Глава VIII глагол понудительного залога в качестве сказуемого

С точки зрения морфологической глаголы понудительного залога представляют собою соединение соответствующего непонудительного гла­гола в форме должзнствовательного наклояенм с глаголом гъабизе 'делать*, стоящего в форме, требуемой контекстом. Соединение частей понудитель­ной формы может быть неполным или полным. В первом случае форма долженствовательного наклонения и глагол гъабизе не претерпевают фонетических изменений и держатся в речи отдельно, причем иногда между обеими частями формы может быть вставлено третье слово: хвараб ххвелги гъабун, диргьизе цабиги гъарун 'притворившись, что умерла, оскалив зубы' (букв, 'обнажить зубы сделав') (Ш, 58); и,1езе хулжалги гъарун 'наполнив хуржины [букв, наполниться хуржины сделав]' (Ш, 84); хъирихъизе куркьбиги гьарун 'распростерши крылья' (Ш, 64); бихъизе цо чинариги гъабун 'расколов чинару' (Ш, 18); либо к форме долженство­вательного наклонения может быть прибавлена усилительная частица -ги-, также подчеркивающая раздельность обеих частей формы: к1иябго бер алдехун бит!изеги гъабун. 'направив на нее оба глаза* (Ш, 11) и т. п. Во втором случае, т. е. в случае полного объединения формы, конеч­ный е долженствовательного наклонения и начальный гъ глагола гьабизе исчезают, и оба слова сливаются в фонетически единое целое.¹ Таким образом, параллельны формы ч!езе гъабизе и ч!езабизе 'поставить', 'поселить' (от ч/еэе 'стоять, поселиться'), щвезе гъабизе и щвезабизе, 'доставить' (от щвезе 'достигать'), лъазе гъабизе и лъазабизе 'ушть', 'предупредить' (от лъазе 'знать'), буссине гьабизе я буссинабизе 'возвра­тить' (от буссине 'возвращаться'), бахъине гьабизе и бахъинабизе 'под-нягь' (от бахъине 'встать') и т. п.²

Хотя все понудительные глаголы, как было сказано в главе III, являются переходными, существует определенное различие в структур­ных и семантических особенностях понудительных глаголов, в зависи­мости от того, от переходных или непереходных глаголов они образо­ваны.

1) Понудительные глаголы, произведенные от непереходных, по типу образуемых с их помощью предложений ничем не отличаются от обыч­ных переходных глаголов, в том числе в порядке согласования классных

1. ^{Усл., ук. соч., стр. 199, § 174.}

2. Жирков высказывает предположение, что в чередовании стяженной и нестяженной форм понудительного залога (-изе гьа5изе~^> изабизе) можно видеть чередование исто­ рически связанных друг 1С другом глаголов гъа.6изе 'делать' и абизе 'сказать' (Аварско- русск. словарь, стр. 159—160), причем слияние долженствовательной формы с глаголом %5иэе должно сопровождаться усеченней гласного е первой перед гласным а второго.

Глагол понудительного залога в качестве ск

Глагол понудительного залога в качестве сказуемого

61

показателей: ц!орораб ц!ороялъ къватЫбе баккараб бак/ б_-ух[-б_-дх1изе гьа-б-улаан 'сильный мороз жег непокрытые мгста' (от бух!изе 'гореть') (Д, 35); босенги т/аш/н, жиндирго ясал р-егиза-р-у-нила хъартица, цоги босада лъабавго вас в-гшза-в-унила 'постелив постель, своих доче­рей уложила ведьма, на другой постели троих юношей положила' (от бегизе 'лежать') (Ш, 25—26); р-укъиза-р-укила ясалъ ал гвенднир 'заставила их погрузиться девушка в яму' (от букъизе. 'погружаться', — Ш, 9) и т. п.

Классныз показатели обеих составных частей понудительной формы согласуются, таким образом, с объектом понудительного глагола. В состав понудительного глагола входит, однако, долженствовательная форма непе­реходного глагола; последняя, рассматриваемая отдельно, не может относиться к объекту понудительного глагола иначе, чем как к своему потенциальному субъекту.¹ Таким образом, сложность состава понудитель­ной формы в непереходных глаголах связана с тем, что при синтаксиче­ской самостоятельности долженствовательной формы, несомненно бывшей раньше отдельным от глагола членом предложения, обе части понудитель­ной формы должны были относиться к именительному падежу различно: долженствовательная форма — как к своему субъекту, а глагол гъабизг 'делать' — как к своему объекту, причем долженствовательная форма, очевидяо, должна была быть дополнением к глаголу гьабизе, указывая на цель „делания".

Понудительное значение является непосредственным отражением подоб­ной сложности понудительной формы. Хотя термин „понудительный" утри­рует характерную особенность значения, так как понудительный глагол фактически выражает не столько понуждение (хотя может выражать и его), сколько содействие, создание условий, позволение, просьбу и т. п. произ­вести какое-либо действие, — он подчеркивает (тоже, впрочем, с преуве­личенной силой) существенное в значении рассматриваемых глаголов: раздельность действия понуждающего и действия или состояния понуждае­мого. Ср., например, дун вахъана босадаса 'я поднялся с постели' (Усл. II, 38), где сказуемое выражает непереходное действие как произве­денное субъектом по его воле, или, во всяком случае, не выражает, что это движение произведено под воздействием со стороны, и жиги ворч!и-ч/ого ватачила аз да ав вас, тунка-х1унсун вахъинавунила 'нашли они этого юношу еще непроснувшимся, растолкав заставили встать' (Ш, 6), где понудительное сказуемое выражает, наоборот, что то же движение юноша должен был произвести по принуждзнию; дун вахана маг!арде 'я поднялся на гору' (Усл. II, 43) — нигк кваназе бачЫнеб бук!араб борохь ч!ванин дос... гьълъие г/оло нижецаю гьарун вахинавунин ав дуда вихьизавизе 'он убил змею, ползшую нас съесть, поэтому мы попро­сили его подняться [букв, попросив подаяться сделали его], чтобы пока­зать тебе' (Ш, 61); доз хвана бакъул унтиялъ 'он умер от лихорадки'

¹ Классные показатели долженствовательной формы непереходного глагола вообще при всех условиях согласованы с тем существительным, которое потенциально является субъектом действия, выраженного ее основой, •— как показатели переходной долженство-вателькой формы согласованы с ее потенциальным объектом: кахъ-р-уссине мех щун бугебин ззие 'им пора вернуться' (показатель мн. ч. -р- указывает на эзие 'им' (Ш, 3), гъёб росода... б-ач'ане к1зеч1о 'эта лодка не могла подойти* (потенциальный субъект долженствовагелъной формы по требованию сказуемого IV типа оформлен местным паде­жом) (Р, 8) и т. п. Впрочзм, положение о согласовании классного показателя долженство-вательной формы с потенциальным объектом или субъектом является перефразировкой того более общего положения, что аварский непереходный глагол ориентирован на субъект, а переходный — на объект, и должно быть распространено на все вообще глагольные формы.

(Усл. II, 199); ав хвезавнзе... ургъанила гьачже пачах! 'задумал теперь царь умертвить его* (Ш, 14) (контекст, впрочем, требует другого пере­вода, который бы под юркивал не понуждение — „заставить умереть", — но и не простую переходность — „убить, умертвить", — а, так сказать, содействие царя смерти Медвежьего-Уха); шванила аз ио заманалда-сан... рохьове 'достиг он через некоторое время леса' (Ш, 2); щвеза-вгйин ордуялде дир ахихьа пихъ бет!арзв чи 'доставь в стан человека, сорвавшего в моем саду плоды' (Ш, 87; из дальнейшего явствует, что юношу не „доставляют", а он приходит сам); гьезул хиял буго... Сулах г!орг1 рагьт1ателлъун х1алт!изаб:1зе 'они хотят реку Сулак заставить работать слугой' (Д, 126); ср. также с приводившимися выше примерами непонудительные соответствия: гъеб гъвет! бух!улеб буго 'это дерево горит' (Усл. II, 194); гъаст!а жийгоги (хъарт) еганила 'у очага сама ведьма легла' (Ш, 26); лълъелъ вукъана дов 'он погрузился в воду' (Усл. II, 196) и т. п.

Однако, хотя такое собственно понудительное употребление понуди­тельной формы является в общем широко распространенным, в ряде случаев не всегда бывает легко решить, употребляется ли понудительный глагол в соответствии со сложностью своей формы, т. е. с более или менее ясным отдалением действия понуждающего от действия или состоя­ния понуждаемого, или же это противопоставление успело уже побледнеть. Общий контекст таких, например, предположений, как следующие, гово­рит скорее в пользу второго, чем первого: чГвагеиин дуца дун, гъва-ридлъуде ккгзабейин 'не убивай меня, в глубину пусти [букв, сделай попасть]' (Ш, 59),—говорит рыба, которая задыхается на берегу и не может попасть в воду; не только собственно понудительное значение, но и вообще значение воздействия на самостоятельно действующий предмет (заставь или сделай попасть, причем „попадание" должно при этом рассматриваться как действие самой рыбы) едва ли подходит сюда; гьаранила асда царица: „гьал г/утрудасаги борч!изабун..." 'попросила его лиса: „спасши [меня] от этих собак..." [а не 'заставив меня спастись']' (Ш, 61); реч!анила ас цо бох, азарго чи ккезавунила, цоги реч!анила, к/и азарго камизаву-нила 'бросил он одяу йогу, тысячу человек повалил [а не 'заставил лечь'], другую бросил, две тысящ уничтожил [а не 'заставил недоста­вать']' (СО, 17) и т. п.

Показательным является сама возможность стяжения двух слов, син-таксигеская функция которых первоначально не могла не быгь различной, в фонетически единое целое: она свидетельствует, очевидно, о том, что понудительные глаголы отошли (или отходят) от отчетливого противо­поставления „понуждения" и „вынуждаемого действия". Можно, кажется, сделать такое предположение: там, гдз представление о „вынужденном" действии не поддерживается представлением о нем как о действии оду­шевленного (или одушевляемого) лица, отдельного от субъекта понужде­ния, там значение понуждзния может совершенно потускнеть, и тогда и „понуждение" и „вынуждаемое действие" представляются единым, цельным действием „понуждающего" субъекта, а понудительный глагол — простым переходным соответствием непереходяому непонудительному гла­голу, единым по своему значению и синтаксической роли. Можно поэтому сказать, что в ряде случаев понудительный залог есть скорее способ образовать переходную пару данному непереходному глаголу, чем спо­соб выразить значение понуждения:

гьаранила чанаоуалъ: „хъогейин дун, гьаниса бохт борч!изабун" 'попросил олень: „не режь меня, отсюда ногу освободив" [от борч/изе

Глагол понудительного залога ё качестве

Глагол понудительного залоге в качестве

'спастись]³ (Ш, 60); гъамас г!аги щвезабейин ножоца 'сундук хотя бы доставьт( [от щвезе 'достигать']' (Ш, 8); ср. приводившийся выше при­мер: щв<завей.ин ордуялде д>лр ахикьа пихъ бет/араз чи 'доставь в стан человека сорвавшего в моем саду плоды', гдз одушевленность объекта позволяв- предположить понудительное в собственном смысле слова зна­чение, 41) поддерживается и контекстом; бат1а-бат1аяб пихъил ху лжами ц!езарун'наполнив [от и!езе 'наполниться'] мешок разлитыми плодами' (Ш, 83);цо рукъ г!анаб ч1аг1да\ рагГги ч!езабунила 'поставила [от ч!езе 'стоять'] пивной кувшин величиной с дом' (Ш, 4); илълъанила вас, г!одобе бет/ерги къулизабун 'пошел юноша, повесив [от къулизе 'нагнуться'] голову' Ш, 7); к!иго гъегъги далчзабуна 'повесил [от дализе 'висеть'] две корзщы' (Р, 47); г!арадаги ц!уя ралъдсие ралагъизарун чГезардна 'зарядив пушку, повернув к морю установил [от балагшзе 'направляться' и ч!езе 'стоять']' (Р, 73); т!амхал лъелхъиде чуг!ил рукьбуздалъун рек1инар}ка 'листья к хвое рыбьими костями прикрепил [от рек!ине 'сидеть в;рхом']' (Р, 22) и т. п.;

Во всзх примерах тенденция к слиянию — не только фонетическому, но и синтаксическому — обзих частей понудительного глагола в цельный глагол переходного значения выражена отчетливо.

2) Сравнивая между собой предложения чед изгнала дица 'я ем хлеб' (Усл. II, ИЗ) и нусазго чиясе гьабураб квеягн дида кваназабейнн дуца 'накормименя едой, приготовленной для ста человек'(Ш, 14), — гъхт1и-нас цо Льлъарги гъекъон 'младшай, выпив один рог' (Ш, 33) и ц1алкица босун ляин гьекъезе.гьабунчла дчч,а эбелалъ 'сигом набрав, водой поит меня маъ' (Ш, 26),— бицанила ас латх/асулгун лъугъа — бйхъараб 'рассказа^ он о случившемся [у него] с царем' (Ш, 7) и вехьасда нухги , бицинаб^н 'расспросив [букв, сделав рассказать] у пастуха дорогу' (Ш, 70), — боуа бахача льин 'во1ско перешло реку' (Усл. II, 43) и хал-къалъул ыал к!ут!улел к!ал бег!ерал г[унк!аздз. г(ор бихине гьабизе мех цебего цун буго 'народное достояниз крадущих остромордых мышей заставит! перейти через рзку давно пришло время' (XI., 190) и т. п., — легко заметить, что отличительной особенностью предложения, в которых сказуемадш являются понудительные глаголы, образованные от переход­ных, является наличие особого члена выражающего объект понуждения („заставить кого") и оформляемого местным падежом I серии.¹ В осталь­ном пре/ложения с понудительным сказуемым, образованным от переход­ного глггола, не отличаются от предложений с обычным переходным сказуемьш субъект, понуждающий к производству действия, выражается активных падежом, объект вынуждаемого действия — именительным, клас­сные посазатели понудительного сказуемого согласованы с объектом. Впрочем,на согласовании классных показателей понудительного сказуемого необходимо остановиться.

Предложение с переходно-понудительным сказуемым, в отличие от обыч­ного переходного, выражает тот факт, что субъект не сам производит действие, направленное на объект, а понуждает другое лицо произвести такое де|ствие, или создает ему условия для этого, просит его или допу­скает совершить такое действие и т. п. Этому вполне соответствует сложность понудительного сказуемого, состоящего из глагола гьабизе, выражающего понуждение, и целевой формы глагола, выражающей вынуж­даемое шреходное действие. Между тем порядок согласования классных

¹ своё пример Дыца гъаЗизабила Досда х!алт'и Усл.ар так и переводит: „букв. Мною зает1_Вится делаться на нем работа" (Усл., стр. 199, § 174).

показателей сказуемого находится в противоречии с таким содержанием переходно-понудительного предложения. Классный показатель переходной должзнствовательной формы согласуется с объектом в обычном порядке. Показатель же в глаголе гьабизе, выражающем понуждение, согласуется не с объектом понуждения (т. е. не с тем липом, которое должно явиться фактическим выполнителем переходного действия), как можно было бы ожидать на основании значения понуждения, выражаемого предложением, а с объектом вынуждаемого действия. Таким образом, если оставаться в пределах этих формальных взаимоотношений между объектом и понуди­тельным сказуемым, можно было бы предположить, что понуждение направлено не на фактического производителя действия, а на объект вынуждаемого действия, так что как бы его понуждают к тому, чтобы вынуждаемое переходное действие было произведено над ним. С такой ориентацией понуждения на объект вынуждаемого действия вполне согла­суется оформление того лица, которое фактически производит действие (т. е. объекта понуждения в современном понимании) местным падежом I серии. Как увидим ниже, этот падеж широко распространен в качестве формы косвенного дополнения, выражающего предмет, в отношении к кото­рому совершается какое-нибудь действие.¹ Поскольку с формальной точки зрения, по согласованию классных показателей, действие понуждения („заставил") и вынуждаемое переходное действие (например „прочитать") имеют один и тот же объект (например книгу), постольку объект понуждения (в современном понимании) с той же формальной точки зрения не может быть ничем иным, как косвенным дополнением по отношению к действию понужде­ния, и должен быть оформлен не падежом прямого объекта, одинаково с объек­том вынуждаемого действия, т. е. именительным, а только падежом косвенного дополнения. Таким образом, с точки зрения формальной подоснову современ­ного переходно-понудительного предложения, например дица досда т!ехь ц!ализабун.а 'я заставил его читать книгу'.^-следует видеть в предложении дица т!ехь гъабуна досда ц[ализе, в которой гьабуна'сделал', 'заставил' — сказуемое, досда — „в отношении к нему", т!ехь 'книга' — прямое допол­нение, ц!ализе 'читать' — форма, показывающая цель понуждения, так что не „его", а „книгу" делали способной к чтению. Современное понимание переходно-понудительного предложения находится, таким образом, в про­тиворечии с формальным строением предложения, и ему, очевидно, должно было предшествовать какое-то другое, породившее его строение. К чему должно было сводиться это понимание, можно отчасти восстановить, наблюдая употребление понудительных форм от глаголов, которые, будучи в основном переходными, способны быть также сказуемыми непереходных предложений. Так как эти глаголы могут быть переходными и непереход­ными, то их понудительная форма может иметь двоякое значение: обра­зованная от глагола в его непереходном значении, она должна функцио­нировать либо как переходное соответствие глаголу в его непереходном употреблении, если происходит смысловое слияние ее обеих частей, как мы это наблюдали выше, либо как понудительная в собственном смысле слова но свое <гу значению, т. е. с более или менее отчетливым отделением действия понуждения от вынуждаемого непереходного действия; образо­ванная от того же глагола в его переходном значении, она должна функ-

¹ Ср., например: гыгнада ща$ дица гъаЗиле!»? 'чта я буду делат» с мясом? [букв на мясе что я сделаю?]' (Р, 30); ара$ жоялда рехГел бух!и гьабугейик ддца 'не горюй по прошедшему' (букв, "не делай жалости на ушедшей вещи') (Ш, 101); х!ал гьа^уле5 кугин гьудуАза$азда 'одолевают друзей [букв, силу делают на друзькх]* (Усд, П, 31) и т. п.

64

Глагол понудительного залога в качестве сказуёма1А

Глагол понудительного залоге в качестве сказуемом

65

ционировать как переходно-понудительная в собственном смысле, т. е. пред*-полагать наличие объекта понуждзния, отлччного от объекта вынуждаемого действия. Возможны, таким образом, по крайнзй мере три значения пону­дительной формы от таких глаголов. Если понудительная форма от такого глагола в его непзреходном значении выступает как простое переходное его соответствие, то ее существование имзет смысл только в том случае, если она выражает лексическое значение, чем-нибудь отличное от значения того же непонудительного глагола в его переходном значении. Такой случай мы имзем, например, в глаголе реч1иэе; в непереходном значении он имеет смысл „бросился", в переходном—„бросил" (см. главу VI), но его понудительная форма значит не „бросил", а „опрокинул", „повалил", „вскинул": иоясул рукъго к[алагъорхье реч!изабунила 'у одного дом опрокинул' (Ш, 14), къабунила Цилг/ница цоясда, к/алагъоркье речГиза-вунила 'ударил Медвежье-Ухо одного, навзничь повалил' (Ш, 24), мал-лаца Гъазиясда цо мекъал берал реч1изаруна 'мулла взглянул сердитыми глазами на Гази' (М, 65); если бы понудительная форма означала простой возврат к значению непонудительного переходного глагола, берал. реч!азаруна в последнем примере нужно было бы понять в буквальном смысле, т. е. „бросил глаза". В большинстве случаев такого смыслового слияния составных частей понудительной формы не происходит,, и тогда противопоставление понудительной формы, образованной от глагола в непе-.реходном значении, и непонудительной переходной —• проходит по другой линии. Если при употреблении переходного глаголасубьект принимается как непосредственно производящий данное переходное действие над объектом, то при употребления понудительной формы ясно выступает значение Ери-чинения такого действия, т. е. более или менее отчетливое представление об усилиях лица вызвать процесс такого-то непереходного действия или состояния у данного предмета, причем в последнем случае наблюдается характерное для понудительного значения отделение действия понужда­ющего от действия или состояния понуждаемого; ср., например: киназго и,адах ах!ун, рагьо пг!ад босизабулеб бук1ана 'так как все кричали разом, стоял гул [букв, делали так, что дверь вверх поднималась]' (М, 66); цо бомба бугебани, дица гьадал гъаваялце росизарилаан 'если бы была бомба, я бы их в воздух вюрвал [букв, заставил бы взлететь на воздух]' (Д, 75). В обоих примерах непереходное действиз понуждаемого (т/ад босизе взято в непереходном значении „подниматься вверх") отдельно от понуждения постороннего лица; при употреблении того же глагола в непонудительноя форме в переходном значении получилось бы ,_;под«и-мали дверь", „поднял в воздух". Но при сопоставлении данной понуди­тельной формы с непонудительной того же глагола в его переходном значении представление об усилиях лица вызвать у предмета такое-то состояние или процесс действия выступает (по крайней игре для говоря­щих на аварском языке) как подчеркивание активности субъекта в первом случае, подчеркивание того, что данный глагол употреблен именно в пере­ходном значзнии, так что понудительная форма по своему значению противопоставляется не непереходному, а скорее переходному употребле­нию глагола как его непонудительная по значению ферма. На этот момент подчеркивания активности субъекта, переходности значения глагола при употреблении понудительной формы обычно настойчиво указывают. Для постороннего наблюдателя этот момент часто ускользает, так что в некото­рых случаях трудно, а иногда и невозможно отделить значение переход­ного глагола, употребленного в непонудительной форме,. от значения того же глагола в понудительной форме. Например, кажется, что в предло"

жении ракьуе нур кьолеб бакъ нак!к!алъ баччизабула, дур г/акълу гучаб гвангъи сунцаго бахчуларо 'туча скрывает солнце, дающее свет земле, ничто не скроет света твоего мощного ума' (М, 61) различия между понудительной и непонудительной формами глагола по степени подчерки­вания активности субъекта и переходности сказуемого почти не существует. Но в той или иной мере этот оттенок свойствен большому количеству случаев, а в некоторых случаях он не только возможен факультативно, но и необходим, так что употребление непонудительной формы вместо понудительной свидетельствовало бы о большем или меньшем изменении смысла предложения. Так, например, в предложении гьанже вилълъана гъудул ралъдахе лг/одол васиягпал тп1оразар-лзе 'пошел теперь бедняга к морю выполнить [самому, а не для того, чтобы был выполнен] приказ старухи' (Хр. II, 20) употребление понудительной формы подчеркивает, что в данном случае исключена всякая возможность понимания предложения в непереходном смысле.

Таково же отношение понудительной и непонудительной формы пере­ходного глагола в следующих примерах: торпедагиреч1дн,рагъуллодкаялъ_г балъго гъоркъч!ел гъабун [гама] гъанкъизабуна 'пустив торпеду, военная лодка, сделав засаду, пароход потопила'; глагол гъанкъизе в пере­ходном употреблении значит 'задушить*; ср._; однако, лълъелъ гъанкъизе 'утопиться в воде' (Усл. II, 66); употребление понудительной формы ликви­дирует возможную двусмысленность, подчеркивая переходность значения глагола; квасул мегеж бухьанила ас..., яшндирго жинс хисизабучила 'привязав шерстяную бороду, совсем изменил свою наружность' (Ш, 30); так как глагол хисизе, обычно переходный, может иметь и непереходное значение (см. главу VI), то в условиях неполного предложения, как в этом примере, возможно было бы непереходное понимание сказуемого; пону­дительная форма ликвидирует эту возможность, подчеркивая переходность глагола; цоясул къед т1езабунила 'у одного стену отбил, обрушил' (Ш, 14); глагол т!езе 'обрывать' может быть употреблен и непереходно, в значении „оторваться", „обрушиться"; чтобы ликвидировать возможность двоякого понимания, усугубляемую неполнотой предложения, применяют понудительную форму, подчеркивая переходность глагола.¹

Понудительной форме глаголов, колеблющихся между переходным и непереходным значением, свойственно также и другое значение — дли­тельности или регулярной повторяемости действия. При сравнении, напри­мер, предложений, в которых употреблена непонудительная форма сказуе­мого, хьваг1анила хъокоца куркьби 'взмахнула орлица крыльями' (Ш, 72), хьзаг!анила алъ квер 'махнула она рукой' (Ш, 11), хьваг!анила Цилг1и-ница... хвалчен 'взмахнул Медвежье-Ухо шашкой" (Ш, 22) и т. п., с предложениями, в которых тот же глагол употреблен в понудительной форме, например: зс... баг/араб байрахъ рахъ-рахъалде хьваг1изабуна ⁸он размахивал [т. е. махал раз за разом] красным знаменем из стороны в сторону' (М, 51), Муъминатица, баярасде килишы хьваг!изабун, 'Муминат, погрозив чиновнику пальцем [т. в. помахав пальцем из стороны в сторону]' (Д, 37) и т. п, — значение регулярной повторяемости действия выступает достаточно ясно.

То же значение в примерах: -босуп к!иго ч/еаххекгдн, цоцада лъулъа,' аабиае жованй 'взяв два куска дерева, принялся тереть друг о друга' (Р, 25); рохьосан к!иго чГвахкен къогп1ун бач1ана, босдн гьеб к/иябго,

¹ В выяснений перечислявших ниже . оттеккоё большую помоЩ» оказали *т, Маднева игСаидов.

Глйгол понудительного залога в качестве

цоцалъ лы]мъазабизе жована 'срубил два обрубка в лесу, взяв оба, друг о друга тереть принялся' (Р, 53). В обоих случаях указание на регулярно повторяемые движения в течение более или менее длительного промежутка времени выражено отчетливо.

Гама гьеч!оан, гьеб гьороца биххиэабуи, т!аг1ун бугоан 'корабля не было, он исчез, так как его ветер разрушил' (Р, 73); основанием для выражения оттенка длительности является то, что ветер длился всю ночь, так что корабль разрушался постепенно, а не сразу; лъупгулеб халкъа-лъниги рортулезниги базаралда шушан биххизабт1&б то толеб бук1анч!о 'бегущий народ и падающие не оставили на базаре ни одной вещи неразбитой [неразбитой во время бегства]' (Д, 38); ср. с этим лица биххана рукъ 'я разрушил дом' (Усл. II, 104), где указания на промежуток времени нзт.

Хъирихъизе куркьбиги гъарун, ч!анила хъвек 'распростерши крылья, остановился орел' (Ш, 64), т. е. не один раз, на короткое время вытянув крылья, а сделав их распростертыми.

Шияб гъот!ода цо-цо г!аршги базабун 'обмотав каждое дерево веревкой' (Ш, 14); непонудительная форма баи значила бы, что Медвежье-Ухо набрасывал или привязывал веревки к деревьям (ср. лица бона чухъа маг!ида 'я повесил черкеску на гвоздь', — Усл. II, 37), в то время как в данном тексте понудительной формой выражен процесс обматыва­ния деревьев веревками.

Сюда же, как кажется, относятся примеры: добе-гьанибе ххерги бикъизабулаго, лъугьанила аздагьо жанибе 'в стороны сено раздвигая (т. е. производя одно действие за другим), влез внутрь змей' (Ш, 57); к1их1и гох!ги бикъизабун, к!ани,1ун вач!анила цояв т/аде 'надвое холм разделив, выскочил некто наверх' (Ш, 49); тшри реч!ун, нохъода тп1адехун ч!ун бук!араб гъзепг! бихъизабун бук!ана 'молния ударила и разбила, превратила в щепы дерево, стоявшее над пещерой' (Р, 26); ункъ г!алаги бихъизабун, реч!анила ас цо бох 'разорвав кобылу начетверо, бросил он одну ногу' (Ш, 17); ср. дииа бихъана досул рет/ел 'я разорвал его платье' (Усл. II, 102); в первом примере длительности действия нет, но она отразилась в значении „расщепить", „раздробить" (в отличие от „по­рвать"), выражаемом понудительной формой, т. е, в том состоянии предмета, которое он принимает в результате длительности разрывания.

От длительности, рассмотренной в главе VII, длительность, выражаемая понудительной формой, отли дается тем, что она не связана с отвлечением действия от объекта, как в правом случае, почему понудительная форма указывает не на деятельность субъекта самоё по себе, а на конкретно определенное его действие, определенное отношением к данному объекту. Это значение длительности непосредственно вытекает из формального состава понудительной формы. В основе ее лежит долженствовательная форма глагола, которая по своему происхождзнию, несомненно, предста­вляет собою окаменевшую шдзжную форму отглагольного имени/ так что в ней должно было сохраняться обозначение процесса действия как тако­вого в его длительности, сочетание с глаголом гъабизг 'делать' должно было давать значение „делать так, чтобы знамя находилось в процессе махания, чтобы куски дерева были в процессе трения" и т. п., т. е. зна­чение длительности.

¹ Ср*: Жирков. Грамм. аварск_в яз., стр. 46, § 26: „В долженствовательной форме мы видим после корня -и- — признак отглагольного имени, и специальное окончание ~зе. Генетически вся должекствовательвая фоома в делом представляет собою дательный падеж отглагольного имени". — Он же. 1 рзнм. даргинок, яз. М,, 192л стр. 20, иржы.

Глагол понудительного залога а качестве сказдемогб 67

Впрочем, это значение длительности может существовать в понуди­тельной форме наряду со зяаченизм подчеркивания активности субъекта. Так, в примере гьороца гама биххизабума 'ветер разрушил корабль' подчеркнуто такжг, что корабль разрушался не сам по себе, а вследствие воздействия ветра, так что ликвидируется возможная синтаксическая двусмысленность; пример бихъизе цо чинариги гьабун, гъелда гьоркьоб мегежги къазабун танила 'расщепив чинару [букв, сделав так, что она раскололась], всунул в расщеп его бороду и пустил' (Ш, 18) показывает, что понудительная форма бихъизе гьабизе может также подчеркивать применение субъектом определенных усилий.

Функционирование понудительных форм от глаголов, могущих быть переходными и непереходными, недостаточно исследовано. Все же можно на основании приведенных фактов попытаться определить, почему понуж­дение, судя по согласованию классных показателей переходно-понудитель-ного сказуемого и падежной форме объекта понуждения, направлялось на объект переходного дзйсгвия, как и это последнее. Мы видели в главе VI, что глаголы, в которых переходное значение существует рядом с непз-реходным, являются связующим звеном между двумя полярными группами аварских глаголов и тем самым с очень большой долей вероятности говорят о возможности предположить в подоснове современного аварского языка такой строй, при котором переходные и непереходные значения объединялись в общем зна гении состояния или процесса действия. При­бавление глагола гьабизе 'делать' к глаголам, которым было свойственно такое общее значение, глогло быть либо средством указать на длитель­ность процесса действия, либо средством подчеркнуть, что процесс, в котором находится предмет, вызван воздзйствием со стороны. То, что значение длительности свойственно и понудительной форме от гла­голов, непереходное значение которых во всяком случае не зарегистрировано (например базе в значении 'вешать', 'привязывать', хьваг[изе 'махать'), а не только понудительной форме от глаголов пергходно-неаереходных, показывает, что круг этих последних глаголов должен был быть шире современного. Понудительное в собственном смысле значение могло воз­никнуть только при осознании данного действия как переходного; кроме того, должен был появиться объект понуждения, чтобы могло проявиться характерное для понудительного значения разделение действия понуждения, направленного именно на этот объект понуждения, а не на объект вынуж­даемого действия, и вынуждаемого переходного действия, направленного на его объект. На такоЭ путь образования переходяо-побудительной формы указывает как согласование ее классных показателей и оформление объекта понуждения как внешнего дополнения к внутренне-замкнутому сочетанию объекта с переходно-понудительным сказуемым, так и аналогия с глаголами, сохранившими наряду с переходным также непереходное значение.

Глаголы типа раг/изе, 'слышать', бихъизе 'видеть', лъазг 'знать' и т. п.¹ в понудительной форме организуют предложения по тому же типу, что и переходные глаголы, т. е. предложение, наряду с субъектом понуждения, оформляемым активным падежом, и объектом, оформляемым именительным падежом, включает в себя и объект понуждения. Последний оформляется тем же падежот, что и субъект соответствующего непонудительного пред­ложения, т. е. местным I серии; ср.: дида вихьдла цо чи 'я вижу чело-

не останавливаюсь, так как

1 На глаголах бокъиае 'любить* и бакьинг 'нравиться¹ их понудительные формы фактически иеувотребигельны.

5*

Глагол понудительного залоги в качестве

века⁵ и дида нух бихьизабе 'покажи [букв, сделай видеть] мне дорогу' (Усл. II, 102), Ах1мадида росаби рихьана 'Ахмед увидел аулы', рихьиза-рунила ас ваиада лъа5айго яс 'показал он братьям трех девушек' (Ш, 37), инсуиа Ах1мадида г!емерал бапг1и-бат1иял росаби,.. рихьизаруна 'отец показал Ахмеду много различных аулов' (Д, 149), дида лъала и,о мо 'я знаю нечто' и лъик!лъи лъазабе досда 'научи его добру' (Усл. II, 228), хъулухъчаг!аз ... гьеб баринасда лъазабунила 'слуги сообщили об этом барину' (М, 5), баринасда лъана гьеб 'барин узнал это' и т. п. Из этого не следует, конечно, что перестройка предложения при превращении его из непонудительного в понудительное не касается субъекта непонудительного предложения. Форма местного падежа I серии последнего, именно как субъекта, зависит от глаголов бихъизе 'видеть', лъазе 'знать³ и т. п. Форма же местного падежа объекта понуждения зависит не от этих глаголов, а от понудительного характера сказуемого, т. е. в конечном счете от глагола гьабизе 'делать'. Поэтому форма дида в предложениях дида вихьула цо чи 'я вижу человека' и дида нух бихьи-аабе 'покажи мне дорогу* скрывает синтаксически совершенно различные члены предложения: в первом случае — подлежащее, входящее в основную связь членов предложения, во втором — косвенное дополнение, только внешним образом примыкающее к сочетанию понудительного сказуемого и объекта вынуждаемого действия. Понудительное значение связано с наличием именно этого косвенного дополнения. При его отсутствии понудительная форма чрезвычайно отчетливо выступает как средство выразить активность субъекта: гьанже дида лъалеб гьунар-пиша гьеч!ин, амма дица лъазабила гьеб 'теперь я не знаю никакого искусства, но я узнаю его' (Ш, 49); гьеб г1акълогуниш мун гьунарал лъазаризехинев Вук1арав? 'с таким умом ты хотел колдовству научиться [букв, 'подвиги изучить]?' (Ш, 51); халкъалъ гьел [Х1амзатпил куч!дул] рек!ехе лъазару-лаан 'народ заучивал наизусть песни Гамзата' (М, 16); Робинзонииа Рузманил мац!алъул г/езег/ан жал рицине лъазарулаан 'Робинзон выучил достаточно язык Пятницы' (Р, 55); учительзабазда, нужоего кдмак гъабеян гьаре, минералал ратизаризе гьездасан ругьунлъе 'попросите учителей помочь вам, научитесь у них находить минералы' (Л, 121); [пионераз] яюдодаго гъорлъа... вакилзабилъун Салим, Ах1мад ва Пали рихъиза-руна 'пионеры уполномоченными выделили (букв, показали) от себя Салима, Ахмеда и Али' (М, 39); пионераца жододаго гьоркьоса кдлътармейцал рихьизаруна 'пионеры выделили из себя культармейцев' (М, 39).