Глава 10. Философия хх века

В ХХ веке продолжаются философские концепции XIX века – философия марксизма, позитивизма, иррационализм. В то же время многими философами проводится критика "натуралистической" (признающей объективность материального мира) и "сциентистской" (опирающейся на научное познание) философских концепций. Усиливаются пессимистические настроения по поводу значимости философии как теории бытия и познания. Возрождается интерес к проблеме соотношения разума и веры, к религиозной философии. Говорят о необходимости гуманистически ориентированной теории; становятся популярными антропологические построения.

В 20–30–е годы на первый план вышли три направления: неотомизм, неопозитивизм и экзистенциализм. Они доминировали примерно три десятилетия. С 60–х годов становятся влиятельными социальная философия франкфуртской школы, структурализм, герменевтика. Практически почти все столетие во многих философских концепциях были отклики на философско–психологические построения фрейдизма. С 70–80–х годов начинается так называемый постмодернизм.

Неотомизм

Под неотомизмом понимается христианская философия, интерпретированная в духе философии Фомы (Томазо) Аквинского (1225–1274). В свое время Фома создал богословско–философскую систему, использующую аристотелизм для обоснования и защиты католического вероучения.

В XIII веке церковь стала испытывать затруднения в следовании выдвинутому еще в начале существования христианства лозунгу богослова Тертуллиана: "Верю, потому что абсурдно". В некоторых вопросах богословия возникла необходимость создать рациональные доказательства религиозных догматов. Борьба с "богохульниками" и "еретиками" требовала этого. Если раньше теологи признавали только истины веры, то Фома включает в богословие и истины разума. При этом Фома преследовал цель примирения науки с религией путем подчинения разума вере. Человек не должен в своих исследованиях выходить за пределы догм богословия; наука, по сути дела, может лишь угадывать божественный промысел в материальных вещах. Фоме принадлежит развернутая система доказательств существования бога (от движения в мире – к неподвижному перводвигателю, от цепи причин и следствий – к первопричине, от целесообразности в мире – к источнику этой целесообразности и т.д.).

Философия XVII–XVIII вв. отвергала средневековую схоластику. В борьбе с феодальной идеологией буржуазия опиралась на материализм и атеизм. На рубеже XIX–XX вв. ситуация изменилась. Усиливаются иррационалистические умонастроения, оппозиция сциентизму и материализму.

I Ватиканский собор (1869–1870) объявил философию Фомы Аквинского единственно истинной. В 1879 г. папа Лев XIII выступил с энцикликой "Aeterni Patris" "О восстановлении в католических школах христианской философии в духе ангельского доктора святого Фомы Аквинского". В энциклике ставилась задача противодействовать "социальным беспорядкам, в свою очередь порожденным интеллектуальным беспорядком", "направить народы на путь веры и спасения".

В 1914 г. по распоряжению папы ПИЯ Х опубликованы "24 томистских тезиса", извлеченных из философии Фомы в качестве норм и отправных принципов католицизма. В них сформулированы основоположения католической философии по всем ее главным разделам: онтологии, космологии, антропологии, теодицеи. Руководствуясь этими тезисами, католические философы ведут преподавание философии и ее разработку.

В одном из католических учебников по философии утверждалось, что философские учения последних трех столетий были, в большинстве своем, вздорными пустяками, что после Средневековья был длительный период умственных заблуждений. И.Клейтген, И.Гайзер, М.Грабман, К.Беймекер призывали к реабилитации схоластики. Ж.Маритен писал: "Фома Аквинский не ограничен средними веками, его провидение жизненно и способно разрешить наши современные проблемы, оно универсально и всеобъемлюще". "Я считаю томистскую философию живой и актуальной, обладающей к тому же тем большей силой для покорения новых областей, чем более тверды и органически едины ее принципы. Глядя на последовательность научных гипотез, некоторые умы удивляются тому, как можно сегодня вдохновляться метафизическими принципами, признанными Аристотелем и Фомой Аквинским и коренящимися в наиболее далеком интеллектуальном наследии рода человеческого. На это я отвечаю, что телефон и радио не мешают человеку всегда иметь две руки, две ноги и два легких, влюбляться и искать счастья, подобно его далеким предкам; кроме того, истина не признает хронологического критерия, и искусство философа не совпадает с искусством великих модельеров".

Неотомисты рассматривают свою философию как синтез наиболее важного у Аристотеля и Фомы, все они ставят задачу пропагандировать и утверждать "христианское философское убеждение". В настоящее время главными проводниками философских идей неотомизма являются католические учебные заведения и философские общества, которые существуют во многих странах. Издается обширная литература, выпускаются журналы, тексты проповедей.

Наиболее известные представители неотомизма – Жак Маритен (1882–1973) (профессор Католического института в Париже (1914), Принстонского (1941) и Колумбийского (1941) университетов; основные работы – "Наука и мудрость" (1935), "Интегральный гуманизм" (1936), "Искусство и схоластика" (1947), "Философ во граде" (1960). В 1919г. Маритен организовал "Кружок по изучению томизма", просуществовавший до 1934г. Среди его участников, в частности, был Н.А.Бердяев).

Этьен Жильсон (1884–1978) (профессор Сорбонны (1924),историк средневековой философии. Главные работы – "Томизм" (1921), "Философия средневековья" (2 тома,1922), "Бытие и сущность" (1948).

Известны также неотомисты А.Ж.Сертийанж, Р.Гарригу–Лагранж во Франции, М.Грабман, А.Демиф, Ю.Бохеньски, К.Раннер, В.Бруггер, И.Лотц, М.Мюллер – в Германии, Д.Мерсье, А.Дондейн, Л. де Реймекер, Ф. ван Стенберг, Ж.Лардьер – в Бельгии, Ф.Ольджати, У.Падовани, К.Фебро – в Италии, Э.Корет, Г.Веттер – в Австрии, К.Войтыла, М.Кромлец – в Польше и т.д.

Исходная идея неотомизма – принцип гармонического единства разума и веры. Жильсон образно говорил, что достижение гармонии между философией и верой – тайна томизма.

Неотомисты утверждают, что вера и разум не должны противоречить друг другу; религиозная вера и рациональное познание при правильном употреблении дополняют друг друга. Вера не должна препятствовать развитию разума, а разум не должен мешать вере и существованию религии. Мартен писал, что "сегодня разум должен бороться против иррационалистического обожествления диких и инстинктивных сил, которые угрожают разрушить цивилизацию. В этой борьбе лежащая на нем обязанность – это обязанность интеграции". Эта интеграция – "с надрациональным миром благодати и божественной жизни". Вместе – разум и вера должны выступить против иррационализма.

Вера, как особое состояние духа, имеет своим источником божественное откровение. В откровении даны истины о сверхъестественном, в откровении человек проникает глубоко в сущность бытия. Через веру человек участвует в божественном знании. Источник рационального знания – человеческий разум. При всем его несовершенстве нет оснований пренебрегать им. Ведь не зря же бог внедрил свет разума в человеческое мышление. Но разум по своей природе конечен, ограничен, ему не все доступно, не всегда на него можно положиться. Как говорил Маритен, разум "останавливается" и "сохраняет молчание" перед такими вопросами, как вопросы о смысле жизни личности, о бессмертии души и т.п. Именно здесь возникает потребность в вере.

Неотомизм утверждает, что вера выше разума. Постоянно подчеркивается, что "верховные точки" познания ведут к богу и здесь вера устраняет недостатки разума, завершает его познавательную деятельность. Вера благотворно влияет на деятельность разума, только вера в состоянии спасти разум от заблуждений, от скептицизма и релятивизма.

В неотомизме четко сформулировано отношение теологии, с одной стороны, философии и науки, с другой. Официальная догматическая формула, выражающая концепцию взаимоотношения теологии и философии, гласит: "Философия – служанка богословия". Комментируя эту формулу, Бохеньский пишет: "Фидеизм ослабляет богословие, увольняя эту служанку; рационализм освобождает ее от крепостной зависимости. Одно непрактично, другое нетерпимо. Философия, какой ее признает неотомизм, есть и должна быть служанкой веры". Аналогичным образом Жильсон говорит: "Для того, чтобы служанка служила, необходимо, чтобы она не была уничтожена". И добавляет в утешение: "Правда, конечно, что служанка – не госпожа, но и она принадлежит к дому".

Неотомизм, по мысли его представителей, должен соединить философию с теологией. Основание для этого – в следующем. Если теология сходит с неба на землю (начинается со Священного писания), то философия за отправной пункт принимает земное, чтобы от него подняться к божественному и прийти, в конечном счете, к тем же выводам, что и теология. Путь философии прокладывается естественным разумом, восходящим к богу через постижение сотворенных вещей; путь теологии освещает сверхъестественное откровение, нисходящее к сотворенным существам. И философия, и теология разными средствами делают общее дело. К.Кремер пишет: "Мысль о боге имеет существенное значение для философии, но и философия имеет существенное значение для мысли о боге".

Хотя философия – служанка богословия, однако, по отношению к другим отраслям знания она играет иную роль. Ж.Маритен писал: "Философия – есть наивысшее человеческое знание. Она – есть мудрость. Другие отрасли знания подчинены ей в том смысле, что она их оценивает, руководит ими и что она защищает их принципы. Сама она свободна... и зависит от них лишь как от инструмента, которым она пользуется".

Отношение теологии к науке в прошлом достаточно известно. В ХХ в. произошли заметные изменения. Так, например, церковью был отменен запрет на учение Галилея. Многие неотомисты проявляют интерес к современным научным проблемам, характеризуют неотомизм как "открытую философию", говорят о том, что нужно сочетать старые истины с данными науки. Неотомисты стремятся к философскому истолкованию научных данных, хорошо понимая, что старое враждебное отношение к науке наносит вред религии. Э.Жильсон подчеркивал, что судьбы христианской философии зависят от того, будут ли в состоянии ее представители участвовать в научных дискуссиях в математике, физике, биологии и т.д. Но при этом проводится мысль о том, что научное познание не должно вступать в противоречия с религиозными догматами.

Вот характерный пример. В энциклике ПИЯ XII "Humani Generis" (1950г., 12 августа) сказано: "Если ученый, отведя свой взор от настоящего состояния вселенной, обернется к будущему, ... он будет вынужден признать, что весь мир, как макрокосмос, так и микрокосмос, стареет. В течение миллиардов лет ядра атомов теряет свою, казалось, неистощимую энергию ... и, если привести образное сравнение, материя на исходе своего пути будет находиться в состоянии потухшего и застывшего вулкана... Но обратим теперь свой взгляд к прошлому. По мере удаления в прошлое материя должна была быть все более богатой свободной энергией и быть подверженной все большим атомным превращениям. Таким образом, все указывает на то, что материальная вселенная определенное время тому назад приобрела могучий начальный взлет, зарядилась невероятным обилием запасов энергии, благодаря которым она, развиваясь сначала быстро, затем все более медленно, приобрела свое нынешнее состояние... Таким образом, творение во времени; а потому и творец; и, следовательно, бог! Вот те слова, ...которые мы требуем от науки, и которых наше поколение ожидает от нее". Адресуясь к ученым, папа говорил: "Пусть они, конечно, стремятся изо всех своих сил содействовать прогрессу наук, изучаемых ими, но пусть остерегаются вместе с тем перейти границы истины веры и католической доктрины".

А Маритен пишет: "Вместе с удивительными открытиями современной физики ученому передается тайна, которую нашептывают ему атомы и универсум".

Неотомисты ссылаются на божественную волю при объяснении возникновения жизни, человека. В "Католической энциклопедии" в статье "Эволюция" (автор – Мак–Уильямс) пишется: "Нет и тени доказательства происхождения живого из неживого, как и животной жизни от растительной жизни, как и человеческого организма от низших животных. Стало быть, необходимо прийти к разумному выводу о воздействии творца, по крайней мере, на каждой из этих ступеней". Наука не может полностью раскрыть путь возникновения человека. Пусть наука трудится на этом поприще; единственно, что отстаивает теология, говорит Жильсон, что бог творит каждую человеческую душу в тот момент, когда эмбрион становится человеческим телом.

Напомним официальную формулу: "Философия – служанка богословия". Служебная обязанность философии – доказать, что бог есть. Каков он – это не дело философии, а теологии. Но может ли философское размышление, опирающееся на опыт познания природы и человеческого существования, дать знание о существовании бога? При решении этого вопроса, прежде всего, нужно избежать двух крайностей. Хейнрих Бек в этой связи пишет: "Философия должна критически противостоять как всяким претензиям дать завершенный и полный ответ на вопрос о боге, так и предрассудку насчет того, что вообще невозможен какой–либо научный ответ на него".

Не претендуя на полный ответ на вопрос о боге, философия, однако, обладает компетенцией в сфере богопознания. Если теология выводится из предпосылок веры, то религиозная философия должна непредвзято ставить вопрос о боге и решать его философскими методами. Философское богопознание стимулируется "природной религиозностью человека", которая проявляется, прежде всего, в поиске основ и смысла всего сущего. "Эта природная религиозность коренится в духовности, отличающей человека от животного". (Х.Бек).

Человек не может "непосредственно–духовно" созерцать бога. "Бог остается таинством. Мы постигаем его всегда только исходя из конечно сущего и в конечных понятиях; никогда в адекватном, а всегда в аналогическом познании."(Корет). Богопознание начинается с миропонимания и подвигается к подлинному богопознанию. Бек говорит, что это возможно, поскольку бог пребывает в мире как его сокровенная основа, что есть "отдаленное подобие" бога в "зеркале" мира. "Бытийная конструкция" мира такова, что мир не может сам себя обосновывать. Мир основывается на чем–то другом, отличном от него. (Небезынтересно сравнить эту позицию с концепцией "cansa sui" Спинозы).

К признанию бога ведет и ситуация человеческого существования. Человек существует и неизбежно возникает вопрос о происхождении этого удивительного существования. Мы можем сказать, что вопрос о боге сокрыт в самом человеке. Использование слова "бог" – это один из возможных способов ответить на вопрос о человеке. В частности, наличие нравственного сознания у человека приводит к вопросу о происхождении этого сознания и, соответственно, к богу, как его источнику.

Бернгард Вельте говорит, что есть три "базисных" факта: 1) "наше наличное существование", 2) "опыт ничто" (мы знаем, что не всегда существовали и не всегда будем существовать), 3) вопрос о смысле существования и деятельности человека, который явно или неявно сопровождает человека в течение всей его жизни. А смысл существования – это то, что может оправдать и наполнить как жизнь человека в целом, так и его отдельные действия. Вельте утверждает: "Осмысленное человеческое бытие возможно только тогда, когда ничто в его бесконечности и в его неодолимой мощи не есть пустое ничто, а скорее сокрытие, или сокрытое наличие, бесконечной и безусловной смыслозадающей и смыслогарантирующей силы". И далее: "...вера в бесконечную и безусловную и все требующую таинственную мощь, которая хранит всякий смысл, может быть разумно обоснованной верой. Однако в своих решающих моментах она покоится на прозрениях".

Итак, бытие бога с точки зрения философии, разума, рационального познания доказывается на основании и посредством познания сотворенных им вещей. При этом обо всем, что относится к бытию бога, мы в состоянии судить лишь по аналогии со знакомым нам в естественном мире. Понятно, что у нас нет адекватного познания бога. Богопознание – познание по аналогии со знакомым нам бытием.

Вслед за Фомой неотомизм предлагает апостериорные доказательства бытия бога: от фактов мира и человека – к их основанию, причине, причем это основание (бог) в определенном смысле противоположно миру и человеку. Доказательства эти заключают от относительного к абсолютному, от конечного – к бесконечному, ограниченного – к неограниченному, конкретного – к абстрактному.

Кроме пяти доказательств Фомы Маритен предложил еще одно. Маритен говорит, что экзистенциальный опыт человеческого мышления приводит к выводу о бессмертии нашей мысли и ее "предсуществовании" до времени в разуме Бога.

В результате атрибутами бога оказываются бесконечная полнота и совершенство, всеведение, всемогущество, бесконечное воление, любовь, милосердие, справедливость и т.п.

Неотомизм представляет собою такую философскую систему, в которой представлены все области философского знания: онтология, гносеология, учение о человеке и обществе. На первое место ставится онтология. Нередко сама философия определяется как "философия бытия", учение о первых причинах и абсолютных началах. Онтология объявляется "высшим знанием", стоящим над другими философскими учениями, сущностью философии.

Основной вопрос онтологии – что есть бытие (не тот или иной вид бытия, а бытие как таковое). Неотомисты различают "чистое бытие", бытие само по себе как таковое (esse) и существующее (ens), т.е. то, что обладает бытием, чему присуще бытие, что "есть".

"Esse", "чистое бытие" – это реально–нематериальное бытие, абсолютное бытие, тождественное с богом. Это бытие – неизменная духовная субстанция, тождественная с богом, отличная то материального мира. Бесконечное и абсолютно совершенное "чистое бытие" – это глубочайшая сущность всего существующего, оно заключает в себе единство мира. Чистое бытие противопоставляется неотомистами многообразию сотворенных, конечных вещей, наделенных бытием, приобретших бытие.

При анализе "ens" (сотворенных вещей) неотомисты различают сущность (essentia) и существование (existentia). Сущность – это некая возможность, основание чего–то. Если в боге – единство его сущности и существования, то в сфере конкретных вещей сущность предшествует существованию. Сущность здесь – возможность, еще не обладающая существованием. Существование – это конкретное проявление сущности. Все сущности содержатся изначально в божественном разуме.

Вещь включает в себя материю (пассивный момент) и форму (активный момент). "Материальное существо есть нечто существующее, сущность которого конституирована посредством формы и материи. Обе вместе – как неопределенное и определяющее – образуют цельное существо. Существо, положенное бытию в такой сущности, есть материальная субстанция". (Корет)

Формы создает бог и связывает их с сотворенной им же материей. Материя и форма образуют материальные существа. Материя осуществляет "принцип индивидуации", определяет каждый отдельный предмет как находящийся "здесь" и "теперь". "Материя, характеризуемая количеством, является принципом индивидуации, т.е. численного различия..., вследствие которого одно единичное отличается от другого при той же специфической природе". (Томистские тезисы", тезис XI). Форма обусловливает определенность особенного, родового.

Неотомисты утверждают принцип творения мира богом из ничего (креационизм). Они принципиально против концепции совечности богу материи. Папа ЛЕВ XIII писал: "Все вещи возникли из ничего в силу божественного всемогущества, они существуют благодаря его разуму и движимы и направляемы им каждая к предназначенной ей цели". Бог, создающий мир "из ничего", строит его сообразно с определенными сущностными образцами.

Что значит "быть"? Это значит – быть сотворенным богом, приобрести от него бытие. Зависимость бытия мира от бога – это и " сотворение", и "сохранение". Бог рассматривается не только как основа бытия мира, но и как основа его единства. Таким образом, неотомизм представляет собою вариант объективного идеализма.

Принцип божественного творения понимается неотомистами не как однократный акт божественной воли, а как всеобщий, постоянно действующий принцип всякого возникновения, изменения, развития и уничтожения.

Неотомисты утверждают иерархическую упорядоченность сотворенного бытия: первоматерия, неорганическая природа, мир растений и животных, человек, царство "чистых духов" (ангелов). В иерархической структуре сотворенного бытия на его низших ступенях формы неотделимы от материи; у человека формы (человеческие души), хотя и связаны с материей, при определенных условиях существуют вне ее; ангелы же – это "чистые" формы, не связанные с материей. Человеческая душа непосредственно сотворена богом. Человек – единственный носитель божественного духа в материальном мире. В момент рождения порожденное родителями тело и сотворенная богом душа образуют субстанциальное единство человека. Душа бессмертна.

Неотомисты принимают аристотелевскую концепцию четырех видов причин (материальная, формальная, действующая и целевая). Но, в целом, смысл детерминации они сводят к финализму. Последняя цель мира и человека – бог: все вещи стремятся к богу через свои действия. Финализм в понимании человека заключается в том, что деятельность человека должна быть "ориентирована на бога". Естественные причины вторичны, при их посредстве реализуются необходимые, первичные причины, восходящие к божественному бытию. Законы природы неотомисты понимают как отражение "божественного плана".

Как правило, неотомисты утверждают не только творение, но и гибель мира. Но даже если допускается вечность мира, то утверждается вечная творческая деятельность бога. Принцип самодвижения материи отвергается.

Двум родам бытия соответствуют два рода познания. Область естественного, рационального познания – мир сотворенных вещей. Религиозные догматы сверхразумны. Религиозные догматы лежат вне сферы рационального познания; разум не имеет права касаться догм о богочеловеке, непорочном зачатии, воскресении, троичности и т.д. Ограниченность рационального познания обусловлена конечностью и несовершенством разума, а также тем, что в человеке материальное, телесное затемняет и отягощает познание.

Над рациональным познанием возвышается откровение, интуиция. Здесь божественная сущность уже непредставима в рациональных образах. "Томистская доктрина божественной непознаваемости запрещает нам представлять бога не только как некий предмет, но вообще каким бы то ни было образом" (Жильсон). "Откровение посвящает нас... в тайны, которые мы никогда не смогли бы открыть при помощи разума, ибо они превосходят все, на что человек может надеяться и что он способен постичь" (Тремонтан).

При характеристике "естественного" познания неотомисты исходят из формулы: "Истина есть соответствие между разумом и вещью". Познание – одна из способностей нематериальной души. Если истина – это соответствие познанного познаваемому, то это предполагает подобие, однородность объекта и субъекта познания. Поэтому условием познания является наличие нематериального начала в объекте, неких духовных образов, форм ("species"). В ходе познания происходит "перенесение" этих форм из объекта в субъект.

Начальный этап познания – ощущения, чувственное познание, постижение единичного. За чувственным познанием следует абстрактно–логическая деятельность. Логическое познание осуществляется в понятиях, которые фиксируют ""абстрактную сущность" материальных вещей, извлекаемую из чувственных данных. В логическом познании создается возможность достижения "онтологической" истины. В этой связи Маритен отмечает, что в гносеологическом плане человек идет от конкретных вещей к чистому бытию, как их основе, тогда как в онтологическом плане конкретные вещи следуют за этим бытием. Если в онтологии бог есть начало, то в гносеологии он является "результатом".

Вторая способность человеческой души – воля. Человеку дана свобода воли. Свобода воли является необходимым условием нравственной свободы, выбора поведения. При этом свобода должна быть ограничена долгом – стремлением к трансцендентному. Согласно "Догматической конституции" I Ватиканского собора, бог предназначил человека к сверхъестественной цели. Бог даровал человеку свободу воли для выбора между посюсторонним и потусторонним благом. Надо жить "с глазами, устремленными в небеса" (Дондейн). Существование, оторванное от бога – абсурдно.

Человек одновременно индивид и личность. Как индивид он принадлежит к определенному классу материальных объектов; как личность – отличается от всего другого, наделен бессмертной душой и свободной волей, сопричастен трансцендентному. Личность независима по отношению к миру, никто не может без позволения войти во внутренний мир личности. Даже Бог считается с автономией человеческого волеизъявления, уважая свободный выбор.

В неотомизме – личность не пассивна, Бог, создав людей, не придает им окончательного вида, создает лишь его "проект". В этом проекте – импульс активной, свободной деятельности, самоусовершенствования, Реализуя свои возможности, человек завершает дело божественного творения, создает и развивает себя сам, становится личностью.

Сама по себе свобода воли – величайшее благо, источник нравственности. Но это благо содержит в себе возможность злоупотребления им. Зло исходит из человеческой природы. Бог даровал человеку свободу воли, за это надо его благодарить. Но свобода может открыть разуму ложный путь. Мы сами виноваты, если не умеем должным образом пользоваться дарованным нам благом. В неотомизме делается упор на свободу воли каждого отдельного человека как источник существующего зла.

Человек даже через зло должен прийти к богу. "Бог обучает нас при помощи наших заблуждений" и ложных шагов, чтобы в конечном итоге дать нам понять, что мы должны верить лишь в него, а не в людей; это приводит нас к состоянию равновесия, когда мы способны испытывать восторг по поводу блага, присутствующего в них, несмотря ни на что, и всего благого, свершаемого ими помимо их воли".

А какими должны быть отношения между людьми? Неотомисты призывают к установлению единства с другими на основе единства чувств, разума и любви. Согласно неотомизму, существуют три типа отношений личности и общества: индивидуализм, коллективизм и солидаризм. Отвергая индивидуализм и коллективизм как крайности, неотомизм пропагандирует так называемый солидаризм, объединяющий людей христианским принципом любви к ближнему. Отсюда вытекает призыв к социальному миру.

Маритен формулирует задачи христианина в нашем мире. "Временная задача христианского мира состоит в том, чтобы здесь на земле трудиться над социально–исторической реализацией евангельских истин, ведь если Евангелье прежде всего имеет отношение к тому, что связано с вечной жизнью и бесконечно превосходит всякую социологию, как и всякую философию, оно вместе с тем дает нам абсолютные по своему содержанию правила жизненного поведения и строгие моральные предписания для нашей жизни здесь, на земле, которым всякая христианская цивилизация, насколько она достойна этого названия, должна стремиться соответствовать сообразно с различными историческими условиями, с социально–исторической реальностью".

Работа христианина должна воспитывать массы в духе стремления к истине, справедливости, добра, любви. "Задача христианина в мире состоит в оспаривании у дьявола его владения, в отвоевывании его у него" (Маритен). Нужно наполнить политические и экономические явления этическим содержанием.

Специфическая концепция роли человека предложена Тейяром де Шарденом (1881–1955). Бог – космическая энергия, направляющая развитие Вселенной, Магистральное направление – через постепенное накопление, концентрацию психической энергии – к человеку. А накопление человеческой энергии приводит к созданию мира разума, ноосферы. Сфера разума становится своего рода "космическим богом", новым Иисусом Христом. Само единение людей возможно лишь на основе христианства. Затем "Дух Земли", переходя к стадии "сверхжизни" устремляется в точку "Омега" – психический центр универсума (Бог).

У Фомы Аквинского не было философии культуры как отдельного раздела его учения. К началу ХХ века томисты пришли к выводу, что "вечная философия" должна быть модернизирована в "культуроцентрическом" духе. При этом нужно показать непреходящее значение христианских ценностей в развитии культуры. Патриархи неотомизма Э.Жильсон и Ж.Маритен говорили, что возрождение "вечных" религиозно–нравственных ценностей должно дать надежное основание для стабилизации современной культуры, гармонизации ее сфер. Маритен писал: "Культура, или цивилизация, есть обогащение собственно человеческой жизни, предполагающее не только материальное развитие, необходимое и достаточное для подобающего существования в мире, но и, прежде всего, моральное совершенствование, развитие спекулятивной и практической активности (художественной и этической), заслуживающей названия подлинно человеческого".

Т.П.Берк говорит, что человеческую жизнь наполняют три формы интереса: а) любопытство относительно фактического, объективного положения дел, б) забота о том, что наиболее важно, в) наслаждение прекрасным. Эти три формы интереса находят наиболее полное воплощение в науке, религии и искусстве.

Технические средства и достижения материальной культуры, базирующиеся на науке, имеют двойственный характер: они и объединяют, и разъединяют мир. Подлинная цивилизация не может опираться на "материальный принцип", который является дезориентирующим началом. Только на основе "духовных факторов" можно осуществить единство мировой цивилизации, решить проблему человека.

Главная тема работ А.Барса, Ж.Лардьера, Ж.–Э.Никола, П.Туане и др. – судьба культуры и человека. Главной причиной кризиса цивилизации, считают они, является пренебрежение религией. Отсутствие веры приводит индивида к "этике отчаяния", к иррационализму. Утрачивая бога, индивид вводит в заблуждение свою душу, не найдет действительных путей к счастью и спасению. Маритен говорит, что в современном мире господствует "псевдоинтеллигентность", поскольку на первом месте материальный фактор.

Неотомизм внушает убеждение в вине человека перед всевышним. Отсюда следует определенные социальные выводы. Неотомисты квалифицируют как вину перед богом революционные действия, радикальные искания и в противоположность им культивируют сдержанность и смирение, послушание и покорность. Маритен решительно выступает против принципа равенства; равенство возможно только "по ту сторону земного бытия". Перенесение равенства в земной мир было бы кощунственным нарушением той иерархии, которая установлена самим богом.

Неотомисты говорят о "граде земном" и "граде небесном" Ж.–Э.Никола пишет, что "с завершением времени всеобщая история исчезает перед историей спасения, которая... продолжит свою жизнь за пределами времени и вечности". Маритен: "Не понимать, что история находится в движении к царству Божию, и не желать, чтобы это царство пришло, для нас означает одновременно предавать человека и Бога. Но предложение о том, что царство Божие наступит в истории, которая непреодолимо смешивает добро и зло, лишено всякого смысла. Подготовленное историческим развитием и последовательным брожением и истощением человеческого существа, завершающего себя в истории, оно придет в конце истории, я хочу сказать, во время воскресения, которым оно завершится". В свете глобальной эсхатологической перспективы "земная" культура; процесс материальной жизни и т.п. – нечто "суетное".

Неотомисты критически оценивают современные философские школы. Они видят их общую ошибку в том, что они прямо или косвенно отрицают "вековые истины" религии.

Прагматизм требует удовлетворения чисто практических целей, а это замыкает личность в тесных рамках "грубой практичности", подрывает веру к ценности духовной жизни, приводит к вульгаризации сознания.

Неопозитивизм вместо метафизического обоснования верховных принципов бытия утверждает "наивное воззрение" эмпиризма. На практике эта позиция усиливает технократизм, превращает личность в придаток механизмов, лишает ее внутренней свободы.

В 1950г. папа ПИЙ XII осудил экзистенциализм, который отрицает "неизменные сущности" и защищает "индивидуальное существование". Экзистенциализм характеризуется как какая–то болезнь философии.

Неотомисты выступают против марксизма. Всякая научная теория, указывают неотомисты, должна удовлетворять трем основным требованиям: быть основанной на эксперименте, быть логически непротиворечивой, представлять собой "открытую" теорию. Бохеньский считает, что марксизм не удовлетворяет этим требованиям. То, что Маркс и Энгельс обосновывают коммунизм до победы социалистической революции свидетельствует об априорной природе марксизма. Далее, то, что было осуществлено в социалистических странах, не совпадает с концепцией "истинного" марксизма. Наконец, марксисты отвергают всякую критику, марксизм догматичен.

Неотомисты считают, что материалистическая диалектика – устаревшая и ненаучная система, ее основные положения не доказываются, а лишь постулируются, эта система догматична и методологически бесплодна. (Г.Веттер, И.Бохеньский, И.Фетчер и др.). Утверждается, что существует глубокое противоречие между материализмом и диалектикой, поскольку материализм – это учение о материи, а диалектика – учение о мышлении и их в принципе нельзя объединить в нечто целостное. В природе нет и не может быть диалектики. ... "В той мере, в какой теоретики марксизма из СССР создают метафизику, они возвращаются к определенного рода гилозоизму, – их генеральная философская линия требует, чтобы материя наделялась чем–то наподобие души и свободы, они еще не решаются сказать, как древние ионийские физиологи: все полно души и разлитого божества, ... но кажется, что они идут именно в этом направлении; да и как могло бы быть иначе, с того момента, как диалектика приписывается самой материи?" (Маритен).

Г.Веттер подвергает специальной критике ленинское определение материи. Недостаток этого определения он видит в том, что онтологически признается только материя, а в гносеологическом плане допускается противопоставление материи и сознания. Г.Веттер иронизирует по поводу ленинского определения материи, что оно настолько широко, что допускает отождествление с понятием бога, поскольку бог – тоже объективная реальность, существующая вне и независимо от нашего сознания.

Маритен против идеи Маркса о том, что философия должна быть ориентирована на изменение мира.

"Сторонники диалектического материализма заявляют, что задача философии – не в созерцании мира, а в его изменении: философия по существу становится праксисом, инструментом действия, властью над вещами. Здесь мы имеем дело лишь с возвращением старого магического смешения познания и власти и с полным пониманием функции мышления. Философия есть по существу незаинтересованная деятельность, ориентированная на истину, притягательную саму по себе, а не на утилитарную активность, направленную на овладение вещами. И именно поэтому мы нуждаемся в ней". (Маритен, 19–20)

Люди "так дезориентированы политической рекламой и пропагандой, искусно использующими язык, что испытывают соблазн оставить всякий интерес к истине: для них имеют значение лишь практические результаты или чисто материальное постижение фактов и цифр без внутренней связи с какой–либо реально постигаемой истиной". (Маритен)

Итак, истинная философия не должна иметь действенно–преобразующей направленности, но как тогда быть с призывами неотомизма к совершенствованию, борьбе с дьяволом и т. п.?

Важное значение для католической церкви и неотомизма имели решения II Ватиканского собора, который в 1962 г. созвал папа ИОАНН XXIII, завершивший свою работу после 168 заседаний в 1965 г. Цель собора заключалась в перестройке деятельности католической церкви применительно к новым историческим условиям. В решениях собора говорилось: "Верующие не могут не быть в тесном союзе со временем и современниками, их образ мысли и чувствования пронизан временем, слепок которого – культура. Христиане должны уметь гармонизировать данные новых наук, теорий и открытий с христианской моралью и мыслью". Среди принятых деклараций особое значение имели следующие.

• "Декларация об экуменизме". Нужно напомнить, что когда произошел раскол христианства на католицизм и православие, то было объявлено взаимное отлучение от церкви римского и греческого иерархов (этот акт в 1054 г.). В Декларации это взаимное отлучение объявлено исторической ошибкой.

• Принята "Декларация о религиозной свободе". В декларации "Об отношении церкви к нехристианским религиям", в частности, с приверженцев иудаизма снимается ответственность за распятие Христа (что использовалось в идеологическом обосновании антисемитизма).

• Была принята "Пасторская конституция об отношении церкви к современному миру". И т. д.

• Однако, хотя церковь и религиозная философия стараются учесть реалии современного мира, в целом неотомизм представляет в своей социальной функции философию консерватизма.