JP-NOVA-XXI_era_vek_2020

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

ма»). Рассматриваемые издания приводят сведения о «первомартовском» выступлении 1919 г. Это движение за провозглашение независимости распространилось по всей территории Кореи и стало самым крупным в эти годы выступлением на колониальном Востоке. Руководителями и участниками его были представители интеллигенции, молодежи и учащихся, предприниматели, крестьяне, религиозные деятели. «Первомартовское» выступление было жестоко подавлено1.

Известно, что после событий 1919 г. японскаяадминистрация сменила жесткие методы управления и контроля в Корее на политику «культурного управления». Реформы, на которые была вынуждена пойти Япония, — одна из побед народного движения 1919 г. Одновременно они показали многоплановость системы мер, предпринятых Японией, маневренность и гибкость ее политики. Рассматриваемые издания подробно освещают новую политику и связанные с нею реформы. В частности, материалы, в основном исследованные автором книги «Корейская полиция» и «Словарь тайной полиции», приводят данные, которые описывают некоторые из этих реформ. Они свидетельствуют, что японские власти встали перед необходимостью их проведения после волнений 1919 г. Об этом написано и в специальной секретной публикация издании штаба японской жандармерии «Беспорядки в Корее». Реформы охватывали различные области общественной жизни, урезанные, но всё же ощутимые для народа. При всей ограниченности реформ они привели к определенной либерализации режима, облегчали условия антияпонской борьбы2.

В это время в борьбе корейцев за национальное освобождение наблюдалось переплетение двух внешне-

1«История Кореи», т. 2. М.: Наука, 1974. С. 37–58.

2Корейская полиция (Тё:сэн кэйсацугайё:) . Сеул: Издание генерал-губернаторства, 1938. С. 23.

230

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

политических ориентаций, что убедительно засвидетельствовали и события 1919 г. Источники указывают на воздействие на ситуацию в Корее революционных событий в России; пишут и о влиянии США, в частности «14 пунктов Вильсона». Кстати, воздействие на корейцев вильсоновских принципов значительно умереннее и скупее отмечается в изданиях, что позволяет предположить, что и само влияние не в такой степени беспокоило колониальныевласти.

Один из главных, проходящих через все рассматриваемые издания тезис сводится к тому, что в Корее не было внутренних условий для активной освободительной борьбы, что она экспортировалась Москвой, что искусственно внедрялась. Неоднократно подчеркивалась и роль созданного в 1919 г. Коминтерна. И все же думается, что сами материалы закрытых японских изданий – с таблицами, схемами, приводимой персоналией борьбы за независимость, судебными делами о многочисленных процессах, арестах – дают основание не согласиться, что всеэто тольконасаждалось извне.

Висточникахпериодпослереформименуетсявременем легальной борьбылевыхсил. Указывается на создание множества легальных организаций коммунистического толка, которые проводили лекции, митинги, вели широкую агитацию и пропаганду. Этот период освободительной борьбыхарактеризуетсяяпонскимиполицейскимиизданиями как прямой непосредственный перенос, экспорт в Корею из-за границы – в первую очередь из России, а такжеиз Китая иЯпонии – коммунистическихидей.

Вэтовремявзонеборьбызанациональноеосвобождение образовалось 2 течения: правое, унаследовавшее традициидвижениязапервоочередноенакопление«реальных сил», за предложение автономии и движение, выступившее против примирения с японскими властями и за развертывание активной борьбы. В это время оба крыла национально-освободительного движения – левое и пра-

231

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

вое – охватило состояние кризиса, но в то же время наблюдалось стремление к созданию единого фронта. Одним из свидетельств этой тенденции стала июньская демонстрация 1926 г., проходившая под лозунгом борьбы за независимость Кореи и ставшая заметной вехой в борьбе народа за освобождение. Демонстрация не была общенациональным выступлением и ограничилась Сеулом. Вместестемонапродемонстрировалазначениеивозможность единства действий патриотов разной политической ориентации, в том числе коммунистов и религиозного общества Чхондогё, пользовавшегося большим влиянием и имеющего в стране множество своих филиалов. В японских изданиях материалов об этом событии не так много. «Вестник идеологии» трактует июньскую демонстрацию 1926 г. главным образом как выступление корейских студентов. ЯпонскиеизданияпишутиоСинганхве(«Обществе новых деяний»), в деятельности которого с 1927 г. Проявилась тяга к сотрудничеству правых и левых сил. Инициаторами создания этого общества были члены националистических групп и компартия, представители христианских организаций, старой ветви «Чхондогё», буддистов. Оно имело 140 отделений по всей стране и насчитывало свыше 40 тыс. членов3. «Синганхве» было распущено в 1931 г.

В 1928–1930 гг. продолжались массовые выступления рабочих, крестьян, интеллигенции: знаменитая Вонсанская забастовка, крестьянские волнения в Танчхоне, выступления учащихся Кванджу. Мировой экономический кризис и усилившаяся милитаризация Японии болезненно отразились на ухудшающемся положении народных масс; усиливаласьдискриминациякорейцев. Втожевремяпринекоторой либерализации режима наблюдалась активизация антияпонской борьбы. Вместе с тем аппарат подавления

3 «Состояние общественного спокойствия в Корее в последнее время» (Сайкин-ни окэру тё:сэндзиан дзё:кё:) . Сеул: Издание генерал-губернаторства, 1939. С. 74

232

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

японской администрацией еще более был укреплен и продолжал функционировать. Основное внимание он сосредоточил не на легальной деятельности патриотов, а на подпольных леворадикальных организациях, большинство которыхназывались «коммунистическими».

Материалы японских служебных изданий генералгубернаторства содержат ценный материал и о борьбе корейцев за национальное освобождение в первую половину 30-хгг. В этот период она приобрела новые черты. Это прежде всего касается леворадикального движения – в нем усилились левацкие ультрареволюционные наслоения, отход от наметившегося единства действий с буржуазно-патриотическими силами, что было в первую очередь отражением установок VI Конгресса Коминтерна. Японские издания приводят сведения об огромном количестве так называемых «красных» рабочих и крестьянских союзах, подпольных организациях интеллигенции, учащихся, которые наряду с борьбой за независимостьКореивыдвигалинапервыйпланбеспочвенные лозунги «коммунизации» Кореи, строительства там социалистического общества. Явно повышенное внимание источники уделяют левым союзам интеллигентов; как явствует из контекста этих изданий «левые» по-прежнему рассматривались японской администрацией как влиятельная, активная сила освободительной борьбы. При любом упоминании подобной группы или организации японские издания непременно указывают на «руку Москвы», пишут о большомвлиянии Коминтерна, советской России.

Итак, 30-е годы стали особым этапом в борьбе корейцев засвоёосвобождение. Этобылосвязано нетолько с изменениями в самом лагере корейского сопротивления. В рассматриваемое время нарастают милитаристские устремления Японии и связанные с этим меры по обеспечению спокойствия в Корее, созданию прочного тыла, особенно после захвата Маньчжурии и усиления подготовки к «большой» войне. Придавая особое значе-

233

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

ние Корее как плацдарму продвижения на материк и «успокоению» народа колонии, японская колониальная администрация усилила полицейский террор, отбирала у народа остатки тех частичных свобод, которые была вынуждена провозгласить после движения 1919 г., ужесточила карательные акции в отношении антиколониальных и антивоенныхсил Кореи.

Рассматриваемые источники приводят ценные, во многом новые материалы, касающиеся умеренного крыла интеллигенции, центристов, часть которых хотя и входила

в«красные» союзы, но не поддерживала их ультралевацкийкурс, выступаязапервоочередностьнационально-осво- бодительных задач, за блокирование с националистамипатриотами разных политических направлений. «Центристы» старались сочетать подпольную работу с легальной, вели культурно-просветительскую деятельность, особенно

вдеревне, связывались с красными союзами трудящихся, участвовали в их выступлениях, хотя не были сторонниками насильственных форм борьбы. Они ратовали за духовное развитие деревни и вообще корейского общества. К сожалению, в рассматриваемое время не они – умеренные – играли ведущую роль в освободительном движении.

Врассматриваемое время резко усилился процесс дифференциациивсреденационал-реформистов. Этобыло связано не только с приобщением Японией корейской буржуазии к военно-промышленному строительству, но в большей мере и с крайним левачеством в подполье страны. Одних патриотов, не согласных с этим, оно толкало вправо, другие вовсе отходили от освободительной борьбы. Отток, какявствуетизяпонскихматериалов, былочень значительным. Издания полиции отмечают, что некоторые «раскаявшиеся» стали оказывать помощь мероприятиям японского правительства. Но вместе с тем «Вестник идеологии» пишет о сожалении властей, что некоторые из таких лиц снова нарушали закон об общественном спокой-

234

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

ствии. «Предотвратить это – наша задача»4 . Японские материалы позволяют судить и о мужестве и самоотверженности оставшихся в подполье патриотов. Вместо репрессированных активистов приходили новые, взамен разгромленных организаций создавались под разными названиями другие. Несмотря на глубокую ошибочность курса, на драматизм его последствий, на заведомо обреченные на провал выступления и многочисленные жертвы, подпольепродолжало функционировать.

По материалам японских служебных изданий можно проследить и развитие партизанского движения в Корее. Изнихможносделатьвывод, чтопосравнениюс1920-ми гг. активность партизан в первой половине 1930-хгг. снижается. «Во время маньчжурских событий, – говорится в книге «Состояние общественного спокойствия…», – в Маньчжуриинасчитывалосьоколо50 тыс. партизан; затемссозданием маньчжурского государства усилились объединенные действия против них японо-маньчжурских войск и полиции, и к концу марта того же года (1931 г.) число партизан сократилосьдо10 тыс. Сначаломкитайскихсобытийактивность партизан возросла, и число их превысило 16 тыс. чел.»5.

Материалыяпонскихизданийприводятсведения, что в пограничных с Маньчжурией провинциях действовала наиболее широкая сеть подпольных групп. Они указывают, что членами их была главным образом молодёжь, что из пограничных районов они распространяли свою деятельность на юг, что организуя диверсии на транспорте, военных объектах, подпольные группы намечали органи-

4«Вестник идеологии» (Сисо: ихо:) , выпуск 1936 г. № 6. Сеул: Издание генерал-губернаторства, 1936. С. 93.

5«Состояние общественного спокойствия в Корее в последнее время».

С. 412-413.

235

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

зовать совместно с партизанами вооружённое восстание в Корее»6.

Во второй половине 1930-хгг. в мире произошли серьезные перемены. В Корее с подготовкой Японии к войне с Китаем и ее развязыванием колониальные власти усилили свою бдительность в колонии, еще более ужесточили репрессии в отношении антияпонских сил. В этот период произошли изменения и в зоне корейской освободительной борьбы. В левом лагере освободительного движения стали проявляться симптомы постепенного «выздоровления», отход от «левачества», что было в немалой степени связано с решениями VII Конгресса Коминтерна. Борьба корейского народа за своё освобождение велась в рассматриваемое время по двум потокам

– и в самой стране, и в Маньчжурии. Материалы японских изданий свидетельствуют, что к середине 1930-х гг. центр партизанскогодвиженияпереместилсявМаньчжурию, так как в Корее, наводненной японскими войсками, действия партизан были почти невозможны. Они указывают, что в середине 1930-х гг. именно Маньчжурия стала активной ареной антияпонской борьбы корейцев-партизан. Там были сильны традиции вооружённых форм борьбы; партизанская борьба велась там ещё с начала XX в. Здесь действовали «Армия справедливости» Ыйбён и «Армия независимости» Топпинкун. (Это были не армии – так называли совокупность отрядов, организаторами и руководителями которых были члены националистических групп). Способствовали ведению партизанской борьбы и географическое положение, непосредственная близость к Корее, особенности ландшафта. К 1935 г. в Маньчжурии проживало около 1 млн корейцев, многие из которых включились в антияпонскую борьбу. Кроме того, там обосновалось значительное количество коммунистов, которые до роспуска корейской компартии (1925 г.) были

6 Там же.

236

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

её членами. Позже (1930 г.) они объявили о своём слиянии

скомпартией Китая. Отряды корейских коммунистовпартизан вошли в Китайскую освободительную армию. Помощь Компартии Китая корейским коммунистампартизанам концентрировалась, в основном, на «кадровом» фронте»; китайцы часто являлись комиссарами в корейских партизанских отрядах. Вот что пишет о партизанах японское издание «Состояние общественного спокойствия» «Приблизительно до 1935 г. коммунисты и партизанские группы действовали раздельно, без всякой связи между собой. Однако в 1935 г. КПК опубликовала так называемую декларацию «8.1» («Спасениестраны и борьба

сЯпонией»), объединив на базе прежней Северовосточной народно-революционной армии все партизанские группы, находившиеся в Маньчжурии. Преобразовав эти силы в Объединенную Северо-восточную антияпонскую армию, КПК подчинила её своему руководству. Каждой армии или дивизии был определён свой участок действий; вкаждуютакуюармию, дивизиюилигруппубыли посланы политработники. Находившийся по ту сторону границы от провинции южная Хамгён маньчжурский уезд Чанбай был определён районом действий 6-й дивизии 2-й армии в составе антияпонской объединённой армии. КомандиромбылназначенКимИрСен. Врайонахдействий 6-й дивизии под его руководством совершались частые рейды, сопровождавшиеся убийствами, грабежами, похищениями отдельных лиц и нанесением им ранений. По указанию Коминтерна и Компартии Китая, эта дивизия,

как и другие подобные соединения, развернула работу по расширению организаций антияпонского фронта»7.

Сравнительно большой материал приводится в изданиях о связях партизан и «Общества возрождения отечества» с патриотами в самой Корее. Он показывает, что такие связи были установлены несмотря на усилившиеся

7 Там же. С. 409–410.

237

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

репрессии японских властей. Политработники, посланные

вКорею руководством партизан, часто работали и с подпольными организациями, которые функционировали

встране. К примеру, в книге «Состояние общественного спокойствия…» сказано, что «Ким Ир Сен привлек некоторых радикалов из пограничного района Южная

Хамген, поручил им развернуть там активную деятельность»8. В том же издании говорится, что политработники 6-ой дивизии были командированы на важные военные базы, а также в другие 10 пунктов, где были созданы антияпонские организации. По сведениям рассматриваемых изданий «партизаны нападали на военные объекты, нарушали связь, совершали диверсии на железных

дорогах, срывали важные работы военного характера, разоружали японские гарнизоны»9. Для борьбы с партизанами полицией Японии была установлена тесная связь с

полицейскими органами Маньчжурии, приняты совместныемеры, проведены массовыеаресты10.

Издание «Состояние общественного спокойствия…» пишет, что 1937 г. отмечен возросшей активностью партизанских отрядов. Там сказано, что действия партизан«имеютсамоенепосредственноеотношениекпроисходящим в настоящее время событиям. Если не будут проведены аресты, всё это может привести к дезорганизации тыла, результатовкоторой следует опасаться»11.

Партизаны продолжали действовать и во время усилившейся подготовки Японии к войне против СССР, когда в 1938 г. в районе озера Хасан и в 1939 г. в Монголии, у реки Халхин-гол имели место японские провокации. В

8Там же. С. 410.

9«Вестник идеологии» (Сисо: ихо:) , выпуск 1937 г. № 11. Сеул:

Издание генерал-губернаторства, 1937. С. 9–14.

10Там же.

11«Состояние общественного спокойствия в Корее в последнее время». С. 418–419.

238

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

это время в промышленных центрах Северной Кореи усилились саботаж и диверсии на военных объектах, были случаи ухода рабочих в партизанские отряды. Как сообщают японские издания, и ранее аналогичные факты имели место и в другихрайонахсеверной Кореи12.

Итак, борьба корейцев за освобождение от японского колониализма в 1930-е гг. была представлена двумя потоками: движением непосредственно в стране и действиями партизан, база которых находилась в Маньчжурии. Из материалов служебных изданий можно сделать вывод о приоритете хотя и ослабленного, но продолжающего свою деятельность сопротивления в самой Корее. Думается, эти потоки не стоит противопоставлять. Ведь они были взаимосвязаны, подпитывали друг друга. Материалы свидетельствуют, что и в 1930-е гг. действовало немногочисленное, но мобильное и мужественное подполья. Оно в не меньшей степени тревожило японскую администрацию, чем действия партизан. При этом внимание японских властей приковано не к ущербу, который партизаны наносили японским подразделениям – он был, думается, незначителен – а, к напряжению, создаваемому ими в японскихтылах.

Закрытые издания японской администрации рассматриваюткорейскиепартизанскиеподразделениякаксоставную часть китайской освободительной армии, которая слепо следовала её установкам и указаниям. Но подходя к оценке событий всесторонне, нельзя отрицать и того, что корейские партизаны – члены китайской компартии – одновременно ставили и задачи достижения корейской независимости. Это нашло отражение в разработанных ими документах, особенно в программе «Общества возрождения отечества». Судя по материалам, это общество имело филиалы по стране, но общенациональ-

12 «Вестникидеологии», выпуск1937 г. № 11. С. 84–85, 92.

239