из электронной библиотеки / 168227728456258.pdf

годового цикла. В общем массиве годового времени будни преобладают и инверсии праздничного в будничное не происходит.

Такая инверсия возможна и реально осуществляется, по-видимому, для тех, у кого праздничные сценарии поведения реализуются в ежедневной профессиональной деятельности. Скажем, если речь идет о придворном шуте или работе современного артиста, актера. Но здесь мы вступаем в сферу профессиональной и — шире — социальной стратификации повседневности, о которой речь впереди.

На всех уровнях темпоральности: космическом, биологическом и календарном повседневность привязана к суточным ритмам. Сутки — основная единица, мера времени повседневности. Более крупные хронометрические единицы: неделя, декада, месяц, сезон и т. д. составляют фон, временной контекст повседневности. Этот контекст, помимо темпорально-числового аспекта, имеет более важный хронологически-концептуальный аспект, позволяющий определить как место повседневности на временной оси "прошлое — настоящее — будущее", так и ее интенции (установки) по отношению к предельным темпоральным точкам, границам временного континуума — началу и концу времен, началу и концу человеческой жизни (рождению и смерти),

атакже к вечности как противоположности времени.

Наполненность повседневности сиюминутными, текущими, повторяющимися изо дня в день заботами и обязанностями делает временем локализации повседневности настоящее. Своеобразие повседневной темпоральности как раз и состоит в том, что повседневность есть развитое, себедовлеющее, самоценное настоящее. Такое настоящее, которое ориентировано на ближайшее, исчисляемое днями, прошлое и будущее (вчера, позавчера, завтра, послезавтра). Для повседневности актуальны хронологически близкие отрезки временной оси, по отношению к которым осуществляется концептуальная (семантическая) экспансия. Находящееся рядом прошлое и будущее осмысляется с точки зрения настоящего: сегодня — как вчера, завтра — как сегодня. В тенденции имеет место редукция ближайшего прошлого и будущего к настоящему, превращение настоящего в постоянно длящееся.

Вместе с тем важно и наличие дальней временной перспективы, особенно в направлении "настоящее-прошлое". Отсутствие таковой, а следовательно и противоположности настоящего прошлому и будущему, делает невозможным самоопределение, конституирование повседневного.

Иначе говоря, для повседневности характерна как экспансия в направлении ближайшего будущего и прошлого, так и необходимость иметь значительно удаленные от современности хронологические ориентиры, наличие временной глубины (или дали), по отношению к которой повседневное осознает свою принадлежность настоящему.

Смещение "центра смысловой тяжести" из настоящего в прошлое или будущее, подход к повседневному-настоящему с точки зрения далекого прошлого или будущего, тем более с точки зрения вечности, лишает повседневность специфики, самостоятельной ценности, уничтожает ее.

Именно эта специфика повседневной темпоральности, связь повседневности с настоящим временем лежит в основе мнения некоторых исследователей, что ранние этапы развития человеческой культуры, эпоха первобытности, не знали повседневности, так как в мифологической концепции времени будущее редуцировано к настоящему, а настоящее мыслится как проекция прошлого, как вечно пребывающее прошлое. Повседневность имеет также и онтогенетические ограничения. Детство не имеет развитого темпорального сознания. Подростковый и юношеский возраст не знают повседневности, так как, во-первых, ежедневно открывает для себя, в том числе и в повторяющемся, что-то новое, во-вторых, настоящее мыслится и переживается как подготовка к будущему. Таким образом, на уровне индивида центральное положение настоящего, необходимое для конституирования и функционирования повседневности, обеспечивается в зрелом возрасте.

Различные исторические, культурные, возрастные формы игнорирования настоящего или бегства от него, будь-то мифологическая редукция настоящего к прошлому, религиозное презрение мирской жизни с точки зрения вечности, юношеский "футуризм", "политический футуризм" (скажем, идеология коммунизма), романтизм или футуризм в искусстве приводят к невозможности развертывания структур повседневности. Возраст повседневности — это возраст зрелости — зрелости психологической, культурной, исторической.

Далекое прошлое присутствует в повседневном в виде принятой системы летосчисления, календарной даты, определяющей место нынешнего, текущего дня по отношению к началу летосчисления. Прошлое присутствует в повседневном и как сложившаяся на основе обычая и традиций система привычек и стереотипов сознания и поведения. Это фундамент пресловутой рутины повседневности.

Основополагающая зависимость повседневности от привычек и стереотипов делает связь прошлого и настоящего в повседневном более значимой, чем связь настоящего с будущим. Повседневность ретроспективна.

Конечно, кроме рутинных, традиция и обычай определяют и праздничные, и другие неповседневные события, число которых может увеличивать и официальный календарь (дни памяти, поминальные дни и т. п.)

Будущее присутствует в повседневном как предвидение, предвосхищение, предчувствие, ожидание. Эти предчувствия и предвосхищения могут быть смутными и неопределенными, а могут иметь форму предсказаний, планов, перспективных проектов, научных, астрологических и прочих прогнозов. Потребность в знании относительно далекого — в масштабе человеческой жизни — будущего является одной из базовых духовных (психологических) потребностей человека. В современных обществах с развитой экономикой среднесрочное и долгосрочное прогнозирование и планирование, основанное на относительно устойчивом социально-политическом и экономическом положении, является основой повседневной производственной деятельности. Но для бытовой повседневности потребность в знании будущего слабо выражена, нехарактерна (завтра ожидается таким же, как сегодня). Обращение к гаданию, оракулу, астрологу с целью предсказания будущего встречается в связи с нарушением, реальным или ожидаемым, предполагающимся, привычного хода повседневных дел: рождением ребенка, совершеннолетием, женитьбой (замужеством), опасным предприятием (дальней поездкой, войной и т. п.)

Сутки как основная единица времени повседневности имеет два плана. Первый — внешний, формальный, второй — внутренний, содержательный. Первый воплощается в способах, характере членения суточного времени на четыре четверти: утро, день, вечер, ночь, а также

— на часы, минуты, секунды, доли секунд. Второй — в распорядке дня, определяющем приуроченность тех или иных действий, поступков, событий к определенному времени суток. Временная шкала распорядка дня принадлежит темпоральному измерению повседневности, содержание и характер событий — событийному ряду повседневности. По отношению к событиям распорядок дня выполняет функцию структурирующую, упорядочивающую.

Темпоральные характеристики повседневной событийности включают и

такие показатели, как скорость течения событий и частота смены одного события другим. Они задают темпоритм повседневности и определяют плотность событийного ряда повседневности. Эти показатели будут различными на разных этапах истории европейской культуры, для разного типа поселений (деревни и города, небольшого поселка и мегаполиса), для разных социальных слоев и групп. Основная тенденция исторического развития культуры состоит в увеличении скорости протекания и частоты смены событий, в том числе повседневных. Темп событий ускоряется, ритм их смены становится учащенным, "нервным", плотность событийного ряда увеличивается, растет общекультурная и рыночная, в частности, ценность времени.

Оба выделенных плана времени повседневности, внешний и внутренний, являются, с одной стороны, культурообразующими, с другой — культуропроизводными. Существующие в обществе способы ориентации во времени, учета времени, наличие или отсутствие измеряющих время приборов, а также контроль над временем являются важными социокультурными показателями. Важны они и для изучения повседневности.

Распорядок дня дает "чересполосную" картину рассредоточенных по временной шкале и свободно перемещающихся в пределах суток однотипных дел и событий (сон ночной и дневной, еда утром и вечером, "скользящий" рабочий график и т. п.). Для удобства аналитического рассмотрения может быть предложена типологизация суточного времяпровож-дения, основой которой может быть типология ежедневных человеческих потребностей. Одновременно получим и реестр, перечень ежедневных дел и "событий".

В содержательной структуре суточного времени можно выделить четыре сектора. Первый сектор содержит время, которое отводится удовлетворению физиологических и других телесных потребностей: сну, питанию, естественным отправлениям, сексу, движению и иной физической нагрузке, гигиеническим процедурам, оформлению внешности, а также время для удовлетворения психологических, духовных потребностей (в общении, получении информации, психологической поддержке [уважении, любви], вере). Специфика этих потребностей, связанных с их удовлетворением действий и отводимого для этого времени, состоит в их императивной обязательности. Они универсальны, охватывают всех людей независимо от возраста, пола, социальной, конфессиональной и т. п. принадлежности. Они не могут игнорироваться без ущерба для здоровья и, при переходе границ физиологической или психологической нормы, — без угрозы тяжелой

болезни и даже угрозы существованию.

Второй сектор суточного времени заполнен делами и заботами, которые определяются как "ведение домашнего хозяйства". Речь идет о заготовке и (или) приобретении, хранении продуктов питания, приготовлении пищи; обеспечении места и условий для сна; поддержании порядка и чистоты жилища, утвари, одежды и проч. В отличие от забот первого круга, эти заботы могут частично или полностью перекладываться на других (членов семьи, завхоза, прислугу, дежурных [в монастырском, армейском, лагерном быту]). В этом случае сектор времени, о котором идет речь, частично (если требуется общение с теми, кто исполняет указанные обязанности) или полностью освобождается.

Третий сектор суточного времени отдан работе, добыванию (сохранению, приумножению) средств к существованию, какой-то профессиональной деятельности, имеющей ежедневный характер и служащей источником средств существования. Сюда же может быть отнесена и ежедневная учеба. Заботы и дела, "события" этого сектора также являются уделом не всех социальных слоев и возрастных групп.

Наконец, четвертый сектор — сектор свободного времени; свободного от всего, что имеет отношение ко второму и третьему типу потребностей, и ко времени, необходимому для их удовлетворения. Речь идет о времени, посвященном удовлетворению любознательности ("информационных потребностей"), дружескому и всякому иному непринудительному (необязательному) общению, любительским занятиям и т. д., да и просто ничегонеделанию.

Поскольку занятия и заботы, относящиеся ко второму и третьему типу времяпровождения, являются уделом не всех социальных и возрастных групп, суточное время может делиться на два сектора и включать в себя лишь первый и четвертый.

Удовлетворение каждой из групп потребностей происходит в соответствии с принятыми в обществе традициями и обычаями, на основе которых складываются определенные сценарии поведения. Событийный ряд повседневности в его нормативной заданности может быть интерпретирован как совокупность сценариев поведения, обеспечивающего удовлетворение базовых ежедневных телесных и духовных потребностей человека. Сценарий предполагает сюжет, последовательность событий и роль, актера-исполнителя, субъекта повседневной деятельности.

Учет количественных, частотных (регулярность, ритм повторяемости) и качественных (характер и смысл) характеристик событий, действий, вершащихся, происходящих с суточной периодичностью, дают возможность определить критерии повседневных занятий и событий.

Количественные критерии — это критерий регулярности и критерий частоты повторений. В исторически сложившейся семантике слова "повседневность" заложена суточная периодичность повторяющихся дел и событий, что уже отмечалось. События и занятия, ежесуточно повторяющиеся, можно определить как ежедневные.

Качественный критерий — принадлежность к тому кругу ежедневных дел, забот и событий, которые по предложенной выше типологии попадают в первые три группы. Удовлетворение и обслуживание потребностей первой и второй группы: потребностей в питании, естественных отправлениях, сексуальных, гигиенических, потребностей в движении и иной физической нагрузке, общении, получении информации, психологической поддержке; оформление внешности и ведение домашнего хозяйства относятся к бытовой повседневности. Дела и занятия третьего сектора суточного времени: ежедневная производственная (профессиональная) деятельность, составляют производственную (профессиональную) повседневность.

Наконец, четвертый сектор: ежедневное свободное время и его дела и занятия, а также сон и вера (из дел и потребностей первого сектора) не относятся к повседневности.

Свободное время может быть временем, свободным от всяких занятий, временем ничегонеделания или безделья. Первое связано с работой, есть один из вариантов отдыха от работы, второе — отсутствие какого-либо занятия, работы, признаваемого общественно полезным.226

Пассивный (ничегонеделание или безделье) и активный отдых (игры, развлечения и любительские занятия) по природе своей противоположны повседневности. Эта противоположность есть антитеза праздничной свободы и будничной необходимости. Речь идет о том "празднике, который всегда с тобой": прогулках и физических упражнениях, чтении, коллекционировании, занятиях искусством, участии в качестве зрителя и слушателя в различного рода зрелищах, слушании музыки, просмотре телепередач, играх, и т. п., если они случаются ежедневно или с близкой к ежедневности частотой. Здесь мы имеем дело с "праздником в буднях", с праздничным, свободным от повседневных забот времяпровождением, с ежедневным, каждодневным

(по частоте, суточному ритму происходящего, но не повседневным (по сути, содержанию).

Возможно, природа событий и занятий четвертого сектора суточного времени более адекватно может быть осмыслена, если их расположить в промежуточной — между повседневным и праздничным — зоне пространственно-временного континуума культуры.

Сон, как уже отмечалось, связан с повседневностью своей внешней, организационной стороной (подготовительные процедуры, условия сна) и последствиями (недосып и в результате — вялость, разбитость; пересып с последующим дефицитом времени или просыпанием каких-то намеченных дел). В этот ряд следует поставить также действия и события, связанные с толкованием сновидений. Состояние сна как психофизиологического процесса полностью противоположно бодрствованию. Сон есть "отключение" от повседневной активности, и

— в фазах "короткого сна", в сновидениях — выход за пределы повседневности, уход в мир иной. Не случайно во многих формах духовной культуры — в мифологии, философии, искусстве — сон и смерть мыслятся как родственные состояния. Тот факт, что на протяжении всей истории культуры сновидениям и их толкованию придавалось важное значение, а практика подобного толкования могла быть ежедневной и оказывала существенное влияние на поведение и поступки человека, принципиально не меняет существа дела: неповседневного характера сна и содержания сновидений.

Еще один вариант ежедневного, но не повседневного являет собой отправление религиозных обрядов. Ежедневная молитва является паузой в течении обыденных дел и выходом в потусторонний, сакральный мир. Слушание ежедневной службы в церкви, участие в обряде, молитва происходят в ином, сакральном времени и пространстве, воплощают не земные, практические, преходящие, но духовные, сакральные, вечные ценности. Здесь повседневное как мирское, преходящее, противостоит сакральному, вечному.

Предложенная концептуальная схема, в общих чертах отделяющая повседневное от неповседневного в аспектах темпоральном и событийном, нуждается в уточняющих дополнениях.

События повседневной жизни есть форма проявления определенного уклада жизни. Уклада с его устоявшимися, изо дня в день повторяющимися делами, поступками, занятиями. Стабильность повседневной жизни противостоит случайностям и неожиданностям,

которые, в зависимости от масштаба и характера, могут и взорвать, сломать, уничтожить сложившийся уклад жизни, привычную нормативную повседневность. Можно без преувеличения сказать, что внешний событийный контекст повседневности всегда (потенциально

социальными катаклизмами: войной, грабежом, голодом, болезнями, безработицей, землетрясениями и т. д.227 Сломанный чрезвычайными обстоятельствами уклад жизни без возможности ее восстановления или частное его разрушение превращается в экстремальную повседневность. Повседневность, которая существует в положительном событийном контексте, застрахованная от значительной части природных и социальных катаклизмов, реально удел немногочисленных социальных групп на протяжении веков европейской истории. Наверное, можно утверждать, что и это скорее идеал, чем реальность.

Участие в экстремальных и переломных жизненных событиях (войны, стихийные бедствия, борьба с преступностью, рождение, совершеннолетие, женитьба-замужество и т. п.) и ежедневных, но не повседневных событиях может быть профессиональным занятием, работой. В рамках такого рода деятельности экстремальное становится нормальным, неповседневное — привычным, ординарным, частично или полностью рутинизироваться, "оповседневливаться".

С другой стороны, производственная (профессиональная) деятельность ординарного характера: труд ремесленника, рабочего, врача, учителя может не быть ежедневной (работа 2–3 раза в неделю, сезонная, от случая к случаю). В этом случае она, по мере удаления от суточной и приближения к еженедельной периодичности, постепенно теряет качество повседневности как актуальное.

Хотя природа повседневности темпоральна, повседневность, как и всякое бытие, имеет и пространственное измерение. Пространство повседневности есть место, территория, где протекает повседневная жизнь, где происходят повседневные события. Используя популярное шекспировское сравнение жизни с театром, можно сказать, что пространство повседневности — это сцена, где разыгрывается драма

Физическое пространство повседневности центрировано. Его центром является жилище, дом. Это основное место, locus, территория, главная сцена, на которой вершится драма повседневной жизни. Именно границы жилища делят пространство повседневности на внутреннее и внешнее.

Границы внешнего пространства повседневности определяются дальностью возможных ежедневных перемещений за пределами дома. В ходе истории, с появлением новых, более скоростных средств передвижения эти границы расширяются. Тем не менее, для большинства населения Земли, в том числе европейцев и североамериканцев, внешние границы повседневности по-прежнему очерчивают территорию города и близлежащего пригорода или деревни и близлежащей территории. Принципиальная возможность достижения в течение суток места, удаленного на десятки тысяч километров, "другого конца Земли" не стала фактом повседневности большинства или даже значительной части людей.

Внутреннее пространство повседневности в его физическом измерении

— это размеры жилища, дома, комнат и других, выделенных перегородками помещений. Части дома (жилища), комнаты, зоны составляют структуру внутреннего пространства. Оно соединяется с внешним переходной зоной: подворьем, двором, улицей (переулком, площадью), непосредственно примыкающим к дому, жилищу. Переходная зона не только соединяет, но и разъединяет внутреннее и внешнее пространство повседневности.

Внешнее пространство повседневности также структурировано. Его элементами являются улица (переулок, площадь), не прилегающие к дому, а также район, город, пригород или — в деревне, пригороде — прилегающие ландшафты и (или) другие населенные пункты.

Принципиальную схему (модель) физического пространства повседневности можно представить в виде концентрических окружностей, центром которых является жилище. Реально же его размеры и конфигурация зависят от преобладающих, типичных маршрутов ежедневных перемещений человека. Как правило, для современного человека это: дом, место работы (учебы, или то и другое) магазины, точки общественного питания, места проведения досуга.

Перцептуальное пространство повседневности — пространство, доступное непосредственному восприятию человека в повседневной жизни. Это, прежде всего, пространство зрительного восприятия. Его

границы определяются местом (местностью), доступной обзору в процессе ежедневных перемещений. В XIX и ХХ вв., благодаря появлению новых способов фиксации видимой реальности и широкому распространению фото-, кино- и видеоизображений, все большее и большее количество людей, в ХХ в. — значительное большинство, получило возможность ежедневно быть свидетелями (сначала только слышать, а затем — видеть и слышать) событий, происходящих в реальном пространстве-времени, но физически им недоступным.

Перцептуальное пространство повседневности, как и физическое, трехмерно. Доминирующими, наиболее значимыми измерениями обоих пространств являются длина и ширина, в которых фиксируются преобладающие в повседневной жизни горизонтальные перемещения человека и "привязанность к земле" большей части необходимой в повседневной жизни человека информации, воспринимаемой его сенсорными системами. По своим размерам горизонталь физического пространства повседневности намного превосходит вертикаль. Минимальные размеры высоты внутреннего физического пространства повседневности определяются ростом человека и должны обеспечивать ему возможность свободного перемещения внутри жилища. Максимальные размеры этого параметра определяются количеством этажей (ступеней), которые человеку необходимо ежедневно преодолевать. Высота перцептуального пространства имеет бульшие числовые характеристики, чем высота физического пространства. Ее оптимальный нижний предел для жилища определяется отсутствием психологического эффекта "давления" низких потолков, верхний — существующими в данном обществе социокультурными нормами (в современном обществе также санитарными нормами), социальным статусом и материальными возможностями хозяев-жильцов. Внешнее перцептуальное (визуальное) пространство — это пространство, доступное взору (до линии горизонта и купола небосвода) — за пределами жилища.

Перцептуальное пространство повседневности — это также и пространство слышимое. Слух играет вспомогательную, но весьма важную роль в пространственной ориентации человека. С помощью слуха можно примерно определить местоположение, скорость и направление перемещения звучащего тела в пространстве, что бывает важно, когда источник звука недоступен зрению, особенно если этот источник находится за спиной и может нести потенциальную угрозу.

Концептуальное (культурное) пространство повседневности представляет собой физическое и перцептуальное пространство