Петр великий среди своих сотрудников

…В деятельности Петра Великого впервые ярко проявились именно народно-воспитательные свойства власти, едва заметно мерцавшие и часто совсем погасавшие в его предшественниках. Трудно сказать, под какими сторонни­ми влияниями или каким внутренним процессом мысли удалось Петру перевернуть в себе политическое сознание московского государя изнанкой налицо; только он в составе верховной власти всего яснее понял и особенно живо почувствовал «долженства», обязанности царя, кото­рые сводятся, по его словам, к «двум необходимым делам правления»: к распорядку, внутреннему благоустройству, и обороне, внешней безопасности государства. В этом и состоит благо отечества, общее благо родной земли, русского народа или государства—понятия, которые Петр едва ли не первый у нас усвоил и выражал со всею ясностью первичных, простейших основ общественного порядка. Самодержавие—средство для достижения этих целей. Нигде и никогда не покидала Петра мысль об отечестве: в радостные и скорбные минуты она ободряла его и направляла его действия, и о своей обязанности служить отечеству чем только можно он говорил просто, без пафоса, как о деле серьезном, но естественном и необходимом…

Ключевский В.О. Сочинения. В 9 т. Т. VIII. М., 1990. С. 378.

Крепостное хозяйство (XVIII в.)

…Таким образом, сложившаяся экономическая система и до­стигнутый на ее базе уровень развития производительных сил позволял самодержавию вплоть до XVIII в. решать внешнеполи­тические задачи. Невысокий уровень развития экономики в об­щем соответствовал, а подчас и превосходил экономические воз­можности традиционных соперников России. Но на рубеже XVII – ХVIII вв. ситуация изменилась. Самодержавию в борьбе за выход к Балтийскому морю пришлось столкнуться с европейскими дер­жавами, вступившими на путь буржуазного развития. И уже пер­вое столкновение отчетливо продемонстрировало отставание кре­постнически организованной экономики России. Русская монар­хия, пожалуй, впервые столь остро встала перед проблемой необходимости модернизации социально-экономических основ общес­тва. Но выбор направления реформ был заранее ограничен. Их инициатором выступало самодержавие, а не какой-либо из слоев российского общества, в силу своего экономического интереса требующий преобразований. А поэтому направление реформаторства носило утилитарный характер. Необходимость закрепления в европейской политике требовала организации сильной армии и флота, которые в свою очередь нуждались в создании прочной военно-технической базы внутри страны. Этим, пожалуй, и объяс­няется, почему петровские преобразования в экономике косну­лись прежде всего промышленности и торговли. Результаты были потрясающие. За четверть века выросла крупная мануфактурная промышленность. В металлургии, судостроении, текстильной и кожевенной промышленности действовало более 100 предприятий. С 1722 г. Россия начала экспортировать желе­зо. Стоимость вывозимых товаров составила 4,2 млн р., что вдвое превышало ввоз.

Но за всеми этими успехами по-прежнему стояли средневе­ковые методы организации русской экономики. На отечествен­ную почву переносились только внешние западные буржуазные формы, которые наполнялись местным феодальным содержанием. Крепостническая система оказалась способной интегрировать технологические достижения капитализма, сохраняя при этом свою сущность. Наиболее наглядно это проявилось в промышленнос­ти. Столкнувшись с проблемой обеспечения строящихся ману­фактур рабочей силой, Петр решает ее так же, как какой-нибудь вопрос о заселении новой крепости. Серией указов была создана абсолютно новая категория крепостного населения, так называе­мые «приписные крестьяне», чья обязанность перед государством состояла в работе на заводах. В результате мануфактуры, которые призваны были стать очагами развития буржуазных отношений, превратились в очередную разновидность феодальной собствен­ности – вотчинную мануфактуру. Но назвать их собственностью в полном смысле этого слова также сложно, ибо построенные казной мануфактуры передавались частным лицам на владель­ческом праве, которое могло быть аннулировано, если заводчик не выполнял взятых на себя перед государством обязательств.

Не меньшие противоречия возникали и в области торговли, которую Петр пытался поставить на европейский лад. Но средневековые методы давали подчас обратный результат. Насильствен­ное сколачивание компаний, принудительное переселение куп­цов в Петербург, административное регулирование грузопотоков, рост налогов, сохранение государственных монополий привело к разорению наиболее состоятельной группы русского купечества – членов «гостиной сотни».

Результат петровских преобразований был противоречив. Он сумел сдвинуть Россию с места и заставил сделать ее экономи­ческий скачок, который выдвинул страну в число, ведущих госу­дарств Европы. Но это был лишь тактический успех, который нес, в себе зерна будущих поражений. Укрепление крепостничества, которое произошло при царе-реформаторе, проникновение его в новые отрасли экономики закладывали механизмы торможения в хозяйство России. Последствия выбора экстенсивного пути раз­вития феодализма проявились не сразу. Богатейшие людские и материальные ресурсы давали простор для маневра. Но по мере развития буржуазных отношений на Западе разрыв в уровне раз­вития экономики все более увеличивался, приобретая угрожаю­щие симптомы.

Выбор, сделанный Петром I, определил на последующие пол­тора столетия направление и темпы экономического развития стра­ны. Наибольшее развитие производительных сил в XVIII в. про­изошло не в ремесленном производстве или сельском хозяйстве, а в промышленности. Причина этого явления крылась в том, что мануфактурная промышленность сумела найти достаточно широ­кий рынок для своей продукции. Самодержавие, стремясь гаран­тировать экономическую независимость страны и обеспечить потребности регулярной армии и флота, было заинтересовано в интенсивном развитии оборонных отраслей и компенсировало своими заказами узость внутреннего потребительского рынка. В результате за вторую половину века количество мануфактур удвои­лось, достигнув к 1800 г. 1200 предприятий. Наибольших успехов добилась металлургия. К концу XVIII в. Россия по производству черных металлов стояла на первом месте в мире. Причем отечес­твенная металлургия смогла не только полностью обеспечить пот­ребности страны, но и работать на экспорт. В начале 90-х годов еже­годно из России вывозилось 2,5 млн пудов железа.

Однако этот ошеломляющий успех, достигнутый на базе кре­постничества, был кратковременным. Уральские заводы, на которых выплавлялось две трети всего железа в России и почти 100% меди, служат ярким примером неповоротливости крепостничес­кой организации промышленности. Уральские заводчики на сво­их предприятиях не только использовали труд приписных кресть­ян, которые подобным образом отрабатывали государственную повинность, но и получали от казны пособие в землях, рудниках, лесах. Но почти бесплатные людские и природные ресурсы обо­рачивались зависимостью от правительства и ограничением пред­принимательской инициативы. Они не могли по своему усмотрению принимать самостоятельные решения по увеличению, умень­шению или прекращению действия предприятия, свободно рас­поряжаться закрепленной за заводами рабочей силой и матери­альными ресурсами, переводить мастеровых с одного завода на другой и т.д. В итоге это приводило к тому, что отечественная промышленность оказалась в менее благоприятных условиях, чем европейская, которая к этому времени уже начала испытывать благотворное влияние промышленного переворота. В результате российская металлургия вынуждена была к 1860 г. переместиться с первого на восьмое место. Причем производство на горных за­водах Урала продолжало расти, но темпы роста были значительно медленнее, чем в капиталистических странах. Если в начале века Англия выплавляла чугуна столько же, сколько и Россия, около 10 млн пудов в год, то к I860 г. она увеличила выпуск до 240 млн пудов, а Россия (без Польши и Финляндии) – лишь до 18 млн.

Экономическая политика самодержавия была непоследователь­ной. В ней явно сталкивалось две тенденции. Выражая интересы дворянства, оно шло на защиту его сословных привилегий, что подчас имело отрицательные последствия для хозяйства страны, как это было, например, в результате отмены в 1762 г. права куп­цов покупать крепостных к мануфактурам. Не все купеческие предприятия в условиях отсутствия рынка свободной рабочей силы смогли продолжить после этого указа свое производство. Но од­новременно самодержавие нуждалось в сильной экономической базе, которая позволила бы ему играть ведущую роль в европейс­кой политике. Поэтому оно вынуждено было идти по пути сти­мулирования крепостного хозяйства. Не затрагивая его основ, монархия устраняла наиболее одиозные проявления средневековья. Только в 1754 г. были ликвидированы внутренние таможенные пошлины, несколько позднее упразднено большинство царских монополий, сделаны попытки преодолеть сословный принцип организации торговли и промышленности. Указ 1775 г., позво­лявший всем сословиям беспрепятственно заводить самые раз­личные заводы и мануфактуры, открывал широкие перспективы для развития русской промышленности. Но наличие крепостни­чества уродовало русскую мануфактуру, подчас придавая ей гро­тесковые формы. Это замечание относится прежде всего к кре­постной крестьянской промышленности, которая развивалась на базе традиционных промыслов.

Выбор пути. История России 1861 – 1938 гг.

/ Под ред. А.Т.Тертышного. Екатеринбург, 1995. С. 39 – 43.