Azizyan_A_A_Dve_dveri__Obryad_initsiatsii_i_rasprostranenie_informatsii_na_drevneyshem_Blizhnem_Vostoke_A_A_Azizyan__SPb_Al

ционный номер 11652.Х1), но с ясно различимой головой медведя в профиль

(Türkan 2005: 191, fig. 94; Türkan 2007: 261, fig. 4; 262, fig. 6; и др.) (ил. 39).

Кроме совпадающей формы приводятся еще несколько важных дополнений. В частности, у всех меллаартовских «богинь» был так или иначе выделен пуп (как и у «медведя» на печати), а это не характерно для животных, но дает теперь возможность для размышлений о комбинированных антропо-зоомор- фных существах, каковых мы по большей части и видим среди памятников докерамического неолита, т. е. более адекватно реконструирует древнее сознание. Табуирование имени медведя широко известно – в этом смысле силуэты «рожающих богинь» могли по аналогии скрывать, делать плохо узнаваемыми, т. е. «табуировать» медвежьи силуэты (Türkan 2007: 263). Наконец, эта версия полностью совпадает с моим подходом об инициационном характере этих изображений: только сливание человека и животного, вызывает преображение человека и является его целью, сам тотем есть одновременно и животное, и человек. При этом, однако, следует заметить, что 4 живописные «рожающие богини» нимало не похожи на медведей и что вообще все «богини» не имели хвостов, а некоторые (здание VII.31, восточная стена) имели длинные развивающиеся волосы. Теоретически говоря, и это вполне укладывается в логику мифологического мышления: постепенно происходит пересемантизация старых форм, из медведей или прочих животных начинают проглядывать действительно женские формы.

18Волосы, особенно ассиметрично откинутые в одну сторону, как предполагается по другим примерам (п. 2.01 – 3), могли быть птичьей метафорой, намекающей на ветер, полет.

19Это изображение мне известно не по фотографии, а по графической прорисовке: Mellaart 1964: 43, fig.4; Mellaart 1967: 155, fig. 45.

20Еще в 1976 г. появилась статья У. Мазинга с критикой интерпретаций Дж. Меллаарта и аргументами в пользу доминирующей охотничьей идеологии изображений Чаталхёйюка (Masing 1976).

21Эти 9 фигур распределены следующим образом: 1 – в помещении слоя VIII (VIII.8), 8 – в двух помещениях слоя VII (VII.8 и VII.21); иконографически они делятся на варианты с согнутыми вверх руками и симметрично расставленными «на ширину плеч» прямыми ногами (всего 2: VII.8) (ил. 45, вверху), с согнутыми вверх руками и асимметрично сложенными направо обеими ногами (всего 5: VIII.8 и VII.8) (ил. 45, внизу; 46), с согнутыми вверх под прямым углом руками и согнутыми аналогично вниз ногами (всего 2: VII.21) (ил. 47). Из этих поз удивительна одна, наиболее часто повторяемая – с асимметрично сложенными под прямым углом направо обеими ногами. Она использована

ив других помещениях, например, на восточной стене VIА.66, на фреске в верхней правой четверти креста (см. 5-ый тип). Сложенные ноги могли быть метафорой умершего человека, так же, как и отсутствие головы, ведь в могиле трупу придавалась скорченная на одном боку поза со сложенными набок но-

гами (Mellaart 1967: 167).

230

22Композиция с «Горгоной» на южной стене помещения F.V.1 требует отдельного исследования. Однако интерпретация этой сцены Е. В. Антоновой как оплакивания лежащего умершего человека (Антонова 1984: 53) кажется сомнительной, учитывая находящихся рядом «женщину на корточках» и итифаллических (-ого) мужчин (-у).

23Учитывая незавершенность раскопок Гёбекли Тепе, надо констатировать, что пока некоторые пункты в бассейне р. Тигр примерно на 500 лет старше его старейшего сооружения D (нижний слой III), датируемого серединой

10 тыс. до н. э. (Dietrich et al. 2013 a: 37, 39, 40). Так, древняя фаза Кермез Дере приходится на конец 11 – начало 10 тыс. до н. э. (Benz 2008 – 2018: QERMEZ DERE), то есть на поздний эпипалеолит и протонеолит, поэтому не следует исключать как возможность возникновение традиции антропоморфных столбов там. В доме RAB Кермез Дере известен один столб высотой (без утраченного верха) в 1,4 м (Watkins 1990: 342), у которого на каменном стержне обнаружено два слоя глиняно-штукатурной облицовки. Ранний из них, по словам автора раскопок Т. Воткинса, имел в верхней части два симметричных нароста, направленных косо вверх наподобие поднятых рук, а сам верх был моделирован в виде закругленных плеч, от которых отходило еще некое утраченное завершение, вероятно, голова (Watkins 1990: 340 – 342; 341, fig. 4 A, B). Таким образом, «столб» интерпретируется как фигура с поднятыми руками. Однако эта реконструкция предположительна для самого же автора раскопок, поскольку налепные основания «поднятых рук» сохранились плохо (Watkins et al. 1995: 4). Поздний слой облицовки устранил скульптурные детали и придал столбу полностью геометризованную форму вытянутой усеченной пирамиды. В Немрике 9 хотя и не обнаружены антропоморфные стелы, но мощные столбы-простенки, стоящие в круглых домах и занимающие значительное внутреннее пространство (Kozłowski 1989: 25, fig. 2), прямо ассоциируются

сустройством кипрских толосов. В одной из первых публикаций Немрика 9 автор раскопок датировал такие дома концом 9 – первой половиной 8 тыс. до н. э. в календарных значениях (Kozłowski 1989: 27, 30), что близко ко времени появления рассматриваемого сооружения 11 в Калавасcос Тенте, однако позже дезавуировал все радиокарбонные даты, заходящие в 8 тыс. до н. э. (Benz 2008 – 2018: NEMRIK 9). Также сопоставимы и размеры таких столбов: Немрик 9 дает их среднюю длину ок. 130 – 150 см, при средней ширине 50 – 80 см

(Kempisty 1990: 47, 49), кипрская Хирокития – 120 – 125 cм и 60 – 65 см соответственно (Le Brun et Daune-Le Brun 1989: 33). Имея в виду, что Хироки-

тия по общепринятому мнению имела наследственное отношение к Тенте и хронологически ее продолжала (Knapp 2013: 106), можно сделать и еще одну корреляцию: дома 535 и 492, построенные один над другим на участке S. 117 в Хирокитии, включали по паре параллельно стоящих столбов-простенков

сU-образной выемкой в середине верхней части каждого из них (Le Brun et

Daune-Le Brun 1989: 33; 98, fig. 21; 99, fig. 22; 126, pl. VI; 130, pl. X-1), что с предельным геометризмом воспроизводило фигуру с поднятыми руками. Дер-

231

жали ли что-либо эти «руки» (крышу, настил) или не имели конструктивной нагрузки вообще, не определено. Обращает на себя также внимание и принцип постановки столбов длинными сторонами параллельно друг другу в Тенте, Хирокитии, с одной стороны, и Немрике 9, Гёбекли Тепе, Невали Чори, с другой. Это принцип дромоса, прохода-коридора, что может быть важно при наличии у столбов символических функций.

24Реконструкция силуэта миски как кошачьей головы наталкивается на трудность при ближайшем рассмотрении: обломанный край слева визуально оставляет недостаточно места для симметричного правому левого «уха» – либо это «ухо» и вся «голова» должны быть асимметрично перекошенными. Последнее, однако, вполне возможно и даже прямо подтверждается, если вспомнить известную асимметричную скульптурную голову человека-кошки из древнейшего слоя соседнего поселка Шиллурокамбос (юг о. Кипр; ранний бескерамический неолит 1 (EAN 1), середина 9 – начало 8 тыс. до н. э.), примерно тех же размеров, что и миска из Хирокитии (Guilaine 2000: 137 – 142,

figs. 1 – 3; Knapp 2013: 93, fig. 18) (ил. 51). «Человек» в обоих случаях заклю-

чен в силуэте кошачьей головы, причем в Хирокитии он конкретизирован как «рожающая богиня». Археологи резонно сравнивают комбинированный образ человека-кошки из Шиллурокамбоса и найденную там же могилу со скелетами человека и восьмимесячной кошки, вероятно, намеренно убитой для сопровождения хозяина (хозяйки?). Человек и животное обращены головами друг к другу (Knapp 2013: 93 – 95; 94, fig. 19).

25Их допустимо сравнить с поперечными линиям черной и красной краски на конечностях некоторых человеческих скелетов из погребений Кёртик Тепе (ил. 52), Хасанкейф Хёйюка и Демиркёй Хёйюка (Восточная Турция, кластер поселений в бассейне Верхнего Тигра; 11 – 9 тыс. до н. э.) (Rosenberg

2011: 83; 87, fig. 5; Özkaya and Coşkun 2011: 93 – 94; Miyake et al. 2012: 3; 5,

fig. 5). Это сравнение указывает на то, что распластанная фигура Хирокитии могла иметь признаки мертвеца. Справедливости ради необходимо упомянуть, что появилась ли краска на костях скелетов в бассейне Верхнего Тигра намеренно или случайно, точно не установлено – это мог быть и эффект ее опускания на кости после того, как мягкие ткани и покрытия трупов в виде окрашенных циновок, текстиля истлевали, что предположили М. Розенберг в отношении Демиркёя (Rosenberg 2011: 83) и Й. С. Эрдал в отношении Кёртик Тепе (Erdal 2015: 24; 9, figs. 2 – 3). Однако с учетом того, что совершались неоднократные вторичные манипуляции с трупами / скелетами (задокументировано многослойное покрытие останков гипсом и пигментами в ходе повторяющихся вскрытий могил (Erdal 2015: 22)), люди должны были знать об эффекте окрашивания костей и о соответствующих полосатых узорах.

26 О. М. Фрейденберг подчеркивала, что новое содержание не вытесняло раз и навсегда старое, а продолжало с ним еще долго сосуществовать в одних и тех же формах – «топталось на месте». «В античном фольклоре старая форма наполнялась новым содержанием, это верно. Но форма тяготела над содержа-

232

нием. Она им еще управляла. Содержание почти не вырабатывало соотносительных форм, а ложилось поверх форм, выработанных вчера» (Фрейденберг

1998: 15).

27В этом смысле показательно, что Дж. Меллаарт вместо нейтрального словосочетания вроде «женщина на корточках» использует бытовизированное «женщина в похотливой позе» (Mellaart 1966: 190), а однажды назвал реконструированную им группу таких женщин в помещении Е.VIВ.34 «сидящими у ручья на пикнике» (Mellaart 1989: 55) (также см. комментарии к п. 1.10).

28Среди редких женщин, представленных на фресках «Охотничьего святилища» Чаталхёйюка, имеется относительно крупная обнаженная особа, стоящая под животом красного быка-зубра (северная стена) с руками, упертыми в бока. Дж. Меллаарт специально подчеркивал ее выделенные черными треугольниками на фоне красного силуэта подмышки и заостренные груди, диагонально отходящие прямо от этих подмышек по сторонам тела (Mellaart 1966: 189 и pl. LVI b) (ил. 53). Хотя обе детали сами по себе не удивительны для изображения женщины, но конкретное их исполнение на данной фреске необычно и вызывает ассоциацию со змеиным мотивом на палетке из Телль Абра 3 и с похожими на змеиные головы грудями «женщины на корточках» из Гёбекли. Далее эта же трактовка заостренных стрелами грудей встретится на фреске из египетского скального навеса Вади Сура II (п. 1.17). Что же касается «Охотничьего святилища», то на его западной стене (южный конец) есть еще одна женская фигура того же иконографического типа, стоящая здесь ниже и правее благородного оленя, однако в описании Дж. Меллаарта не упомянуты

еечерные подмышки, хотя упомянуты заостренные груди (Mellaart 1966: 186 и pl. LII a, b). В этом смысле следует напомнить, что, по мнению Дж. Меллаарта, разные стены расписывали разные художники; он насчитал не менее пяти живописных манер в этом помещении (Mellaart 1966: 190).

29По более ранним данным анализа человеческих останков биоархеологами в экспедиции Я. Ходдера экскарнация, то есть освобождение костей от мягких тканей, в Чаталхёйюке не использовалась (Meskell 2008: 375), но последние анализы вновь реанимировали предположение Дж. Меллаарта об экскарнации (Russel 2019: 381).

30Впрочем, Я. Ходдер высказал гипотезу о том, что встроенные в стены домов Чаталхёйюка головы и др. части животных могли служить напоминаниями о праздниках, в том числе инициациях, связанных конкретно с обитателями данного дома (Hodder 2006: 146). Это – попытка найти новую, отличную от меллаартовской, интерпретацию, и она касается в том числе домов с «рожающими богинями», где инсталляции или имитации натуральных частей животных расположены вокруг распластанных фигур и в этом смысле служат их контекстом.

31В задачу настоящей работы не входит выяснение причин происхождения собственно обряда инициации и его первоначальных форм. Революционная – даже с учетом корректировок О. Т. Вите и П. А. Куценкова (Вите 2013:

233

12 – 18; Куценков 2008: 183 – 185) – точка зрения Б. Ф. Поршнева известна (Поршнев 2007: 391 – 392). Для него первоначальным был культ палеоантропа / неандертальца, которому наследовал культ тотема, в том числе животного тотема. Следовательно, и первоначальными культовыми формами для него были «палеоантропоморфные» формы, а не животные (Поршнев 2007: 413 – 415). Интересно, что, говоря об изображениях реликтового палеоантропа на очень поздних материалах, Б. Ф. Поршнев в качестве одного из примеров описывает иконографический тип фигуры с поднятыми вверх руками (Поршнев

2007: 413).

32Хронологическая схема Э. Анати предложена еще в 1950 – 1960-е гг., она распространяется на наскальное искусство израильской пустыни Негев и соседних территорий Аравийского полуострова, Иордании, Синая и применяется до сих пор: стиль I (I-А, I-В, I-С) – «ранние охотники» (крупные фигуры диких зверей; почти полное отсутствие антропоморфных форм, сюжетных сцен; эволюция техники исполнения от тонких резных линий к толстым резным и выбивке контура, силуэта и пр.): от начала голоцена до 7000 – 6000 гг. до н. э.; стиль II – «охотники и пастухи»: 7000 – 4000 до н. э.; стиль III – также «охотники и пастухи»: примерно 5 – 4 тыс. до н. э. и т. д. Только в стиле III связные композиционные сцены, в том числе охота, появляются на регулярной основе (Anati 1999). Хронологические границы стилей частично перекрывают друг друга. В разных публикациях Э. Анати датировки несколько менялись и наряду с термином «стиль» в том же значении использовался термин «период».

33На одной из прорисовок данной композиции (BFkatalog N. d.: Register Nr. FBA-C 02366) видна короткая линия поперек талии фигуры (ил. 55), передающая на наскальных изображениях, по мнению Д. Айзенберг-Деген и С. Розена, ножны меча (Eisenberg-Degen and Rosen 2013: 240 – 242, fig. 12) и

датирующая, таким образом, фигуру периодом металла.

34В первой из четырех перечисленных композиций Килвы (бык и «женщина на корточках» с палкой) можно отметить две анатолийские аналогии. Самая очевидная из них связана с головой быка, примечательной тем, что при профиле всего тела она показана в виде сверху с рогами-клещами. Впервые этот прием зафиксирован в изображениях быков в Гёбекли Тепе древнейшего слоя III. Так, в сооружении А на столбе 2 (на внутренней широкой стороне и на одной из узких сторон) даны два таких быка, один из которых – целой фи-

гурой, а другой – в виде букрания (Schmidt 1999: Taf. 6, 7-1; Peters and Schmidt 2004: 194, fig. 12; 200, fig. 19); в сооружении D на узкой стороне столба 20 аналогичный бык бредет навстречу змее (ил. 57), а на столбе 31 показана го-

лова-букраний (Шмидт 2011: 170, рис. 83; Peters and Schmidt 2004: 190, fig. 8; 201, fig. 20). Спустя три тысячелетия вывернутые подобным же образом головы коров изображали налепами на керамике турецкого Кёшк Хёйюка, расположенного недалеко от Чаталхёйюка (Silistreli 1989: Lev. IX-1, X-2, 3).

Ана юге Ближнего Востока данный прием был известен не только в Килве:

234

недалеко от нее, на севере Аравийского полуострова, где найдены старейшие, как считается, неолитические петроглифы Саудовской Аравии, в местностях Шуваймис и Жубба фиксируются идентичные быки (Khan 2013: 449, fig. 2 – бык с темной патиной; 450, fig. 3 – перевернуть ногами вниз). М. Хан относит их к раннему неолиту по своей классификации, т. е. к 7000 – 5000 до н. э. (Khan 2013: 452; Bravo 2009: 108, со ссылкой на М. Хана 1993). Вторая анатолий-

ская аналогия отсылает к «охотничьим сценам» Чаталхёйюка из зданий F.V.1 и A.III.1, к «играм» / «охотам», в которых мужские фигуры тянут быков и других крупных животных за хвост, язык, прыгают через спину, тычут луком (?)

в живот, стоя под этим животом (Mellaart 1966: pls. LII b, LIII b, LIV a, b, LVI b) (ил. 67). В свою очередь «женщина на корточках» из Килвы, присев под животом огромного быка, сжимает в поднятых руках палку, касающуюся его живота. Случайны ли эти параллели, сказать невозможно. Справедливости ради подчеркну, что описанные «анатолийские» или напоминающие анатолийские детали выглядят абсолютными исключениями среди многочисленных горных козлов на наскальных рисунках Килвы.

35На самом деле опубликованы некалиброванные радиоуглеродные даты кон. 7 тыс. до н. э. (6400, 6240 гг. до н. э. для Дувейлы 1 со слоями PPNB), которые после калибровки теоретически должны соответствовать примерно второй половине – концу 8 тыс. до н. э. Важно понимать, что никаких других следов пребывания людей в самой Дувейле или ее окрестностях до этого времени не обнаружено, то есть наскальные изображения также соответствуют данному периоду (Betts 1987: 223).

36См., например, относящиеся к I пол. – сер. 7 тыс. до н. э. налепную фигуру с поднятыми руками на керамике Телль Сотто в Синджаре, Северный Ирак (Бадер 1989: 177, табл. 63-34; 178, табл. 64-1), и «женщину на корточках» на гипсовом сосуде из Эль Коума в Сирийской пустыне, между Евфратом и Пальмирой (Cauvin 1994: 242, fig. 64-2); относящиеся к 6 тыс. до н. э. две налепные фигуры «женщин на корточках» на керамическом сосуде из Айн эль-Джарба культуры Вади Рабах в Нижней Галилее, Северный Израиль (Garfinkel 1999: 129, ph. 62; 130, fig. 81-15 и обложка). Подобные же изображения одновременно, во второй половине 7 тыс. до н. э., распространяются и в других направлениях. Так, они присутствуют в Тюлинтепе близ Элязига, Восточная Турция (Esin 1993: 112, fig. 4; 113, fig. 5); в Имирисгоре, Арухло, поселениях шула- вери-шомутепинской культуры, Грузия (Мунчаев 1982: 151, табл. XXXIX-16; Helwing 2014: 347, fig. 24); в Аргиссе, Ахиллейоне в Фессалии, Греция (Титов

1969: 108, рис. 46-5; Gimbutas et al. 1989: 181-4), и в других пунктах.

37Имеется в виду оптически стимулированное люминисцентное датирование (ОСЛ датирование).

38В археологической литературе известен как Афа II или Афар II (Mori

1998: 233; Jelínek 2004: 83 – 84; 100 – 102; Campbell and Coulson 2009 и др.),

но в последнее время его называют также Тин Барсаула II / Tin Barsaoula II (Round Head Catalogue N. d.: Libya Acacus: Tin Barsaoula II).

235

39В Round Head Catalogue каждое фото дано в двух технологических вариантах: цветной оригинал и DStretch. МетодDStretch использован для усиления цветовых контрастов и восстановления визуализации полустершихся наскальных изображений, однако надо иметь в виду, что такое восстановление дает почти полное искажение исходного колористического решения.

40На прорисовке, сделанной А. Кемпбеллом и Д. Каулсоном с собственных снимков (ил. 62), поводок отсутствует, однако он достаточно хорошо заметен на DStretch фотографиях, помещенных в Round Head Catalogue и выполненных Б. Фуйё (ил. 63). Имеются и другие расхождения между этой прорисовкой, фотографиями Б. Фуйё (B. Fouilleux) и прорисовкой из книги Я. Йелинека (Jelínek 2004: 153, fig. 97). В частности, на фотографиях женщина под животом быка поднимает обе (а не одну) руки вверх, в отличие от прорисовок. Впрочем, фреска, по всей видимости, подновлялась по уже написанному слою, какие-то детали (голова быка, рука женщины и некоторые другие) могли быть переписаны – кое-где один слой проглядывает из-под другого.

41Один из этих «ныряльщиков» (под животом быка, рядом с «женщиной на корточках») держит у рта музыкальный инструмент типа дудки; на другой фреске той же стены, расположенной справа от большой фрески с быком, дана по диагонали аналогичная фигура, играющая на дудке (Campbell and Coulson 2009: 165, fig. 4) (ил. 64). В этой связи можно упомянуть роль трещоток, флейт

идр. музыкальных инструментов в обрядах и мифах инициации (Пропп 2002: 61, 162, 256; Элиаде 1999: 66 – 69, 71 и др.).

42Один из крупнейших знатоков наскальных изображений Ливии Фабрицио Мори также коротко высказался о том, что стиль фресок Чаталхёйюка сравним со стилем некоторых работ в Сахаре (Mori 1998: 34), правда, он при этом сослался на публикацию «(Mellaart 1962)», которой не оказалось в библиографическом перечне его же книги. Необъяснимым является то, что среди 9 авторов, исследовавших фреску с быком из Афа II, не нашлось ни одного, кто указал бы на ее очевидное сходство с изображениями из «Охотничьих свя-

тилищ» Чаталхёйюка (Campbell and Coulson 2009: 167 – 168, с обзором иссле-

дований).

43Фрески чаталхёйюкского типа для краткости объединены термином «бычьи», что может не соответствовать зоологическому определению центрального животного. Аналогично «женщины на корточках» (они же «женщины в похотливой позе», открытые женщины, дженун и пр.) могут не иметь выраженной гендерной принадлежности, а иногда прямо представлять муж-

чин (пп. 1.16, 1.17).

44Известен также как Афар III или Afa(rrh) (Mori 1998: 233).

45По этим бегунам в треугольных робах или юбках указанная поза не так заметна, однако она не спонтанна, а представляет собой выработанный иконографический тип, за которым стояла определенная функция, – обозначу его словом «гонец». Это беговая поза с одной вытянутой вперед тупым носком

идругой подвернутой назад ногой, которую демонстрирует здесь же, слева

236

от быка, более ранняя крупная фигура нижнего, перекрытого, слоя живописи в классически четком варианте стиля «Круглых голов» (ил. 73). «Гонец» известен по «Охотничьему святилищу» F.V.1 Чаталхёйюка (ил. 68 – 69). Его можно найти и в других местах Сахары, среди которых скальный навес Уан Мухуггиаг (или «Мухжаж») (Mori 1998: 154, fig. 82, слева) и пещера Вади Сура II (Le Quellec 2010 a: 68, fig. 6, слева перед белым «зверем»; Kuper et al. 2009 a: 12, fig. 8, бежит слева от «быка»).

46Изображения стоящего с поднятыми вверх руками человека, несущего быка (впечатление создается тем, что ноги человека стоят на более низком горизонтальном уровне, чем ноги быка), известны из южных предгорий Атласских гор на северо-западе Африки. Например, на так называемом «Большом блоке» в Тахтания (Северо-Западный Алжир, Вади Зусфана, округ Тагит) показаны два таких гравированных персонажа, которых автор публикации счи-

тает итифаллическими (Alimen 1966: 412, fig.1-5, 6; 414, pl. II – 1; 424, pl. VII – 2), они обнаружены еще в пунктах Мархума, Вади Мерлук в Южном Оране и отнесены к стилю «Домашнего быка» или пастушескому (Alimen 1966: 419). По визуальному впечатлению они выглядят намного более поздними, чем тот же мотив из Афа III.

47Параллельные линии пунктира аналогичны технике декорирования керамики зубчатым диском, восходящей в Ливийской пустыне Египта (Восточ-

ная Сахара) к 9 тыс. до н. э. (Jórdeczka et al. 2013: 276 – 278; 277, fig. 12).

48Это будет выражено уже прямо, в гибридных зооморфно-антропоморф- ных существах, в египетском Вади Сура II (ил. 88), однако и в Афа III, на предыдущей фреске с быком (п. 1.14 – 1) также есть в отдалении от быка подобная гибридная фигура, одновременно напоминающая человека, опустившегося на все четыре конечности в своеобразном «мостике» спиной вверх, и животное

(Round Head Catalogue N. d.: Libya Acacus: Tin Barsaoula I, photos 24 – 25).

49 В Афа III есть еще одна «бычья» фреска, где от животного частично сохранилось тело с растянутыми в беге передними ногами, а от осаждающих его людей – две маленькие падающие вниз головами фигурки «ныряльщиков» под передними ногами животного, из которых хорошо сохранилась одна (Round

Head Catalogue N. d.: Libya Acacus: Tin Barsaoula I, photos 16 – 17) (ил. 78). Как показывают египетские Вади Сура I и II, подобные «ныряльщики» являются своего рода обязательными элементами при изображениях «бычьих» игр или их аналогов (ил. 95).

50 Известна также как Sefar Blanc (Round Head Catalogue N. d.: Algeria Tassili: Sefar Blanc).

51В книге Я. Йелинека (Jelínek 2004) дана четкая прорисовка композиции, но в ней отсутствует эта перелетающая через быка фигура слева, в то время как в Round Head Catalogue она видна (ср. ил. 82 и 83).

52Вопрос о временнóм интервале между нижним и верхним слоями живописи Сефара имеет ключевое значение для датирования «бычьих» игр Сахары в целом. Как уже отмечено, поздний стиль «Круглых голов» с бегунами

237

и «женщиной на корточках» из Сефара (верхний слой) примерно уравнивается с фресками Афа II, то есть с предполагаемым временем после слоя V Чаталхёйюка, около второй половины 7 тыс. до н. э. Бык и акробат (нижний слой) выглядят существенно более архаичными и могут условно относиться, например, к 8 – первой половине 7 тыс. до н. э., то есть не иметь хронологической увязки со слоем V Чаталхёйюка (правда, другие примеры «бычьих» игр

вэтом архаичном стиле мне не известны). Откуда же тогда «бычьи» игры в то время? Из данного противоречия следует, что а) либо «бычьи» игры имеют

вСефаре самостоятельное более древнее происхождение (нижний слой); б) либо, несмотря на кардинальные стилевые отличия, как нижний, так и верхний слои живописи Сефара укладываются во вторую половину 7 тыс. до н. э. с некоторым разрывом друг от друга; в) либо верхний слой с белыми фигурами должен быть омоложен как минимум до 6 тыс. до н. э. и теперь уже его отношение к слою V Чаталхёйюка становится проблематичным. Но из-за близости верхнего слоя Сефара к фрескам из Афа II последние также могут оказаться существенно моложе, а их связь с Чаталхёйюком (прежде всего большой «бычьей» фрески из Афа II) может носить многоступенчатый непрямой характер. Вариант б) при его кажущейся маловероятности тем не менее возможен, если вспомнить, что на большой «бычьей» фреске Афа II показана женщина с одной вытянутой вперед ногой и расставленными руками, перелетающая че-

рез спину быка (ил. 62 – 7), а в нижнем слое живописи Сефара акробат дан почти в той же позиции, но с двумя вытянутыми ногами (ил. 82). Стилевые отличия могут объясняться не только хронологией, но и работой разных этнических групп примерно в один период, когда между ними есть контакты и заимствования.

53 Прочие мотивы, составляющие своего рода соединительную ткань

между узлами, роль которых выполняют безголовые звери с относящимися к ним фигурами, останутся вне фокуса рассмотрения в настоящем тексте – это преимущественно разновеликие и разностилевые человеческие изображения в движении или покое.

54 Тип нитевидных фигур А. Зборай относит ко времени начала пастушеского стиля в регионе Гилф Кебир – Джебель Увейнат в связи с тем, что абсолютное большинство живописи Увейната выполнено в этом стиле и насыщено домашними стадами пятнистого скота и такими фигурами (Zboray 2013: 19; 19, fig. 3; 22, fig. 16; 23, figs. 19 – 20; Le Quellec 2016: 57). Следовательно,

речь должна идти о конце «охотничьего» периода Gilf B (6500 – 4400 гг. до н. э.) – начале «пастушеского» периода Gilf C (4400 – 3500 гг. до н. э.) – о середине – второй половине 5 тыс. до н. э. Это может означать, что над композицией Вади Сура II работали более тысячи лет (от второй половины 6 тыс. до н. э. (?) и далее), вписывая в нее на свободные места фигуры своего времени. Однако основная композиция фрески с «опорными пунктами» в виде безголовых монстров красно-коричневого цвета определенно сложилась в какой-то начальный ограниченный интервал времени.

238

55«Такова же многоголовость змея – многократность пасти – гипертрофированный образ пожирания. Усиление идет здесь по линии усиления числа, выражения качества через множество. Это – позднее явление, так как категория определенного множества есть вообще поздняя категория», – писал В. Я. Пропп (Пропп 2002: 211 – 212).

56Кроме «льва» из Вади Сура II другой ближайшей параллелью розового «льва» Чаталхёйюка Восточного является вырезанный на скале безголовый монстр, состоящий из двух геральдически соединенных задних частей (задние ноги и хвосты) (Le Quellec 2001: 289, fig. 10). Изображение происходит из пункта И-н-Хабетер в горах Мессак (юго-запад Ливии, Центральная Сахара)

ипредположительно датируется 5 – 4 тыс. до н. э. (обоснование датировки:

di Lernia and Gallinaro 2010: 972; Le Quellec 2013: 33 – 36, tables 2.8, 2.9 ).

Мотив монстра, состоящего из двух геральдически соединенных передних частей (голов) зафиксирован на фреске из Сефара в горах Тассили (юго-восток Алжира, Центральная Сахара) (Le Quellec 2001: 289, figs. 11 – 12), но также и в искусстве конца додинастического периода Египта под названием «двойного быка», в частности, один из «двойных быков» изображен на известной Палет-

ке охотников (Hendrickx and Eyckerman 2012: 60; 61, fig. 29 a, c дальнейшими ссылками). Больше аналогий собрал Ж.-Л. Ле Келек (Le Quellec 2001: 169; 290,

fig. 13).

57 Вади Сура I или Пещера Пловцов (Cave of Swimmers) находится на расстоянии ок. 10 км юго-восточнее Вади Сура II. Здесь имеется фреска с отпечатками рук, 1 безголовым зверем, опутанным сетчатыми лентами, 16 пловцами и 2 ныряльщиками, – всего около 100 фигур(Le Quellec 2008: 25 – 27; 38,

fig. 10; 39, fig. 11).

58 Ключевые метафоры Вади Сура II и Вади Сура I – пловцы, безголовые звери-глотатели, сети – системно рассмотрены Ж.-Л. Ле Келеком и его соавторами на фоне древнеегипетских Текстов Саркофагов, Книги Мертвых, Книги Врат, Книги Ночи и др. как прототипы представлений о путешествии мертвых (пловцов и ныряльщиков) в загробную жизнь, что, как представляется, было сделано достаточно убедительно, однако не принимается други-

ми африканистами (Förster et al. 2012: 199; Zboray 2013: 23; Huyge 2014: 250).

При этом почти никто не обращает внимание на ретроспективные связи – от Вади Сура к более древним археологическим пунктам. Вади Сура, занимая промежуточное хронологическое положение, служит далеко не той «печкой», от которой следует плясать, но она (пещера) детализированно иллюстрирует картину инициации, проглатывание неофитов, а это само по себе указывает на наличие более ранних хронологических уровней, следовательно, и более ранних корней, которые могут сохраняться в изображениях. Мне известен только один специалист, который с изумлением написал о сходстве Вади Сура II и Чаталхёйюка, – Д. Хёйге: «Визуальное сходство фресок Чаталхёйюка […] и композиций Вади Сура разительно. Как можно объяснить, что две фундаментально отличные цивилизации, мобильные охотники-собиратели в Вади Сура

239