316AEIsEg

понимание того, что поддержка Израиля может стать слишком дорогой для жизненно важных национальных интересов Соединенных Штатов. Отныне Израилю придется играть роль доброго соседа для арабов, а не стремиться к самообороне с помощью своей собственной силы и иностранной поддержки. Если израильтяне не осознали этого, они обречены»143. В конечном итоге, американцы не добились тогда ни одной из своих целей, но важно понимать, что было для них главным, а что второстепенным, и с какой легкостью они готовы были «разменять» израильские интересы на те, которые были более важны для них в их собственном диалоге с Египтом.

Для Г.А. Насера это во многом был звездный час. После всех угроз, которые он в сентябре 1955 года слышал от Г. Байроуда и К. Рузвельта, спустя три с небольшим месяца личный эмиссар президента Д. Эйзенхауэра учтиво выспрашивал его, на каких условиях он будет готов сделать что бы то ни было. Это был, как представляется, крайне важный урок, который Г.А. Насер усвоил вполне: как бы пугающе ни звучали американские угрозы, их можно игнорировать – и за это не последует никаких санкций. Более того: Г.А. Насер верно понимал, что всё то время, пока он ведет переговоры с Р. Андерсоном, американцы, стремясь демонстрировать равноудаленность и непредвзятость, не будут поставлять новое оружие в

143 Протокол их встречи, написанный лично Д.Ф. Даллесом,

опубликован в антологии Foreign Relations of the United States. 1955–1957. Vol. XV. Arab-Israeli Dispute, January 1 – July 26, 1956

(Washington, 1989), документ 14, pp. 20–22. 151

Израиль (несмотря на многочисленные просьбы об этом израильского правительства144) – Египет же продолжит пополнять свои арсеналы продукцией советского военно- промышленного комплекса. Г.А. Насер понимал, что сам факт ведения переговоров был существенным фактором, улучшавшим положение его страны. В Израиле столь же хорошо понимали обратное: чем больше проходит времени, тем в менее благоприятном положении находится еврейское государство145.

В беседах с Р. Андерсоном Г.А. Насер выдвигал Израилю два основных требования. Во-первых, он настаивал на том, что палестинские арабы, покинувшие в 1948 году места своего проживания, должны получить либо право на возвращение, либо существенную денежную компенсацию. При этом Г.А. Насер настаивал на том, что этот выбор должны делать сами арабские беженцы, а выплату компенсаций тем, кто не захочет возвращаться, должно взять на себя Государство Израиль. Во-вторых, он продолжал утверждать, что Израиль оказался ножом, вонзенным в арабский мир, который в результате оказался разделенным надвое. Решить эту проблему Г.А. Насер считал возможным исключительно путем передачи Египту контроля над Негевом. Он настаивал, что передача значительной территории Негева под арабский суверенитет должна создать в широких слоях арабского общества впечатление существенного «исправления

14416 января 1956 г. М. Шарет отправил очередное обращение по этому вопросу Д.Ф. Даллесу; см. там же, документ 19, pp. 26–27.

145См.: Saadia Touval, The Peace Brokers, pp. 131–132.

152

несправедливости»146, по сути связанной с самим фактом создания Государства Израиль. Касательно же вопроса Иерусалима, Г.А. Насер отметил, что сложившаяся в 1948 году ситуация фактического раздела города между Израилем и Иорданией предпочтительнее реализации решения Генеральной Ассамблеи ООН о придании городу «международного» статуса147.

Д. Бен-Гурион решительно отвергал требования Г.А. Насера. Его аргументация сводилась к тому, что проблема беженцев стала следствием войны, в которой арабские страны, включая Египет, напали на Израиль, поэтому именно они должны нести за нее ответственность. Пограничные линии же, установленные Родосскими соглашениями, были в 1949 году согласованы с официальными представителями Египта, а потому нет причин их пересматривать148.

Р. Андерсон говорил своим иерусалимским собеседникам, что Г.А. Насер заинтересован не в войне, а в мирном урегулировании с Израилем – но на его условиях. Как было сказано выше, эти условия отвергались израильскими руководителями, но главное, что в ходе «челночной дипломатии» Р. Андерсона стало ясно, что

146Телеграмма Р. Андерсона в Госдепартамент США из Каира от

22января 1956 г. // Foreign Relations of the United States. 1955– 1957. Vol. XV. Arab-Israeli Dispute, документ 27, pp. 47–50.

147Телеграмма Р. Андерсона в Госдепартамент США из Каира от

21января 1956 г. опубликована там же, документ 26, п. 17, p. 46.

148См.: Заки Шалом, Военно-политические дилеммы в первое десятилетие Израиля, стр. 171–173.

153

президент Египта говорил не о мире, а лишь о прекращении перестрелок и враждебных вылазок фидаинов и фактическом восстановлении положения, которое должно было существовать согласно Родосскому соглашению между двумя странами – и не больше.

Г.А. Насер был готов к возобновлению ситуации прекращения огня, за что, однако, требовал от Израиля цену существенно большую, чем предусматривалось Родосским соглашением – и при этом не считал нужным идти ни на какие уступки со своей стороны. М. Шарет обратил внимание Р. Андерсона на подстрекательскую антиизраильскую пропаганду, ежедневно ведшуюся на волнах каирского радио, указав, что таковая опровергает заверения в том, что Египет не готовится и не стремится к войне с Израилем. Американский посредник согласился с этим замечанием министра иностранных дел Израиля, обратив на это внимание президента Египта, который, впрочем, и в этом вопросе не дал никаких конкретных обещаний149. В ряде публикаций отмечается, что переговоры, которые вел Р. Андерсон, ни к чему не привели и ничего не изменили. Они действительно ни к чему не привели – но изменили очень и очень многое.

Формат посреднической миссии, инициированной президентом США, давал надежду на то, что Египет изменит свой враждебный антиизраильский курс, и шаг за шагом стороны будут продвигаться если не к миру,

то хотя бы к деэскалации. Не только детали переговоров, но и сам факт нахождения в Израиле американского

149 Там же, стр. 172.

154

эмиссара не публиковался, общество находилось в полном неведении. Однако руководители страны сделали горькие выводы. Провал переговоров Р. Андерсона показал, что если даже личный эмиссар Д. Эйзенхауэра, несколько раз побывавший в Каире, уехал, что называется, «не солоно хлебавши», то, значит, на урегулирование израильско- египетского конфликта дипломатическим путем надежд нет никаких.

Г.А. Насер стремился к лидерству в арабском мире, не без оснований опасаясь, что переговоры и урегулирование с Израилем превратят его в парию. Когда искавший выход из тупика Р. Андерсон предложил Г.А. Насеру согласиться хотя бы на ведение переговоров, где бы его партнером был представитель не Израиля, а той или иной международной еврейской организации с американским паспортом, президент Египта отклонил и эту идею, ответив: «He would still be a Jew» [«Он по-

прежнему будет евреем»]150. Поэтому именно тот факт, что переговоры, которые вел Р. Андерсон, ни к чему не привели, в корне изменил динамику двусторонних отношений. Вопрос отныне заключался не в том, будет ли между Египтом и Израилем новая война, а лишь в том, когда и как именно она начнется.

О том, что он сделал именно такие выводы, Д. Бен- Гурион прямо сказал Р. Андерсону 9 марта 1956 года, напомнив ему о том оружии, которое Египет получал из Советского Союза:

150 См.: Илан Асия, Фокус конфликта, стр. 209. 155

«Мы находимся в ситуации, которая для нас является выбором между жизнью и смертью. Если египетская армия вторгнется в нашу страну и разгромит нашу армию, это будет означать конец существования нашего народа. … У нас нет возможности предотвратить поставки бомбардировщиков, которые могут долететь и атаковать нас за десять минут. Значительная часть нашего населения сосредоточена в Тель-Авиве и в Хайфе, и они могут пасть жертвами бомбардировок с воздуха с самолетов, развивающих скорость 900 километров в час. … Когда в распоряжении египетского диктатора будут силы – или ему будет казаться, что они у него есть – достаточные для того, чтобы уничтожить нас, очень трудно предположить, что он устоит перед искушением начать против нас войну».

Отсюда Давид Бен-Гурион делал вывод о том, что укрепление боеспособности израильской армии является задачей жизненно и экстренно важной. «Если США продолжат политику эмбарго на поставки оружия в Израиль в то время, когда Египет получает оружие от Великобритании и СССР, … то в течение полугода наша страна может быть уничтожена. Для нас обладание сдерживающей силой – это вопрос выживания»151.

151 Цит. по записи этой встречи, хранящейся в Архиве МИДа Израиля [на иврите]; см.: Моше Сассон, «О мирных переговорах с соседями», стр. 123. Описание этой беседы в телеграмме Р. Андерсона Д.Ф. Даллесу выдержано в более сдержанной тональности; см.: Foreign Relations of the United States. 1955– 1957. Vol. XV. Arab-Israeli Dispute, документ 181, pp. 333–336.

156

Американцы, однако, по-прежнему тянули время, «выражая понимание» израильского беспокойства, но не обещая ничего конкретного. По свидетельству М. Даяна, узнав 3 апреля 1956 года об очередном бессодержательном ответе, полученном Аббой Эвеном от Д.Ф. Даллеса, возмущенный Д. Бен-Гурион охарактеризовал поведение госсекретаря как «низменный обман»152. Получив 11 апреля 1956 года через американского посла Эдуарда Лоусона (Edward Burnett Lawson, 1895–1962) послание президента Д. Эйзенхауэра с новым призывом к сдержанности после убийства фидаинами троих израильтян, Д. Бен-Гурион обратился к нему с резким личным посланием, в котором, в частности, говорилось:

«Правительство Израиля и я в полной мере осознаем искренность Вашего заявления из Белого дома о том, что Соединенные Штаты будут противостоять любой агрессии в этом регионе. Однако я был бы менее откровенен по отношению к Вам и не выполнил свой долг перед своим народом, если бы не сказал, что – при всем его дружеском тоне – это заявление не ослабляет нашу острую обеспокоенность по поводу безопасности Израиля. В настоящее время Египет совершенствует свою военную машину, получая большие арсеналы советского оружия, действуя сообща с Сирией и Саудовской Аравией в твердой решимости добиваться уничтожения Израиля. С другой стороны, Израилю отказывают в возможности получения необходимого оружия для самообороны в результате эмбарго,

152 См.: Моше Даян, Этапы пути. Автобиография, стр. 185. 157

поддерживаемого правительством США. Устав ООН, о котором говорится в заявлении Белого дома, существовал и в 1948 году. Тем не менее, ни один член ООН не пришел на помощь Израилю, когда, провозгласив суверенитет, он подвергся вторжению армий Египта, Сирии, Ирака, Ливана и Иордании.

Ваше осуждение актов враждебности и войны вызывает глубокое эхо в наших сердцах. Позвольте мне, однако, еще раз со всей откровенностью сказать, что нам кажется парадоксальным, что эта декларация не сопровождается положительным откликом на нашу заявку на приобретение оружия в целях самообороны. В нынешней ситуации это единственный эффективный способ сдержать египетскую агрессию и, тем самым, спасти регион и мир от ужасов войны на Ближнем Востоке. Отказ полковника Насера сотрудничать с Вашим личным эмиссаром, с одной стороны, и степень его военной подготовки, с другой, к сожалению, полностью подтверждают нашу оценку его мотивов при заключении соглашений о вооружениях с Чехословакией в сентябре прошлого года. В этих обстоятельствах отсутствие ответа со стороны правительства Соединенных Штатов на наш призыв к незамедлительным действиям является источником серьезного разочарования для моего правительства и моего народа»153.

153 Цит. по телеграмме Эдуарда Лоусона в Государственный департамент; см.: Foreign Relations of the United States. 1955– 1957. Vol. XV. Arab-Israeli Dispute, документ 272, pp. 520–521.

158

Однако американцы поставлять оружие в Израиль отказались; единственным следствием этого обращения стало лишь снятие американцами возражений на продажу оружия Израилю другими странами – 14 апреля Д. Бен- Гурион сообщил М. Даяну о полученной от Д.Ф. Даллеса телеграмме об этом154. Как верно отметил В.П. Румянцев, в администрации Д. Эйзенхауэра не было практически ни одной значимой фигуры, через которую Израиль мог бы пытаться осуществлять влияние на внешнюю политику США. Израиль считался тогдашним американским руководством «помехой» в реализации стратегических замыслов ведущих стран НАТО на Ближнем и Среднем Востоке155. Однажды Д.Ф. Даллес в конфиденциальной беседе с британскими коллегами сравнил Израиль с «камнем на наших шеях»156. Американцы знали, что Израиль продолжал наращивать военное сотрудничество с Францией, остававшейся единственной страной, которая вела себя как союзник еврейского государства, но, насколько можно судить, детали этого сотрудничества ни одна из сторон Вашингтону полностью не раскрывала.

154Моше Даян, Этапы пути. Автобиография, стр. 188.

155См.: Владимир Румянцев, «Длинный путь к непростому

партнерству: формирование американо-израильских отношений» // От мечты – к ее реализации. Формирование израильской государственности: политика, право и международные отношения, под ред. А.Д. Эпштейна

(Иерусалим – Москва – Ереван, 2018), стр. 177–230.

156 Цит. по: Avi Shlaim, The Iron Wall. Israel and Arab World

(London: Allen Lane, 2001), p. 204. 159

Еще 28 марта Ш. Перес докладывал Д. Бен-Гуриону и М. Даяну о том, что удалось договориться о покупке во Франции 72 самолетов Mystere IVA (из коих 12 поступали немедленно, а остальные позднее), 12 самолетов Mystere II, ста танков, в т.ч. 40 американских танков Sherman, торпедных катеров и т.д.157 При этом во Франции существовали острые разногласия между Министерством обороны, которое возглавлял Морис Бурж-Монури, и Министерством иностранных дел, во главе которого стоял Кристиан Пино (Christian Pineau, 1904—1995). М. Бурж-

Монури считал Г.А. Насера равно опасным и для полутора миллионов французов в Алжире, и для полутора миллионов евреев-израильтян, воспринимая израильское противостояние режиму Г.А. Насера как служащее интересам Франции. Напротив, дипломатическое же ведомство считало, что с Г.А. Насером необходимо договориться, а поставки оружия Израилю только разрушают шансы на это.

Операция «Омер» была первым, но не последним примером предотвращенной войны между Израилем и Египтом. В апреле 1956 года опасность войны между двумя странами вновь стала вполне реальной, и проблема была – пусть и временно – решена только после личного вмешательства генерального секретаря ООН Д. Хаммаршёльда. К сожалению, не только детали этих переговоров, но и сам факт их проведения почти не упоминается в наши дни в публикациях, посвященных периоду, предшествовавшему Суэцкому кризису.

157 Моше Даян, Этапы пути. Автобиография, стр. 183. 160