2.В.Густов

Вадим Густов возглавлял область c 1996 года. Именно он привёл Валерия Сердюкова в правительство в качестве своего первого заместителя. После августовского кризиса ленинградский губернатор был приглашён в новое правительство Е.Примакова. Всем памятен "каламбур", произнесённый Б.Ельциным, принимавшим новоиспечённого вице-премьера в Москве: "Такой большой Густов, и такие маленькие проблемы". По всей видимости, "маленькие проблемы" оказались "гулливеру" Густову не по плечу, и уже в феврале он был отправлен в отставку. Но к тому времени его вотчиной уже руководил Сердюков, ставший исполняющим обязанности губернатора. Поэтому перед неудавшимся "ходоком в Москву" встала перспектива новых выборов, подготовку к которым он благоразумно начал уже в марте.

Избирательная кампания В.Густова, которая, безусловно, готовилась профессионально, смогла обеспечить ему только 23% голосов и, соответственно, второе место. Такой результат говорит о том, что экс-губернатор не только не привлёк неопределившихся избирателей на свою сторону, но и потерял часть своего потенциального электората. Фиаско, которое потерпели Густов и его команда имеет ряд причин, главной из которых, по нашему мнению, является неправильная оценка электоральных ожиданий.

На первый взгляд, разработка идеологической концепции, которую Густов представил на суд избирателей, вполне соответствовала принципу "из имеющегося сделать желаемое". Рассмотрим сначала "имеющееся", то есть то, что представлял собой Густов до вступления в предвыборную борьбу. Его реальный портрет в глазах обывателя был примерно таков: бывший губернатор, бросивший область на произвол судьбы ради тёплого кресла вице-премьера. Политический игрок, который, потеряв солидный куш, стремится хотя бы вернуть то, что у него было. Нетрудно заметить, что Вадим Анатольевич - политик далёкий от масштабов Ивана Грозного или Шарля Де Голля, поэтому не удивительно, что его народ не спешил прибежать к нему с челобитной о возвращении, чего уж говорить о "боярах", решивших, пользуясь случаем, самим побороться за "свято место". В этом состоял первый просчёт Густова – переоценка своей популярности, которая за недолгое отсутствие успела пошатнуться, и чрезмерная уверенность в своих силах (похоже, Густов действительно не ожидал от Сердюкова такой активности). К слову сказать, если бы Густов в своё время отказался от предложений Е.Примакова, и остался в области, составить ему реальную конкуренцию было бы трудно. Однако судьба распорядилась по-иному, вследствие чего экс-вице-премьер оказался для многих своих земляков предателем, а предателей в России всегда не любили. Как будет показано позднее, имиджмейкеры Густова приложили все усилия, чтобы редуцировать такое негативное отношение и даже представить уход губернатора в правительство в выгодном свете, но, видимо, влияние этого фактора было слишком сильно.

Ситуацию можно было бы поправить, если бы за годы губернаторства Густова в экономике региона произошли какие-либо очевидные сдвиги, которые можно было бы предъявить избирателям. Однако хозяйственная деятельность Густова оставляла желать лучшего и не могла служить прочным фактологическим фундаментом для возведения на нём небоскрёба предвыборной пропаганды. Притчей во языцех стали его нереализованные глобальные проекты вроде нефтеналивных портов и трубопроводов.

Оценив реальное положение вещей, и осознавая, что уход бывшего губернатора в Москву является сильным отрицательным фактором, идеологи предвыборного штаба Густова должны были обернуть данное событие в свою пользу. В то же время, отсутствие "громких" успехов в период губернаторства не позволяло создать ему достойный имидж "хозяйственника". Поэтому кампания Густова была построена в основном на двух китах. Первое: Густов – свой, родной, земляк. Эту идею выражал слоган: "Любишь свою семью? Любишь свой дом? – Голосуй за своего! За Густова". Подспудно данный тезис прослеживался и в названии его основной агитгазеты -"Родная сторона", и в плакатах с лозунгом"Это наша с тобою земля"на фоне контуров области, и в общем стиле агитационных статей.

Второй "кит" – эксплуатация фигуры Е.Примакова. Сотрудники штаба экс-губернатора приложили к этому немало рвения, даже немного перестарались, т. к. иногда возникало впечатление, что в губернаторы баллотируется не Густов, а Примаков. На улицах не было прохода от плакатов с портретом новоиспечённого тогда лидера "Отечества - всей России" и непременными дифирамбами: "Вадим Густов в правительстве работал очень хорошо, да и Ленинградскую область не забывал"и"Густов – толковый руководитель и порядочный человек"за подписью Примакова. Тут же был рождён хлёсткий лозунг:"Густов вернулся? – Не уходил!", который нашёл свою детализацию в сотнях статей, пафос которых сводился к тому, что вице-премьер изо всех сил старался использовать своё влияние в правительстве на благо Ленобласти. Данный тактический ход имел целью представить уход Густова в правительство в выгодном для него свете. Заметим, что выбор Примакова в той ситуации был оправдан – его популярность была достаточно высока (кремлёвские СМИ тогда ещё не начали травить ОВР).

На первый взгляд, выбранная штабом Густова стратегия выглядит вполне оправданной. Результаты же показывают, что имели место грубые просчёты. Главная ошибка аналитиков Густова, по нашему мнению, состоит в неправильной оценке электоральных ожиданий, на которые должна опираться вся концепция кампании. Исход голосования показал, что люди хотели видеть на посту губернатора профессионала, человека, способного делать конкретные дела. Именно это было в сознании большинства жителей области доминирующей ценностью. Конструкция "свой – не свой" занимала в сознании избирателей маргинальное положение. Развал областного хозяйства и низкий уровень жизни, задержки пенсий и зарплат привели рационально мыслящую часть избирателей к необходимости голосовать за того, кто может это исправить. Густов же не уделил должного внимания презентации своих деловых качеств и достижений. Он не смог предъявить избирателю ничего, кроме того, что он – "свой". Довершила дело мощная контрпропаганда конкурентов, приклеившая Густову ярлык некомпетентного бесхозяйственника. В итоге за него отдали голоса те недалёкие избиратели, которые "голосуют сердцем".

В живых контактах с людьми выяснилось, что Сердюкову отдавали предпочтение потому, что он выплачивает вовремя пенсии, обеспечил рост производства, и в силу других достижений, актуализированных в его пропаганде, а за Густова голосовали по инерции, по какой-то внутренней интуитивной убеждённости. Для электората Густова была характерна модель поведения, получившая в литературе название социально-психологической или экспрессивной.¹⁰⁰ Согласно данной теории, выбор избирателей обусловлен их самоидентификацией с конкретной партией или лидером. Поведение сторонников Сердюкова можно интерпретировать исходя из теории рационального выбора. Они имели возможность оценить результаты деятельности обоих претендентов и решили, что больше выгод им принесёт сохранение status quo, а не возврат прежнего губернатора.

Обращает на себя внимание общий стиль поведения Густова во время своей предвыборной кампании, выбор которого вряд ли случаен. На встречах с избирателями, где присутствовал автор, и в телевыступлениях Густов зачастую держался так, как будто он всегда был губернатором, остался им до сих пор и будет непременно избран. О том, что в здании на Суворовском, 67 давно хозяйничает В.Сердюков, он вспоминал лишь тогда, когда нужно было отвечать на вопросы о плачевном положении дел в регионе. Возможно, что Густов действительно чувствовал себя хозяином, поэтому часто говорил о том, что собирается сделать, без оговорок типа "если меня изберут". Такая стратегия поведения, возможно, не совсем корректная с этической точки зрения, безусловно, заслуживает похвалы с позиций электорального технолога, поскольку убеждённость экс-губернатора в том, что он непременно займёт этот пост снова, передавалась многим избирателям и привлекала новых сторонников.

Как было отмечено выше, Густов не преминул воспользоваться административным ресурсом. Известно, что в случае выборов губернатора, главы районных администраций в силу своего положения не могут безучастно наблюдать за ходом кампании. Губернатор (тем более бывший) не может напрямую "приказать" им работать на себя (они тоже являются выборными!), но может заставить это делать косвенно – пообещать повышение или применить экономические рычаги. Главы районов, в свою очередь, "делают ставку" на действующего губернатора или на его главного конкурента. Характерный пример – рассматриваемые выборы. Если посмотреть на результаты голосования по районам, нетрудно заметить, что В.Густов обошёл своих конкурентов в Бокситогорском, Волховском, Кингисеппском районах, а также в самостоятельных муниципальных образованиях (МО) г. Сертолово, г. Ивангород, г. Светогорск и пос. Кузнечное.

Не вызывает удивления, что в Кингисеппе "поставили" на Густова – он начинал свою карьеру именно в этом районе. Но поводом для сотрудничества администрации района с тем или иным кандидатом может быть не только происхождение. Так, например, администрация г. Светогорска, отделившегося от Выборгского района в отдельное территориальное образование, сделала ставку на Густова, потому что тот пообещал всестороннее развитие новому МО, расширение его границ, дальнейшую автономизацию. "Помощь" администрации выражалась в предоставлении кандидату приоритета в использовании местных СМИ, создание препятствий нормальному ходу агитации его соперников, давлении на зависимые от местной власти социальные группы и организации. Последнее является весьма эффективным механизмом, поскольку зависимость избирателей от местных элит в области несравнимо выше, чем, скажем, в Петербурге.

Насколько можно судить по поведению Выборгской районной администрации, в ходе выборов она скорее помогала Сердюкову, так как он не был сторонником дальнейшего дробления области и усиления местного сепаратизма.¹⁰¹ Конечно, существовали и другие негласные договорённости между соискателями губернаторского кресла и главами районов, о которых можно только догадываться.