из электронной библиотеки / 168227728456258.pdf

начинает использоваться итальянцами в эпоху Возрождения. В описях имущества европейских монархов она появляется в начале XV в. У Филиппа Доброго в инвентарном перечне 1412 г. указаны: "ложка из серпентина с хрустальным, оправленным в золото черенком и вилка, обе в кожаном футляре". У Карла Смелого, в описи 1416 г. — "ложка, ножик, вилка, шило, уховертка и зубочистка, все из хрусталя, отделаны

золотом..."537. Вилка постепенно входит в обиход в XVI–XVII вв. В конце XVI в. в дворянской среде появляются футляры для хранения ложек, вилок и ножей со специальными углублениями для каждого из

приборов538. В этом же столетии ее можно видеть и в изображениях "Тайной вечери" (у Якопо Боссано в "Тайной вечере" (1599). Но нормативным элементом застолья в высших слоях европейского общества вилка становится лишь к середине XVIII в. Еще Анна

Австрийская и Людовик XIV обходятся без нее539. Поэтому во время еды королю подают салфетки, которыми он вытирает руки540.

Ножами столы не сервировались, по-видимому, до XVI в. по той причине, что каждый мужчина имел при себе нож, которым мог в случае необходимости воспользоваться и для того, чтобы поддеть кусок пищи, и, в случае надобности, что-то разрезать. Но ножами, которые были остроконечными, пользовались и как зубочисткой, что часто приводило к травмированию полости рта. Эта дурная и опасная привычка постепенно искореняется по мере вытеснения остроконечного ножа сервизным ножом современного типа с закругленным концом. На торжественных обедах русских царей в конце XVI — начале XVII в. столы сервировались ножами и ложками. "Причем ножи вовсе не напоминали современные сервизные. Это были довольно большие и острые кинжалы с заостренным концом, которым удобно было

Несколько слов следует сказать и о скатерти. Хотя существует мнение,

что скатертью начинают застилать столы в XIII в.542, в литературных источниках и книжной миниатюре упоминания о ней и ее изображения встречаются в конце XIV–XV вв. Герой шестой новеллы "Пятнадцати радостей брака" (1380–1410 гг.) ищет спрятанные женой скатерть и

салфетки, чтобы накрыть стол для приема гостей543. В акварельных миниатюрах к рукописи (1484–1485 гг.; речь идет о варианте рукописи, хранящейся в Государственной публичной библиотеке [с 1991 г. — Российской национальной библиотеке]), изображающих трапезу, столы накрыты белой скатертью (миниатюры к "Радости первой" и к "Радости

третьей"). Даже в "приличных" борделях еда подавалась на столы,

покрытые скатертью544. Есть данные, указывающие на более древнее происхождение скатерти.

Историки античной культуры сообщают, что обычай покрывать скатертями обеденные столы берет начало в эпоху ранней империи. В домах богатых римлян столы со столешницами из дорогих пород древесины покрывались в целях сохранности скатертями из мягкой

ткани545. Этнографический материал свидетельствует, что существовал, в частности, у славян, обычай устраивать трапезу на земле, застеленной скатертью, во время похорон и поминок. В похоронном и поминальном обрядах скатерть выступает как посредник между миром живых и миром мертвых. (Не отсюда ли ее белый цвет?) Скатерть может быть и медиатором между богами и людьми, когда она, будучи расстеленной на

земле, несет на себе яства-жертвоприношения божествам природы546. Поэтому скатерть может мыслиться и как дорога в обозначенные выше миры, и дорога вообще (отсюда выражение "дорога скатертью"). Этот смысл скатерти отчетливо проступает в некоторых элементах свадебного

обряда547. Языческий характер указанных обрядов говорит о древности происхождения скатерти, о том, что она, вероятно, не "моложе" стола. Культурно-символический смысл скатерти, заданный обрядоворитуальным контекстом, сохраняется в трансформированном виде и в обычной жизни, но ее ритуально-обрядовая "родословная" не позволяет ей стать широко распространенным элементом повседневной трапезы. Так, в ареале русской крестьянской культуры скатерть появлялась на столе лишь в ритуально отмеченных случаях (церковные праздники,

"обряды перехода": похороны, свадьбы и т. д.)548 У карел за стол, не

покрытый скатертью, не садились ни в праздники, ни в будни549. Частично или полностью утратив обрядовую сакральность (в крестьянской среде о полной десакрализации даже повседневной трапезы, вероятно, нельзя говорить и сегодня), белая скатерть остается до сих пор обязательным элементом праздничного застолья, внося в него высокую торжественность и эстетичность, сохраняя при этом и архаический смысл дороги... возможно, общей для пирующих и желанной дороги к счастью (?!)

За охарактеризованными застольными новациями стоит процесс обособления личности в рамках рода, клана, семьи, цеха, корпоративного целого. Отдельный, персональный столовый прибор — одно из воплощений, выражение, знак такого обособления. Новые элементы столового прибора — вилка и нож — создают новую

технологию разделки, разделения пищи на куски за столом и новую технику еды. Технику, смысл которой в создании новых искусственных, культурных посредников между пищей и человеком, в сведении к минимуму "животного" хватания пищи руками и разрывания ее на куски зубами. Использовавшиеся еще со времен античности "обеденные

перчатки" или напалечники550 были лишь паллиативным решением проблемы. Пальцы не обжигались и не пачкались, но осязательный контакт между рукой и пищей сохранялся, культурная дистанция между ними к XVI–XVII вв. в привилегированных слоях общества начинала осознаваться как недостаточная.

Эти застольные новации составляют неотъемлемую и важную часть процесса исторического развития культуры, по определению Н. Элиаса,

— "процесса цивилизации".

Одна из функций посуды — социально-репрезентативная. Представители властной элиты и просто богатые люди собирают дорогую посуду, в том числе из драгоценных металлов, и выставляют ее не только на стол, но и — как знаки богатства — на всеобщее обозрение в пиршественных залах. Для этих целей в Средние века появляются специальные открытые шкафы, дрессуары, число полок которых (и, соответственно, количество выставленной посуды) зависело от знатности хозяина. Однако повседневная столовая утварь гораздо

скромнее. Даже у богатых людей используются оловянные ложки551. Выставки-репрезентации не обязательно дорогой, но имеющей художественно-эстетическую ценность посуды, и необходимая для этого мебель сохраняются в интерьерах высших и средних слоев городского населения вплоть до ХХ в. Так, богатый голландский дом XVII в. невозможно представить без горки "для фарфора в парадных покоях, на полках которой красовались тарелки, горшки, расписные блюда, иногда вперемежку с музыкальными инструментами. Встречались посудные шкафы в форме пирамидальных этажерок. Немало людей, даже в деревнях, имели застекленные шкафы, в которых можно было выставить

на зависть гостям особо ценные предметы"552.

Не менее важной функциональной и социокультурной зоной внутреннего пространства жилища является место для сна. Это одно из постоянных мест дома для постоянных его обитателей, которое пространственно и семантически выделено, что говорит о его высокой культурной ценности.

В отличие от обеденного стола, единственного в доме и общего для всех

или большинства членов семьи, мест для сна, если в доме проживает больше двух человек, значительно больше. Так же, как и места застолья, спальные места иерархически распределены. Главное спальное место предназначено для хозяина и хозяйки дома. Это супружеское ложе, которое обычно роскошно оформлено, оснащено лучшим постельным бельем, подушками, покрывалами и занимает одно из основных, репрезентативных мест в пространстве жилища. Его особая выделенность среди прочих спальных мест связана как с первостепенностью ролей хозяина и хозяйки дома, так и с второй после сна функцией брачного ложа, функцией сексуальной, прокреативной.

Брачное ложе — не только спальное место, но и ложе любви553.

В однокомнатных домах супружеское ложе часто единственное стационарное специальное спальное место, сохраняющее свою территорию и убранство в часы, когда не используется. Другие спальные места организуются к ночлегу и в остальное время могут быть задействованы для других целей. Спальными местами могут служить также лавки, скамьи, сундуки.

Высокий статус супружеской кровати и места для сна хозяина и хозяйки дома можно подтвердить следующими примерами.

Так, в древнегреческом доме супружеская кровать находится в комнате мужа и жены, расположенной в гинекее. Местоположение супружеской

спальни не менялось на протяжении всей античной эпохи554. Пространственно она, как и находящаяся напротив комната незамужних дочерей или других членов семьи, расположена между андроном и комнатами, где жили слуги и велись домашние работы. Поскольку мужская часть дома была главной и публичной, расположение спальни свидетельствует, очевидно, о соответствующем статусе сна и супружеских отношений.

Аналогично расположение спален в "греко-римских", атриумноперистильных домах императорской эпохи. Они помещались в перистиле, в глубине дома, где протекала частная жизнь римской семьи. В республиканскую эпоху и более ранние времена ситуация была, возможно, иной. По сведениям, содержащимся в антологии Поля Гиро, место, которое занимало брачное ложе в атриумном доме, было особо подчеркнуто. Оно располагалось напротив входа и "прежде всего бросалось в глаза". Позднее, когда для хозяев устраивалось отдельное помещение-спальня, брачное ложе продолжало стоять в атриуме и имело

символический смысл555. Очевидно, что символика была связана с

прокреативной функцией супругов. В жилище высших сословий европейского общества супружеское ложе хозяина и хозяйки продолжает особо выделяться и в последующие эпохи роскошью отделки, убранством, местоположением. Появляются кровати под балдахином и иные богато оформленные спальные места, парадные спальни, которые были важнейшей составляющей параднорепрезентативной части богатого дома, дворца. Так, Г. Вейс пишет, что в XIV–XV вв. "кровати по-прежнему оставались самой заметной частью

меблировки"556. И. Забелин сообщает, что в XVII в. парадная постель — основная часть убранства государевой Постельной комнаты — была обязательной участницей семейных торжеств и выставлялась, богато

убранная, по случаю свадеб, родин, крестин и т. п.557 В интерьере богатого русского дома-дворца конца XVIII в. парадная спальня становится важнейшей частью анфилады дома-дворца, уступая лишь

залу558. Спальне и кровати отводилось особое место и в интерьере

Историческая эволюция места для сна отражает как социальностатусные моменты, так и процесс интимизации личной жизни. В богатых домах спальные места слуг, как правило, расположены ниже господских, часто — прямо на полу. Так, в замках Луары в эпоху Ренессанса свита и слуги спали на кушетках, похожих на раскладушки,

которые ставились у подножия "главной" кровати хозяев560. В небогатых семьях голландцев в XVII в. детей укладывали спать в ящиках, выдвигавшихся из спальных мест родителей. Если мест для всех

не хватало, часть детей спали на чердаке561. В домах русского дворянства в начале XIX в. комнатная прислуга не имеет своих помещений и обычно спит на полу, "расстилая на ночь войлок, по

соседству с комнатами, где спали хозяева, чтоб и ночью быть у них "под рукой"562.

В восточнославянской крестьянской избе существовало несколько вариантов организации спальных мест, в зависимости от местных традиций. В работах фольклористов, в которых отражены реалии второй половины XIX — начала ХХ в., речь идет о том, что у русских и белорусов основным спальным местом были полати (палацi) — широкий настил из досок от печи до противоположной стены на высоте 0,8 м от потолка. В Белоруссии и Южной России под высокими полатями устраивали низкие на расстоянии 0,8–1 м от пола. Спали также на печи и на конике — короткой скамье–ящике, стоящей около двери, в

северорусской избе — также и на прилавке (голубце) — невысоком ящике около печи, горизонтальная дверца которого закрывала ход в

подполье, где хранились съестные припасы563. Печь и полати предназначались для стариков и детей, а взрослые могли спать на

скамьях и даже на полу564. Судя по тому как распределялись спальные места, здесь не просматривается иерархия семейных ролей, а концентрация вокруг печи определялась, по-видимому, близостью к источнику тепла.

Жесткая схема членения и функционального распределения зон внутреннего пространства избы начинает смягчаться в конце XIX — начале ХХ в. Под влиянием городской культуры, где аналогичные процессы в быту дворян и разночинной интеллигенции наблюдаются уже в середине XIX в., единое жилое пространство членится занавесками и перегородками на две и более комнат, в обиходе состоятельных крестьянских семей появляется подвижная мебель: стулья, шкафы, комоды, кровати, диваны и др. Разделение внутреннего пространства крестьянского дома на комнаты закрепилось и стало нормой во второй

Знакомство с европейской бытовой культурой разных исторических эпох показывает, что в структуре жилища средних и, особенно, высших слоев общества отчетливо проявляется тенденция выделения спальных мест в структуре жилища, их отделения от остального пространства либо занавесями, коврами, ширмами, либо стенами и превращение в отдельную комнату, спальню. Это отделение имело несколько историкокультурных вариантов. Одно дело — спальня в античном доме, другое

— в средневековом замке и т. д. Но в целом, наверное, можно говорить о том, что наблюдающийся на разных этапах европейской истории и в различной социальной среде выгораживание и отделение спального пространства хозяев дома, а также перемещение его в "женскую" или жилую, приватную часть дома является знаком важных культурных изменений. А именно, — знаком принадлежности сна частной, приватной жизни, знаком приватизации и интимизации сна. Появление отдельных спален для детей, родителей и других членов семьи, гостей свидетельствует также обавтономизации личности внутри семейного целого. Об этом говорит и появление отдельных для каждого человека спальных мест. Массовое внедрение в быт индивидуальных кроватей наблюдается лишь в начале ХХ в. Именно в этот период европейская культура вступает в "фазу собственной кровати" как места

Несколько слов следует сказать и о последней из намеченных для рассмотрения зон внутреннего пространства жилища — туалете, месте отправления естественных надобностей. Это зона культурной и пространственной периферии. Туалеты обычно расположены на краю жилого дома, либо за его пределами, во дворе. Исторические сведения о них, которые можно найти в историографических работах, крайне скупы. Из них можно узнать, где помещались туалеты, иногда встречаются описания того, что они собой представляли.

Туалеты имелись в городских и загородных домах богатых греков и

римлян567. Исследователи обнаруживают подобного рода помещения и в сохранившихся сооружениях, а также планах крупных монастырей, больших феодальных замков и дворцов в эпоху зрелого Средне-

вековья568. С тех пор наличие туалетов в богатых домах прослеживается постоянно. Монастырский туалет представлял собой отдельное

деревянное сооружение, конструкция которого дожила до ХХ в.569

Наряду со стационарными туалетами, специальными комнатами, в домах состоятельных горожан были и передвижные. Функцию мобильного туалета выполнял предмет, которым пользуются и сегодня в случаях, когда речь идет о малолетних детях. Ночные горшки были обязательной принадлежностью замкового и городского быта. Пользование ими входило в число "ночных привычек". Так, в королевских замках Луары в конце XV–XVI вв. "в гардеробных всегда стоял стул с дыркой, чехол и балдахин которого делали в тон мебели, а также ночные горшки, миски и

вазы — в необходимом количестве"570. Когда они появились в обиходе, сказать трудно, но упоминания о том, что их содержимое выливается прохожим на головы, часто встречающееся в работах историков, касаются позднего Средневековья. У малых голландцев популярен сюжет "Больная и врач" (одноименная работа Г. Метсю. Эрмитаж), где ночной горшок у ног хозяйки — обычный предмет интерьера, а его содержимое — в стеклянной колбе, которую внимательно рассматривает врач. Ночные горшки или ночные вазы (бурделю) могли быть самых изысканных форм: в виде лотоса или листка кувшинки, распустившегося цветка. Отношение к ним было самое почтенное. Не считалось зазорным подарить такую вазу или получить ее в подарок и выставить на видное место. В XVIII в. доведенная до крайности публичность жизни французского королевского двора проявлялась, в частности, в том, что "даже такую грязную неизбежно церемонию, как ночное судно, король и дофин совершали чуть ли не открыто, не скрывая подробностей,

разговаривая с придворными"571. П. В. Романов пишет, что французские аристократы времен Людовика XIV на приемах в Версале или других резиденциях короля мочились в камины, за дверями и шторами, с балконов. После больших приемов помещения приходилось долго

отмывать и проветривать572. О подобного рода поведении говорит и Н. Элиас. В массе своей отправление естественных надобностей было публичным, оно не табуировались, его не стеснялись. Отхожим местом могло служить в принципе любое, в том числе — ступеньки лестницы,

угол комнаты573. Во дворцах российской знати горшки ставили во время балов в углах зала за ширмой. Отлучиться за ширму не считалось

неприличным574.

Вместе с тем, в XVII в. в дворянской среде начинает формироваться новый стандарт поведения, связанного с естественными отправлениями. Появляются ограничения на публичное мочеиспускание и дефекацию во время приемов во дворцах, регламентируются места, где можно "облегчиться". Наступление на натуру, ее оцивилизовывание формирует чувство неловкости и стыда за неподобающее дворянину поведение, простительное лишь неотесанной деревенщине. Это новое отношение касается, правда, лишь равных или выше стоящих по социальному статусу. В присутствии тех, кто стоит ниже на социальной лестнице

дворянин может не стесняться575. "Людовик XIV пользуется стульчаком прилюдно, и вельможи почитают за честь присутствовать

при туалете короля, но тех же придворных… шокируют нравы простых горожан"576.

Постепенное вытеснение всякого рода физиологических выделений, в

том числе плевания, сморкания577, и отправлений человека из публичной жизни происходит в течение XVIII–XIX вв. Всѐ, касающееся естественно-телесных проявлений человека, убирается за кулисы драмы жизни, туда, где нет посторонних взоров. Полное табу на публичные проявления витальной, органической жизни тела, ее интимизация, превращение в дело сугубо личное и интимное, окончательное "задраивание" отверстий телесного низа, установление ограничений на выделения "телесного верха" осуществляет культура XIX в., достигнув, по-видимому, предела на пути "оцивилизовывания" европейского человека. Это касается и сексуальности, которая именно в XIX в., как

показали Н. Элиас и М. Фуко578, утверждается в статусе тайного, сокрытого, непубличного. ХХ в. закрепил доставшийся ему в наследство от предшествовавшего столетия телесный канон с его публично

допустимыми функциями и внешними, визуально воспринимаемыми проявлениями. Современный европеец в общественных местах, на людях свежевымыт и благоухает; сморкается в платок; зевает, чихает и кашляет, прикрыв рот рукой или платком; не рыгает; не плюется; не чавкает и не причмокивает при еде; не портит воздух; справляет надобности в специально отведенных для этого местах, которые в последние десятилетия ХХ в. впервые в истории обрели адекватный стерильному "Новому человеку" стерильный облик. 3.4. Поселение

— ареал-максимум повседневного пространства

Повседневная жизнь большинства людей продолжается за пределами дома, охватывая какую-то часть территории поселения и, возможно, земли, сопредельные с границами поселения. Первый шаг в исследовании повседневного пространства поселения — его отделение от других, неповседневных, пространств. Повседневное пространство территориально соединено и по сути, социокультурному

является местонахождением домов (дворцов) правителей, местной власти, администрации; храмов, соборов, церквей; театров, концертных залов, стадионов, аллей, скверов, садов (парков) и т. п. Соответствующий статус имеет и прилегающее к культовым и административным зданиям пространство, часто оформленное в виде площади. Главные площади с расположенными на них правительственными зданиями и храмами являютсявластно-

административными и сакральными центрами пространства поселения, топологически и символически организующими всю его территорию. Эти площади, однако, не исключены из повседневной жизни. Повседневное и неповседневное на их территории сосуществует, будучи функционально или во времени разделено.

Так, в городах античности главная площадь с храмами и государственными институтами могла быть одновременно и рыночной; в городах Средневековья на соборной площади велась торговля; во все времена главные площади были частью системы уличного движения и обеспечивали повседневные перемещения и т. д. Другие площади, кроме рыночной, также, как правило, многофункциональны и неповседневное в них, отсылающее к непреходящему, преобладает.

Таковы историко-мемориальные площади с соответствующими,

установленными на них памятниками, стелами, фонтанами. (Фонтаны, правда, украшали и рыночные площади). И здесь мы уже имеем дело со

включением сакрального и эстетического в повседневное.

Учет функционального предназначения того или иного участка территории, здания или сооружения, на нем или рядом с ним находящегося, обращение к тому, как они используются для удовлетворения повседневных телесных и духовных потребностей человека, семьи, тех или иных социальных групп, поселенческого

Потребность в продуктах питания и так называемых предметах первой, повседневной необходимости может быть удовлетворена в разных местах торговли: рынках, лавках, магазинах и т. п. или местах общественного питания: харчевнях, закусочных, барах, кафе и проч.

Потребность в питьевой воде может удовлетворяться разными способами. Вода может черпаться из колодца индивидуального или коллективного пользования, ключа, водоема (реки, озера, ручья), а может доставляться по водопроводу. Место доступа к питьевой воде (колодец, бассейн, фонтан, колонка) и водопровод в целом (если таковой имеется) являются небольшой по размерам, но жизненно важной частью коммунальной территории.

Бытовая хозяйственная деятельность людей и отправление естественных надобностей в условиях города диктует необходимость удаления бытовых отходов и нечистот. Достаточно древний способ решения этих

Потребность во сне, ночлеге для приезжих может удовлетворяться в гостиницах, для бездомных — в специально организуемых ночлежках или стихийно приспосабливаемых самими бомжами местах: пустырях, свалках, подвалах и чердаках коммунальных домов и т. п.

Потребность в поддержании своего тела в чистоте, гигиенические потребности в условиях города могут удовлетворяться в общественных банях.

При наличии ежедневного свободного времени повседневная потребность деятельности и общения может удовлетворяться за пределами дома в специальных досуговых центрах, местах прогулок и отдыха, каковыми могут быть центральные улицы, площади, скверы,