Глава 8. Активность и интуиция

Меня раздражает, когда терапевты используют философию «всегда-никогда» вместо того, чтобы определять, когда вести себя определенным образом с отдельными индивидами, а ког­да нет. Как я уже рассказывал в моей работе о том, как «быть истинным хамелеоном» (Lazarus, 1993), я консультировал 42-летнего биржевого маклера касательно выбора работы, конф­ликтов с женой и ощущения ненадежности своего положения. Любое активное вмешательство - например, попытки когни­тивного переструктурирования, предложение ролевых игр или варианты домашнего задания — натыкалось на выражение за­мешательства на лице и на отсутствие энтузиазма. Даже эксп­рессивная рефлексия, кажется, вызывала у клиента ощущение нетерпеливого ожидания. Это навело меня на мысль о том, что он просто хочет, чтобы его выслушали. Поэтому я слушал его рассказы о неприятностях, периодически кивал головой, зас­тавлял себя воздерживаться от любых наблюдений, размышле­ний, советов и предложений. Я был заинтригован, когда он ска­зал, насколько был полезен предыдущий сеанс, на котором я в сущности ничего не сказал. «Вы действительно помогли мне разложить все по полочкам. Я решил, что самое лучшее, что можно сделать, когда моя жена критикует меня, это не давать отпор, а извиниться, если я считаю, что она права или просто попросить привести подтверждения ее словам, когда я думаю, что она не права». Он также принял свои собственные реше­ния по другим проблемам. Должны ли мы прийти к выводу, что со всеми клиентами нужно обращаться таким образом и что следует воздерживаться от активного вмешательства и пересе­чения границ? Едва ли! Почему, несмотря на то, что первое, что мы учим в базовом курсе психологии, это положение об уникальности каждого человека, когда дело доходит до прак­тики определенных психотерапевтов, то создается впечатление, что мы все одинаковые?

Хорошие терапевты будут идти на определенный просчи­танный риск. Вот два примера такой работы.

127

Краткосрочная мультимодальная психотерапия

СЛУЧАЙ 1: КОШКА И ОДИНОЧЕСТВО

Позвольте мне еще раз сказать, что терапевты, которые из­бегают давать советы и воздерживаются от предположений, вероятно, упускают множество возможностей быть действи­тельно полезными. Отдельные крайне простые решения могут принести ощутимую пользу.

49-летняя женщина сказала, что она и ее муж недавно пере­ехали в Нью-Джерси и что отсутствие друзей и как результат одиночество «очень угнетают». Она работала 4-5 часов в день в детском саду, а ее муж был крайне занятым, и из-за его рабо­ты они большую часть времени проводили по отдельности. Она поздно вышла замуж, и у них не было детей, несмотря на мно­жество медицинских вмешательств на протяжении десятка лет. «Я слишком стара, чтобы думать о детях теперь, - сказала она, -и никто из нас не хочет усыновления». Я представляю, что мно­гие терапевты смогли бы предложить этой женщине только со­чувствие, и после демонстрирования хороших навыков слуша­ния считали бы, что их терапевтические обязательства выполнены. Я взял другой курс. «Почему бы Вам не завести домашнее ж'ивотное?» - спросил я. «Мы думали о том, чтобы завести собаку, - ответила она, - но с ней слишком много хло­пот. Откровенно говоря, меня не прельщает мысль гулять с со­бакой все дни и ночи». «Почему бы не завести кошку?» - спро­сил я.

На следующий день она пошла в местный приют для жи­вотных. «Когда я вошла туда, - рассказывала она, - я клянусь, что эта пузатая кошка улыбнулась мне. Я знаю, кошки не улы­баются, но Мими и я определенно встретились глазами. Я по­гладила ее, и она лизнула мою руку и замурлыкала. Это было настоящее единение. Я забрала ее домой, и эту ночь она свер­нулась калачиком между мужем и мной, и это стало еженощ­ным ритуалом. Мой муж также обожает эту маленькую лич-

128