5.3. Паремиологический фонд языка

Базовые эмоции человека репрезентируются также паремиями. Пословицы и пословичные речения представляют собой короткие фольклорные тексты, состоящие из одного высказывания, имеющего структуру простого или сложного предложения. Пословицы отличаются от других фольклорных текстов не только тем, что они обладают устойчивостью словарного состава и грамматической структуры, но и тем, что, становясь частью контекста, они полностью сохраняются как устойчивые образования, занимающие грамматически независимое положение во фразе. Как и фразеологизмы, пословицы, несомненно, восходят к более древним формам народного творчества. Их можно сравнить с летописями, фиксирующими житейские наблюдения и житейскую мудрость прошлых веков. Пословицы справедливо называют кладезем народной мудрости. По мнению В.Н. Телия, «пословицы – это по традиции передаваемые из поколения в поколение языковые выражения, отражающие веками сформировавшуюся обыденную культуру, в которой в сентенционной форме отражены все категории и установки этой жизненной философии народа – носителя языка» [Телия, 1996, с. 243].

Лингвокультурологический анализ русских и французских паремий с семантикой базовых эмоций человека мы осуществляем посредством применения методики интерпретации, которая позволяет выделить те или иные признаки концептов базовых эмоций и сделать выводы лингвокультурологической значимости. Например, в русском паремиологическом фонде достаточно широко представлены пословицы с семантикой удивления. Многие русские пословицы с семантикой удивления носят назидательный, дидактический характер:Кто всему дивится, на того и люди дивятся; На дураков не надивоваться; Эка невидаль, что каша естся; Тому не дивись, что пьяные подрались. В этих и других пословицах, положительно или отрицательно оценивающих удивление, проявляется зависимость русского мышления от существующих стереотипов. В некоторых русских пословицах выделяются такие специфические семантические признаки, как зависимость удивления от степени осведомленности и материального благополучия субъекта, предписания к регуляции эмоционального поведения и этические оценки удивления:Соколу лес не в диво; Сытый ничему не дивуется; То не диво, что у богатого много пива; Другим дивились, а сами на льду обломились. В русских паремиях с семантикой удивления отражается мифологичность сознания:Бывает, что вошь кашляет; Бывает, что курица петухом поет. Во французском паремиологическом фонде нами найдена только одна пословица с семантикой удивления:Vent du soir et pluie du matin n’étonnent pas le pèlerin (Кто собрался в дальний путь, того дождь и ветер не удивят).

5.4. Метафоры

Кроме фразеологизмов и паремий, экспонентами культурных знаков многими исследователями признаются метафоры. Под метафорой понимают «троп или механизм речи, обозначающий некоторый класс предметов, явлений и т. п., для характеризации или наименования объекта, входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичного данному в каком-либо отношении» [Арутюнова, 1990, с. 296]. В ее основе лежит всегда какое-либо сравнение, определенное формальное или функциональное сходство между различными фрагментами действительности. Метафора раскрывает неизвестные нам ранее отношения между предметами мира. Согласно Н.А. Красавскому, ассоциативность нашего языкового мышления ведет к установлению формальных и функциональных сходств, связывающих предметы мира, к выявлению новых связей между ними. Обнаружение подобного рода ассоциативных отношений всегда культурно обусловлено: в этносе легко обнаруживаются предпочтения в выборе объектов метафоры [Красавский, 2001, с. 281].

Этот аргумент приводит к осознанию необходимости лингвокультурологического анализа метафорических описаний эмоций в русском и французском языках. Для лингвокультурологического анализа метафорических эпитетов нами используются Словарь эпитетов русского языка К.С. Горбачевича и Л. Хабло, словарь Dictionnaire général de la langue française, которые отмечают словарные сочетания, метафоризирующие актуальные признаки базовых эмоций человека. Лингвокультурологический анализ метафорических эпитетов проводится посредством применения методики интерпретации. Мы выделяем следующие семантические типы метафорических эпитетов: антропоморфные (болтливая радость), зооморфные (звериный гнев), натурморфные (воспаленный гнев). Семантический анализ типов метафор в русском и французскомязыках обнаруживает высокую степень распространенности антропоморфных метафор, в основе которых лежат такие явления, как персонификация, олицетворение. Этот тип метафоры связан с антропоморфным характером человеческого познания. По мнению культуролога К. Байера, человеческое познание антропоморфно; это значит, что оно несет на себе следы структуры наших мыслей и работы нашего мозга [Bayer, 1994, с. 14]. Номинации базовых эмоций сочетаются с прилагательными, описывающими различные черты человеческого характера (болтливая радость, ревнивый гнев, кроткая печаль, слезная печаль, покорный страх). Так, например, во французском языке радость (une joie méchante, tendre, intime, maligne, âpre, inaffable, bruyante) может быть злой, жестокой, нежной, интимной, аскетичной, коварной. Эта эмоция описывается через признаки человеческого характера, часто отрицательные. В зооморфных метафорах эмоции часто уподобляютсядействиям животных, в том числе агрессивным (нападающий страх, звериный страх, грызущая печаль, кусающая тоска). Натурморфные метафоры иллюстрируют уподобление эмоций огню, воде холоду (пламенный, воспаленный гнев; леденящий страх, холодное бешенство). По мнению Н.Д. Арутюновой, связь некоторых эмоций с представлением об огне и вызываемом им ощущении жжения очень глубока. Это подтверждается тем, что такие имена, какгоре,печаль, этимологически связаны в русском языке с глаголамигоретьипечь. Аналогичные этимологические связи характерны и для других языков [Арутюнова, 1999, с. 393].