Azizyan_A_A_Dve_dveri__Obryad_initsiatsii_i_rasprostranenie_informatsii_na_drevneyshem_Blizhnem_Vostoke_A_A_Azizyan__SPb_Al

одном каменном сосуде кипрской культуры Хирокития (пп. 1.10 – 1 и 1.12). Еще одно аналогичное четвероногое можно было бы добавить к списку распластанных животных из самого Гёбекли: «лев» (?) со столба 27 сооружения С слоя III с четко обозначенными ребрами и 5 пальцами на лапах (ил. 2). Однако голова этого «льва» оторвана от поверхности столба и дана в полном объеме, а лапы слишком сближены с телом, то есть нет намеренно знакового, распластанного по го-

ризонтали, силуэта (Schmidt 2008: 30, fig. 4; Dietrich and Notroff 2016: 28, fig. 9 B). 4) Вырезанная на прямоугольной каменной плите, лежавшей горизонтально на ступени скамьи, фигура «женщины на корточках» из «Здания с львиными стелами» слоя II с правой опущенной и левой поднятой руками (ил. 3). У нее, возможно, змеиная голова или маска, но есть и еще латентные животные признаки: форма обеих висящих грудей близко напоминает змеиные головы, форма ног, и особенно их стоп, повторяет форму ее же рук-кистей, что вызывает ассоциацию с четырьмя одинаковыми конечностями (кистями) у соответствующих четвероногих животных. Вывод: женщина с признаками животного или маскированная женщина. Комментарии к 4): Еще две «женщины на корточках» или же сидящие фронтально с согнутыми в коленях ногами – «женщины в похотливой позе», по словам Дж. Меллаарта (Mellaart 1966: 190) – c правой поднятой и левой опущенной руками происходят c южной и западной стен так называемого «Охотничьего святилища» F.V.1 в Чаталхёйюке (п. 1.10 – 2 и 1.10, комментарии).

1.05. ТелльАбр3 (Северо-ЗападнаяСирия, СреднийЕвфрат; PPNA, начало 9 тыс. до н. э.). 1) Небольшая плакетка на основе овального галечного камня с нарезной фигурой распластанного или стоящего хвостатого животного (Yartah 2016: 38, fig. 13-1), происходящая из здания особого назначения M10b. Все конечности симметрично расставлены от туловища, длинная голова-шея из двух параллельных линий, изогнутых под углом налево, ассоциируется также с «конским хвостом», перьями, открытым клювом ибиса и пр. (ил. 19). К обеим подмышкам устремились головы двух змей, расположенных диагонально. Вывод: животное (птица?) с признаками стоящего маскированного человека. 2) Две групповые композиции, изображающие распластанных пятнистых леопардов со спины: два и три леопарда соответственно (Yartah 2004: 150, figs. 11, 12; Yartah 2005: 4, fig. 2-1, 2-2) (ил. 20 – 21). Компо-

40

зиции вырезаны на двух каменных плитах, составлявших вертикальную лицевую поверхность скамьи в здании особого назначения В2. Все четыре лапы кошачьих широко расставлены от туловища вверх и соединены с лапами соседей, хвосты загнуты налево (композиция из двух фигур) или направо. Вывод: животные. Комментарии: Увеличение ко-

личества фигур ведет к новому ощущению группового действия, может быть, танца. В этом смысле ближайшие аналоги – две фигуры, «танцующие» с поднятыми вверх руками и «черепахой» между ними, на стенке каменного сосуда из Невали Чори III (п. 1.06 – 1) и парная композиция из «рожающих богинь» в помещении VIB.12 (северная сте-

на) Чаталхёйюка (п. 1.10 – 1). 3) Плита, лежавшая на горизонтальной поверхности скамьи того же здания В2, с сохранившейся частью изображения одного пятнистого леопарда анфас (Yartah 2004: 151, fig. 13; Yartah 2005: 4, fig. 2-5). Леопард передан аналогично предыдущим, с расставленными вверх лапами, но, в отличие от предыдущих, с большей степенью схематизма. Его голова геометризирована в виде трапеции, на ней нет ушей, но показаны два гротескно преувеличенных круглых глаза, ассоциирующихся с криком, ужасом. Рот отсутству-

ет (ил. 22). Вывод: животное. Комментарии: Специфические именно для данной фигуры леопарда экспрессивные глаза можно увидеть на одном каменном сосуде из Кёртик Тепе, на котором награвирована геральдическая пара леопардов с поднятыми вверх хвостами – «Сосуд, декорированный мотивом, напоминающим сфинксов» (Özkaya and

Coşkun 2011: 121, figs. 22, 23 CCJ; Özkaya et al. 2013: 59, fig. 2). На сохранившейся голове одного из них, повернутой анфас, расположены увеличенные круглые глаза, занимающие почти все место, отведен-

ное морде, рта нет (ил. 23). 4) Целый каменный сосуд шарообразной формы с нарезным изображением фигуры распластанного человека с копьем и двух копытных животных в ряд близ его правой руки (или две газели, или газель и лошадиное) (Yartah 2016: 33, fig. 5-3), (ил. 24). Сосуд происходит из тайника, найденного в очаге здания особого назначения M1b. Человек показан с поднятыми вверх руками, в правой из которых он держит короткое копье с заостренным концом, направленным в сторону газели. Ноги прямыми отрезками расставлены от тела под углом ок. 45°, между ног изображен фаллос. Узкий прямоугольный торс вверху перпендикулярно упирается в нарезную декоративную

41

полосу, обводящую край сосуда, вызывая обоснованное впечатление либо безголовости, либо такой крайней степени геометризации, когда условные голова и шея никак не обнаруживают себя, являясь единым отростком-продолжением торса, симметричным фаллосу внизу. Автор раскопок Т. Яртах характеризует всю композицию как «сцену охоты», антропоморфную фигуру – как обнаженного безголового мужчину (Yartah 2016: 32). Однако безголовость мужчины и знаковый силуэт его тела не соответствуют простой бытовой трактовке события как сцены охоты. Если это и «сцена охоты», то более предпочтительной трактовкой будет описание ее в качестве образца того основного профессионального навыка (охоты), который приобретает неофит в результате обучения, сопровождающего обряд инициации. Этот навык, как и все остальные, преподают жрецы-шаманы, способные к сверхъестественным трансформациям. Фаллос может говорить об ассоциации охоты со статусом мужчины, о приобретении этого статуса неофитом. Кроме того с обоими локтями человека соприкасаются ломаные полосы – гипотетические змеи (?), расположенные диагонально, как и в п. 1.05 – 1. Об этих «змеях» Т. Яртах ничего не сообщает, видимо, не выделяя их из окружающего геометрического контекста. Вывод: без-

головый мужчина. Комментарии: По манере изображения фоновых штриховок быстрыми небрежными, часто непараллельными, линиями, составляющими блоки, расположенные под углом друг к другу, и не оставляющими пустых поверхностей («осколки», «лоскуты»), этот сосуд близко напоминает другие сосуды, поступившие в музей г. Шанлыурфы в 2013 г. из Аянлар Хёйюка и опубликованные М. Эрджаном и Б. Челиком (Ercan and Çelik 2013: 47 – 50, figs. 1 a – 1 d, drawings 1 a – 1 d; Çelik 2017: 360, 361, 363) (ил. 25). Они в свою очередь определенно относятся к типу сосудов из хлорита, находимых при раскопках могил Кёртик Тепе. С другой стороны, иконографический тип фигуры совпадает с первым вариантом безголовых фигур 4-го типа Чаталхёйюка (п. 1.10 – 2 и примечание 21).

1.06. Невали Чори (Юго-Восточная Турция, Средний Евфрат; EPPNB – MPPNB, вторая половина 9 – начало 8 тыс. до н. э.). 1) Фрагмент рельефной композиции из двух человеческих фигур с поднятыми вверх руками, согнутыми в коленях расставленными ногами и «черепахой» между ними (фигурами) на внешней стенке каменного сосуда

42

высотой 13,5 см, обнаруженного в доме 3 слоя III (Hauptmann 1993: 66, Abb. 27; Özdoğan and Başgelen 1999: 48, fig. 16; Антонова, Литвин-

ский 1998: 46, рис. 5) (ил. 26). Фигуры даны анфас, «черепаха» стоит на задних «лапах» в одном строю с фигурами, взявшись за их руки14. Все трое, по-видимому, танцуют: кисти преувеличенно длинных рук открыты во взмахивающем движении, лица сильно перекошенные, устрашающие. Голова «черепахи» выраженно ромбообразная, все животы гротескно раздуты, что, по мнению Х. Хауптмана, говорит о беременности и символике плодородия (Hauptmann 1999: 76). С моей точки зрения, здесь скорее всего передан инициационный танец, в котором задействованы персонажи типа жрецов-шаманов в характерной иконографической позе или проходящих обряд людей, имитирующих движения жрецов-шаманов. С этим может быть связан и характер отталкивающих лиц, возможно, намекающих на мертвецов как на одну из фаз последовательных трансформаций в обряде инициации. Вывод: животное и люди (версия Х. Хауптмана) или только люди (версия Й. Гарфинкеля (Garfinkel 1998: 211)) в обряде. Комментарии: аналогии см. в п. 1.05 – 2. 2) Рельефная женская (?) фигура на овальной известняковой плите максимальным размером 45 см, названная Х. Хауптманом

«Плодовитостью» (Hauptmann 1993: 67; 65, Abb. 26) (ил. 27). Занимает всю лицевую поверхность камня, несколько заходя даже на боковые стороны, из-за чего кажется вываливающейся из его границ. Использована характерная для Невали Чори рубленная манера резьбы по камню. Если считать, что перед нами вид спереди, то у фигуры фиксируются присогнутые расставленные ноги (?), одна поднятая рука (?), горизонтальная, высоко проведенная линия гротескно широких бедер, резко выпуклый живот. Лицо (?) и вторая рука (?), вероятно, отбиты или изначально не были вырезаны в случае незаконченной работы. Согнутые вовнутрь ноги (?) очерчивают свисающий треугольник, ассоциирующийся с показом момента рождения. Однако с равными основаниями это изображение можно описать и как женскую фигуру, изображенную со спины, или фигуру распластанного животного, тем более, что она переполнена животной силой. М. Войт, признавая, что на фотографии много плохо различимых деталей, видит в этом рельефе одновременно и женскую, и мужскую фигуры, размещенные по одной вертикальной оси камня и узнаваемые в зависимости от точки начала рассмат-

43

ривания (Voigt 2002: 272 – 273). Вывод: видовая принадлежность не ясна. Комментарии: Живописные изображения уродливых «женщин» с подчеркнуто горизонтальной, высоко поднятой линией непропорционально увеличенных бедер и идущими вверх прямо от бедер руками из пещеры Кызларын Магарасы (п. 1.09) кажутся наиболее точными параллелями к этой фигуре.

1.07. БонджуклуХёйюк(югЦентральнойТурции, Конья; EPPNB – MPPNB, вторая половина 9 – первая половина 8 тыс. до н. э.). «Танцевальный мотив» на прямоугольной каменной плакетке (ок. 2 2,5 см) представляет вырезанную антропоморфную (?) Х-образную фигуру с поднятыми вверх руками и расставленными ногами, длинной слитной головой-шеей. Фигура вписана в декоративную рамку из 8 вертикальных овальных «зерен», одно из которых приходится точно между ее ног – возможно, из-за неверного расчета исполнителя, а возможно, намеренно (ил. 28 b). Последнее предполагало бы показ распластанной рожающей или хвостатой фигуры типа Телль Абра 3 (п. 1.05. – 1). Авторы раскопок предпочитают видеть здесь танцующую с поднятыми руками человеческую фигуру (Baird et al. 2014: 23; Baird et al. 2017: 770 – 771, fig. 11 справа), впрочем, рассуждая по поводу сцены на лицевой стороне другого предмета (выпрямителя древков), они предполагают вероятность того, что рисунки специально вырезали так, чтобы они воспринимались несколькими разными способами одновременно (Baird et al. 2012: 231). Вывод: либо стоящий человек, либо распластанное животное, либо и человек, и животное одновременно. Вероятно, формула «видовая принадлежность не ясна» может описывать это изо-

бражение. Комментарии: На том же участке раскопа Р и так же вне контекста домов или погребений, найден фрагмент второй, овальной, плакетки с «танцевальным мотивом» (Baird et al. 2017: 770 – 771, fig. 11 слева; Baird et al. 2013 b: 22), на котором сохранились следы красной охры (ил. 28 a). В сцене (ок. 3 х 3 см) представлены два ряда вероятных антропоморфных фигур с поднятыми вверх руками, по две фигуры в каждом ряду (всего 4 фигуры). Однако значительная степень их Х-образной схематизации не позволяет уверенно говорить именно об изображении, а не об орнаменте15. Если предположить здесь, как это делают авторы раскопок, коллективно танцующих людей, то прямыми аналогиями становятся групповые сцены с «танцующими»

44

леопардами из Телль Абра 3 (п. 1.05 – 2) и с «черепахой» из синхронного Бонджуклу Невали Чори на Евфрате (п. 1.06. – 1), а также парная композиция из «рожающих богинь» в помещении VIB.12 (северная стена) Чаталхёйюка (п. 1.10 – 1).

Следующие пункты 1.08 и 1.09 представляют пещеры. Они даны

вобщем ряду условно, учитывая, что обоснованность датировок пещерных изображений в настоящий момент недоказуема. Вообще же список турецких пещер с изображениями рассматриваемых жестов рук можно было бы значительно пополнить, однако в условиях неопределенности датировок остановлюсь только на двух.

1.08.Пещера Бельдиби или Кум Буджагы16 (Южная Турция, Анталья; 10 – 7 тыс. до н. э.(?)). На правой от входа стене жилой пещеры (площадь последней около 16 м2) на поле размером 1,5 1,3 м помещены 15 изображений, композиционно не связанных между собой и выполненных красно-коричневой краской (ил. 29). Они включают

всебя геометрические знаки (кресты, ромб (?), треугольники), семь антропоморфных фигур высотой от 13 до 20 см каждая и одного гор-

ного козла (Bostanci 1959; Yakar 1991: 4, 122 – 123, 137). Люди даны в застывших магических позах с расставленными ногами и многозначительными жестами рук, которые согнуты под прямым углом вниз, распростерты горизонтально в стороны, подняты вверх над головой, где переходят в полуовальный решетчатый (= сетчатый) контур, напоминающий формой известные бронзовые навершия из Аладжа Хёйюка. Одна фигура демонстрирует асимметричное положение рук: поднятую правую и опущенную левую (Bostanci 1959: 164, pl. I – 10). На головах части фигур – рога или рогатые маски. Фигуры стилистически жестко геометризированы на основе схемы креста. Вывод: люди, в их чис-

ле частично маскированные. Комментарии: Автор раскопок пещеры Э. Бостанджи склонялся к соотнесению живописи с культурными слоями С 1 – 2, датируемыми им поздним мезолитом (эпипалеолитом): найденные здесь орудия имеют выраженно натуфийский характер, пигмент (оксид железа) на окрашенных гальках слоя С 2 идентичен пигменту наскальных рисунков. Одновременно теоретически он также допускал как финальные стадии верхнего палеолита, так и ранний неолит (Bostanci 1959: 139, 144, 150, 158). Дж. Меллаарт сделал ак-

цент на фрагментах темнолощеной керамики в слоях B 1 – 2 раннего

45

неолита, напомнившей ему керамику нижних слоев Чаталхёйюка на равнине Конья, что может говорить о связях пещеры с этим цен- трально-анатолийским регионом и датировке живописи возрастом раннего неолита, по его мнению, около 8 тыс. до н. э. (Mellaart 1975: 92 – 94). Из совокупности этих оценок следует предположительное датирование живописи в самом широком диапазоне 10 – 7 тыс. до н. э. Э. Бостанджи открыл еще две пещеры с живописью в той же местности Кум Буджагы – по 7 и 16 живописных фигур соответственно. Среди них преимущественно геометрические знаки, одна фигура опознана как человеческая с расставленными руками и ногами, одна – как ящерица (Bostanci 1959: 141 – 144; Betts 2001: 793 – 794, fig. 24.2 А).

1.09. Пещера Кызларын Магарасы или Пещера дев (Восточная Турция, район оз. Ван; 8 – 6 тыс. до н. э. (?)). Состоит из двух независимых камер I и II, каждая из которых имеет по одному участку, расположенному близ входа – выхода, с разбросанными по нему живописными изображениями около 90 фигур (Yakar 1991: 116 – 119; 118, fig. 56 a, b; 119, fig. 57; Sagona and Zimansky 2009: 29, 33; 32, fig. 2.12 – 1). Послед-

ние предположительно написаны кровью животных (Yakar 1991: 117). Как и в Бельдиби, рисунки композиционно не связаны между собой, однако среди них имеются микрокомпозиции: человек плюс животное или человекообразное существо, животное и пара предметов. Фигуры мелкие, даны фронтально с поднятыми вверх, иногда загнутыми над головой руками или руками, расставленными горизонтально по сторонам (ил. 30). Положение рук маркирует и стилистику, и цвет изображения фигур, поскольку все фигуры с поднятыми руками показывают контраст между горизонтальной линией гротескно широких заостренных на концах бедер, переходящих в утолщенные расставленные ноги, и редуцированным (или даже отсутствующим) торсом в виде узкого короткого прямоугольника, они – красные; фигуры с расставленными, но не согнутыми руками представляют собой крестообразных «человечков», выполненных главным образом перпендикулярно пересекающимися длинным и коротким отрезками, они – темно-коричневые. От обеих групп отличается одна трехпалая человекообразная фигура из камеры II с согнутыми ногами и поднятыми вверх руками, своей реалистически схваченной упругостью и животной энергией напоминающая ящерицу. Похоже, что рядом с ней – алтарь, сеть и мелкое рогатое

46

животное, предназначенное к закланию. Вывод: преобладают люди, в том числе частично танцующие. Комментарии: В отсутствии обо-

снованных датировок А. Сагона и П. Зиманский в своей книге относят пещеру в раздел «Палеолит и эпипалеолит», Ж. Якар предположил одновременно и эпипалеолит, и неолит периода Чаталхёйюка в качестве возможного времени создания изображений (Yakar 1991: 116). Композиция с «закланием» типологически указывает скорее на более поздний период, хотя нельзя исключать также разновременность рисунков. Не забудем и сходство с «Плодовитостью» из Невали Чори (п. 1.06 – 2). Исходя из перечисленного, предлагается гипотетическая датировка 8 – 6 тыс. до н. э.

1.10. Чаталхёйюк Восточный (юг Центральной Турции, Конья; LPPNB – ранний PN – поздний PN, конец 8 – начало 6 тыс. до н. э.:

около 7100 – 5900 гг. до н. э. (Bayliss et al. 2015; Marciniak et al. 2015)).

Рассматриваемые жесты рук и связанный с ними ритуально-мифоло- гический контекст достигают пика в Чаталхёйюке. В данном разделе фигурируют артефакты из раскопок Джеймса Меллаарта 1960-х гг., систематизированные в несколько иконографических типов.

1) 1-ый тип: восемь крупных человеческих (?) / женских (?) / животных (?) фигур на внутренних стенах прямоугольных помещений из слоев VII и VI в технике штукатурного рельефа – так называемых «рожающих богинь», «богинь-матерей», «распластанных фигур» мак-

симальными размерами от 0,6 м до 1,2 м (Mellaart 1963: 67; 1964: 66)17.

Они частично сохранили раскраску по рельефному объему. По фотографиям 1960-х гг. можно насчитать три иконографических варианта: горизонтально вытянутые в две параллельные линии руки и ноги равны по длине, их концы загнуты вверх, всего 3 cохранившиеся фигуры (помещение VII.31, западная и южная стены – по 1 фигуре на каждой (ил. 31 – 32); помещение VI.8, западная стена – 1 фигура над головой быка (ил. 33)); то же, но с ногами, чуть более длинными, чем руки (помещение VII.23, восточная стена – 1 фигура, покрытая орнаментальной расписной сеткой (ил. 34)); то же, но без загибов конечностей вверх (помещение VII.31, восточная стена – 1 фигура с развевающимися в одну сторону «волосами»18 (ил. 35)). От 3 оставшихся фигур сохранились лишь нижние части, по которым нельзя судить, к какому варианту они относятся, это фигуры из помещений VII.45, северная стена –

47

1 фигура и VIВ.12, северная стена – 2 парные фигуры (ил. 36 – 37) (Mellaart 1962: 49 – 50, fig. 8; pl. III b; Mellaart 1963: 61, 67; 62, fig. 8; pl. IX a; Mellaart 1964: 45, 47, 66; 46, fig. 6; 48, fig. 7; 49, fig. 8; pls. III

a, c, IV a, b, XIII a, b; Mellaart 1967: 46 – 47, pls. 24 – 26; 76, pl. VII; 102 – 103, table 16; 110 – 130 с ил.). Лица, кисти и ступни всех ре-

льефных фигур были сбиты, вследствие чего Дж. Меллаарт реконструировал на месте лиц преимущественно кошачьи маски (ил. 38), что не принимается командой археологов, ведущих современные раскопки в Чаталхёйюке. Контуры силуэтных оттисков сбитых лиц показывают, что кое-где могли быть изображены уши и что размеры голов были диспропорционально преувеличены по сравнению с телами. Также к 8 рельефным примыкают 4 живописные фигуры первого варианта, написанные красной краской, с сохранившимися круглыми головами (помещение VIA.50, восточная стена – 1 крупная фигура высотой ок. 61 см19 (ил. 40); помещение VIA.66, восточная стена – 3 миниатюрные фигуры (руки симметрично вверх) на поле верхней правой четверти большого креста (ил. 41)) (Mellaart 1967: 161 – 162, 166; 155, fig. 45; 90, pls. 39, 40). Все 12 фигур 1-го типа графически построены на прямых углах и предельно стандартизированы, что говорит о длительном периоде использования и полном превращении в знак. Сама поза с вытянутыми по сторонам ногами дала возможность Дж. Меллаарту назвать их «рожающими богинями», а головы быков и баранов, появляющиеся в одних интерьерах с ними (иногда под ними), позволили интерпретировать композиции как комбинацию женского и мужского символов, и затем – в исторической плоскости – реконструировать в них отражение производящего хозяйства, культа плодородия, культа Богини-Матери и т. п.20. Вывод: видовая принадлежность 8 рельефных фигур не ясна,

4живописные фигуры скорее всего изображают людей.

2)Группа мелких антропоморфных фигур на фресках, изображающих различные сюжеты, как то: «охоту», хищных птиц, или же комбинации композиционно не взаимодействующих разнородных объектов вроде двойной секиры, креста и пр. Здесь можно выделить еще четыре типа в зависимости от наличия головы, положения рук, ног и их комбинаций. 2-ой тип: 2 фигуры уже упомянутой «женщины в похотливой позе» (она же «женщина на корточках») с асимметричными правой поднятой и левой опущенной руками и симметричными согнутыми

48

ногами (помещение F.V.1, «Охотничье святилище», западная и южная стены – по 1 фигуре на каждой (Mellaart 1966: 190; рls. LIII a, b, LXII b) (ил. 42; 43, справа). 3-ий тип: 2 фигуры с симметрично поднятыми руками при разном – асимметричном – положении ног – «белая женщина» высотой 13 см на фреске с «головой мертвого человека» (по-

мещение Е.IV.1, восточная стена) (Mellaart 1962, pl. XIII a, b; Mellaart 1967: 168; 97, pl. 53) и коленопреклоненная фигура из так называемой сцены «Оплакивания» (помещение F.V.1, «Охотничье святилище»,

южная стена) (Mellaart 1966: 190; рl. LXII b) (ил. 43, слева; 44). 4-ый тип включает три варианта безголовых фигур с симметрично поднятыми вверх руками при разном положении ног на фресках с хищными птицами, всего 9 фигур21 (помещения VIII.8, VII.8 и VII.21) (Mellaart

1964: 64, 70; 65, fig. 20; 67, fig. 21; 68, fig. 22; pls. VII b, VIII a, b, IX

a, b, XII a, b, XIV a; Mellaart 1967: 166 – 168; 169, fig. 47; 93 – 95, pls. 45 – 49) (ил. 45 – 47). 5-ый тип: 1 миниатюрная фигура с асимметричными левой поднятой, правой опущенной руками и асимметричными же, сложенными направо ногами на фреске с «двойной секирой» (помещение VIА.66, восточная стена, на поле верхней правой четверти большого креста) (Mellaart 1963: рl. VIII b; Mellaart 1967: 90, pls. 39 – 40) (ил. 41). Таким образом, общее количество учтенных живописных фигур 2-го – 5-го типов составляет 14. Их объединяет одно свойство: все они частично являются мертвецами или изображают таковых в обрядах. Это легко отнести к безголовым фигурам, к «женщинам на корточках» (жрецам-шаманам-актерам), но неявно это относится и к коленопреклоненной фигуре в маске, и к «белой женщине» с трехпалыми руками, и к асимметричной миниатюрной фигуре со сложенными на одну сторону ногами (примечание 21). Среди них наиболее интересна фигура из «Охотничьего святилища» с большой полустершейся голо- вой-маской – вероятно, первый из персонажей, известных позже под именем «Горгона» и данных в характерном «коленопреклоненном беге Горгоны»22. Вывод: люди, в том числе безголовые и маскированные.

Комментарии к 1) – 2): Каждый из пяти типов Чаталхёйюка имеет параллели как в ближайших по времени и месту, так и в отдаленных пунктах Ближнего Востока и Европы, часть из которых уже приведена выше. По понятным причинам нас интересует больше остальных такая параллель ко 2-му типу как «женщина на корточках» из Гёбекли

49