Философия позднего средневековья

В XIII в. в странах Западной Европе – заметное экономическое оживление. Развиваются товарно–денежные отношения. Усиливается роль городов, растет слой ремесленников и купцов. Умножаются богатства церкви; XIII в. – эпоха наивысшего могущества католической церкви. На основе экономических изменений усиливается социальная борьба, множатся и углубляются еретические движения, среди которых следует выделить ересь катаров, амальрикан, движение беггаров. В 1209 г. папа объявил крестовый поход против альбигойцев. В результате упорных и кровавых альбигойских войн юг Франции был разграблен и превращен в развалины.

Нужды торговли и ремесла требовали умения читать и писать, знания арифметики, географии, элементов астрономии. Усиливаются светские тенденции. В те годы бытовала немецкая поговорка: "Городской воздух делает человека свободным". Возникают университеты в Болонье, Париже, Палермо, Оксфорде, Падуе, Кембридже, Неаполе, Тулузе, Саламанке и др. В университетах обычно было четыре факультета: права, медицины, теологии и свободных искусств. Факультет свободных искусств был подготовительным для факультета теологии. В первом учились шесть, во втором – не менее восьми лет. Магистрами теологии становились только те, кто прошли обучение на факультете искусств. Методы преподавания – лекции и семинары (disputatio), семинар проходил в форме дискуссии; тема предлагалась студентами в форме вопроса для обсуждения, студенты предлагали ответы, заключал семинар преподаватель.

В новых условиях платонизм и Августин с его тезисом: "Хочу понять бога и душу. И ничего более? Совершенно ничего" – перестал удовлетворять. Сформировался устойчивый интерес к аристотелизму; этому способствовали контакты с арабской философией. В XIII в. произведения Аристотеля стали широко переводиться на латинский язык.

Церковь попыталась ограничить распространение аристотелизма вплоть до запрета в университетах изучения трудов Аристотеля, что, однако, не дало желаемого результата. Этим дело не ограничилось. В XIII в. церковь запрещала мирянам читать Библию, чтобы в них не пробуждался дух исследования и критицизма. Для борьбы с ересями был учрежден особый суд – инквизиция. Аналогичную задачу поставили и перед специальными монашескими орденами – доминиканцами и францисканцами. Доминиканцы говорили, что бороться с ересью нужно "при помощи костров и силлогизмов". Идеологи должны были приспособить философию Аристотеля к потребностям церкви, очистить его философию от элементов материализма.

Первым крупным представителем схоластического аристотелизма был Альберт фон Больштедт (1193 – 1280), прозванный Великим. Он разграничивает области богословия и философии, считая догматы троичности, воплощения и воскресения недоказуемыми. Основная заслуга его в том, что он привлек средневековых схоластов к изучению Аристотеля. Альберт Великий поражал современников своей эрудицией. Он занимался зоологией, ботаникой, алхимией и минералогией. Заслужил славу мага и волшебника.

Грандиозную попытку приспособить Аристотеля к учению католической церкви, систематизировать и обосновать христианскую догматику предпринял Фома Аквинский (1225 – 1274), монах – доминиканец с 1244 г. В его 18 фолиантах сочинений "Сумма против язычников" дана своеобразная энциклопедия официальной средневековой идеологии. После смерти Фомы ему был присвоен титул "ангельский доктор" ("doctor angelicus"). В 1323 г. он был причислен к лику святых. В 1567 г. признан пятым "учителем церкви". Со времени рескрипта, изданного папой Львом XIII в 1879 г., во всех католических учебных заведениях, в которых изучается философия, систему Фомы предписано преподавать как единственно истинную философию.

Первая проблема, которую обсуждает Фома, – взаимоотношение веры и разума. В предшествующей средневековой философии по этой проблеме было три основные точки зрения: 1) полное отрицание ценности разума, науки (напр., Тертуллиан); 2) концепция двойственной истины – вера и разум имеют разные предметы и каждая сохраняет ценность в свой области (напр., аверроисты); 3) рационалистическая точка зрения – предлагалось подвергнуть догматы веры оценке разума как высшего критерия истины и заблуждения (напр., Абеляр). Эти концепции в полной мере по тем или иным соображениям в это время церковь не принимала. И Фома решает задачу: не проповедуя полного пренебрежения к разуму, сохранить примат веры над разумом.

Фома признает правомерность научно – философского знания. Но наука и связанная с ней философия выводят свои истины, опираясь на опыт и разум, а религиозное вероучение черпает их в откровении, в Священном Писании. Истины откровения – сверхразумные, они выходят за пределы естественного понимания. Но оба рода истин не противоречат друг другу, так как они имеют конечное и высшее основание в премудрости бога, а она, конечно, не может сама себе противоречить.

Фома говорит о возможности согласования Писания и разума, поясняя это следующим примером. В Книге Бытия говорится, что "Бог создал два великих светила, солнце, луну, а также и звезды". Этим Священное Писание как будто хочет сказать, что луна больше всех звезд; но так как установлено неопровержимыми доказательствами, что это неверно, то не следует упорно защищать этот буквальный смысл. Нужно искать другой, соответствующий этой фактической истине; можно, например, сказать "что слова "великое светило" обозначает только величие луны по отношению к нам, а не величину самого ее тела".

Фома утверждает, что философия и частные науки выполняют по отношению к теологии пропедевтические, служебные функции. Теология "не следует другим наукам как высшим по отношению к ней, но прибегает к ним как подчиненным ей служанкам". Теология не черпает из философии и частных дисциплин никаких положений, (они содержатся в откровении), но использует эти науки в целях лучшего понимания и более глубокого разъяснения истин откровения. Теология обращается к помощи философии, чтобы сделать положения веры понятными и убедительными для "естественного разума" человека.

Существует область некоторых объектов, общих для теологии и науки; одна и та же проблема может служить предметом размышления и изучения, как теологии, так и науки. Это означает, говорит Фома, что некоторые истины откровения могут быть доказаны рациональным путем, например, истины о существовании бога, бессмертии человеческой души и др. Но есть истины, которые нельзя доказать при помощи разума, они относятся исключительно к сфере теологии, например, догмат о творении во времени, о первородном грехе, о таинствах, историю воплощения, святую троицу, о страшном суде и воздаянии, о чистилище. "Есть некоторые истины, которые превосходят сколь угодно мощный разум: например, Бог един, но в Трех Лицах. Другие истины вполне доступны разуму: например, что Бог существует, что Бог един и подобные этому".

Фома утверждает, что положения науки не могут противоречить догматам церкви. Учение о превосходстве веры над разумом опирается на убеждение Фомы в большей достоверности веры по сравнению с разумом. Человеческий разум может ошибаться, а вера опирается на абсолютную правдивость бога. Кроме того, достоверность веры, согласно Фоме, доказывается бесчисленными чудесами, совершаемыми богом (исцеление больных, воскрешение мертвых и т.п.). В случае расхождения между знанием и верой, решающим является критерий истин откровения.

Философия и частные науки должны служить теологии, убеждать людей в справедливости ее принципов. Если рациональные знания не выполняют этой задачи, они становятся бесполезными и даже перерождаются в опасные рассуждения. Фома требует неуклонного следования религиозным догматам. "Извращать религию, от которой зависит жизнь вечная, гораздо более тяжелое преступление, чем подделывать монету, которая служит для удовлетворения временной жизни. Следовательно, если фальшивомонетчиков, как и других злодеев, светские государи справедливо наказывают смертью, еще справедливее казнить еретиков, коль скоро они уличены в ереси. Церковь вначале проявляет свое милосердие, чтобы обратить заблудших на путь истинный, ибо не осуждает их, ограничиваясь одним или двумя напоминаниями. Но если виновник упорствует, церковь, усомнившись в его обращении и заботясь о спасении других, отлучает его от своего лона и передает светскому суду, чтобы виновный, осужденный на смерть, покинул этот мир. Ибо, как говорит св. Иероним, гниющие члены должны быть отсечены, а паршивая овца удалена от стада, чтобы весь дом, все тело и все стадо не подверглись заразе, порче, загниванию и гибели".

Истины откровения Фома разделяет на два вида: доступные разуму и выходящие за пределы его познавательных возможностей ("сверхразумные"). В числе тех положений теологии, которые могут получить философское обоснование – положение о бытии бога. Каким образом, вообще говоря, мы можем познать бытие бога? Есть три способа: интуитивный, через веру и через естественный разум. Интуитивное познание по своему существу сверхъестественно и уготовано для нашей будущей, потусторонней жизни. На этом же свете мы познаем бога через веру и через естественный разум.

Фома отвергает онтологическое доказательство Ансельма, ибо из того, что мы думаем о боге или имеем о нем понятие, еще не следует, что он существует. Доказательства существования бога естественным разумом могут быть только апостериорными: от творений бога мы можем заключить о его существовании. Фома предлагает пять доказательств.

1. Так называемое "кинетическое" доказательство, основывающееся на понятии движения. Вещи находятся в движении. "Все, что движется, имеет причиной своего движения нечто иное". Один предмет движим другим, другой третьим и т.д. Но цепь двигателей не может быть бесконечной, ибо в таком случае не было бы первого "двигателя", а, следовательно, и второго, и последующего, и вообще не было бы движения. Поэтому мы должны дойти до первой причины движения, которая никем не движется и которая все движет. Такой причиной должен быть бог, Вечный Двигатель. Благодаря нему – переход от возможности к действительности.

2. Доказательство, основывающееся на понятии производящей причины.

Подобно тому, как не может быть бесконечной цепь движений, не может быть бесконечной цепь движущих причин. Если в цепи производящих причин не признавать абсолютно первую причину, то тогда не появятся средние и последние причины; если же в поисках причин мы уйдем в бесконечность, то не обнаружим первой производящей причины. "Необходимо положить некоторую первичную производящую причину, каковую все именуют богом".

3. Доказательство, основывающееся на понятиях необходимости и случайности. Единичные вещи, которые возникают и уничтожаются, могут существовать либо не существовать, т.е. имеют случайный характер. Но случайные явления требуют наличия необходимой причины. "Поэтому необходимо положить некую необходимую сущность, необходимую самое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости, но самое составляющее причину необходимости всех иных; по общему мнению, это есть бог".

4. Доказательство от степеней совершенства. Это доказательство исходит из предпосылки, что в вещах проявляются различные степени совершенства в форме бытия и благородства, добра и красоты. По мнению Фомы, о различных степенях совершенства можно говорить лишь по сравнению с чем–то наиболее совершенным. Следовательно, должно существовать нечто самое истинное и самое благородное, самое лучшее и самое высокое, обладающее наивысшей степенью бытия. "Отсюда следует, что есть некоторая сущность, являющаяся для всех сущностей причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы именуем богом". ( В связи с этим доказательством заметим, что если у группы предметов есть какой–то общий признак, конечно, кто–то из них обладает этим признаком в наибольшей степени. Но из этого не следует, что предметы, имеющие этот признак в меньшей степени, обладают им в силу сопричастности тому предмету, у которого этот признак выражен в наибольшей степени. Например, величайшая гора на Земле – Эверест; но было бы странно рассуждать, что остальные горы обладают своей высотой в силу сопричастности высоте Эвереста, что высота Эвереста является причиной высоты других гор).

5. Доказательство от божественного руководства миром. В вещах и явлениях, говорит Фома, наблюдается целесообразность деятельности и поведения. Эта целесообразность особенно заметна в живых существах: все стремятся достичь чего–то наилучшего, хотя одни это делают сознательно, другие – инстинктивно. Фома считает, что это не случайно, и кто–то должен целенаправленно руководить миром. "Следовательно, есть разумное существо, полагающее цели для всего, что происходит в природе, и его мы именуем богом".

Все эти доказательства имеют так называемый космологический характер; т.е. исходят из явлений материального мира, в котором отыскиваются следы "первой причины", бога.

Бог, согласно Фоме, – действующая и конечная причина мира. Бог – само бытие, а мир обладает бытием, существованием. Основные понятия, характеризующие бытие мира (трансценденталии):

1. Единое. Бытие едино. "Все сущее одно".

2. Истинное. "Все сущее истинно". Истинно в том смысле, что все сущее – выражение божественного проекта. Все сущее рационально постижимо.

3. Благое. "Все сущее есть благо". – Ибо все сотворенное – от благой воли всевышнего.

Создавая материю, творец вкладывает в нее возможность, а форма ее актуализирует. Поэтому конкретные вещи состоят из возможности и действительности. Материя пассивна, форма активна. Материя определяет индивидуальность и конкретность содержания вещей, форма выражает общее. Каждая единичная субстанция представляет собой конкретное единство материи и формы. Ведущее в этом единстве – форма; "все действующее действует постольку, поскольку имеет форму".

Существуют различные формы. Прежде всего, Фома различает субстанциальную и акцидентальные формы. Субстанциальная форма сообщает всякой вещи простое бытие; акцидентальные – источник определенных качеств. Далее, нужно различать материальные и субсистентные (бестелесные) формы. Первые имеют свое бытие только в материи, вторые имеют свое собственное бытие, без всякой материи. К субсистентным формам относятся ангелы и человеческие души.

В своей онтологии Фома различает сущность и существование. В боге сущность и существование совпадают, в вещах они различны.

Сущность определяется как то, благодаря чему вещь становится тем, что она есть. Сущность – общее, которым обладает единичное бытие. Сущность лежит в основе существования.

Но что такое общее, универсалии? Универсалии, согласно Фоме, имеют троякое существование: в божественном уме, в вещах и в человеческом уме. В божественном уме универсалии предшествуют вещам, представляя собой формы, образцы для творения единичных вещей. В вещах универсалии существуют как одинаковая сущность, причем эта сущность не существует сама по себе без индивидуумов. Наконец, универсалии в человеческом уме следуют за вещами и являются извлечением, отображением общего, форм в вещах.

Человек, считает Фома, занимает срединное положение между духовным миром ангелов и материальным миром вещей, соединяя в себе и духовное, и материальное. Подобно тому, как есть перводвигатель Вселенной, так и в человеке есть свой "двигатель" – душа. Бог создает душу и в момент творения, вдохнув ее в человека, как бы приспосабливает ее к человеческому телу. Индивидуальная душа бессмертна (здесь Фома против аверроистов). В условиях земного существования душа и тело связаны необходимым образом. Смерть тела – это отделение формы от материи (душа – субсистентная форма). Но бестелесное существование души является ущербным, так как полная субстанция человека требует единства души с телом. Это единство осуществиться в день страшного суда, когда душа воссоединиться со своим воскрешенным телом. Таким образом Фома подводил теоретическое обоснование догмату воскресения из мертвых.

В гносеологии Фома исходит из того, что началом познания является чувственное знание. Чувственное познание включает в себя внешние и внутренние чувства. Самое низкое положение из внешних чувств занимает осязание, оно наиболее материально, более всего связано с телом. Выше находятся вкус, обоняние, слух, зрение. Два последних – наиболее познающие и оказывающие наибольшие услуги разуму. Внешние чувства подвергаются воздействию материальных тел, которые отпечатывают на них чувственные образы единичных предметов. Фома подчеркивает пассивность чувственного познания; в этом познании субъект зависит от объекта и как бы уподобляется ему.

Затем чувственные образы попадают в сферу действия так называемых внутренних чувств, к которым относятся "общее чувство", память, воображение. Здесь происходит группировка, упорядочивание чувственных образов, рожденных внешними чувствами.

Далее вступает в деятельность орган мышления. Фома считает, что в интеллекте нет ничего, чего до этого не было в чувствах; всякое интеллектуальное познание черпает свое содержание из материала, полученного от чувств. Особый орган души – активный интеллект – из чувственных образов извлекает общее, духовное содержание и создает интеллектуальные познавательные формы. В процессе интеллектуального познания осуществляется создание понятий, их соединение и разъединение (т.е. образование суждений), рассуждения (т.е. связь суждений).

Казалось бы, что гносеология Фомы продолжает гносеологию Аристотеля. Но здесь есть важное обстоятельство. Дело в том, что, с точки зрения Фомы, объектом познания, в конце концов, является не материя, а нематериальная действительность, содержащаяся в единичных вещах. В процессе рационального познания ум извлекает из вещей божественную идею, универсалии. Ум нетелесен и не может подвергаться воздействию чувственных вещей. В процессе познания интеллект отождествляется с духовной формой; познание здесь сопричаствует нематериальному божественному существованию. Из чувственных образов интеллект абстрагирует умопостигаемые формы – те, с помощью которых творятся вещи. Таким образом Фома приспосабливает аристотелевскую гносеологию к христианской теологии. Показательно в этой связи рассуждение Фомы об истине. "Каждая вещь постольку называется истинной, поскольку приближается к сходству с богом . . . Подобно тому как душа и другие вещи называются истинными по своей природе, поскольку им присуще сходство с этой высшей природой, которая, являясь своим понятым бытием, есть сама истина, так и то, что познается душой, есть истина, поскольку в ней существует сходство с той божественной истиной, которую познает бог".

Фома говорит, что критерий истины – в "первых принципах" – принципах тождества, противоречия, исключенного третьего и достаточного основания, которым должны следовать рассуждения. Эти принципы существуют в разуме как врожденные знания, но мы их осознаем под влиянием опыта.

В этике Фома считает, что зло не существует само по себе, самостоятельно, в отличие от добра, а представляет собой какую–то ущербность добра (фактически здесь Фома следует Плотину и Августину). Добро – это "то, чего все желают". Этим может быть любая вещь, поскольку ей свойственно совершенство.

Чтобы в мире была гармония, необходимы различные степени добра, вещи различного совершенства. Как красота делается более очевидной на фоне уродства, так добро более заметно при сравнении со злом. Некоторое зло не портит гармонии Вселенной, напротив, оно необходимо для этой гармонии. Довольно неожиданно при этом Фома говорит, что бог создает зло в вещах не намеренно, а случайно.

Гармония, порядок, справедливость требуют существования не только хороших людей, но и грешников. "Бог является творцом зла как наказания, а не как вины". Человек обладает свободой воли; поэтому он ответственен за свои поступки, т.к. в состоянии выбирать между добром и злом.

Фома утверждает первенство разума перед волей. Разум лежит в основе воли, воля следует за разумом (эта позиция получила в последующем название этического интеллектуализма). Осуществление свободы воли предполагает познание, так как то, что не познано, не может быть объектом желаний и выбора. Достаточно иметь подлинное знание о добре и зле, чтобы поступать морально.

"Разум есть могущественнейшая природа человека". Нужно понимать и действовать с пониманием. Разум знает добро и зло в вещах и действиях, наша воля свободна хотеть или не хотеть. Разум – причина свободы.

Земная жизнь человека невозможна без удовлетворения его телесных запросов и определенных страстей. Ведь человек занимает промежуточное положение между духовным и материальными мирами. Воля по необходимости стремиться к блаженству. Но она может выбирать между различными средствами для достижения блаженства. Свобода воли позволяет человеку делать выбор между морально ценными поступками, ведущими его к богу, и аморальными действиями, отклоняющими от него.

Источник зла у Фомы – свобода существ, не признающих своего родства с богом. Не тело заставляет грешить дух, а дух порочит тело. Корень зла – в порче духа. И тем не менее, признавая свободу воли, Фома утверждает, что бог вызывает в человеке стремление поступать так, а не иначе; "сообщая движение причинам доброй воли, он не ликвидирует добровольности вызываемых ими действий, а скорее вызывает в них эту добровольность, ибо бог в каждой вещи действует в соответствии с ее особенностью".

Поскольку мы знаем закон божий, он становится правилом человеческого поведения. Нравственно доброе состоит в том, что наша воля и наши поступки согласуются с божественным законом и поэтому соответствуют нравственному миропорядку. Добродетелями, созданными интеллектом, являются мудрость, умеренность, мужество, справедливость; к ним присоединяются добродетели, вложенные в человека божественной благодатью: вера, надежда, любовь.

Фома считает, что создав мир, бог непосредственно управляет им, так как он "есть всеобщий распорядитель всего сущего". Мир един и гармоничен. Но "совершенство Вселенной требует, чтобы в вещах было неравенство, дабы осуществлялись все ступени совершенства". Отсюда следовал важный вывод о том, что необходима иерархия в мире небесном, земном и человеческом.

По мнению Фомы, общество должно иметь многообразие "совершенств", различных сословий общественного целого. Необходимо, чтобы большинство людей занималось различными разновидностями физического труда, а меньшинство призвано к умственному труду и управлению этим большинством. Наиболее ценным является труд духовных пастырей народа – служителей церкви.

Человек – существо социальное и политическое. Государство необходимо для нормальной жизни общества. В плане теократической концепции государства, Фома утверждает, что государство берет свое начало от бога. Фома говорит о трех видах закона:

• от бога исходит "вечное право", "вечный закон" – рациональный план, универсальный порядок вещей;

• далее – "естественное право", "естественный закон" – отражение божественного права в головах людей, участие человека в вечном законе;

• "человеческое право", "человеческий закон", установленные юридические законы, применение принципов естественного права к жизни людей. Люди с дурными наклонностями сначала по принуждению, затем по привычке научаются делать должное.

Фома различает три типа государства: олигархию, монархию и тиранию. Разновидностью тирании он считает демократию. "Если . . . несправедливое правление осуществляется многими лицами, то это называется демократией; господство народа имеет место именно тогда, когда широкие массы благодаря своей силе и жизненному превосходству подавляют богатых". Наиболее естественная форма государственной власти – монархия. Как бог только один в всем мире, как душа лишь одна в теле, как пчелиный рой имеет только одну матку, а корабль, гонимый ветрами, направляется волей единственного рулевого, так и государственный корабль лучше всего может функционировать, если во главе его стоит единственный правитель – монарх.

Хотя власть происходит от бога, Фома говорит, что могут быть случаи, когда правитель пришел к власти при помощи несправедливых средств, когда он правит несправедливо. Дело в том, что бог может установить в соответствии со своими планами плохую власть в целях наказания людей. Если власть выступает против божественных установлений, церковных заповедей и моральных норм подданные имеют право восстать против государственной власти.

Завершая характеристику взглядов Фомы Аквинского, отметим, что он признавал демонологию. Ошибочно и даже преступно считать веру в могущественного дьявола иллюзорной или устарелой. Дьявол – "глава целого демонского царства".

Идеи аристотелизма использовались не только ортодоксально–католическим направлением в схоластике. Существовала оппозиционная школа, продолжавшая ряд идей арабского аристотелика Ибн–Рушда. Виднейшим представителем т. наз. латинского аверроизма был Сигер Брабантский (ок. 1235 – ок. 1282).Сигер убежден, что рациональное познание – единственно возможное и достоверное средство миропонимания. Теология – препятствие, помеха рациональному познанию. Поддержка Сигером концепции двойственной истины фактически означала поддержку принципа невмешательства религии во внутреннюю жизнь научного познания, теологии – в философию. С позиции веры – мир создан богом, с философии – вечность материи.

Сигер отрицал творение мира из ничего, мир и его движение "совечны" богу. Аналогично, не может быть ни возникшим, ни уничтоженным время. Нелепо говорить о том, что было время, когда не было времени. Признавая бога как первопричину, Сигер говорил, что бог не свободен в своем отношении к миру, в котором господствуют им же установленные закономерности. Так обстоит дело, например, с движением небесных тел. Сигер, в отличие от Фомы, скептически относится к чудесам. "Нам нет никакого дела до божественных чудес, поскольку мы рассматриваем естественные явления естественным путем".

Важным пунктом разногласий между Фомой и Сигером было понимание души. Сигер говорил о чувственной (являющейся телесной формой) и разумной (не являющейся таковой) душах. Чувственная душа – множественна, находится в отдельных людях, разумная – всеобща, едина у всех людей (общечеловеческая энтелехия). В отличие от чувственной "разумная душа не уничтожается при разрушении тела, но, с другой стороны, она никогда всецело не отделена от него, ибо она всегда соединена с некоторым количеством индивидов, в которых она осуществляет свою деятельность". Сигер пишет об индивидуальной душе: "Во всех своих функциях она связана с телесным организмом. Её нельзя, следовательно, представлять себе в виде бытия нематериального. . . Она. . . не может быть. . . бессмертной. Только всеобщий разум. . . бессмертен, но не индивидуальная душа. . . Рассказы о загробной жизни. . . пустые басни". И ещё: "Интеллект вечен, но без материи он не действенен".

Учение Сигера посягнуло на священный и неприкосновенный догмат о бессмертии индивидуальной души, о её загробной жизни. В 1227 г. Сигер был предан суду инквизиции, вызван к папскому двору и был убит своим секретарем.

В XIII в. окончательно сформировалась схоластическая логика. "Summulae logicales" Петра Испанского (1224 – 1277) стали основным учебником по логике в течение трёх столетий. Схоластическая логика направлена на обоснование уже имеющегося материала. Многие поколения схоластов разрабатывали дедуктивную логику, фигуры и модусы силлогизмов, разделения, различения, разграничения понятий и т. д.

Интересной личностью был Раймунд Луллий (ок. 1235 – ок. 1315). Соловьёв писал, что он "посвятил свою жизнь распространению истинной религии путём разумного убеждения. Сначала он изобрёл для этого особый метод, посредством которого, как ему казалось, догматам веры можно сообщить такую же очевидность, как истинам чистой математики и формальной логики; потом он сделался миссионером, и был убит за мирную проповедь Евангелия в варварийских владениях".

В сочинении "Великое искусство" Луллий предложил некоторый логико–математический метод и построил машину, с помощью которой можно доказать все "таинства веры" логическим путём. Его логика стремится заменить мышление чисто механическим комбинированием понятий.

"Машина" Луллия состояла из семи подвижных концентрических кругов, которые могут вращаться независимо друг от друга. На них были изображены в виде букв и геометрических фигур различные логические "субъекты" и "предикаты". На одном из кругов были нанесены девять"абсолютных" предикатов (могущество, знание, благость и т. д.), на другом – девять субъектов (бог, ангел, человек, небо и т. д.), на третьем – нанесены девять относительных предикатов, далее – девять добродетелей, девять пороков т. д. Вращение кругов относительно друг друга дает разнообразные комбинации терминов, новые понятия; из этих комбинаций, по мысли Луллия, можно извлечь ответы на все вопросы, которые можно поставить по поводу того или иного термина, имеющегося в этой системе.

Предложенная Луллием логическая "машина", по сути дела, доводила до предела схематизм и формализм схоластической логики. Добавим, что Луллий выступал против Ибн–Рушда, особенно против концепции двойственной истины. И вообще он фанатично ненавидел ислам.

В XIII – XIV вв. по мере экономического развития Англии усиливается интерес к математике и естествознанию. Характерно, что в Париже делали акцент на изучение грамматики, риторики и диалектики, а в Оксфорде в почете квадривиум. Именно в Оксфорде – первые ростки эмпирической философии.

Одним из предвестников опытной науки Нового времени стал Роджер Бэкон (ок. 1214 – 1294). Бэкон был членом ордена францисканцев. Его взгляды были осуждены главой ордена, в 1257 г. он отстранен от преподавания в Оксфордском университете, в 1278 г. заточен в монастырскую тюрьму.

В позднее средневековье науки подразделяли на "гуманистические" и "механические". Первые считались достойными подлинно образованного человека, последние считались "плебейскими". Бэкон с порицанием относится к тому пренебрежению, в котором находились математика и естественные науки. Он указывает на возможности практического применения оптики, геометрии, астрономии. "Знание – сила" – провозглашает Бэкон. "Нет опасности больше невежества. . . Нет ничего достойнее изучения мудрости, прогоняющей мрак невежества, от этого зависит благодеяние всего мира".

Бэкон горячо верит в науку. Его прогнозы о её применении поистине удивительны. "Ведь можно же создать первые крупные речные и океанские суда с двигателями и без гребцов, управляемые одним рулевым и передвигающиеся с большей скоростью, чем если бы они были набиты гребцами. Можно создать колесницу, передвигающуюся с непостижимой быстротой, не впрягая в неё животных. . . Можно создать и летательные аппараты, внутри которых усядется человек, заставляющий поворотом того или иного прибора искусственные крылья бить по воздуху, как это делают птицы. . . Можно построить небольшую машину, поднимающую и опускающую чрезвычайно тяжелые грузы, машину огромной пользы. . . Наряду с этим можно создать и такие машины, с помощью которых человек станет опускаться на дно рек и морей без ущерба для своего здоровья. . . Можно построить ещё и ещё множество других вещей, например, навести мосты через реки без устоев или каких–либо иных опор". Сам Бэкон много занимался оптикой, в частности, дал ряд рекомендаций по конструкции очков и телескопов.

Роджер Бэкон – противоречивая фигура. Наряду с убеждением в значение науки, опыта, он, в духе времени, верит в астрономию и алхимию. Ночами он работал в уединенной башне, заслужив репутацию мага и волшебника. Он искал "философский камень". Отмечено, что в ходе своих астрологических и алхимических занятий он сделал некоторые астрономические и химические наблюдения. Получил спирт, который считался лекарством ("Aqua vitae").

Бэкон критикует отвлеченный, оторванный от жизни схоластический метод. Он говорит о препятствиях на пути к истине. Это: доверие сомнительному авторитету, привычка, вульгарные глупости, невежество, скрываемое под маской всезнайства. Бэкон говорит, что ссылки на авторитеты без доказательства, умозрительные рассуждения – бесплодны. "Выше всех умозрительных знаний и искусств стоит умение производить опыты, и эта наука есть царица наук". Истину нужно искать на пути эксперимента. Бэкон говорит, что истина – дитя времени, наука – дочь всего человечества. Каждое поколение исправляет ошибки предыдущего.

Бэкон различает внешний и внутренний опыт. Внешний – через чувства приходим к природным истинам. Для внешнего опыта фундаментальное значение имеет математика. Но есть внутренний опыт, через который приходим к сверхприродному, божественному.

Бэкон обличал феодальные притеснения, пороки духовенства. Он призывал к тому, чтобы "справедливый папа со справедливым государем, меч материальный с мечом духовным, очистили церковь". Христианство рассматривается Бэконом как одна из шести "сект", наряду с иудейской, халдейской, сарацинской и др. Возникновение христианства объясняется астрологически – соединением планет Юпитера и Меркурия.

К концу XIII происходит возрождение номинализма. Английские францисканцы, соперничавшие с доминиканцами, выдвинули из своей среды противника Фомы – Дунса Скота (ок. 1266 – 1308). Его называли "тонкий доктор" ( "doctor subtiles" ).

Скот считает, что наивысшее знание – философия (метафизика), а не теология, как это утверждалось Фомой. Философия формулирует общие принципы познания вещей. Что же касается религии, то её догматы логически недоказуемы. Только на вере могут основываться догматы о творении из ничего, троичности, божественного воплощения и бессмертия души. Вера не связана с познанием.

Скот, конечно, не отказывается от признания бога. Но говоря о нём, даёт парадоксальную трактовку в связи с божественным всемогуществом: богу под силу любое действие, но и он бессилен нарушить закон противоречия и отступить от таких, например, истин, что дважды два – четыре.

Всё существующее, кроме бога, слагается из материи и формы. Материя одинакова во всех сотворенных существах. Она – единая основа всего творения. Материи присущи бытие и деятельность независимо от формы. Соответственно порядку природы материя предшествует форме. Благодаря форме определяются видовые отличия. Но кроме формы существование индивидуальных вещей возможно благодаря особому принципу индивидуации "haecceitas" (от "haec" – "этости"), делающему "эту" вещь, непохожую ни на какие другие.

Скот утверждает, что реально существуют только индивиды. Поскольку высшей реальностью обладают единичные вещи, то и в теории познания нужно исходить из индивидуального и конкретного, т. е. из чувственного познания. Именно чувственное познание обеспечивает познание бытия. Чувственное познание – активное познание. Вместе с тем, существует разум, который превращает чувственные образы в более сложные; абстрактное познание направлено на сущность бытия.

В этике Скот утверждает свободу воли. Знание – не причина желания (воли), а его условие. Ум обеспечивает лишь возможность выбора поведения, выбирает же воля. Воля не определяется ничем, кроме себя самой. "Ничто, кроме самой воли, не причиняет акта хотения в воле".

Дунс Скот обсуждает проблему свободы воли применительно к богу. Творение мира есть творение индивидов. Созданию вещи предшествует её возможность, идея в уме бога. В акте творения божественная воля осуществляет выбор возможностей для реализации в качестве свойств индивида. Так как воля бога свободна, то выбор этот случаен. Если бы божественная деятельность имела необходимый характер, бог был бы связан в своих действиях. Но в мире присутствует случай и зло. Следовательно, божественная воля ничем не связана. Бог мог бы творить и не творить, создать этот или иной мир.

Скот утверждает этический релятивизм. Установившийся нравственный миропорядок можно мыслить и иным. Он ссылается на Библию и сопоставляет запрещение убийства с жертвоприношением Авраама, моногамию – с многоженством патриархов, охрану собственности – с захватом драгоценностей при уходе из Египта.

Дунс Скот поднимает неприятный для церкви вопрос об "апостольской бедности". Говоря о церковном богатстве, он утверждает, что частная собственность не есть "естественное право".

В XIV в. как томизм, так и скотизм стали объектами критики; их объединяли под общим названием "древний путь", которому противопоставлялся "новейший путь" в философии. Этот новейший путь заключался в дальнейшем развитии номинализма.

Наиболее последовательный представитель номинализма в поздней схоластике – Вильям Оккам (ок. 1285 – 1349), английский философ, логик, монах–францисканец. Учился и преподавал в Оксфорде. В 1323 г. в связи с обвинением в ереси был вызван папой Иоанном XXII в Авиньон, где находился в течение 4 лет. Затем бежал и жил в Мюнхене при дворе императора Людвига Баварского, которому, по преданию, сказал: "Защищай меня мечём, а я буду защищать тебя пером".

Оккам утверждал, что папство – временное учреждение. Папы не являются наместниками Христа и нельзя им приписывать непогрешимость. Высший духовный орган – сама община верующих и избираемый ею собор. Оккам говорит, что верховный владыка страны – её светский государь, ему во всём надо подчиняться. Светская и духовная власть имеют разные задачи. Духовная власть ограничивается церковными делами и может предписывать только то, что необходимо для спасения души. Такая позиция была крайне опасной для папской власти.

Оккам – последовательный номиналист, отрицавший какую бы то ни было объективность общего за пределами человеческого сознания. Реально существуют только отдельные вещи. Даже в божественном разуме нет никаких "прообразов" вещей. Универсалии существуют только "в душе и словах".Но универсалии не являются какими–то химерами. Они фиксируют сходное в индивидуальных предметах. Универсалии – понятия, которым свойственно быть знаками многих вещей. Разделение понятий на родовые и видовые имеет своё основание в том, что одно понятие служит знаком большего количества вещей, а другое – меньшего.

Оккаму принадлежит знаменитый тезис: "Сущностей не следует умножать без необходимости" (т. наз. "бритва Оккама"). "Бритва Оккама" снимала ряд схоластических понятий и проблем, например, разграничение сущности и существования и приписывание сущности особого бытия ( поскольку реально существуют только единичные вещи, то вне их нет никаких сущностей и допущение такового их существования должно быть отброшено).

Оккам различает два уровня познания: на первом отдельные термины описывают отдельные предметы, на втором термины складываются в предложения.

Обращаясь к проблеме отношения веры и знания, Оккам утверждает, что разумные доказательства догматов веры невозможны и бесцельны. Само понятие бога есть понятие иррациональное, оно никак не может быть обосновано средствами естественного познания. Оккам утверждал независимость философии от теологии.

В этике Оккам не признавал существования абсолютного критерия для отличия добра от зла. Воля божия может превратить греховные поступки в добродетельные.

Номинализм Оккама приобрел многочисленных сторонников. Один из известных – ученик Оккама Буридан (умер ок. 1358). У Буридана – ряд работ по логике, физике и этике. Наиболее интересны его идеи в этике. Буридан стоит на позиции интеллектуального детерминизма. Воля находится под определяющим влиянием разума. Она действует соответственно тому, как судит разум. Если разум признает одно благо высшим, а другое низшим, то воля при одинаковых условиях стремится к высшему. Когда же разум признает то и другое равноценным, то воля совсем не может действовать. Отсюда приписываемый Буридану образ "буриданова осла", который умирает с голоду, находясь между совершенно одинаковыми вязанками сена.

В позднем средневековье обсуждается вопрос о происхождении власти. Ещё папа Иннокентий III (1198 – 1216) утверждал примат церкви над светской властью. Эгидий Римский (1247 – 1316) поддерживает тезис о происхождении любой власти от церкви, а глава церкви – это непогрешимый папа.

В противоположность этому, Марсилий Падуанский (1280 – 1342/43) в книге "Защитник мира" говорит о том, что государство должно быть отделено от церкви, как разум от веры; церковь должна подчиняться государству. Марсилий Падуанский выдвигает идею народного суверенитета и правового государства. "Законодатель – первая действующая причина, присущая народу, – сам народ, коллектив граждан". Закон – выше всего. "Там, где нет верховенства закона, там нет настоящего государства".

В XIV – XV вв. схоластика приходит в упадок. Становится тяжелым язык и стиль произведений. Многочисленные схоласты считали свою задачу выполненной, если точно придерживались учения своей школы и защищали его от противников. Почти перестали появляться оригинальные работы. Изощрялись в диспутах, которые часто вырождались в страстные перебранки.

В позднем средневековье усиливаются мистические учения. В ересях и мистике выражались определенные оппозиционные настроения народа к господствующему строю и его идеологии. Представители мистики отказываются от латинского языка, пишут на национальных языках. Они отказываются от сложного логического аппарата, которым пользовалась схоластика, и обращаются не к разуму, а к сердцу, чувству.

Наиболее известным мистиком этого периода был Иоганн Экхарт ("Майстер Экхарт", ок. 1260 – 1327). Он – монах–доминиканец, учился и преподавал в Париже, Страсбурге и Кёльне. В 1329 г. папской буллой его учение было объявлено ложным.

Экхарт утверждает невыразимость и рациональную непостижимость божества. Бог есть "полная божественная сущность", где нет никакого движения, "вечная покоящаяся тишина", в которой "да есть нет и обратно".

Экхарт провозглашает тождество Бога и глубин человеческой души. В душе есть "искорка", образ божий, божественное начало. Это божественное в душе есть орган мистического созерцания. Но чтобы это созерцание стало возможным, требуется, чтобы человек отрешился от внешнего, конкретного, исторического. "Ничто так не мешает душе узнать бога, как время и простор. . . если душа хочет увидеть бога, она должна находиться вне времени и пространства". Дальше требуется, чтобы человек очистился от грехов и пребывал в действительном и искреннем покаянии.

Тогда в основе души человека воссияет небесный свет и в этом свете бог открывается человеку, душа как бы растворяется в боге, человек рождается в сына божия. В этом – цель мистической жизни.

Вступление человека в мистическую жизнь предполагает освобождение от греха. Но и грех, говорит Экхарт, имеет свою цель. Бог ввергает человека в грехи и даже по преимуществу тех, кого он избрал для великих дел. И за это человек должен быть благодарен ему. Грехи воспитывают смирение, а их прощение теснее привязывает человека к богу. Человек даже не должен желать вполне освободиться от искушений, так как без них нет заслуги борьбы и самой добродетели. С высшей точки зрения зла собственно не существует: оно служит средством реализации божественных целей.

Экхарт говорит о бесполезности молитв, внешнего культа церкви. Каждый человек должен идти к богу своим путем, невозможно откровение, одинаковое для всех людей.

История средневековой философии завершается в XV веке. Её конец кореллирует с разложением феодализма. На своей завершающейся стадии средневековая философия существует вместе с философией эпохи Возрождения.