4.11. Принудительное исполнение контракта1

Когда суд принимает решение о принудительном исполнении усло­вий контракта, он обязывает сторону, нарушившую контракт, выпол­нить свои обязательства под угрозой наказания. Хотя это средство может показаться логически оправданным, в англо-американском праве оно встречается как исключение. Сторона, которой дали обеща­ние, должна, как предполагает уже цитировавшееся изречение Холм­са, продолжать действовать при наличии возмещения ущерба,⁶¹ за

⁵⁹ Daniel A, Farber. Contract Law and Modern Economic Theory, 78 Nw. U. L. Rev. 303, 335 (1983).

⁶⁰ Существует обширная литература по экономической теории прину­дительного выполнения контракта. См., например, Anthony T.Kronman. Specific Performance, 45 U. Chi. L. Rev. 351 (1978); Alan Schwartz. The Case for Specific Performance, 89 Yale L. J. 271 (1979); William Bishop. The Choice of Remedy for Breach of Contract, 14 J. Leg. Stud. 299 (1985); Paul G. Mahoney. Contract Remedies and Options Pricing, 24 J. Leg. Stud. 139 (1994).

⁶¹ Это общее правило справедливых правовых средств. Наиболее широ­ко применимым справедливым средством является судебный запрет (за-

Принудительное исполнение контракта

181

за

исключением случаев, как мы отмечали, когда ущерб трудно подсчи­тать в результате отсутствия хороших рыночных заменителей выпол­нению своих обязательств нарушителем контракта. Есть исключение из этого правила в случае контрактов о продаже недвижимости — и разумное, как может показаться. Предположим, у меня есть кон­тракт на покупку дома и продавец не выполняет своих обязательств. Оценка ущерба может быть весьма сложной, поскольку, как мы виде­ли (в п. 3.5), я могу оценивать дом выше, чем это делает рынок. Выплата покупателю ущерба в подобных случаях может привести к систематической недооценке издержек нарушения контракта, посколь­ку суд будет вынужден опираться на рыночную цену и скептически относиться к претензии покупателя на то, что дом стоит для него больше.⁶² Кроме того, рыночная цена может быть трудноопределимой, так как жилые дома и другие здания не являются однородным про­дуктом; цена продажи одного дома не является точным индикатором рыночной ценности другого дома.

Хотя принудительное исполнение контракта устраняет проблему оценки, возникает другая проблема. Тот факт, что продавец не выпол­нил обязательств, может говорить о том, что существует другая сделка, которая увеличивает ценность в еще большей степени, чем заверше­ние оговоренной контрактом продажи. В таком случае мы должны способствовать нарушению контракта. Результаты введения принуди­тельного исполнения контракта не являются катастрофическими, так как продавец всегда может заплатить покупателю за отказ от права принудительного исполнения контракта и предположительно сделает это, если альтернативная сделка принесет более высокую цену. Но дополнительные переговоры не будут лишены издержек. Это наибо­лее очевидно в случае физической невозможности, когда освобожде­ние, тем не менее, не гарантировано, так как давший обещание согла­сился учитывать риск невозможности. Предположим, сторона, кото­рой дали обещание, может добиться предписания, заставляющего давшего обещание завершить выполнение обязательств по контракту. Хотя давший обещание может заплатить противоположной стороне за устранение судебного предписания (в качестве альтернативы вы­плате штрафов за неподчинение предписанию), сумма платежа не будет иметь никакого отношения к издержкам, связанным с нарушением контракта со стороны давшего обещание, которые понес тот, кому дали обещание. Действительно, так как судебное предписание может

прет, предписывающий кому-либо делать что-либо, а не воздерживаться от выполнения каких-либо действий). Обсуждение в тексте можно обобщить для большинства справедливых средств.

⁶² Можете ли вы согласовать правило, допускающее принудительное выполнение контракта в сделках с землей, с правом государства на отчужде­ние собственности?

182

Контрактные права и средства их защиты.

требовать от обещающего нести, возможно, неограниченные издержки (бесконечные в случае настоящей физической невозможности) ради выполнения контракта, обещающий может в зависимости от издер­жек игнорирования предписания оказаться вынужденным передать все свое состояние стороне, которой было дано обещание, чтобы до­биться освобождения от обязательств даже в том случае, когда невы­полнение обязательств приводит лишь к небольшим издержкам сто­роны, которой дали обещание. Вряд ли обещающий должен платить столь много; меньшая величина из его богатства и издержек игнори­рования предписания будет просто верхним пределом диапазона, в ко­тором могут вестись переговоры между сторонами контракта (каков должен быть нижний предел?). Но это всего лишь означает, что осво­бождение от предписания в данном случае создает двустороннюю монополию, к тому же ограниченную тем фактом, что суд не будет наказывать простую неспособность выполнить предписание. Хотя эта проблема не возникает в случае оппортунистического нарушения кон­тракта — по определению завершение выполнения обязательств та­ким нарушителем контракта не является невозможным или эконо­мически невыгодным, — принудительное выполнение обязательств не обязательно в данном случае; реституция будет столь же эффектив­ной и потребует меньшего юридического вмешательства.

Данное обсуждение приводит к еще одному доводу в пользу пред­почтения выплаты ущерба принудительному исполнению контракта. Выплата ущерба с точки зрения суда является одномоментным ак­том; суд выносит приговор, и шериф продает некоторую часть акти­вов ответчика, если последний отказывается выплатить сумму добро­вольно. Но принудительное исполнение контракта, как и любые дру­гие справедливые меры, требует от суда хранить дело в своем реестре до тех пор, пока выполнение контракта не завершится, так чтобы при необходимости суд мог бы ответить на жалобу истца, связанную с недобросовестным выполнением ответчиком своих обязательств.