JP-NOVA-XXI_era_vek_2020

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

ность, анонимность, социальность, карнавальныйхарактер, эмоциональная насыщенность [7, с. 92]. Упрощение характера общения проявляется и в более широком использовании разговорно-обиходной лексики [2, с. 13]

Вышеперечисленныехарактеристикиинтернет-обще- ния влияют и на саму форму и структуру текста, в котором воплощается виртуальный образ. Можно сказать, что в интернет общении проявляется новый стиль речи: письменно-разговорный [3; 5]. «Сегодня письменная речь становится полноценной формой существования разговорного языка, что приводит, с одной стороны, к обогащению этой речи, с другой — к появлению новых механизмов, некоторые из них локальны, а некоторые будут иметь довольно обширные последствия.» [5] Языковые (в т. ч. и стилевые) элементы устной речи переходят и повседневное письменное общение. Различия мужской и женской речи в японском языке (например, особые личные местоимения, МЭЧ), которые прежде фигурировали в устной речи, перемещаются в электроннописьменную. В первую очередь исследователи отмечают использование разных местоимений первого лица (атаси у женщин, боку и орэ у мужчин), преимущественное использование некоторых слов представителями одного из полов (офукуро, мэси, хара иппай, яцу, куу мужчинами; арама:, каваий, тоттэмо, иппай, урэсий, сугой —

женщинами) [12 с. 62]. В русском и английском языках в гендерных исследованиях языка, проведенных на материале из интернета, выделяют некоторые общие закономерности письменно-разговорного языка интернет посланий. Мужская речь лексически богаче, а мужские предложения длиннее. Мужчины чаще используют утвердительные и повелительные конструкции. Женщины используют больше глаголов, смайликов, знаков препинания, их предложения короче, лексические средства менее разнообразны, но при этом они чаще используют вежливую лексику. В исследовании М. Хиллс автор попыталась

70

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

выяснить, насколько успешно мужчина или женщина могут создать ложную гендерную идентичность при общении в интернете. Она пришла к выводу, что при попытке присвоит себе идентичность противоположного гендера, авторы речи сознательно преувеличено использовали те языковые элементы, которые соответствовали их стереотипному представлению о языковом поведении противоположного пола. В английском языке это проявлялось в выборе темы и частоте использования лексики повышенной степени вежливости (данныепо [3]).

В японском языке гораздо большее разнообразие языковых элементов, которые можно использовать для создания ложной гендерной идентичности. Это обусловлено еще до недавнего времени хорошо развитыми подсистемами мужской и женской речи, их довольно широкой распространенностью в разговорной сфере языка. Здесь же кроется и опасность быть разоблаченным. Если использовать стереотипную преувеличенно «мужскую» или «женскую» речь, можно превратить свои электронные послания в тексты якувариго и начать звучать как персонаж изанимэ или манга. У собеседника возникнет образ не живого человека, а мультяшной куклы. Поэтому героям повести «Reverse» Тиаки (девушка) и Хидэки (юноша) пришлось балансировать на тонкой грани между сужающимся в следствие тю:сэйка реально используемыми мужской и женской речью, и искусственным ролевым языком. При этом они стремятся создать в достаточной степени «женственный» и «мужественный» образ соответственно, чтобы быть привлекательными для собеседника. Тиаки пишет, что она — юноша по имени Акихито, а Хидэки— что он девушкапо имени Кирико.

Танидзаки Дзюнъитиро более пятидесяти лет назад в романе «Ключ» решил вопрос авторства текстов своих героев средствами графической стилистики. В романе, который строится как чередующиеся дневниковые записи мужа и жены, соответствующие записи сделаны разными

71

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

системами письма. Жена пишет свой дневник, используя хирагану и иероглифы, а муж — иероглифы и катакану. Читатель понимает, какого пола автор текста, даже не вчитываясь в него, а просто по внешнему облику текста. Но в наше время такой прием уже не уместен, поскольку постепенно исчезло противопоставление катакана «мужское письмо» vs. хирагана «женское письмо». За исключением различных графических стилей, используемых ученицами средней и старшей школ, представители обоих полов используют все три составляющие японской системы письма.

В современную эпоху роль маркеров «женственности» в сфере графической стилистики взяли на себя знаки пунктуации, эмотиконы, смайлики и другие нестандартные символы. В исследуемой нами повести были обнаружены заметные различия в использовании нестандартных знаков пунктуации. Сообщения Кирико часто содержат восклицательный и вопросительный знаки, скобки. Иногда «она» усиливает их, записывая несколько знаков подряд и комбинируя. В сообщениях встречаются длинные многоточия. Это вписывается в общие тенденции оформления японского неформального письменного текста в современную эпоху. «Чем менее книжным является письменный текст, чем сильнее в нем неформальное начало, (…), тем чаще попадаются в нем кутэн, то:тэн, вопросительные и восклицательные знаки» (…) «В японских комиксах (манга), а также в неформальной бытовой рукописи (письма и особенно краткие записки (…) знаки препинания вообще играют исключительную роль и отличаются гораздо большим разнообразием, чем в других жанрах письменной речи» [6 с. 114] Все эти нестандартные знаки призваны выразить повышенную эмоциональность женской речи. Зачастую они передают восходящую интонацию и высокий тон, характерные для женской речи. Кирико в конце фраз в скобках вставляет иероглифы со значением «смех», «аплодисменты»,

72

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

«стесняться», дополнительно усиливая эмоциональную нагрузку сообщений. Ватаситати до:си-дэ цукиаттяэба ий нони ( ) [8, с. 125] В письмах Акихито подобные элементы не наблюдаются, что соответствует распространенному представлению о женской речи как более эмоциональной, и мужской — какболеесдержанной.

По соотношению используемых в текстах иероглифов и канго существенных различий не было выявлено. Поскольку переписка носила сугубо лично-дружественный характер, в ней не затрагивались ни общественные ни научные темы, используемая лексика у обоих собеседников состояла преимущественно из ваго с небольшим числом широко используемых канго. Доля иероглифов в текстах была сравнительно невелика независимо от пола. В равной степени и Тиаки и Хидэки использовали и заимствованные слова (бурандо, пурэдзэн, сэнсу, иэс и т.д.),

что обусловлено их молодым возрастом (около 30 лет). С одной стороны, они уже недостаточно молоды, чтобы в полной мере и, с японской точки зрения, безответственно экспериментировать с языком, используя, например, сердечки и смайлики, а с другой их образ мышления еще достаточно гибок, чтобывнедрятьновшествавсвоюречь.

Если говорить о лексических особенностях, то наиболее заметными являются ожидаемые различия в используемых местоимениях и модально-экспрессивных частицах. Акихито обозначает себя личным местоимением первого лица боку и указательным местоимением котира и котира-но хо:. Кирико о себе пишет ватаси. Хотя боку и котира в наше время встречаются и в женской речи, это преимущественно речь учениц средней и старшей школ и студенток, поэтому в переписке по умолчанию эти местоимения считаются принадлежащими к мужской системе речи. Ватаси нейтрально-вежливое личное местоимение, которое в формально-официальных ситуациях используется и мужчинами, и женщинами. В данной переписке оно оперирует в качестве «женского», так как переписка

73

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

происходит между виртуально знакомыми. При обращении Акихито всегда обращается к собеседнику по имени, добавляя суффикс сан (Кирико-сан). С углублением эмоциональных отношений Кирико начинает обращаться к Акихито используя личное местоимение второго лица аната, которое в настоящее время рассматривается как формально-нейтральное и общеупотребительное, но возникло как обращение жены к мужу и долгое время использовалась в такомконтексте.

Среди модально-экспрессивных частиц наиболее часто в тексте встречаются общеупотребительные частицы ё и нэ. Акихито изредка использует считающуюся

«мужской» частицу са. Отоко нанда кара, тянто вакаттэкурэруса [8, с. 124] Кирико местами использует фонетически удлиненные варианты частиц и наречий, например, каа, наа, яппари для выражения повышенной эмоциональности. Мирай-но най хито кара пурэдзэнто каа… [8, с. 120] С этой целью она на письме удлиняет гласные в таких словах как наани, ийканаа, что должно передать восходящую интонацию, удивление. В письмах Кирико встречаются и «женские» слова, такие как каваий,

урэсий, сугой. Ватаси-ноофису-нитёттокаваийкандзи-но отоко-но ко га имасу. [8, с. 59] Из лексики пониженного регистра отмечается яцу «тип», «парень» в письмах Акихито.

Сообщения Кирико соответствуют представлениям о более высоком уровне вежливости женской речи. Она чаще, чем Акихито использует слова с вежливым префиксом о и адрессивные формы сказуемого. Тем не менее заметно смешение стилей, когда в одном сообщении используются и адрессивные и простые формы сказуемого. Когда речь идет не о клише, это связано с коммуникативной целью и эмоциональной нагрузкой. Если кто-либо из собеседников задается целью сделать высказывание более торжественным, или напротив, увеличив дистанцию выразить некоторую «холодность» в

74

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

обращении он начинает использовать адрессивные формы сказуемого. Подобное чаще встречается в письмах Кирико. Акихито предложения чаще всего заканчивает сказуемым в неадрессивной форме, существительным, существительным + модально-экспрессивная частица. Это делает «его» речь более отрывистой и категоричной, что соответствует общему представлению о мужской речи. Разница отслеживается и в использовании предположительных форм дэсё:/даро:. Если дэсё:, которое является более вежливой формой, встречается в сообщениях обоих участников беседы, то даро: удалось обнаружить только у Акихито. В целом сообщения Акихито более короткие, сами фразы тоже содержат меньше знаков, чем у собеседницы, что соответствует представлению о более сдержанном и кратком способе изложения у мужчин. У Кирико встречаются неоконченные предложений, многие из которых имеют форму «глагол в деепричастной форме/прилагательное в серединной форме + заключительная модально-экспрессивная частица (Отоко ттэ, ёку ё, Сирасэтэнэ).

На основе полученных результатов можно сделать вывод, что в японском языке сохраняются различия между мужской и женской подсистемам языка, несмотря на усиливающуюся тенденцию тю:сэйка. Эти различия достаточно широко используемые и хорошо известны носителям языка, чтобы быть использованы для создания ложной гендерной идентичности при общении в интернет среде. При этом авторам текстов не приходится использовать преувеличенно стереотипные формы, так как в общеупотребительном японском языке существует достаточно элементов на всех уровнях для выражения «женственности» и «мужественности». Данные элементы расширяют сферу своего использования, так как начинают активно распространяться и в «письменно-разговорной речи», которая возникла в сфере общения посредством электронных устройств. Это, как традиционные элементы,

75

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

такие как личные местоимения и модально экспрессивные частицы, так и новые элементы, появившиеся благодаря новым технологиям и изменениям в молодежной речи, такие как знаки пунктуации, смайлики, нестандартное использование иероглифов. В то же время отмечаются тенденции общие и для других языков при общении посредствомэлектронныхсредств связи.

Список использованной литературы

1.Бондаренко Т. А. Общение в виртуальном мире интернета // Вестник ДГТУ. Т.9. №4(43). Ростов-на-

Дону: Изд-во ДГТУ, 2009. С. 216–223.

2.Голубева И. В., Левоненко О. А. Особенности выражения языковой личности в электронном общении // Вестник ВолГУ. Серия 2. № 1 (7). Волгоград: Изд-во Волгоградский государственный университет, 2008 С. 12–16.

3.Горошко Е. И. Гендерныеособенности русскоязычного Интернета [Электронный ресурс] URL: https://mybiblioteka.su/tom2/3-105069.html 2004. (дата обращения05.06.2020).

4.Завадская Е. В. Искусство книги как знак культуры (художественный облик современной японской книги) // Япония: культура и общество в эпоху научнотехнической революции. М.: Наука, 1985. С. 104–111.

5.Кронгауз М. А. «Лытдыбр» от блогера, или как Интернет-язык делает письменную речь формой существования разговорного языка [Электронный ресурс] / URL: https://rusmir.media/2009/06/01/internet 2009. (дата обращения09.06.2020).

6.Маевский Е. В. Графическая стилистика японского языка. Москва: Муравей-Гайд, 2000. 174 с.

7.ЧучковаГ.С. Опроблемеобщенияв виртуальной коммуникативной среде // Омский научный вестник №1 (51). Омск: научноеизд-во ОмГТУ, 2007. С. 90–94.

8.Исида И. Reverse. Япония: Сюэйся, 2015. 323 с.

76

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

9.Като С. Нихонго ни окэру сэйса но хэнка то якувариго // Лекцияв Университете Хоккайдо, 18.10.2019.

10.Кинсуй С. Ва:тяру нихонго. Якувариго но надзо. Япония: Иванами сётэн, 2014. 225 с.

11.НакамураМ. «Сэй» тонихонго: котобагацукуруоннато отоко. Япония: Нихонхо:со: сюппанкё:кай, 2007. 252 с.

12.Огино Ц. Бурогу ни миру нихонго но дандзёса //

Нихонгогаку26(4). Япония. 2007. С. 58–64.

77

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

Аспектуальные функции конструкций te-iku и te-kuru

1. Введение

Среди всех функций te-iku и te-kuru возможно выделение четырёх, которые заключаются в указании на характер протекания ситуации во времени, при этом ни в одной из них iku и kuru не описывают перемещение в пространстве [Конума 2014: 777]. При грамматикализации лексемы такой семантический переход из одной концептуальной области (пространство) в другую (время) весьма распространён типологически. Большая часть этих функций связана с линейной аспектуальностью и только одна — с количественной (см. раздел 4.3).

Как отмечается в статье [Suda 1995], для реализации большинства аспектуальных функций iku и частично kuru важен такой семантический компонент смыслового глагола, как “прогрессивная фаза изменения”. Это значение является совокупностью двух аспектуальных сем:

1)собственно прогрессивная фаза (как звено в цепочке

“до начала > начало > прогрессивная фаза > окончание > после окончания”) (ср. аналогичную классификацию в [Плунгян 2011: 286]);

2)постепенноеизменение(как процесс).

Для kuru же прототипическим может считаться компонент “возникновение”. Ниже мы рассмотрим каждую функцию в отдельности.

2.МетафорыФиллмора

В“Курсе лекций о дейксисе” Ч. Филлмор указывает на то, что время однонаправленно и имеет только одно измерение, вследствие чего два события, произошедшиев разные моменты, будут неизбежно вступать друг с другом

втаксисные отношения следования и предшествования

78

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

[Fillmore 1971: 247ff]. При этом отношения между событиями и временем зачастую описываются при помощи метафоры перемещения. Автор предлагает две разновидности такой метафоры: в одной из них мир представляется статичным, а время “приходит” из будущего и “уходит” в прошлое; в другой метафоре, напротив, динамичен мир: участники “приходят” к точке отсчёта из прошлого и “уходят” в будущее. Эти метафоры также известны под названиями TIME IS A MOVING OBJECT

и TIME IS SPACE, соответственно [Майсак 2005: 360-362].

Ниже мы увидим, как они реализуются в аспектуальных функцияхiku и kuru.

2.1.Метафора “Динамичноевремя”

(1)[Hasegawa 1993: 61] (с изменениями)

a.akaru-i mirai-ga otozure-te-k-uru. bright-PRS future-NOM visit-CVB-COME-PRS

“Наступит светлоебудущее”.

b.haru-ga megut-te-k-ita.

spring-NOM come.again-CVB-COME-PST

“Вновь пришла весна”.

c.kako-ga tōzakat-te-ik-u.

past-NOM move.away-CVB-GO-PRS

“Прошлоеуходит”.

d.seishun-ga sugisat-te-it-ta. youth-NOM pass-CVB-GO-PST

“Молодость прошла”.

Вэтой функции kuru обозначает, что событие из будущего приближается к точке отсчёта (1a) или уже настало (1b), в то время как iku, напротив, описывает событие, уходящее в прошлое (1c-d). При этом, как видно из Таблицы 1, степень близости к точке отсчёта

79