316AEIsEg

оговорка, что это право не предусматривается в случае возникновения вооруженных конфликтов между Египтом и другими арабскими странами или военных действий между Египтом и Израилем38, в которых, таким образом, Великобритания, по крайней мере с египетской территории, принимать участие не должна была. Вполне вероятно, что Г.А. Насер согласился на условия британцев, чтобы добиться их готовности вывести войска, не собираясь при этом подписанное соглашение соблюдать. Один из членов Совета революционного командования Египта Халед Мохи эд-Дин (1922–2018) свидетельствовал в своих воспоминаниях, что уже в начале 1954 года Г.А. Насер фактически не скрывал намерений воспрепятствовать, если понадобится, силой, возвращению британских войск на египетскую территорию39. Трудно поверить, что в Лондоне были столь наивны, что об этом не догадывались, но, не имея другого выхода, предполагали, что военная мощь Великобритании позволит добиться своего, когда в этом будет потребность.

Из всего вышесказанного очевидно, что перед «Свободными офицерами» стояли многочисленные и очень сложные задачи, которые не имели к Израилю практически никакого отношения. Ситуация, при которой между Египтом и Израилем были заключены соглашения о прекращении огня, но не мирный договор,

38См.: J.A. Hail, Britain’s Foreign Policy in Egypt and Sudan, 1947—1956 (Reading: Ithaca Press, 1996), pp. 159—167.

39См.: Khaled Mohi El Din, Memories of Revolution. Egypt 1952

(Cairo: The American University in Cairo Press, 1995), pp. 132—133.

71

сложилась еще до прихода «Свободных офицеров» к власти, и нет никаких документальных свидетельств того, что это положение их не устраивало.

Вместе с тем важно помнить, что до вступления в организацию «Свободные офицеры» будущие члены Совета революционного командования входили в другие партии и организации, отдельные из которых, как, в частности, Миср аль-Фатат [«Молодой Египет»], в 1948 году поддерживали участие в вооруженной борьбе против создававшегося Государства Израиль. Когда король Фарук еще не принял решение о направлении в Палестину регулярных сил, одним из первых в добровольческую армию вступил Мохаммед Камаль эд-Дин Хусейн, а Ануар Садат, Абд эль-Лятиф аль-Багдади и Хасан Ибрагим (все они входили в число четырнадцати членов Совета революционного командования) вошли в группу офицеров, которая по собственной инициативе установила контакт с командующим Арабской армией освобождения Фавзи аль-Каукджи (1890–1977) и предложила ему свои услуги40. М. Нагиб, Г.А. Насер и другие лично участвовали в войне против Израиля в составе египетской армии.

После того, как 18 июня 1953 года Египет был провозглашен республикой, а ставший одновременно президентом и премьер-министром Мухаммед Нагиб ликвидировал Регентский совет и объявил о свержении королевской династии Мухаммеда Али, правившей

40 См.: Татьяна Елистратова, Революция 1952 года в Египте:

идеология и внешняя политика (Москва: Институт востоковедения РАН, 2007), стр. 75–76.

72

Египтом на протяжении 142 лет, верховным главнокомандующим стал один из основателей организации «Свободные офицеры» Абд эль-Хаким Амер (1919–1967), до переворота служивший в армии всего лишь в звании майора. Гамаль Абд эль-Насер занял пост министра внутренних дел и заместителя главы правительства, и эта конфигурация власти сохранялась более полугода. С середины апреля по середину ноября 1954 года страна управлялась дуумвиратом: М. Нагиб оставался президентом, но Г.А. Насер занял пост премьер- министра. 14 ноября 1954 года М. Нагиб был освобожден от всех занимаемых им должностей и посажен под домашний арест на вилле, с которой он был освобожден лишь в 1972 году, т.е. уже после смерти Г.А. Насера, последовательно сменившего его на постах председателя Совета революционного командования, премьер-министра и президента.

После прихода к власти в Египте «Свободных офицеров» ими были предприняты меры к тому, чтобы египетско-израильская граница оставалась спокойной. Новое египетское руководство не было заинтересовано в росте напряженности с Израилем41. Уже в 1953 году между руководителями Египта и Израиля начался обмен посланиями через посредников. М. Нагиб, как можно судить по позиции, изложенной в его книге, требовал от Израиля трех кардинальных уступок, на которые еврейское государство не видело причин и смысла идти.

41 Евгений Примаков, Ближний Восток на сцене и за кулисами,

стр. 33.

73

Во-первых, оценив общее число арабских беженцев, покинувших Палестину в ходе войны 1948 года и находившихся в Ливане, Сирии, Иордании и Египте, в 886 тысяч человек, он настаивал на том, что в большинстве своем они должны получить право вернуться в свои дома, деревни и города42. В Израиле оправданно считали, что этот шаг приведет к кардинальному изменению демографического баланса, вследствие чего страна превратится из еврейского государства с пятнадцати- процентным арабским меньшинством в двунациональное, а в следующем поколении, учитывая различия в показателях рождаемости, – в преимущественно арабское.

Во-вторых, М. Нагиб требовал отказа Израиля от суверенитета над Южным Негевом, городом Эйлат и заливом на Красном море43 – во имя установления сухопутной границы между Египтом и Иорданией. М. Нагиб, естественно, знал, что, согласно резолюции Генеральной Ассамблеи ООН №181 о разделе Палестины, территория пустыни Негев до берега Красного моря передавалась Израилю. Его позиция состояла, однако, в том, что коль скоро территория Израиля выросла в ходе Войны за независимость с четырнадцати до двадцати тысяч квадратных километров, то Египет может признать аннексию Израилем Северной Галилеи, которая по решению ООН в границы еврейского государства не входила, в обмен на отказ от территории Южного Негева. В Израиле, в свою очередь, считали, что поскольку именно

42Mohammed Naguib, Egypt’s Destiny, p. 228.

43Там же.

74

арабские страны и руководство арабов Палестины были инициаторами ведения боевых действий, то ни о каких территориальных уступках страны, в труднейших условиях в войне выстоявшей и победившей, речь идти не может.

В-третьих, Мухаммед Нагиб утверждал, что «если Израиль желает жить в мире со своими арабскими соседями, то он должен остановить неограниченную иммиграцию, подготавливающую будущую военную экспансию»44. В Израиле же считали предоставление права всем евреям планеты на иммиграцию в новосозданное еврейское государство не чем-то, что «подготавливает будущую военную экспансию», а едва ли не главным смыслом и оправданием его существования, напоминая, что если бы такое государство было создано на десятилетие раньше, миллионы европейских евреев, безвинно уничтоженных нацистами, смогли бы спастись.

Хотя книга за авторством М. Нагиба была опубликована уже после его отставки, сказанному в ней можно доверять хотя бы потому, что очень похожий «список требований» доставил в Израиль 7 февраля 1953 года Ральф Банч, встретившийся с Давидом Бен- Гурионом, Моше Шаретом, Реувеном Шилоахом и Уолтером Эйтаном. Он сообщил своим израильским собеседникам о своей встрече в Каире с министром иностранных дел Махмудом Фаузи (Mahmoud Fawzi, 1900– 1981), в которой участвовали также полковник Махмуд Риад, отвечавший за «израильское направление» в Генеральном штабе Египта, и бывший тогда министром

44 Там же, стр. 229.

75

социальной политики опытный дипломат д-р Аббас Мустафа Амар (Abbas Mostafa Ammar), впоследствии работавший одним из заместителей генерального директора Международной организации труда. По словам Ральфа Банча, Махмуд Фаузи выделил три проблемы, требующие разрешения для урегулирования арабо- израильского конфликта:

(1)Палестинские беженцы – египетские руководители были готовы согласиться на то, что они будут расселены в арабских странах и интегрированы в их жизнь, а не получат право на возвращение в Палестину/Эрец-Исраэль, но при этом требовали от Израиля выплатить компенсации беженцам за всё оставленное ими имущество. При этом о компенсации за имущество, оставленное евреями, в 1948–1951 годах иммигрировавшими в Израиль из арабских стран, в том числе из Египта, речь не заходила вообще.

(2)Обеспечение территориальной непрерывности между Египтом и Иорданией, что было возможно лишь при условии отказа Израиля как минимум от части территории пустыни Негев.

(3)Обеспечение статуса Иерусалима как международного города, как это предусматривалось резолюцией №181 Генеральной Ассамблеи ООН от 29

ноября 1947 года. На это Р. Банч возразил, что данный подход противоречит позиции Иордании45, на что

45 О позиции Иордании по вопросу о Иерусалиме после окончания войны 1948 г. см.: Григорий Меламедов и Алек Д.

Эпштейн, Дипломатическая битва за Иерусалим. Закулисная

76

египетский министр ответил, что эта тема не является наиболее принципиальной46.

Заслуживает внимания тот факт, что, рассказывая послу США в Египте Джефферсону Каффри (Jefferson Caffery, 1886–1974) о своей встрече с Ральфом Банчем, Махмуд Фаузи указал, что Египет будет готов к мирному урегулированию с Израилем при соблюдении двух условий: расселение арабских беженцев и выплата достойных компенсаций их семьям; изменение границ в Южном Негеве, с тем, чтобы он был передан Египту47. 7 февраля 1953 года посол Дж. Каффри цитировал в телеграмме в Госдепартамент свою состоявшуюся накануне беседу с министром М. Фаузи: «Он знает, что беженцы никогда не вернутся в Израиль в очень большом количестве, и что они должны быть расселены в арабских государствах. Он сказал: “Мы готовы взять столько, сколько сможем, если UNRWA [Ближневосточное агентство ООН по оказанию помощи палестинским

история (Москва: ИСАА МГУ – Институт Ближнего Востока –

«Мосты культуры», 2008), стр. 184–194.

46См. Меморандум Р. Шилоаха Э. Сассону от 11 февраля 1953 г. // Государственный архив Израиля, Документы МИДа, фонд

2453/20; цит. по: Илан Асия, Фокус конфликта. Борьба за Негев, 1947–1956 (Иерусалим: Институт им. И. Бен-Цви, 1994), стр. 124 [на иврите].

47Телеграмма посла Дж. Каффри в Госдепартамент от 10 февраля 1953 г. приводится в книге: Foreign Relations of the United States, 1952–1954. Vol. IX. Part 1. The Near and Middle East

(Washington: Department of State, 1986), сноска 2 к документу 560, p. 1121.

77

беженцам и организации работ] сможет найти реализуемые проекты на Синае”»48. На официальном уровне Египет такую позицию ни тогда, ни впоследствии не занимал, продолжая настаивать на праве палестинских беженцев на возвращение на территорию Государства Израиль. В ходе переговоров с западными дипломатами позиция египетских представителей была существенно более реалистичной.

Израильские руководители – и прежде всего, Давид Бен-Гурион (подход Моше Шарета был несколько более компромиссным49) – относились к египетским инициативам весьма скептически, и на то было несколько взаимодополняющих причин. Требования об отдаче Египту Южного Негева, которые, в случае их удовлетворения, привели бы к потере Израилем доступа к Красному морю, противоречили не только резолюции №181 Генеральной Ассамблеи ООН, но и фундаментальным израильским интересам. В Израиле не видели никаких конкретных шагов со стороны Египта, направленных на признание еврейского государства и достижение мирного урегулирования с ним; предложения о прямых переговорах на высшем уровне, на чем настаивал Д. Бен-Гурион, египтяне отклоняли. При этом Суэцкий канал был полностью закрыт Египтом для израильского судоходства. В изученных документах не удалось обнаружить свидетельств того, что Ральф Банч

48Телеграмма посла Дж. Каффри в Госдепартамент от 7 февраля 1953 г. приводится там же, документ 560, p. 1121.

49См.: Илан Асия, Фокус конфликта, стр. 129–131.

78

или Джефферсон Каффри обращали внимание своих египетских собеседников на это нетерпимое положение или тем более требовали его изменения. Удивительным образом, даже в отправленной в те же самые дни в Вашингтон (с копиями в Париж и в Лондон) телеграмме посла США в Египте, целиком посвященной теме обеспечения свободы судоходства в Суэцком канале, тот факт, что израильские суда этого права лишены, вообще не упоминался50.

Во многих книгах справедливо указывается, что переговоры с Израилем стоили жизни президенту Египта Ануару Садату, но к смещению Мухаммеда Нагиба «израильская проблематика» не имела никакого отношения, это была сугубо борьба за власть внутри Совета революционного командования. Не только в публицистической, но и в научной литературе часто переоценивается та роль, которую сложные отношения с Израилем играют в египетской политической жизни, поэтому нужно подчеркнуть: подобно тому, как Израиль никак не был причастен к совершенному «Свободными офицерами» перевороту, приведшему М. Нагиба к власти, так еврейское государство ничем и никак не способствовало его падению. Для Израиля, как и всего остального мира, приход к власти Г.А. Насера стал реальностью, к которой нужно было приспосабливаться.

50 Телеграмма посла Дж. Каффри в Госдепартамент от 11 февраля 1953 г. приводится в книге: Foreign Relations of the United States, 1952–1954. Vol. IX. Part 1. The Near and Middle East, документ 565, p. 1129.

79

Аналогичным образом, египетские руководители не оказали никакого влияния на решение Давида Бен- Гуриона уйти в отставку (как впоследствии оказалось, временную) в январе 1954 года. Занимавшиеся им посты были разделены: главой правительства Израиля стал Моше Шарет, сохранивший за собой пост министра иностранных дел, а министром обороны – Пинхас Лавон (урожденный Лубяникер, 1904–1976), прежде бывший генеральным секретарем Федерации профсоюзов и министром сельского хозяйства. Эти изменения в высших эшелонах власти обеих стран имели кардинальное влияние на динамику двусторонних отношений.

Во многих источниках, в т.ч. в книге Е.М. Примакова «Ближний Восток на сцене и за кулисами», утверждается, что, придя к власти, Г.А. Насер уполномочил работавшего в Париже Абд эль-Рахмана Садека вести тайные и деликатные контакты с Израилем: «Вначале Насер установил связь с Израильским комитетом мира, созданным в Париже. Получив позитивную реакцию из Тель-Авива, он решил перевести этот контакт на постоянную основу, назначив для его осуществления Абд эль-Рахмана Садека — атташе египетского посольства во Франции»51. Опуская то, что столицей Государства Израиль, где находились и находятся и Администрация главы правительства, и Министерство иностранных дел, является Иерусалим, заметим, что первое сообщение от А.Р. Садека поступило в Израиль еще 26 октября 1952

51 Евгений Примаков, Ближний Восток на сцене и за кулисами,

стр. 33–34. В этой книге фамилия транскрибируется как Сабик. 80