Lebedev_Tom_1

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

112Всентябре1967 г.постоянныйпредставительБельгиив Комиссии ЕЭС обратился к Комиссии от имени своего правительства и от имени правительств Люксембурга и Нидерландов с предложением кодифицировать коллизионные нормы силами экспертов стран-участниц на основе проекта стран Бенилюкса1. Необходимость унификации коллизионных норм была признана столь же необходимой, как

иунификация материально-правовых норм. Это нашло свое отражение в обращении генерального директора по вопросам внутреннего рынка и сближения законодательств в Комиссии V. Th. Vogelaar к правительственным экспертам в феврале 1969 г.2 По его мнению, различие правовых систем и отсутствие единообразных коллизионных норм препятствовало свободному движению лиц, товаров, услуг и капиталов между странами – участницами Содружества, т.е. достижению основной цели его создания.

113В октябре 1969 г. правительственные эксперты стран Содружества, за исключением Германии, согласились объединить свои усилия в области гармонизации права, сосредоточив их в первую очередь в следующих областях:

•право, применимое к движимому и недвижимому имуществу;

•право, применимое к договорным и внедоговорным обязательствам;

•право, применимое к форме юридических актов и ее доказыванию;

•общие вопросы международного частного права – обратная отсылка, квалификация, применение иностранного права, публичный порядок, правоспособность, представительство.

114Результаты этой встречи были обобщены генеральной дирекцией по внутреннему рынку и сближению законодательств и представлены Комиссии с предложением обратиться к государствам с инициативой начать работу по подготовке проекта конвенции о единообразном законе в отдельных областях международного частного права. Комиссия согласилась с этим предложением, и в январе 1970 г. была сформирована группа экспертов по подготов-

1  Проект Единообразного закона о международном частном праве стран Бенилюкса (Бельгия, Нидерланды, Люксембург). В его 24 статьях содержатся коллизионные нормы, регулирующие различные вопросы МЧП, касающиеся, в частности, личного статуса физического лица, семейных и наследственных отношений, определения права, применимого к договорам, и др. Этот проект так и не был принят, однако сыграл свою положительнуюрольв унификацииМЧПхотябыпотому,чтопослужилбазойдляразработки других унификационных актов.

2  Цит. по: Journal Officiel des Communautes Europeennes. 1980.31.10. N C 282. Р. 4.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

ке проекта или проектов конвенций в области МЧП по вышеуказанным проблемам, которые были распределены между странами следующим образом:

•право, применимое к движимому и недвижимому имуществу, – Германия;

•право, применимое к договорным и внедоговорным обязательствам, – Италия;

•право, применимое к форме юридических актов и ее доказыванию, – Франция;

•общие вопросы международного частного права – обратная отсылка, квалификация, применение иностранного права, публичный порядок, правоспособность, представительство – страны Бенилюкса.

В июне 1972 г. группой экспертов был представлен проект 115

конвенции о праве, применимом к договорным и внедоговорным обязательствам, для его передачи правительствам стран-участ- ниц. В нем также нашли отражение вопросы о праве, применимом к форме юридических актов и ее доказыванию, и о толковании единообразных норм и их взаимоотношении с другими унифицированными коллизионными нормами.

Присоединение к ЕЭС в 1973 г. новых членов – Великобри- 116 тании, Ирландии и Дании – потребовало введения новых членов в комитет постоянных представителей и в группу экспертов, что повлекло за собой необходимость определенного пересмотра проекта конвенции.

В марте 1978 г. группа экспертов решила ограничить разраба- 117 тываемую конвенцию вопросами, связанными с договорными обязательствами, поскольку, по ее мнению, такая конвенция должна быть разработана в первую очередь. Одновременно было решено, что конвенция о праве, применимом к внедоговорным обязательствам, будет разрабатываться позже1.

1  Лишь в 1988 г. возобновилась работа над документом по унификации коллизионных норм, применимых к внедоговорным обязательствам, получившим название «Рим II». Разработанный документ, однако, представляет собой не международную конвенцию, а, как уже говорилось, Регламент Европейского Союза «О праве, применимом к внедоговорным обязательствам», который в соответствии со своей ст. 32 применяется с 11 января 2009 г. С английским текстом Регламента можно ознакомиться в Интернете по адресу: www.europa.eu.int и в Official Journal of European Union UJ L 199. 2007.31.07. Р. 40–49. Более подробно о Регламенте см. в т. 2 «Особенная часть» настоящего учебника.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

118В мае 1979 г. председатель группы экспертов передал проект конвенции Совету Содружества, в который должны были поступать замечания правительств стран-участниц. 19 июня 1980 г. на заседании Совета, проходившего в Риме, были проведены завершающие переговоры, установлено необходимое число ратификаций для вступления конвенции в силу – семь. В этот день конвенция была подписана представителями Бельгии, Германии, Франции, Ирландии, Италии, Люксембурга и Нидерландов. Конвенция вступила в силу в 1991 г.

11917 июня 2008 г. Европейским парламентом и Советом был принят Регламент № 593/2008, который призван заменить собой Римскую конвенцию и озаглавленный Регламентом о праве, применимом к договорным обязательствам («Рим I»)1. В соответствии со ст. 29 Регламент применяется с 17 декабря 2009 г., за исключением ст. 26, которая применяется с 17 июня 2009 г. В ст. 26 установлено, что к 17 июня 2009 г. страны – члены ЕС должны представить Комиссии список конвенций о коллизионном регулировании договорных обязательств с целью их последующей денонсации. В п. 2 ст. 24 Регламента установлено, что любая отсылка к Римской конвенции понимается как отсылка к Регламенту.

120Возвращаясь к анализу Римской конвенции 1980 г. необходимо подчеркнуть, что ее специфика в первую очередь была связана со сферой применения – в соответствии со ст. 1 она применялась к договорным обязательствам в любой ситуации, включающей выбор между правом разных стран. Это означает, что применение Конвенции не ограничивалось кругом субъектов из стран-участ- ниц. М.П. Бардина в своей статье, посвященной анализу Римской конвенции, пишет: «Используемая судами и арбитражами стран ЕС, Конвенция не ограничивает свою сферу регулирования договорами субъектов, принадлежащих к этим странам. Она действует применительно ко всем договорным отношениям, включая и те, в которых одна сторона или обе стороны договора относятся к третьим странам»2.

121В Римской конвенции 1980 г., как и в других конвенциях, очерчен круг ситуаций, к которым она не применяется. Этот круг намного шире, чем в Гаагских конвенциях 1955 и 1986 гг., и охватывает,

1  Текст Регламента см.: Official Journal of European Union OJ L 177. 2008.04.07. Р. 6–16, а также доступен на сайте ЕС: www.europe.eu

2  Бардина М.П. О праве, применимом к договорным обязательствам в странах ЕС // Хозяйство и право. 1997. № 4. С. 115.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

ст. 7 Римской конвенции очень широко обсуждалась и, что более важно, нашла отражение в законодательстве разных стран, включая Россию (ст. 1192 ГК РФ).

126Под сверхимперативными нормами обычно понимается узкий круг национальных норм, которые в силу своего особого значения применяются независимо от применимого права1.

127Весьма сложная проблема МЧП нашла отражение в ст. 8 и 9 Римской конвенции, посвященных материальной и формальной действительности договоров. Общая коллизионная норма ст. 8 связывает определение материальной действительности договора с правом, применимым к договору. Формальная действительность по общему правилу определяется в зависимости от места нахождения сторон в соответствии с правом страны, где договор был заключен, либо правом, применимым к договору, либо правом одной из стран, где находятся стороны.

128В Конвенции также были установлены коллизионные привязки для установления права, применимого к дееспособности физического лица, цессии, суброгации. Помимо этого в Конвенции установлен ряд общих правил, традиционно относимых к общей части МЧП. Речь идет, в частности, об обратной отсылке (ст. 15)2, оговорке о публичном порядке (ст. 16)3.

129Конвертация Римской конвенции 1980 г. в Регламент ЕС «Рим I» явилась логичным шагом по пути конвертации международных конвенций, разработанных в рамках ЕС, в такой правовой документ вторичного права ЕС, как Регламент; Римская конвенция была последней такой Конвенцией в сфере МЧП. Причин для этого процесса несколько, в частности большая степень унификации, возможность единообразного толкования Регламентов в суде ЕС (Court of Justice), обязательность применения унификационных коллизионных норм новыми членами ЕС.

130Конвертация Конвенции именно в Регламент, а не в Директиву ЕС объясняется правовой природой и условиями применения

1  В отечественной литературе первая публикация на эту тему принадлежит перу О.Н. Садикова. См.: Садиков О. Н. Императивные нормы в международном частном праве // Московский журнал международного права. 1992. № 2. С. 71. Наиболее подробно этот вопрос исследован А.Н. Жильцовым. См.: Жильцов А.Н. Применимое право в международном коммерческом арбитраже (императивные нормы): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М.: МГИМО (У), 1998.

2  Более подробно об обратной отсылке см. п. 4.5 гл. 4 настоящего учебника.

3  Более подробно об оговорке о публичном порядке см. п. 4.7 гл. 4 настоящего учебника.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

первого – именно Регламент является документом прямого и обязательного действия в странах ЕС, в отличие от Директивы, которая может меняться на национальном уровне. С помощью Регламента эффективно достигается необходимый уровень унификации права в рамках ЕС.

При конвертации Римской конвенции 1980 г. в Регламент ЕС 131 «Рим I» встал вопрос о внесении изменений в ее текст. Один из основных вопросов, практически всегда обсуждаемый при разработке унификационных коллизионных документов сегодня, – это вопрос о том, как найти баланс между достаточно жесткими коллизионными нормами и усмотрением судьи при выборе применимого права.

Изменения, внесенные в Регламент «Рим I», отражают этот 132 непрекращающийся процесс поиска баланса. Наиболее ярко эти поиски проявились при формулировке положений о выборе применимого права при отсутствии его выбора сторонами. Если в ст. 4 «Применимое право при отсутствии выбора права сторонами» Римской конвенции на первом месте стоял принцип тесной связи, с помощью которого необходимо было определять применимое право, то в аналогичной ст. 4 Регламента «Рим I» прежде всего устанавливаются положения для определения применимого права к конкретным договорам – купли-продажи, предоставления услуг, в отношении вещных прав на недвижимое имущество, аренды недвижимости и др. (п. 1). Если это не приводит к необходимому результату, то необходимо обратиться к концепции «характерного исполнения», которая связывает определение применимого права с местом нахождения стороны, осуществляющей характерное исполнение по договору (п. 2). Если обстоятельства свидетельствуют, что договор явно тесно связан с правом иной страны, то должно применяться право этой страны (п. 3). Завершает статью п. 4, в котором устанавливается возможность обратиться к принципу тесной связи, если применимое право не может быть определено с помощью привязок применительно к конкретным договорам (п. 1) и с помощью принципа характерного исполнения (п. 2).

Данная схема определения применимого права критиковалась 133 в литературе, преимущественно представителями стран общего права; по их мнению, предложенные формулировки ведут к существенному уменьшению гибкости при определении применимого права. Однако представители стран континентального права подчеркивают, что необходимый уровень гибкости сохраняется бла-

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

годаря включению в ст. 4 Регламента «Рим I» п. 3, позволяющего, исходя из конкретных обстоятельств, применить право, которое, по мнению судьи, явно более тесно связано с договором. Эти точки зрения отражают продолжающиеся размышления в сфере МЧП о соотношении определенности и гибкости регулирования отношений, осложненных иностранным элементом. Видимо, приходится признать, что вряд ли возможно однозначное решение этой проблемы, и в различные исторические периоды превалирует первая или вторая часть данной дихотомии.

134Несколько слов необходимо сказать об упоминавшемся выше Регламенте ЕС «О праве, применимом к внедоговорным обязательствам («Рим II»)», вступившем в действие в январе 2009 г. Важность принятия этого унификационного документа трудно переоценить. Подробно он будет рассматриваться в т. 2 «Особенная часть» учебника, но здесь уместно сказать об основных новеллах данного документа.

135Прежде всего, обращает на себя внимание ст. 4 Регламента «Свобода выбора», в которой установлена автономия воли сторон внедоговорных обязательств выбирать применимое право, при этом стороны, осуществляющие предпринимательскую деятельность, могут выбрать право и до наступления события, послужившего основанием для возникновения ущерба.

136Общее коллизионное правило установлено в ст. 4, согласно которому к внедоговорным обязательствам применяется право той страны, где возник ущерб (in which the damage occurs), независимо от того, где имело место событие, послужившее основанием для требования о возмещении ущерба. Такая коллизионная привязка обозначается как lex loci damni.

137Еще одной особенностью Регламента «Рим II» является введение специальных привязок для различных видов деликтов и иных видов внедоговорных обязательств – ответственности изготовителя, недобросовестной конкуренции, экологического ущерба, нарушения интеллектуальных прав, забастовок и локаутов и др. Все вышесказанное свидетельствует об уникальности документа, хотя и не исключает различных оценок его значимости. Сравнение с национальными законодательствами разных стран свидетельствует о том, что для одних стран общая коллизионная норма, введенная Регламентом, является уже привычной (например, для Италии), а для других – новой (Австрия), что потребует существенных изменений в подходах и практике.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

1  Полный текст Кодекса Бустаманте на русском языке см.: Международное частное право. Иностранное законодательство. М., 2001. С. 748–798.

2  Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. С. 97.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

проходившей в Мехико в марте 1994 г. В конференции приняли участие представители 17 латиноамериканских государств, а также США и Канада.

141В Межамериканской конвенции 1994 г. в первую очередь определяется понятие «международный контракт». Для этого используется применяемая в международных конвенциях формулировка: под международным контрактом понимается контракт, стороны которого имеют обычное место жительства или коммерческие предприятия в различных договаривающихся государствах. Помимо этого международным признается контракт, «имеющий объективную связь более чем с одним договаривающимся государством»1.

142В ст. 5 установлена сфера применения Конвенции, которая

вбольшой степени совпадает с аналогичным положением Римской конвенции: Конвенция 1994 г. не применяется, в частности, к семейному статусу физических лиц, правоспособности сторон, последствиям недействительности контракта, обязательствам по оборотным документам, сделкам с ценными бумагами, соглашению сторон об арбитраже или о выборе суда, праву о компаниях.

143Основные правила определения применимого права содержатся в ст. 7 и 9 Межамериканской конвенции 1994 г. В ст. 7 зафиксирован принцип автономии воли, что особенно важно для стран Латинской Америки. Как указывает Н.Г. Вилкова, в этом регионе

втечение долгого времени преобладало отрицательное отношение к автономии воли сторон договора. В работах латиноамериканских коллизионистов отмечалось, что «автономия воли сторон представляет чужеродный элемент в коллизионном праве и, несмотря на его солидную историю, заслуживает скорее порицания и недоверия, нежели одобрения»2.

144Сама формулировка принципа автономии воли в большой степени совпадает с аналогичным положением Римской конвенции 1980 г. (ст. 3).

145Если стороны не выбрали применимое право, то оно определяется с учетом принципа наиболее тесной связи (ст. 9). При этом надо отметить, что в отличие от других международных актов, где данный принцип «раскрывается» через местонахождение стороны, осуществляющей характерное исполнение по договору, в Межамериканской конвенции 1994 г. такое положение отсутствует. В ней

1  Цит. по: Вилкова Н. Г. Указ. соч. С. 467. 2  Там же. С. 147.

Copyright ОАО «ЦКБ «БИБКОМ» & ООО «Aгентство Kнига-Cервис»

установлены два следующих критерия, которые должен принимать во внимание суд при определении тесной связи: 1) любые объективные и субъективные элементы контракта; 2) общие принципы международного коммерческого права, признанные международными организациями. В этой формулировке нашел отражение общий подход к регулированию международных контрактов в Латинской Америке, который заключается в стремлении максимально отойти от национального регулирования и использовать действительно международные регуляторы.

В Межамериканской конвенции 1994 г. также регулируются 146 вопросы материальной и формальной действительности контракта, сферы действия применимого права, сверхимперативные нормы, оговорка о публичном порядке и общие положения относительно вступления в силу Конвенции.

Унификация коллизионных норм решает хотя и важную, но 147 все же «половинчатую» задачу. Сохраняется коллизионный этап определения применимого права, сохраняется необходимость применения национального права к отношениям с иностранным или международным элементом – то, что многими специалистами рассматривается как недостаток регулирования. Избежать эти обстоятельства можно лишь с помощью унификации материально-право- вых норм путем разработки и принятия международных договоров и иных международных документов.

Работа по унификации материально-правовых норм ведется 148 в самых разных областях частного права – договоры, внедоговорные обязательства, интеллектуальная собственность, транспорт, расчеты, трудовые отношения и др.

Не будет преувеличением сказать, что наибольшие результа- 149 ты достигнуты в области унификации договоров, а точнее договоров международной купли-продажи товаров. Хронологически первые «материально-правовые» конвенции о договорах международной купли-продажи были подготовлены УНИДРУА в 1964 г. Прежде чем кратко охарактеризовать эти конвенции, необходимо сказать несколько слов об УНИДРУА – международной организации, играющей важную роль в развитии современного международного частного права.

УНИДРУА – это Международный институт по унификации 150 частного права, для обозначения которого чаще всего использует-

ся аббревиатура UNIDROIT. Институт был учрежден в 1926 г. как орган Лиги Наций (предшественница ООН) с нахождением в Риме.