JP-NOVA-XXI_era_vek_2020

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

Список использованной литературы

1.Горегляд В.Н. Японская литература VIII-XVI вв. СПб.: Петербургскоевостоковедение, 2001.

2.Дьяконова Е.М. Отражение синто в искусстве и литературе / Боги, святилища и обряды Японии: Энциклопедия синто / Под ред. И. С. Смирнова; отв. Ред. А.Н.Мещеряков; отв. секр. В. А. Федянина. (Orientalia et Classica: Труды Института восточных культур и античности; вып. 26). М.: РГГУ, 2010.

3.Курбанов С.О. Конфуцианский классический "Канон сыновей почтительности" в корейской трактовке: корейское восприятие универсальной категории "почтительности к родителям". СПб.: Изд-во СанктПетербургского ун-та, 2007.

4.Мещеряков А.Н. Древняя Япония: буддизм и синтоизм. Проблемасинкретизма. М.: Наука, 1987.

5.Османов Е.М. Учебные пособия для военнослужащих как источники по идеологическому воспитанию солдат японской императорской армии (период Мэйдзи) // Япония: 150 лет революции Мэйдзи. Исследования российских и зарубежных учёных, посвящённые 150-ой годовщине революции Мэйдзи.

Сер. "Issues Of Japanology = Вопросы японоведения". СПб., 2018.

6.Удзи сюи моногатари. (Библиотека-серия «Нихон котэн бунгаку дзэнсю». Т. 50. Составление, пер. со старояп. и коммент. Кобаяси Мацуко, Масуко Кадзуко. Токио: Сёгаккан, 1996). .50. , 1996.

430

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

Сходства в различиях

Введение. Лаза Лазаревич (1851–1891) и Мори Огай (1862–1922) жили во 2-й пол. XIX в., творили каждый в рамках своей цивилизации и общества, но у них была похожая судьба. Лаза Лазаревич был реалистом, писал сербские психологические рассказы, а Мори Огай – романтиком, открывшим период романтизма в японской художественной прозе. Они родились в разных странах и на разных континентах. Лаза Лазаревич – в Сербии (Европа), Мори Огай – в Японии (Восточная Азия), и обе эти страны вXIX в. начали своёразвитие.

В XIX в. Сербия представляла собой страну, которая после пяти веков правления в ней турок получила назад свою былую независимость на Берлинском конгрессе 1878 г., неся с собой тяжёлый багаж турецкого наследия, а также патриархальную систему, в течение пяти веков оберегавшую сербские традиции, культуру, религию, семью, и представляющую собой по-прежнему основу отношений, где процесс культурного развития только что начался. Япония, обладавшаясвоейсобственнойогромной культурной традицией, в XIX в. начала промышленную революцию по европейской модели, в которой по-прежне- му присутствовали отношения, основанные на традициях конфуцианства.

Сербия и Япония установили дипломатические отношения после конгресса в Берлине, когда король Милан Обренович уведомляя европейских правителей о своем вступлении на престол, направил письмо и японскому императору Мэйдзи, сообщая о своем короновании и международном признании Сербии. В ответ император Мэйдзи подтвердил принятие решений Берлинского конгресса. Таким образом, официально были установлены отношения междумонархиями в 1882 г.1

1 Маркович Л. Р., Йович Джалович М. В. Рецепция и влияние японской литературы в Сербии // Мировая Литература на перекрестке культур и

431

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

Основные биографические данные

Лаза Лазаревич и Мори Огай происходят из семей разных социальных слоёв. Лаза Лазаревич родился в богатой купеческой семье, а Мори Огай – в потомственной семьеврачей. ЕгоотцомбылврачудаймёКамэйКорэнори, чьи предки такжеслужили лекарями.

Писатели родились в 60-е годы XIX в. с разницей приблизительно в десять лет. Лаза Лазаревич – в 1851 г., а Мори Огай (при рождении Мори Ринтаро) – в 1862 г. Огай – его творческийпсевдоним, выбранный имв 1887 г.

Оба были первыми из четырёх детей в семье: у Лазы Лазаревича было ещё три сестры, а у Мори – два брата и одна сестра. ОтецЛазаревича умер, когда Лазе было всего девятьлет, ионвсюоставшуюсяжизньзаботилсяоматери

исёстрах. Его привязанность к семье повлияла и на его литературныеработы. Культсемьиижертв, приносимыхим ради её интересов, постоянно присутствовал как в жизни писателя, так и в его произведениях.

Итот и другой писатели окончили медицинский факультетисталивоеннымиврачами(МориОгайзавершил службув звании генерала-лейтенанта, а Лаза Лазаревич – в звании подполковника), однако их жизненные пути были

разными. В 1871 г. Лазаревич закончил юридический отдел Высшей школы в Белграде2, а через год получил государ-

ственную стипендию и начел изучать медицину в Берлине, где в 1879 г. защитил докторскую диссертацию3. Мори Ринтаро окончил медицинский факультет в Токио в 1881 г.,

ив девятнадцать лет стал самым младшим выпускником медицинскогофакультетаТокийскогоуниверситета4. Буду-

цивилизаций. Научный Филологический Рецензируемый Журнал. № 3 (17). 2017. С. 46.

2После 1905 г. Белградский университет.

3Deretić, J. (2013). Istorija srpske književnosti. Beograd: Sezam Book

4Motwani, Prem - "Social order tradition and change in Meiji fiction a special study of selected writings of Mori Ogai and Natsume Soseki"

432

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

чи молодым военным врачом, он получил четыре года специализации в Германии по гигиене и военной санита-

рии (1884–1888).

Общее между ними также в том, что оба были одновременно и врачами, и писателями, но оба не жили литературным трудом. Ещё одно их сходство: во время обучения в Германии у обоих были романы, и оба написали рассказы, вдохновлённые этими чувствами. На том их любовь и окончилась, ни один из них не женился, в отличие от известных личностей в сербской культуре, как Вук Стефанович Караджич, Владан Джорджевич, воевода ЖивоинМишичидругие, связавшиесвоисудьбыснемками

ивернувшиесявместе с ними в Сербию.

ИЛаза Лазаревич, и Мори Огай написали значительное количество работ как по медицинской специальности, так и художественного характера. Участвовали в войнах и получилиордена. Всвоихкультурахобаоставилиглубокий след.

Участие в войнах. Мори Огай был военным врачом, и участие в Японо-китайской (1894–1895 гг.) и Русско-япон- ской (1904–1905 гг.) войнах было для него исполнением профессионального долга, в отличие от Лазы Лазаревича, который прервал свою учебу, чтобы добровольно участвовать в Сербско-турецкой войне (1876 г.), а затем и во Второйсербско-турецкойвойне(1877–1878 гг.). Своёобучение он продолжил только после окончания Сербско-турец- кой войны в1878 г.

Оба служили в санитатныхчастях. Мори Огай сначала командовал медицинским корпусом Второй армии, после чего получил звание командующего медицинской службы

[Electronic Resource] // Mode of access:URL: http://hdl.handle.net/10603/30130 [25.06.2019].

433

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

императорской гвардии в Токио и звание генераламайора5.

Лаза Лазаревич за время Первой сербско-турецкой войны находился в военном медицинском корпусе Дринскойдивизии, авоВторойсербско-турецкойвойныработал вбольницеДринскогокорпусаиполучилзваниелейтенанта медицинской службы.

Нарядуссербаминавойнепротивтурокбылонемало российских добровольцев, как среди врачей (Боткин, Склифосовский, Таубер, Марконет, Игнатовский, Райер, Ринек), так и среди военных, самым известным среди которых был полковник Н.Н.Раевский (1839–1876), погибший вместе с тридцать одним офицером в августе 1876 г. в Верхнем Адровце у Алексинца. На его отпевании присутствовали король Милан и министры, а на месте гибели в память о нём воздвигнута церковь Святой Троицы, освящённая 2 сентября 1903 г.

Послевоенный период. Период с 1879 по 1891 гг., то есть одиннадцать с половиной лет, представляют собой время разносторонней деятельности Лазы Лазаревича и переплетения между собой в его жизни медицины и литературы. Большие нагрузки на войне сильно сказались на его и без того слабом здоровье. Чтобы ему помочь, король Милан Обренович переводит его на активную военную службу с 1 февраля 1889-го года и повышает его до звания подполковника санитарной службы. Одновременно, он включает его в члены Военно-санитарного комитетаиделаетсвоимличнымврачом. Приэтомпопытка улучшить условия его жизни оказалась напрасной, Лаза Лазаревич умер от туберкулёза в ночь с 28 на 29 декабря

1890 г.

5 Yoshino Toshihiko (2003) Mori Ogai – Pioneer of Modern Japanese Literature. Journal of Japanese Trade & Industry 22.1 (C. 51-55). Tokyo: Japan Economic Foundation.

434

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

За свою работу Лаза Лазаревич награждён Орденом Святого Саввы четвёртой степени и Белого орла пятой степени, в память об участии в этой войне. Оценивая литературный вклад, а такжеврачебный труд Лазы Лазаревича, Сербская королевская академия6 избрала его своим членом10 января 1888 г.7

Мори Огай получил награду в январе 1906 г., орден Золотого фазана третьей степени и орден Восходящего солнца второй степени. Через год ему присвоили чин генерала, и назначили на должность начальника санитарной службы армии, где он служил до пенсии, на которую вышел в 1916 г.8

Ещё одно сходство между этими двумя писателями, пусть и печальное, в том, что оба умерли от туберкулёза, Лаза Лазаревич в 1890 г. в возрасте тридцати одного года, а Мори Огай в 1922 г. вшестьдесят один год.

Литературное творчество. Лаза Лазаревич начал писать относительно поздно, с 1878 г., когда уже сформировался как личность. Литературную деятельность начал в 60-е гг. с переводов произведений Н.В.Гоголя, Н.Г.Чернышевского. Написалдевятьрассказов, сюжетыдлявосьмииз них были взяты из реальной жизни. Свои рассказы Лазаревич печатал в журналах. В 1886 г. вышел его первый сборник «Шесть рассказов Лазы Лазаревича», заслуживший всеобщее внимание благодаря свежим темам, юмору и отличному стилю. Рассказы принесли автору репутацию самого талантливого сербского писателя, «сербского Тургенева». Некоторые из них («У колодца» и «Мой отец») переведеныинарусскийязыкв«Неделе» и«МиреБожьем» в 1890 г. За своё последнее произведение, рассказ «Он

6Сегодня — Сербская академия наукии искусств

7Nedok A.S. (2011). Potpukovnik dr Laza Lazarević – lekar, književnik, ratnik (1851–1890). Vojnosanitetski Pregled, 68 (12), str. 1084-1087.

8Иванова Г. Д. МориОгай, (1982) Москва: Наука, стр54

435

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

знает всё», Лазаревич получил награду Сербской королевской академии.

Лаза Лазаревич относится к писателям-реалистам. Считается создателем сербского психологического рассказа. Он написал девять рассказов, а восемь осталось не закончеными. При жизни писателя их вышло восемь9 . Рассказ «Швабица (Немка)» он тогда не публиковал, поскольку, как многие считают он был слишком автобиографичным. Его опубликуют лишь в 1898 г., спустя семь лет после его смерти. Для рассказов Лазы Лазовича характерны идеализация и возвеличивание патриархального мира и семейных ценностей, ради которых в жертву можно принести дажесвоёсчастье.

ИзвестныйсербскийкритикЙованСкерлич(1877–1914) писал «В каждой его повести победу одерживают те строгиедогматическиевзгляды, таконсервативнаясиласемьии еётрадиций. Свесьманесущественнымисключениемвезде он выявляет тот культ семьи и абстрактное ощущение долга, котороенеобсуждается, нопринимается, изащищаетегоснекоторымдажерелигиознымчувством»10.

Литературные произведения Мори Огай умещаются

втридцати восьми томах, и всем хорошо известны. Как автор, рецензентипереводчик, ондолгооказывалвлияние

вмире японской литературы, а его заслуги в отношениях ЯпониисГерманиейбыливсемихорошоизвестны. 12 октября 1984 г., на сотую годовщину его прибытия в Берлин, в доме 39 на Луизенштрассе, в единственном месте, где он останавливался в Германии, был открыт мемориал Мори Огая.

9Восемь рассказов Лазы Лазаревича: «В первый раз с отцом на утрене», «Школьная икона», «В добрый час, хайдуки!», «У колодца», «Вертер», «Всё народ озолотит», «Ветер», «Онзнает всё».

10Skerlić, J. (1914) Laza Lazarević: književna studija. Izabrane pripovijetke / Laza LazarevićZagreb: Matica Hrvatska. S. 16.

436

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

Швабица (немка) 11 (Лазаревич) – Танцовщица 12

(Мори). Одно из самых значительных сходств сербского и японского писателей – это их истории с одинаковой темой– любовныйроманвБерлине. Обамолодыхчеловека были отправлены, каждый своим государством, на обучение в Германию (Лазаревич – в университет, Мори – на повышение квалификации), там влюбились, но домой вернулись в одиночестве, ибо непосмели (или не захотели) нарушать патриархальных семейных обычаев (Лазаревич)

иуничтожать перспективусвоего будущего (Мори).

Врамках истории оба автора поднимают вопросы об ответственности: перед моральными обязанностями и ценостями патриархальной среды; перед возлюбленной особой, которой осознанно, или неосознанно давали всяческие обещания; перед страной, которая отправила их на учёбу и совершенствование и которая ждёт их возвращения домой.

Всё это авторы показывают через Мишу Маричича, сербского студента медицины, и Ото Тоётаро, японского стажёра. Оба были молодые и амбициозные, Миша хочет стать врачом (закончить медицину), Тоётаро – совершенствоваться в профессии. Оба в Берлине проводят примерно по четыре года. Их пребывание авторы описывают от первого лица, но по-разному. Лаза Лазаревич использует форму писем (всего тринадцать писем), а Мори Огай – рассказ, разворачивающийся в первом лице. Лаза Лазаревич начинает с описания пансионата в Берлине и рассказывает в настоящем времени, тогда как Мори Огай повествует в прошедшем времени в виде воспоминаний. В этом разница в повествовании. Другое отличие состоит в объёме рассказов. Пока Лазаревич в большей части истории говорит о пансионате и отношениях с Анной, дочерью хозяйки, Мори смотрит шире и особое внимание

11LazarevićLaza (2001) "Švabica", Pripovetke. Beograd: Nolit

12Ōgai, M., & Bowring, R. (1975). Maihime. (The Dancing Girl). Monumenta Nipponica, 30(2), C. 151-176.

437

ЯПОНИЯ XXI NOVA: эраи век

посвящает отношениям со своим окружением, особенно с официальными структурами.

Приезд в европейскую столицу для Тоёторо было возможностью продвинуться в карьере – «Теперь у меня появилсяшанссделатьсебеимяиразбогатеть, мненебыло жаль, даже что я оставил родную мать, хоть ей уже пятьдесят лет. Так я оставил дом далеко у себя за спиной и прибылвБерлин»13. Однакопеременаокруженияизменила и его самого. Лишь в Берлине он ощутил себя свободным. УМиши Маричича изменений было вероятно куда меньше, но и их Лаза Лазаревич не рассматривает. Рассказ о любви начинается с появления Элис у Тоётаро и Анны у Миши, которую часто автор втексте зовёт «швабицой»14.

Знакомстватакжепроисходят разным образом. Анна была дочерью владелицы пансионата, в котором остановился Миша, здесь они и познакомились, о чём Лазаревич не пишет, а Тоётаро и Элис встретились случайно на улице. «Пока я шёл мимо, я обратил внимание на одну молоденькую девушку, плакавшую перед закрытыми дверьми церкви. Ей было, должно быть, где-то шестнадцать, или семнадцать лет. Её лёгкие светло-золотые волосы струились вдоль её шарфа, а платье её было безукоризненно чистым. Не ожидав услышать мои шаги, она удивлённо обернулась. Отдать ей должное признание мог бы только поэт. Её глаза были голубыми и ясными, но наполненными грустью. Тень на них отбрасывали длинные ресницы, сдерживавшие скрытые наполовину слёзы. Почему один её взгляд, брошенный мне из-за плеча, пробил оборону моего сердца?»15 .

13Ōgai, M., & Bowring, R. Ibid. С. 152. Этот текст и последующие — в

перевод авторов.

14ШвабамивСербииназываютавстрийцев, немцев, совремёнАвстровенгерской монархии (Словарь сербскохорватского литературного языка. Т. 6. Белград: Нолит, 1990. С. 935).

15Ōgai, M., & Bowring, R, Ibid .стр155

438

«ISSUES OF JAPANOLOGY, vol. 8» St-Petersburg State Univ 2020

Развитие чувства и расставание, представленные поразномууЛазаревича и Мори. Оба были против женитьбы, поскольку осознавали, что она не принесёт им счастья. Миша переживает за семью, он не хочет причинять боль и несчастья родным и друзьям: «Мы ни о чём не говорили. Я думал о ней и чего только себе не намечтал. Представлял себе моё Вальево и её там, людей, говорящих о нас, когда мы будем проходить по улице: «Ты посмотри на него, одурманила его немка», и мою мать, с красными глазами, которая не понимает свою собственную сноху, и детей моих сестёр и братьев, которые перестанут заходить, с тех пор как я привёл её в дом, и её вечное ощущение одиночества, ибо никто её не понимает, и она тоже никого непонимает...» (VI письмо).

Мишаосознал, что в такихусловияхни он, ни Анна не смогут быть счастливы, и поэтому, ради благосостояния семьи и её спокойствия, он отрекается от своей любви. Этим поступком он разбил сердце себе и Анне. Она поняла, что для него долг перед семьёй важнее, чем она и не противилась этому решению: «Она вскочила и облокотилась кончиками пальцев на пианино. Голос её изменился, так что по мне пробежал холодок: «Миша, — сказала она,

– всё это так неожиданно, что я и не знаю, что сказать. Не надо меня жалеть. Ты… Вы свободны!» Затем упала на стул и ударив локтем по клавишам пианино и прильнула головой круке.» (XII письмо).

«Сегодня ровно два года со дня смерти Анны. С тех пор ничего не поменялось! Я стал совсем другим.» (XIII письмо).

Отношения между Элис и Тоётаро становились всё сильнее, и это стало мешать его соотечественникам в Берлине. Один из них сообщил в посольство о его пренебрежении обязанностями, и поэтому его сняли с должности. «Министр в посольстве отдал мне этот приказ, сказав, что оплатит мой билет, если я сразу же вернусь

439