Политика великих держав...

Пока Россия выясняла свое отношение к Турции, Англия захватила Египет, а Австро-Венгрия в 1908 г. аннексировала Боснию и Герцеговину. Такая политика великих держав привела к сближению Турции и России, и султан стал противиться укреплению Босфора: «Принимая в соображение дружественные чувства, обнаруженные Россией во время переживаемого ею кризиса и заслуживающие благодарности со стороны турецкого правительства, он (султан) признает несвоевременным

507

приступать к мерам, которые могут показаться обидными для русского правительства, и потому полагал бы необходимым отсрочить осуществление проекта Босфорских укреплений»²¹⁹³. Однако начало итало-турецкой войны показало, что сохранение статус-кво Турции в этом районе зависит отнюдь не только от ее желаний. Вместе с тем эта же война очень ясно показала, какое значение для России имеют проливы; она поставила, по словам Г. Хальгартена, перед ней дилемму «быть или не быть»²¹⁹⁴. И это было понятно не только России.

К весне 1911 г. под давлением и с помощью Англии и Германии почти все батареи Босфора были перевооружены новыми пушками, пополнен артиллерийский боезапас, перезаряжены старые мины заграждения, начата организация обороны пролива при помощи торпед²¹⁹⁵. Во главе турецкого флота была поставлена группа английских офицеров, возглавляемая адмиралом Гемблом, «все требования которого исполняются турецким правительством быстро и беспрекословно»²¹⁹⁶. Задача Гемблу была поставлена вполне определенная: «Для поправки дел английской промышленности... подбить турок на размещение военных заказов, которые, разумеется, должны были быть переданы Англии»²¹⁹⁷. Турецкие моряки обучались в британских военных училищах. Тем не менее в 1911 г., чтобы не связывать себя обязательствами, Англия отклонила предложения Турции заключить союзный договор. Взамен Черчилль предложил Турцию дружбу, которую ей не рекомендовалось нарушать, пока Британия «будет сохранять свое господство на море».

Французы пытались не отстать от англичан, они укрепляли свое положение, финансируя Турцию. Одновременно во главе турецкой жандармерии был поставлен француз. Франция снабжала Турцию самолетами, во главе турецкой авиационной школы стояли французские инструкторы.

Но главную роль в Турции все больше играла Германия. Бисмарк в свое время заявлял: «Весь балканский вопрос не стоит костей одного померанского гренадера». Однако после завершения процесса объединения страны приоритеты внешней политики Германии изменились. «Или на укреплениях Босфора будет скоро развеваться германский флаг, или же меня постигнет печальная судьба великого изгнанника на острове Св. Елены», — заявлял Вильгельм. На совещании Высшего военного совета в Вене, где были сказаны эти слова, эрцгерцог Франц-Фердинанд зачитал также «выдержки из личных писем императора Вильгельма к нему, заключающие твердое намерение императора довести намеченную программу утверждения германского влияния на Босфоре до конца, не считаясь для достижения цели ни с какими препятствиями»²¹⁹⁸.

В 1897 г. на Крите греки-христиане подняли восстание и провозгласили свою независимость от турецкого господства. Германия оказалась единственной европейской державой, прямо выступившей на стороне султана²¹⁹⁹. В 1898 г. Вильгельм посетил Порту и объявил себя другом всех «300 миллионов магометан, рассеянных по всему миру», и что из этой дружбы возникнет «военная держава, которая может стать угро-

508

зой не только для Франции, России и Великобритании, но и для всего мира». Петербург получил от Берлина предупреждение: «Если Россия выступит в защиту турецких армян, тогда Германия, в свою очередь, примет меры для защиты своих интересов в Анатолии...» В Константинополе кайзеру устроили торжественную встречу, и соглашение о строительстве Багдадской дороги было достигнуто²²⁰⁰. Финансовые затруднения Турции (дефицит бюджета составлял 19 млн. лир, а на послевоенное восстановление требовалось еще 20 млн., — это при годовом доходе в 29 млн.) были разрешены с помощью Германии. «Дойче Банк» выразил готовность помочь за ряд уступок — преимущественное право покупки казенных земель и контроль за налогами... И после нескольких лет охлаждения Порта снова пошла на сближение с Германией. За 9 лет объем торговли Германии с Портой вырос в 9 раз. Были созданы Немецко-восточный, Немецко-палестинский и ряд других банков...²²⁰¹

Но германская экспансия не ограничивалась только экономическим проникновением: «Схема немецкого внедрения, — сообщал военный агент в Константинополе, — простая и ясная: военные училища, офицерские школы и академия в чисто учебном отношении, и образцовые полки, и высшие тактические единицы — в командно-строевом отношении. Если к этому прибавить известный процент германских офицеров в центральных управлениях, то окажется, что в недалеком будущем германская миссия раскинет свою паутину на всю турецкую армию»²²⁰². «Все это означает, — считал Щеглов, — что в случае десантных операций в районе Босфора в будущем мы встретим здесь германский корпус»²²⁰³. В ноябре 1913 года султан назначил немецкого генерала Л. Сандерса командующим турецкими войсками в Стамбуле. Россия выразила свой протест. В частности, С. Сазонов заявил германскому послу Пурталесу, что он «не может себе представить, чтобы в Берлине не отдавали себе отчета в том, что русское правительство не может относиться безразлично к такому факту, как переход в руки германских офицеров командования Константинопольским гарнизоном...»²²⁰⁴

В беседе с английским послом Николай II говорил, «что у него нет оснований не доверять Германии, исключая турецкий вопрос. Турецкая армия может выступить только либо против России, либо против одного из балканских государств; поэтому Германия поступает не по-дружески, снабжая эту армию своими военными инструкторами. Благодаря этим инструкторам турецкая армия достигла высокой степени совершенства. Царь не раз запрашивал императора Вильгельма по этому поводу, но тот ни разу не дал ему удовлетворительного ответа»²²⁰⁵. Как сообщал Бьюкенен в Лондон, обеспокоенный сближением России и Германии: «царь... высмеял мысль о перегруппировке держав. Как бы ни хотелось ему сохранить хорошие отношения с Германией, союз с ней был, по его словам, невозможен, помимо прочих причин, еще и потому, что Германия старалась занять такое положение в Константинополе, которое позволило бы ей запереть Россию в Черном море»²²⁰⁶. Слова Николая II были подтверждены 24 января 1914 г. на совещании австрийского

509

военного ведомства, где был оглашен текст меморандума германской военной канцелярии, гласивший: «Стремление германского правительства к разрешению в свою пользу вопроса о проливах должно неизбежно сопровождаться, вследствие общеизвестных политических причин, одновременным столкновением на восточной и западной границах».

Россия в 1913 г. призывала Англию и Францию выступить против усиления немецкого влияния в Турции, но «союзники» в очередной раз отказали*. «Сазонов выразил сильнейшее разочарование. По его мнению, Россия в первый раз просила поддержки Англии в вопросе, серьезно задевающем ее интересы... Согласие, как он говорил, представляет более сильную комбинацию держав, чем Тройственный союз, и если бы только Англия, Франция и Россия показали Турции серьезность своих намерений, последняя уступила бы, и Германия ничего бы не могла поделать. Но вместо того чтобы уверенно действовать вместе, они постоянно охвачены паническим страхом войны, которую они, в конце концов, и навлекут на себя своими поступками»²²⁰⁷. Сазонов выглядел пророком. Когда война началась, президент Франции пришел к выводу, что «опасения, которые Россия высказала нам несколько месяцев назад по поводу миссии Лимана фон Сандерса, оказываются, таким образом, совершенно основательными. С этого времени все тщательно подготавливалось, и партия разыгрывается так, как это предвидели и желали обе центральные империи»²²⁰⁸. В начале Первой мировой войны французский агент будет доносить: «Немцы теперь в Турции на каждом шагу и распоряжаются здесь как у себя дома»²²⁰⁹.

ТУРЦИЯ

В Турции тем временем продолжались эксцессы с насилием против христиан, и в июне 1913 г. Сазонов посылает турецкому правительству ноту, в которой указывает, что «положение армянского населения требует немедленно начать обсуждение необходимых реформ». «Иттихадисты резко воспротивились, поскольку увидели в этом предпосылки для дальнейшего распада государства. — отмечает В. Шамбаров. — Тем не менее в Лондоне была созвана конференция, на кото-

* Правда, англичане не скупились на саморекламу своих титанических «косметических операций». «Сэр Э. Грей вновь выступил посредником, прибавив к множеству оказанных им России и Европе услуг по поддержанию мира еще одну — он добился соглашения, согласно которому генерал Лиман фон Сандерс, получив звание турецкого фельдмаршала и оставаясь во главе германской военной миссии, отказался от командования армейским корпусом...» (Бьюкенен Дж... С. 113-114.) Такой профессиональный дипломат, как Бьюкенен. отлично понимал, что смена «декораций» не меняла сути. Именно германская военная миссия осуществляла подготовку турецкой армии. Всего несколько месяцев спустя немецкие крейсера «Гебен» и «Бреслау» сменят немецкие флаги на турецкие и укажут на «действенность» английской «мирной» политики.

510

рую была вынесена программа, разработанная русским дипломатом А. Мандельштамом... Председательство на конференции досталось германскому послу в Стамбуле Вангенгейму... И когда... соглашение было все же подписано, программа Мандельштама оказалась сведенной к минимуму. Вангенгейм не преминул доказать визирю Халил-паше, что достигнуто это лишь благодаря Германии, подтвердившей таким образом репутацию "верного друга". Что же касается самих реформ, то к их практическому осуществлению Турция так и не приступила, спустив все на тормозах»²²¹⁰.

Во внешней политике Турции все сильнее звучали мотивы панисламизма и пантюркизма. Турецкая газета «Сиратель Мустагим» в 1910 г. писала, что «вся мировая наука и культура вышли из стран ислама, и покорение тех или иных стран арабами и турками сопровождалось их просвещением...» Идеолог панисламизма Сами Заде Сурея: «Цивилизация до XX в. принадлежала только мусульманам; европейцы украли ее у мусульманского мира, присвоили себе, а мусульмане на определенное время, благодаря своей беспечности, отстали от них». Отсюда следовал призыв к мусульманам Азии, Африки и Европы объединиться вокруг халифа, т.е. турецкого султана... По утверждению той же «Сиратель Мустагим», «когда мы достигнем этой цели, мы, без сомнения, станем нацией, господствующей над всем миром»²²¹¹.

Один из главных идеологов пантюркизма 3. Гекальп утверждал: «Политические границы родины турок охватывают всю территорию, где слышна тюркская речь и где имеется тюркская культура»... Редактор газеты "Тюрк юрду" ("Тюркская родина"), эмигрант из России Юсуф Акчура, писал о «единой нации всех тюркоязычных народов от Дуная до Китая». Видные деятели и идеологи партии "Иттихад" объявляли тюрков «чистокровной высшей расой», призванной господствовать над другими народами. В 1910 г. на обсуждение меджлиса (парламента) была вынесена резолюция о запрещении туркам вступать в смешанные браки. В том же году на съезде партии "Иттихад" был выдвинут лозунг «Турция — только для турок»²²¹².

В состав «Великого Турана» турки включали Среднюю Азию, Казахстан, Крымское ханство, а Поволжье намеревались превратить в Казанское ханство (зависимые от Порты)... Основные надежды на реализацию своих планов турки возлагали на европейскую войну. Текин Альп писал: «Если русский деспотизм... будет уничтожен храбрыми армиями Германии, Австро-Венгрии, Турции, тогда от 30 до 40 миллионов турок получат независимость. Вместе с 10 миллионами османских турок они образуют нацию... которая продвинется вперед к великой цивилизации... В некотором отношении она достигнет превосходства над вырождающейся французской и английской цивилизацией». В официальных документах "Иттихада" указывалось: «Наше участие в мировой войне оправдывается нашим национальным идеалом. Идеал нашей нации ведет нас к уничтожению нашего московского врага для того, чтобы благодаря этому установить естественные границы нашей империи,

511

которые включат в себя и объединят все ветви нашей расы»²²¹³. Планы пантурецкого комитета У. Черчилль назвал «фантастическими», отмечая при этом, что уже в 1912 г. турки не сомневались, что скоро «разразится великая война»²²¹⁴.

Методы создания «Великого Турана» давала газета «Азм», которая 01. 07. 1913 г. писала: «Каждый солдат должен вернуться к дням варварства, жаждать крови, быть безжалостным, убивая детей, женщин, стариков и больных, пренебрегать имуществом, честью, жизнью других»²²¹⁵. Эти призывы базировались на предыдущим опыте массового террора. Во время Первой мировой войны «наступление (турок) сопровождалось жуткой резней..., — отмечает В. Шамбаров, — Доклад германских дипломатов о возвращении турок в Трапезунд гласил: «Тысячи русских расстреляны или сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют. Об этом сообщено послу в Константинополе». О том же статс-секретарь германского МИДа доложил министру Кюльману. 27. 02. Энвер издал секретный приказ (позже представленный Версальской конференции), предписывающий 3-й армии вторгнуться в российское Закавказье и там тоже решить «армянский вопрос»: «Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде»²²¹⁶. Массовому истреблению подвергались не только русские и армяне, но и другие народы, в тотальном геноциде турками было истреблено 2-2,5 млн. человек.

Подготовка к войне за Великий Туран началась сразу после прихода к власти младотурок. В 1908-1914 гг. российский Кавказ и Среднюю Азию буквально наводнили турецкие эмиссары и агенты, действующие под видом купцов, паломников, путешественников. Доклады о их подрывной деятельности и панисламистской пропаганде шли потоком... Сазонов при переговорах с Вильгельмом в Берлине указал на это явление, которое беспокоит Россию²²¹⁷. 1 февраля 1911 г. турецкий парламент, подбиваемый английскими представителями, отпустил на усиление флота в течение 10 лет чрезвычайный кредит в 5 млн. турецких лир*. «Невзирая на все финансовые затруднения, — отмечалось в докладе бюджетной комиссии парламента, — мы тем не менее полагаем необходимым иметь флот, способный защищать наши берега, и особенно настаиваем на такой его силе, которая обеспечила бы за нами господство на Черном море»²²¹⁸. На этот демарш С. Сазонов заявил турецкому послу в Петербурге, что Россия никогда не сможет допустить господства на Черном море чьего бы то ни было флота. Попытки к этому Турции приведут лишь к одному — к взаимной гонке морских вооружений²²¹⁹.

* (Архив внешней политики Российской империи. Фонд канцелярии МИД. 1908. Д. 1039. Л. 141. (Шацилло К.Ф... С. 170.)) Или примерно 50 млн руб. золотом — (около десяти годовых бюджетов образования России того времени). Линкоры были заказаны в Англии.

512

Немцев планы «туранизма» вполне устраивали. Морской атташе Щеглов еще в мае 1912 г. докладывал из Константинополя: «Живя здесь, можно наблюдать факты, доказывающие, что задача германской дипломатии состоит в том, чтобы отвлечь силы и помыслы России от внутреннего культурного устроения своего и толкнуть на внешние осложнения с Турцией...» В 1912-1913 гг. Турция в связи с Триполитанской и Балканскими войнами закрыла проливы для иностранных судов, Россия понесла колоссальные убытки. В 1914 г. Порта еще до вступления в войну заняла позицию весьма однобокого «нейтралитета», пропуская через Дарданеллы и Босфор германские корабли и не пропуская корабли Антанты, так что Россия сразу же очутилась в фактической изоляции, а русский консул докладывал: «В Кербеле духовенство приступило к пропаганде священной войны против России»²²²⁰.