1 И IV, является таким классом значений, который в некоторых язы-

ках может вовсе отсутствовать. Логически между значениями 1 и IV

непреодолимая пропасть, но нелогический, своевольный, метафори-

ческий гений языка перекидывает мост через эту пропасть, образуя

непрерывную гамму значений и форм, начиная с самых грубых ма-

териальностей (<дом> или <Джон Смит>) и кончая наиболее отвле-

ченными отношениями. Особенно знаменательно то, что разложимые

самостоятельные слова принадлежат в большинстве случаев либо к

группе 1, либо к группе IV и реже к группам II и III. Вполне

возможно, чтобы конкретное значение, выражаемое простым словом,

целиком потеряло свою материальную значимость и передвинулось

непосредственно в сферу чистых отношений, в то же время сохраняя

свою самостоятельность как отдельное слово. Это, например, бывает

в языках китайском и кхмерском, когда глагол <давать> используется

в абстрактном смысле в качестве чистого символа <косвенно-объект-

ного> отношения (например, по-кхмерски <Мы делать рассказ этот

давать всем тем людям, которые имеют детей>, т.е. <Мы составили

этот рассказ для всех тех, у кого есть дети>).

Бывает, разумеется, немало переходных случаев между груп-

пами 1 и II и группами 1 и III, не говоря уже о менее резких

переходах между группами Ни III. К первому типу относится

целый ряд случаев, когда самостоятельное слово, пройдя перво-

начальную стадию своего использования в качестве вторичного,

102

определяющего элемента в сложном слове, в дальнейшем превра-

щается в чисто деривационный аффикс, не утрачивая, однако,

отпечатка своей прежней самостоятельности. Так, например, зна-

чимый элемент full в английском слове tea-spoonful 'полная чай-

ная ложка' (как мера) психологически зависает между статусом

самостоятельного корневого значения (ср. full 'полный'), вспо-

могательного элемента в сложном слове (ср. brim-full 'полный

до краев') и статусом простого суффикса (ср. dutiful 'исправ-

ный, исполнительный', duty 'долг'), где первоначальная кон-

кретность уже не чувствуется. В общем, чем синтетичнее языко-

вой тип, тем труднее и даже произвольнее различение групп

1 и II.

Но дело не только в постепенной утрате конкретности в направ-

лении от группы 1 к группе IV. Дело также и в том, что и внутри

самих этих выражаемых в языке основных групп значений ощущение

чувственной реальности неодинаково. Поэтому в отношении многих

языков представляется почти что неизбежным устанавливать более

дробные классификации, отделяя, например, более конкретные зна-

чения группы II от более абстрактных. Однако мы всегда должны

остерегаться соблазна приписывать таким более абстрактным значе-

ниям группы II тот чисто формальный, реляционный характер, ко-

торый мы почти неизбежно связываем с абстрактными значениями,

в наших языках попадающими в группу III. Приписывать им такой

характер возможно лишь в том случае, если это подтверждается оче-

видными фактами самого данного языка. Один-два примера помогут

нам обосновать эти весьма важные различения^. В языке нутка име-

ется необычно большое количество деривационных аффиксов (выра-

жающих значения группы II). Некоторые из них по содержанию

вполне материальны (например, <в доме>, <мечтать о>), другие -

как, например, элемент множественности и аффикс уменьшительно-

сти, - гораздо абстрактнее по своему содержанию. Первые значи-

тельно более тесно связаны с корневым элементом, нежели вторые,

которые могут приставляться лишь к образованиям, имеющим харак-

тер цельных слов. Поэтому, если требуется сказать: 'the small fires