Ничего невероятного и бессмысленного

Есть вещи, которые очень трудно объяснить сту­дентам. Трудно не только оттого, что студенты, напри мер, не читали сценариев А. Ржешевского (это было бы еще полбеды, сегодня их мало кто читает). Но многие из студентов-гуманитариев (если не большинство!) не чи­тали и других прозаиков, поэтов, драматургов, совре­менников раннего Ржешевского, которые и определяли «атмосферу» тогдашней литературной (нет, вернее — культурной!) жизни, и чьих имен нет ни в школьной, ни в вузовской программах. И когда наши преподаватели-энтузиасты начинают все-таки погружать студентов в омуты творчества Тынянова или Бабеля, Асеева или Заболоцкого, Пильняка или Федина и т. д. (ярких имен в русской литературе того времени много, все не пере­числить), я невольно опасаюсь, как бы эти омуты в со­знании студентов не превратились в тусклые болотца, не связанные между собой ни протоками, ни дорогами, ни тропинками...

Мне говорят: студенты мало читают и в невежестве иных из них нет вины преподавателей. Дескать, студен­ты мало читают, потому что им не хватает времени на чтение. Потому что им недостает силы воли — не могут заставить себя заниматься в свободное время. Или: ви­новата школа — не приучила к самостоятельной работе над книгой.... Все верно. Но как же быть? Желательно ведь, чтобы наш студент-гуманитарий стал образованным, эрудированным человеком. Иначе та фантасмагоричес­кая неграмотность и недобросовестность, которая опро­кидывается на нас каждодневно с газетных страниц и телеэкранов, завтра может стократно увеличиться!..

Может быть, кому-то из моих коллег это соображе­ние покажется слишком уж очевидным и потому несу­щественным — мол, нужно ли ломиться в открытую дверь? На мой взгляд — нужно. Просто насущно необ­ходимо!..

Известно, что одним из профессиональных досто­инств сценариста кино и телевидения является точ­ность описаний, будь то сиюминутный комментарий, очерк на злобу дня или историческое повествование. Я уже цитировал покойного Д.С. Лихачева, как-то на­писавшего по поводу эпизода в одном фильме о собы­тиях XIV века, в котором крестьяне пекли картошку, что это «невероятно и бессмысленно».

Д.С. Лихачев был вовсе не одинок, требуя точности и правдивости в изображении того или иного времени. Еще А.С. Пушкин придавал огромное значение знанию деталей и особенностей эпохи, страны, народного быта. Читая байроновского «Дон Жуана», он отмечал:

«...в "Дон Жуане" описывает он Россию, зато при­метны некоторые погрешности противу местности. Например, он говорит о грязи на улицах Измаила; Дон Жуан отправляется в Петербург в кибитке — беспо­койной повозке без рессор, по дурной каменистой до­роге. Измаил был взят зимою, в жестокий мороз. На улицах неприятельские трупы прикрыты снегом, и по­бедитель ехал по ним, удивляясь опрятности города: "Помилуй бог, как чисто!" Зимняя кибитка не беспо­койна, а зимняя дорога не камениста. Есть и другие ошибки, более важные».

Казалось бы, гений мог бы «простить" ошибки другому гению, «не заметить» их. Но ведь заметил — и неспроста.

Сценарист не может, не должен писать ничего «невероятного и бессмысленного»! Но как этого до­биться, как обучить этому? Будущим сценаристам нуж­ны знания и — главное — умение приобретать знания в случае необходимости.

...Позволю себе «под занавес» утверждение столь же верное, сколь и банальное: кино, телевидение — искусства «синтетические», родившиеся в точке пере­сечения всех других видов искусства. Понятно, что, если бы не было кинематографа, не было бы и совре­менного кино- и телевизионного сценария... Но потреб­ность в нем, в сценарии, возникает не раньше, чем воображение сценариста или режиссера пересечется с подробным знанием человека и времени, в котором живет этот человек, герой будущего произведения...