§ 5. Правовое положение имущества кооперативно-колхозных организаций и граждан по истечении исковой давности 202

Предшествующий анализ позволяет нам подвести некоторые предварительные итоги исследования. Мы установили, что истечение указанного в законе срока исковой давности означает для управомоченного утрату не только права на иск, но и самого материального права, что, в силу ст. ст. 47 (401) и 49 ГК, за бывшим управомоченным сохраняется возможность вновь приобрести утраченное право либо в результате совершения бывшим субъектом обязанности действия по передаче имущества, либо в силу продления срока исковой давности судом.

Поставив далее вопрос о том, применимо ли понятие «бесхозяйное имущество» к государственному имуществу, мы ответили на него отрицательно. Мы пришли также к выводу, что правило ст. 47 ГК неприменимо к отношениям по поводу задавненного государственного имущества, у кого бы оно ни находилось. Перейдя далее к вопросу о возникновении прав государства на различные виды бесхозяйных имуществ, мы отметили, что право государственной собственности на выморочные наследственные имущества и на подлежащие муниципализации строения возникает в результате постановлений компетентных государственных органов: нотариальных контор, судов, исполкомов Советов депутатов трудящихся. Постановления указанных органов в силу этого имеют значение конститутивных документов.

Значительно сложнее решается вопрос о правовом положении задавненного имущества по действующему законодательству и о правая государства на это имущество. Трудность решения вопроса объясняется, прежде всего, неполнотой законодательного материала и значительными разногласиями, имеющимися на этот счет в теоретической литературе.

Для правильного ответа на поставленный вопрос следует обратиться к анализу постановления Пленума Верховного Суда РСФСР от 29 июня 1925 г.²⁰³

В этом постановлении Пленум обосновал прежде всего принцип презумпции государственной собственности. При этом Пленум исходил из того, что, во-первых, государству принадлежит право исключительной собственности на землю, фабрики, заводы и транспорт и что, во-вторых, согласно действующему законодательству бесхозяйное имущество переходит в собственность государства. Пленум указал далее на неприменимость исковой давности к виндикационным искам госорганов. Обосновывая это положение. Пленум исходил из того, что право государственной собственности есть по своей природе (стр.183) длящееся право. В тех случаях, когда право государственной собственности возникает вследствие пропуска прежним собственником исковой давности, последняя также не распространяется на иски госорганов об истребовании задавненного имущества из незаконного владения.

При обосновании презумпции государственной собственности Пленум Верховного Суда РСФСР не мог исходить ни из того, что государству на целый ряд объектов принадлежит право исключительной собственности, ни из того, что бесхозяйное имущество, по общему правилу ст. 68 ГК, переходит в собственность -государства. В самом деле, даже если и допустить теоретически возможность возникновения -спора о праве гражданском по поводу таких объектов, которые только и могут быть в исключительной собственности государства, то суду достаточно установить, что предметом спора оказался объект исключительной собственности государства для того, чтобы вынести решение в пользу государства в лице соответствующего госоргана; презумпция права государственной собственности здесь совершенно не нужна.

С другой стороны, презумпция права государственной собственности не может быть допущена и в исках об истребовании госорганом, на основании ст. 68 ГК, бесхозяйного имущества. Бесхозяйное имущество—это такое имущество, которое не имеет собственника, которое еще никому, а значит и государству, не принадлежит. Государственное имущество никогда не может быть бесхозяйным, оно всегда имеет хозяина в лице советского народа, организованного в государство. Далее. Все государственные имущества, как правильно отметил А. В. Венедиктов, в чьем бы ведении они ни находились, составляют единый фонд государственной социалистической собственности, носителем права собственности на который является советский народ в лице социалистического государства.²⁰⁴ Между тем бесхозяйное имущество не входит в состав единого фонда государственной собственности. Таким образом, понятия бесхозяйного и собственно государственного имущества друг друга исключают. Бесхозяйное имущество, как устанавливает ст. 68 ГК, лишь переходит в собственность государства в порядке, установленном специальными законами. Именно поэтому презумпция государственной собственности не подлежит применению в исках об истребовании госорганом бесхозяйного имущества. Нельзя, с одной стороны, предполагать имущество уже принадлежащим государству на праве собственности, а с другой—истребовать его именно как бесхозяйное, а значит никому, в том числе и государству, не принадлежащее.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в тот момент, когда имущество становится бесхозяйным, всегда имеется определенный круг лиц, а может быть даже и одно лицо, например государство, за (стр.184) которым признается возможность стать носителем права собственности на это имущество. Оккупации, как способа приобретения всяким и каждым права собственности на бесхозяйное имущество, в советском праве нет и не может быть. Признание государством за гражданами права охоты, права ловли рыбы в водоемах и т. д. не может, конечно, рассматриваться как оккупация в юридико-техническом смысле, поскольку речь идет о приобретении в личную собственность государственного имущества, входящего в состав единого фонда государственной собственности, а не имущества бесхозяйного.

Проф. А. В. Карасе был совершенно прав, когда писал, что «мы, должны самым решительным образом отвергнуть возможность признания диких зверей, птицы в лесах и степях, рыбы и морского зверя в открытых водоемах (в прудах) бесхозяйным имуществом», (А, В. Карасе. Право государственной социалистической собственности. Объекты и содержание. Изд. АН СССР, М... 1')54, стр. 54—55). Равным образом автор правильно подчеркнул, что наш закон допускает существование бесхозяйного имущества лишь в качестве случайного явления, что состояние бесхозяйности имущества по нашему закону может быть лишь кратковременным, преходящим, естественный выход и» которого—переход бесхозяйного имущества в собственность государства. (Там же, стр. 55),

В постановлении от 29 июня 1925 г. Пленум Верховного Суда РСФСР указал, во-первых, что истечение исковой давности означает для управомоченного утрату самого материального права и, во-вторых, что право государственной собственности на задавненное имущество возникает непосредственно, в силу самого факта истечения исковой давности. При этом Пленум Верховного Суда РСФСР исходил из того, что в собственность государства переходит задавненное имущество лишь в его вещественном выражении.

Что касается первого положения, то мы с ним совершенно согласны. Напротив, второе сформулированное Пленумом Верховного Суда положение требует известного пересмотра. Будучи согласны с тем, что государство может стать собственником задавненного имущества в его вещественном выражении во всех тех случаях, когда оно в нем заинтересовано, мы наряду с тем не можем признать правильным положение, что право государственной собственности на задавненное имущество возникает в силу самого факта истечения исковой давности.

Итак, почему же право государственной собственности на задавненное имущество не возникает автоматически, в тот момент, когда истекает исковая давность? Во-первых, потому, что в нашем законодательстве существует ст. 47 ГК, которая признает за лицом, пропустившим исковую давность, возможность вновь приобрести утраченное право в результате передачи имущества, совершенной бывшим субъектом обязанности. Мы указывали уже, что действие по передаче имущества законодатель рассматривает как правомерное. Формулируя тезис о непосредственном возникновении права государственной собственности на задавненное имущество, Пленум (стр.185) Верховного Суда РСФСР забыл, по-видимому, о существовании ст. 47 ГК.

С другой стороны, нельзя не учитывать и того обстоятельства, что Советское государство в настоящее время, как правило, не заинтересовано в задавненном имуществе, которое обычно состоит из предметов личного потребления и находится во владении трудящихся, использующих это имущество в соответствии с его социально-хозяйственным назначением. Наше государство не заинтересовано в том, чтобы изъять предметы личного потребления у одного трудящегося для передачи их через соответствующие органы другому такому же трудящемуся.

Поэтому, если мы признаем, что право государственной собственности на задавненное имущество возникает в силу самого факта истечения исковой давности, право это неизбежно окажется бессодержательным ввиду не заинтересованности государства в якобы принадлежащем ему имуществе.

Разве можно утверждать, что государство относится к задавненному имуществу как собственник, если в огромном большинстве случаев оно вообще не знает о наличии такого имущества, а если и знает, то, как правило, не заинтересовано в нем? По-видимому, этого утверждать нельзя.

Вместе с тем проблема задавненного имущества может быть разрешена лишь при обеспечении государству возможности реализовать свою заинтересованность в этом имуществе во всех тех случаях, когда государство в нем заинтересовано. Если Пленум Верховного Суда РСФСР впал в крайность, признав, что право государственной собственности на задавненное имущество возникает автоматически в момент истечения исковой давности, то в обратную крайность впали те авторы, по мнению которых государство вообще не может стать собственником задавненного имущества (Б. Б. Черепахин, С. Н. Братусь и др.).

В целом ряде случаев государство может быть заинтересовано в том, чтобы истребовать задавненное имущество у его незаконного владельца. Эта заинтересованность определяется иногда тем, что задавненными оказываются ценности, представляющие для государства особый интерес: не обобществленные средства производства, жилые дома, предметы старины и искусства. Государство может быть заинтересовано в истребовании такого имущества, которое, став государственным, даст максимальный производственный или иной эффект. В других случаях заинтересованность государства в истребовании задавненного имущества вызывается тем, что оно используется фактическим владельцем, хотя и не в противоречии с его социально-хозяйственным назначением, но с нарушением правил социалистического общежития. Государство иногда может быть заинтересовано в том, чтобы изъять задавненное имущество у тех из незаконных владельцев его, для которых оно не является жизненно необходимым, и передать его гражданам, потерпевшим, например, имущественный урон во время войны, потерявшим кормильца, (стр.186) подвергшимся стихийному бедствию и т. д. Наконец, задавленным в ряде случаев может оказаться имущество, принадлежавшее до истечения исковой давности кооперативно-колхозным и общественным организациям.

Таким образом, государству принадлежит право перераспределения задавненного имущества путем изъятия его у незаконного фактического владельца во всех случаях, когда государство находит такую меру целесообразной. Исходя из этого, необходимо признать, что в момент истечения исковой давности на стороне государства возникает лишь возможность приобрести право собственности на задавненное имущество в определенном порядке.

Задавненное имущество является своеобразной разновидностью бесхозяйного имущества, — это бесхозяйное имущество, поскольку истечение указанного в законе срока исковой давности означает для управомоченного утрату не только права на иск, но и самого права. Вместе с тем, это своеобразный вид бесхозяйного имущества,. поскольку за бывшим управомоченным закон сохраняет возможность вновь приобрести утраченное право (ст. ст. 47 и 49 ГК).

Задавненное имущество, как правило, находится в незаконном владении того лица, с которым бывший управомоченный до истечения исковой давности находился в правоотношении. В каком же порядке может реализовать государство свою заинтересованность в задавненном имуществе? Ответ на этот вопрос может быть только один: в судебном порядке путем предъявления государством, в лице соответствующего госоргана, иска к незаконному владельцу задавненного имущества. Этот вывод следует из того, что задавненное имущество находится в чужом незаконном владении, а следовательно, налицо спор о праве гражданском, подлежащий разрешению в суде на основании ст. 2 ГК. При этом государство истребует задавненное имущество именно как задавненное, т. е. как бесхозяйное, а не как его собственник.

Рассмотрим теперь вопрос: в силу каких юридических фактов возникает на стороне государства право собственности на задавненное имущество? Следует признать, что одного лишь обращения госоргана в суд с иском об истребовании задавненного имущества недостаточно для возникновения на стороне государства права собственности на это имущество; необходимо, помимо этого, чтобы состоялось решение об удовлетворении иска, и лишь на основании решения суда задавненное имущество перейдет в собственность государства.

Таким образом, право государственной собственности на задавненное имущество возникает в силу сложного юридического состава, элементами которого являются: во-первых, пропуск прежним собственником исковой давности, в силу чего имущество становится задавленным; во-вторых, обращение госоргана в суд с иском об истребовании имущества, как задавненного; в-третьих, вынесение судом решения об удовлетворении иска. Поскольку в момент предъявления иска государство не становится еще собственником задавленного (стр.187) имущества, должны быть приняты меры обеспечения иска госоргана. (ГПК, гл. IX, «Обеспечение иска»). Наряду с этим в целях максимального обеспечения интересов государства следует признать, что право государственной собственности на задавненное имущество возникает с обратной силой — уже с момента предъявления госорганом иска в суд.

Таково, по нашему мнению, правовое положение задавненного имущества в его вещественном выражении по смыслу действующего законодательства и судебной практики.

Мы можем перейти теперь к исследованию вопроса о целесообразности введения в наше законодательство института приобретательной давности, а также вопроса о том, каким требованиям должен удовлетворять этот институт, если введение его будет признано целесообразным. (стр.188)