JP-NOVA-XXI_era_vek_2020

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

местной науки4, а также с целью изучения особенностей местной флоры и фауны. То есть, основными причинами путешествий и тогда были причины познавательного характера, связанного с поиском новой информации, рационализация уже полученных знаний и формирование себякак личности.

Во время путешествий полезными важнымсчиталось ведение путевых дневников или путевых заметок. Они помогали не забывать увиденное, систематизировать полученную информацию и знания. На основе материалов путевых записей мы узнаем немало любопытных фактов об интересующих нас местах, людях. В частности, существует немало путевых дневников, составленных во время путешествий по Японии. И в данной работе нами будут рассмотрены записки Карла Петера Тунберга, составленные им во время пребывания в стране восходящего солнца с 1775 по 1776 гг. Данные записки собраны и представлены в труде британского ученого Тимона Скрича

«Japan Extolled and Decried. Carl Peter Thunberg and the Shogun’s Realm, 1775–1796» (2006).

ФормальноцельпоездкиКарлаПетераТунбергаимела отношение к сбору первичного материала и систематизации неизвестных ранее растений японского архипелага дляголландскихботаническихколлекций. Вовремясвоего путешествия он, тем не менее, подмечал любые заинтересовавшие его детали и скрупулезно фиксировал их в дневник. В Японию Тунберг прибыл в августе 1775 г. Перед поездкой ему пришлось выучить голландский язык (сам Тунберг был шведом и владел, помимо родного, только датским и немецким языками), так как в это время в Японию был разрешён въезд только голландским купцам. КарлПетерТунбергостановилсянаДэдзима– специальном, искусственно созданном острове, где находилась голланд-

4 Соколов А. Б. Тело как способ идентификации другого // Диалог со временем. 2010. № 33. С. 213.

580

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

ская фактория. Некоторое время он не покидал остров, исполняядолжностихирурга; в1776 г. емубылоразрешено сопровождать главу голландского поселения в поездке в Эдо. В течение этого довольно долгого путешествия из Дэдзима в Эдо Тунберг не только комплектовал свою коллекцию растений, но и наблюдал за японским населением, записывая все свои замечания, соображения и мысли на этот счёт. Поэтому целью нашей работы хотелось бы сделать выявление особенностей японского народа, вчастностиженскойчастинаселения, черезпризму европейского взгляда на загадочную страну востока. С помощью записок, составленных Тунбергом, мы обратим взор на японских женщин в их повседневности, как они представлялись иноземцу, который ранее уже имел возможностью столь длительного ознакомления с нравами, царящими в далекихземлях.

Описание местного населения путеводной нитью проходит через все содержание записок, причудливо переплетаясь с описанием найденных им растений. Среди свидетельств большое внимание уделяется женщинам японскогоархипелага, поэтомурассмотрениеимеющегося в нашем распоряжении текста обладает особой притягательностью.

Особенное внимание Карл Петер Тунберг уделяет куртизанкам. Он свидетельствует, что почти в каждом городе Японии можно найти несколько улиц с особыми домами, созданными для развлечения иностранных путешественников и местных обывателей5. Более того, их созданию уделяли особое внимание, и зачастую подобные домабылисамымикрасивымипостройкамигорода6. Город Нагасаки, вкоторыйнавремяприбылшведскийнатуралист, также не был исключением: и здесь можно было найти

5Screech T. Japan Extolled and Decried. Carl Peter Thunberg and the Shogun’s Realm, 1775–1796. London: the Taylor & e-Library, 2006. P. 99.

6Ibid. P. 117.

581

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

дома для увеселений. Так как этот город был доступен для посещения иностранцами, в частности голландцами и китайцами, с которыми японские сёгуны рода Токугава поддерживали торговыесвязи, он часто наводнялся купцами этих стран. В свою очередь китайские и голландские торговцы не стеснялись тратить деньги на посещение публичных домов; более того, они могли взять понравившуюся девушку на временное обеспечение, превращая её в своего рода компаньонку. В таком случае у куртизанки появляласьслужанка– камуро– котораяежедневноухаживала за своей госпожой, доставляя ей еду и напитки, помогая одеваться и сохраняя чистоту и порядок в доме7. Компаньонка могла находиться рядом с выбравшим её мужчиной сколько угодно: связь могла длиться год или даже больше. Единственным временным ограничением был установленный минимальный срок пребывания в подобном положении, который составлял трое суток8. Интересным является и тот факт, что женщина-куртизанка могла добровольно разорвать свою связь с патроном: для этого ей было достаточно обратитьсяк старшему офицеру города, служащему у городских ворот, и сообщить о своём решении больше не совершать визитов к выбравшему её мужчине9. Уделяет Тунберг внимание и тому, как женщина попадала в подобные дома. Проживающие в бедности родители, неспособные содержать всех детей, могли продать свою дочь в возрасте четырёх или более лет в подобный дом, где девочка первое время существовала в роли служанки, в основномоказывая услуги определенной куртизанке. Достигнув возраста пятнадцати или шестнадцати лет, девочка-служанка могла стать одной из техдам, которымонаприслуживала10. Вотличииотяпонцев,

7Ibid. P. 99.

8Ibid.

9Screech T. Op. cit. P. 99.

10Ibid. P. 100.

582

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

которые по словам Тунберга не рассматривали распутство какпорокисовершенноспокойноотносилиськакксуществованию подобных домов11, так и к их посещению, сам автор дневниковых записей, как и любой другой благочестивый христианин, просвещённый моралью веры, с пренебрежением относился к общению с порочными женщинами этого круга12. Более того, он, как благочестивый христианин, не мог понять, почему японцы, будучи людьми разумными и рассудительными, могли одобрительно относиться к учреждениямпорочного характера13.

Внимание Тунберга привлекают и другие женщины. Он с пристрастием наблюдает за жизнью как замужних, так и незамужних дам, изучая общие и различные черты в образахжизнитехидругих. Общейхарактеристикой, которой Тунберг наделяет абсолютно всех японских женщин, так это их нескромность. В чем же видел Тунберг проявлениенепристойностиуяпонок? Всвоихзапискахонзамечает, что женщины редко предпринимали какие-либо усилия для прикрытиясвоей наготы во время водныхпроцедур на открытых местах14. Кроме того, все японские женщины, замужние или нет, могли свободно передвигаться по улицам города без сопровождения мужчин, поэтому не составляло никакого труда увидеть их беспечно прогуливающимися. Ещеоднойобщейчертой, которуюнатуралист отмечает среди японских женщин, является особый интерес к музыке. Нередко они обучались игренамузыкальных инструментах, самым популярным из которых считалось кото. Женщины могли проводить целый вечера, музицируя15. И, тем не менее, внешние различия замужних и незамужних женщин были разительны. Так, главным

11Ibid. P. 99.

12Ibid.

13Ibid. P.117.

14Ibid. P. 110.

15Ibid. P. 194.

583

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

отличием замужних дам были окрашенные в чёрный цвет зубы16. Крайне интересна реакция Карла Петера Тунберга на эту особенность: он иронично подмечает, что то, что обладает для японца пленительной притягательностью, вполне достаточно для европейского мужчины, чтобы навсегда покинуть свою жену17. Автор записок добавляет, что для него широкий рот, наполненный рядом чёрных зубов, оказывает пренеприятное впечатление. Наличие макияжа на женском лице также являлось отличительной чертой, помогающей определить статус женщины. В основном незамужние японские женщины красят губы, причём алым цветом, и Тунберг не забывает напомнить, что это отличает их и от европейских дам, которые обычно наносят алый пигмент на щёки. Натуралист также подмечает, что густо накрашенные губы нередко принимали фиолетовый оттенок, что считалось признаком наивысшего изящества18. Ещё одной особенностью, отличающей замужнихженщинот незамужних, является формапрически. В целом, у всех женщин были длинные, ухоженные волосы, блеск которым придавали различные масла, но одиноких женщин и служанок отличали прически, при которых волосы были сложены по бокам головы в виде крылышек19. Во время своего пребывания в Эдо Тунберг увиделженщинусовсембезволос. Виднесчастнойженщины без волос показался Тунбергу забавным и своеобычливым20. Как он позже узнал, всякая женщина, расставшаяся со своим мужем, брилась налысо. Положение женщины в обществе также можно было узнать по её прическе и сопутствующим к этому аксессуарам. Состоятельность женщины определялась по гребню в её волосах: для

16Ibid. P. 100.

17Ibid.

18Ibid.

19Screech T. Op. cit. P. 167.

20Ibid.

584

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

простых женщин он был деревянный, для зажиточных – из панциря черепахи21. Примечательно замечание Тунберга обукрашенияхяпонскихбогатыхженщин: дамынеиспользуют жемчуг и бриллианты, обходясь украшениями из черепаховых панцирей и цветов22, что свидетельствует о том, что унихнеукрепилось тщеславиезасвоёположение в обществе. Одежда – ещё один маркер, отличающий замужнихженщинотнезамужних. Всеониносилидлинные халаты, достигающие ступней, с широкими рукавами, которые даже могли достигать земли у молоденьких девушек23. Также все женщины повязывали вокруг талии бант, нотолькозамужниедамыповязывалиегозаспиной24. Это было главной отличительной чертой в одежде замужней и незамужней японской женщины.

Таким образом, нами подробно были рассмотрены японские женщины, а в частности, особенности их внешности, поведение, занятия, отношение к иностранцам и иные черты, отличающие их от женщин других народов. Конечно, комментарии Тунберга – европейца-натуралиста, приехавшего в Японию с целью изучения и сбора новых видов растений, являются крайне субъективными, но от того они по-особенному интересны. Они помогают составить нам живой портрет японской женщины XVIII в., такой, какой её видел простой европеец. Из вышеуказанных характеристик можно сделать следующие выводы о дамах, населяющих страну восходящего солнца. Во-пер- вых, женщины Японии совсем не стеснялись своей женской природы и даже использовали ее как стратегию выживания: работакуртизанкойзачастуюспасаладевушек отголоднойсмерти(т.к. ихещевмаломвозрастеотдавали на воспитание в увеселительные дома). Однако стоит

21Ibid.

22Ibid.

23Ibid.

24Ibid.

585

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

напомнить, что кротостью не отличались и обычные женщины. Во-вторых, в Японии существовали различия между замужними и незамужними женщинами. В основном это были отличия внешнего характера, такие как: чернение зубов (являлось самой важной знаменательной чертой), использование макияжа, форма прически, детали в одежде. Статус женщины можно было легкоустановить по использованию и виду аксессуаров. В-третьих, отличающиеся друг от друга японскиеженщины еще более отличалисьотевропеек. Вкаждомсюжете, свидетельствующемо японскихдамах, Тунбергнезабываетуведомить о том, как они непривычно и иначе выглядят по отношению к женщинам Запада. Также, исходя из содержания всех записок, можно сделать вывод о том, что отношение европейского ученого к японскимженщинамкрайненеоднозначно.

Список литературы

1.Абрамова И.И. Значение «Гранд-тур» в образовании и воспитании джентльмена // Ярославский педагоги-

ческий вестник. 2006. № 3(48). С. 75-82.

2.Соколов А.Б. Тело как способ идентификации другого // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. 2010. №33. С. 213-232.

3.Burgh, J. The Dignity of Human Nature; or a Brief Account of the Certain and Established Means for Attaining the True End of Our Existence. (1st London ed. 1754). Hartford, 1802.

4.Screech T. Japan Extolled and Decried. Carl Peter Thunberg and the Shogun’s Realm, 1775–1796. London: the Taylor & e-Library, 2006.

586

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

Император Мэйдзи и Петр Великий: образ правителей-реформаторов

в китайской общественной мысли конца XIX века1

Движение за реформы, развернувшееся в конце XIX в., стало одним из самых значительных событий Новой истории Китая. Его возникновение и развитие связано с именем выдающегося китайского мыслителя Кан Ювэя (1858–1927), соединившего в своих теоретических трудах великолепное знание конфуцианской традиции с серьезным осмыслением современной ему эпохи, а кульминацией этого движения стали «100 дней реформ» 1898 г. («Усюй бяньфа»). События, происходившие в то время в Китае, знаменовали собой начало перехода к качественно новомуэтапуэволюции китайского общества.

Оставаясь приверженцами монархической формы правления, Кан Ювэй и его сподвижники возлагали большие надежды на молодого императора Гуансюя и надеялись привлечь его на свою сторону в деле осуществления серьезных преобразований. Под влиянием Кан Ювэя император Гуансюй летом 1898 г. решился на проведение реформ, которые продолжались недолго (с 11 июня по 21 сентября 1898 г.) и были прерваны дворцовым переворотом, возглавленным вдовствующей императрицей Цыси. Именно эти события вошли в историю под названием«100 дней реформ».

Кан Ювэй и его соратники хотели видеть в молодом императоре образец монарха, соответствующего конфуцианским идеалам и требованиям, доступного для чиновников любого ранга, который прислушивается к мнению мудрых и эрудированных советников. Однако новая эпоха,

1 Исследованиевыполненопри финансовой поддержке РФФИврамках научного проекта № 20-09-42018 («Образ Петра Великого в странах ВосточнойАзии: Социокультурная интерпретация и адаптация»).

587

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

в которой развивались эти события, побудила их искать примеры для подражания не только в древней истории Китая, но и за его пределами. Именно поэтому идеалом такого монарха и символом успешных преобразований стали для них два зарубежных государственных деятеля: русский царь Петр Великий и японский император Муцухито (девиз правления – Мэйдзи), инициировавшие и осуществившие крупномасштабные преобразования в своих странах. Кан Ювэй активно пытался убедить императораГуансюя во всем следовать ихпримеру.

Этот аспект деятельности и взглядов китайских реформаторов частично рассматривался в исследованиях отечественных востоковедов С.Л.Тихвинского2, З.Д.Катковой и Ю.В.Чудодеева3, а также китайского историка Ван Сяоцю4, однако, по нашему мнению, он требует более тщательного изученияи осмысления.

2Тихвинский С. Л. Движение за реформы в Китае в конце XIX века. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1980. 360 с.

3Каткова З.Д., Чудодеев Ю.В. Китай – Япония: любовь или ненависть? К проблеме эволюции социально-психологических и политических стереотипов взаимовосприятия (VII в. н.э. – 30-40-е годы ХХв.). М.: Институт востоковедения РАН, Крафт+, 2001.

41997

(ВанСяоцю. Цзиньдайчжун жи гуаньси ши = Ван Сяоцю. Изучениеистории китайско-японских отношений в Новое время. Пекин: Чжунго шэхуй кэсюэ чубаньшэ, 1997); :2000. (Ван Сяоцю. Цзиньдай чжун жи вэньхуа цзяолю ши = Ван Сяоцю. История китайско-японских культурных связей в Новое время. Пекин: Чжунхуа шуцзюй, 2000).

—« > » //,1980 , 3 . (Ван Сяоцю. Кан Ювэйдэ и бу каньиньдэ чжунъяо чжуцзо – «Жибэнь бяньчжэн као» пинцзе = Ван Сяоцю. Анализ важной неопубликованной работы Кан Ювэя «Исследование реформ в Японии») // Лиши яньцзю, 1980, № 3. C.165-178.

588

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

Образ Петра Великого заинтересовал некоторых китайских мыслителей в середине XIX в. В сочинениях Сюй Цзиюя, Линь Цзэсюяидр. содержались весьма позитивные оценки его реформаторскойдеятельности5.

В свою очередь, Реформы Мэйдзи вызвали интерес у представителейкитайскойинтеллектуальнойэлитыпрактически сразу же после их начала. Оценки этих преобразований содержатся в сочинениях китайцев, побывавших в те годы в Японии: Ли Сяопу, Фу Юньлуна, Хуан Циндэна, главы дипломатической миссии, направленной в Японию в 1877 г., Хэ Жучжана6. Однако наиболее развернутая характеристикапреобразований, осуществленныхимператором Мэйдзи, и их анализ содержатся в сочинениях известного китайского поэтаи просветителя Хуан Цзуньсяня, побывавшего в Японии в1877 г. в составепосольстваХэ Жучжана7 и тщательнымобразомизучившегоисториюЯпонииисовременную политическую ситуацию. Впечатления от Японии и оценка проведенных императором Мэйдзи преобразований содержатся в двух крупных работах Хуан Цзуньсяня:

5Подробнее см.: Самойлов Н.А. Образ Петра Великого и идеология реформаторскогодвижения вКитаевконце XIX века // Ученые записки Петрозаводского государственного университета. 2020. Т.42. №4.

С. 107–114.

6Подробнее см.: Самойлов Н.А. К вопросу о восприятии Японии в китайской общественной мысли второй половины XIX в. // 20-я научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы докладов.

Т. 2. М.: Наука. Глав. ред. вост. лит., 1989. С. 187–189.

7// :

1984 106-110. (Ло Лисинь. Хуан Цзуньсянь цзай жибэнь // Чжунго цзиньдай ши тунсу цзянцзо = Ло Лисинь. Хуан Цзуньсянь в Японии // Популярный курс лекций по новой истории Китая. Гуанчжоу: Гуандун жэньминь чубаньшэ, 1984. С. 106–110).

589