Шевцова Л.Ф. Режим Бориса Ельцина (1999)

Баталии вокруг правительства завершились. Мало кто верил , что Степашин сможет нейтрализовать влияние «семейной корпо рации». Сам премьер вызывал смешанные чувства, в основном состояв шие из сожаления и равнодушия к его судьбе. Большинство наблюдателей сомневались (во всяком случае, летом), что кабинет доживет до парламентских выборов. В такой ситуации мало кто серьезно относился и к правительству, и к его председателю.

Формирование каждого правительства сопровождалось заку лисной возней, но на сей раз этот процесс превратился в откров енно циничное представление — семья президента и ее приближен ные по своему вкусу тасовали кадровую колоду, расставляя на ключевые посты своих людей. Причем большинство новых назначенцев был о замешано в чем-то неблаговидном. Так, Аксененко давно уже привлек внимание правоохранительных органов слишком бурной пре дпринимательской активностью, которую развили он сам и его ро дственники (в частности племянник и сын, руководившие коммерческими структурами, созданными при МПС). Новый руководитель мини стерства топлива и энергетики Виктор Калюжный даже не скрывал своей лоббистской деятельности (из-за откровенного лоббиров ания Калюжным интересов некоторых российских компаний бывши й министр Сергей Генералов хотел отстранить его от должности) 36. Очевидно, в правительство назначались люди если не близки е к «семейной корпорации», то замешанные в махинациях, что делал о их управляемыми, «ручными».

Вся история с формированием нового кабинета показала, что президентское окружение уже не беспокоит соблюдение хотя бы внешних приличий. Министерские портфели и контроль за финансо выми и прочими ресурсами распределялись открыто между свои ми. Поведение правящей группы отчасти, видимо, объяснялось го ловокружением от успехов после вытеснения Примакова, провала импич- мента и утверждения Степашина.

«Кремлевский беспредел» — так назвали игру, которую начал Кремль. «То, что на первый взгляд казалось естественным желанием Кремля вернуть утраченные прошлой осенью позиции, восста новить существовавший при Черномырдине и Кириенко контроль над пра-

вительством, на поверку оказалось стремлением одной фина нсовополитической группировки установить в стране свой дикта т», — справедливо отмечал Дмитрий Пинскер 37. В обществе агрессивность и напор ельцинского окружения были восприняты как доказат ельство того, что его члены решили не отдавать власть ни при каких об-

стоятельствах.

Степашин между тем пытался сохранить лицо, заявляя, что все карты в «его руках». На публике новый премьер демонстриро вал нарочитую резкость и решительность. Но все понимали, что он от- чаянно пытается выйти из унизительного положения приказ чика, в которое его поставили ельцинские приближенные. По крайней мере, летом 1999 г. не было доказательств того, что Степашин сумеет заставить Кремль считаться с собой. В истории были, конечно, с лу- чаи, когда лидеры, которых все считали проходными, даже случайными, неожиданно задерживались на политической сцене и вп оследствии даже устанавливали режим личной власти. Однако судьба премьеров в рамках российской модели власти зависела не от и х способностей, амбиций, напора, а от судьбы президентства и логики его выживания. Пока Степашин не был похож на человека, который мог бы нарушить эту традицию.

Между тем практически все политические силы летом 1999 г. постарались дистанцироваться от степашинского кабинета, п редрекая ему скорую кончину. Более того, вскоре Кремль начал демонстрировать признаки недовольства Степашиным, который не проявл ял особого рвения в защите интересов президента. Уже в июне появилась информация, что ельцинские «кукловоды» начали осматрива ться в поисках новых кандидатур на пост премьера. Сам же президе нт вдруг заявил в ходе визита в Кельн 20 июня, что он доволен Степашин ым только «наполовину». Но российская политика нередко дела ла неожиданные виражи, и ставить точку в карьере Степашина было преж-

девременно. Многое зависело от того, сможет ли он, с одной с тороны, освоить предложенную Примаковым модель прагматическ ого премьерства, а с другой — не вызвать подозрений Кремля в чр езмерной амбициозности. В то, что Степашину удастся решить вторую часть этой задачи, верилось с трудом. Но в игру могли вступить неожиданные или, напротив, ожидавшиеся многими обстоятельс тва (например, досрочный уход Ельцина), способные сделать чело века, занимающего премьерский пост, основным гарантом перехода к новому этапу. В российских условиях такая роль давала огромную фору в борьбе за власть. Определенным намеком на то, что обстоят ельства могут сложиться для Степашина если не благоприятно, то по край-

ней мере с шансом на выживание, стало одобрение Думой пере д ее уходом на каникулы пакета законопроектов, согласованных с МВФ, несмотря на то, что все предполагали их неизбежный провал . Правительство Степашина получало поле для маневра. Неожиданная уступчивость Думы, в свою очередь, свидетельствовала и о т ом, что

российский политический класс устал от постоянного прот ивобор-

ства, и это давало дополнительный шанс кабинету. Однако в условиях, когда судьба правительства и премьера зависела от настроений, самочувствия и адекватности одного человека, делать прог нозы относительно их будущего было делом бессмысленным.

На кремлевском пятачке тем временем были замечены новые л ица, в частности новый «семейный олигарх» — Роман Абрамович, о ттеснивший в тень первого интригана и «друга семьи» Березовск ого к явному неудовольствию последнего. Именно Абрамовичу, невесть откуда взявшемуся очередному фавориту и одновременно торговцу нефтью, проходившему по делу о мошенничестве, приписывали решающую роль в формировании правительства. Впрочем, кто де ргал за веревочки, было уже не столь существенно. Абрамовича в любой момент мог сменить новый фаворит. Важна была сама тенденция, а не ее конкретное воплощение. События 1999 г. показали, что президент и его семья окончательно перешли к опоре на узкий кру г доверенных лиц, на тех, с кем они вели дела, на кого они могли положиться. А положиться они могли преимущественно на тех, кто был в чем-то замаран либо не имел никакой иной опоры, кроме прези дентского плеча. Обращало на себя внимание и то, как деградиров ала сама модель президентского окружения: если вначале Ельцин опирался на тех, кем, несомненно, двигала идея (на Бурбулиса, Чубайса ), то теперь он вынужден был полагаться на тех, которые из своей придворной роли откровенно извлекали материальную выгоду. Правда, некоторые наблюдатели (помнится, Игорь Малашенко) доказы вали,

что кто бы ни пытался играть роль окружения, окончательны е решения принимал сам Ельцин. Замечу, что при персонификации власти и изоляции президента от альтернативных источников информации не было особых проблем «подвести» президента к нужн ым решениям.

Усиление фаворитизма и превращение его в основной механизм функционирования режима свидетельствовало о новой стад ии его эволюции. Опыт латиноамериканских и африканских государств показывает, что после того, как патерналистские режимы переходили к опоре исключительно на семью и фаворитов, следующей ф азой нередко были попытки лидера либо его окружения, превратившего-

ся в самостоятельную силу, удержать власть любыми средствами. Любопытно, что раньше, когда кремлевская команда вела свою

игру по сохранению Ельцина, эта игра находила поддержку з начи- тельной части правящего класса — и финансово-промышленны х, и региональных групп. Ельцин устраивал эти группы до тех по р, пока

пытался (плохо или хорошо — другой вопрос) играть роль арб итра.

Теперь было совсем иное дело — власть захватила «семейная корпорация». Это не могло не заставить вчерашних союзников Ельцина думать об объединении против Кремля.

Успешное освобождение политической сцены от Примакова оставило в российской политике только одного сильного сопе рника Ельцина — Юрия Лужкова. Атаки на московского мэра началис ь незамедлительно. Было ясно, что в ход будут пущены все возможные средства. Очевидно, президентская команда поставила цель не просто осложнить для Лужкова борьбу за Кремль или сделать ее невозможной, но и продемонстрировать, что у него нет больших шан сов вновь завоевать пост мэра 38.

Кремль не ограничился действиями по очистке политическо го поля от конкурентов. В прессу начала просачиваться информ ация о том, что энергично обсуждаются возможные варианты сохран ения Ельцина или его окружения у власти. Судя по всему, вновь появился сценарий альянса России с Белоруссией, который извлекалс я на свет божий всякий раз, когда Ельцину угрожала опасность. В целом же воображение кремлевских разработчиков оказалось небога тым. В качестве вариантов продления пребывания Ельцина в Кремл е обсуждалось формирование конфедерации (что не исключало союз а с Белоруссией), продление полномочий парламента, а заодно и президента еще на два года, введение чрезвычайного положения. Среди возможных наследников президента в случае, если вариан т с сохранением самого Ельцина не удался бы, на данном этапе фигуриро-

вали Аксененко и Степашин. Однако поскольку симпатии Крем ля отличаются непостоянством, вскоре должны были появиться новые кандидатуры или востребованы вчерашние герои, например, Л ебедь. Во всяком случае, действия президентской команды не остав ляли сомнений в том, что ее основной целью было остаться в Кремл е — с Ельциным либо без него.

Как могли близкие президенту люди так заблуждаться относительно своих возможностей? Неужели они действительно верили, что, захватив контроль за финансами и собственностью, за основ ными телеканалами, они смогут вновь навязать стране Ельцина ил и его ставленника? Неужели они верили в лояльность или просто п ассив-

ность «силовых» структур? В то, что правящий класс смиритс я с оче- редным унижением? В то, что общество вновь проглотит манипуляции с властью? Впрочем, у этих людей были основания по крайн ей мере для некоторой самоуверенности. Вспомним, сколько раз Ельцин выживал в, казалось бы, совершенно тупиковых и проигры ш-

ных ситуациях, и не только выживал, но и наносил очередной удар

своим противникам. Беспомощный, больной, часто неадекватн ый, президент все еще возвышался над остальными политическими актерами, устрашая многих и останавливая нетерпеливых даже не силой, — откуда она? — не легитимностью своей власти, не способностью на крутые действия, а именно бессилием, которое могло толкнуть его на самые иррациональные и разрушительные действ ия. Фрагментация правящего класса, его неспособность к сплоч ению на конструктивной платформе и неготовность противостоять кремлевской лакейской — все это давало президентской команде шанс на уда- чу и выживание. Как, каким способом — это не столь принципиально. Но, конечно, основной козырной картой ельцинского окру жения оставалось неискоренимое стремление основных полит ических сил получить неразделенную власть в виде суперпрезидент ства. Именно это давало кремлевской группировке в руки мощное с редство, ибо по сравнению с некоторыми кандидатами на роль ново го выборного монарха Ельцин — по крайней мере в глазах части общества — вполне мог сыграть роль меньшего зла.

Хотя все эти игры могли в любой момент оказаться бессмысленными. Уйди Ельцин с политической сцены — и самая эффективная конструкция, нацеленная на продление власти его правящей группы, рухнула бы в одночасье.

Тупик, опять тупик

События первой половины 1999 г. подтвердили, что основные проблемы российского режима имели не личностный, а структ урный характер и были связаны не столько с характером и амби циями лидера, сколько с сущностью самой власти, с ее нерасчлененностью. Осознание структурных противоречий, заложенных в режиме , постепенно стало углубляться в различных группах правящего класса. Это нашло отражение в том, что представители разных полит иче- ских сил — от Владимира Рыжкова до Минтимера Шаймиева — на ча- ли, правда, довольно осторожно, высказывать поддержку иде е формирования правительства на основе парламентского большинства, что по существу означало расчленение президентского все властия.

Однако понимание необходимости структурной реформы вла сти было в этот период характерно лишь для периферийных лидер ов, которые не имели достаточного веса, чтобы инициировать эт у реформу. Основные же лидеры и стоящие за ними политические силы продолжали готовиться к выборам, делая ставку на завоеван ие супер-

президентства. Это означало, что и после выборов сохранят ся кон-

фликты, которые раскачивали систему и превращали ее в осн овной источник деградации общества.

Одной из драматических ловушек, в которую попали российские либералы и демократы, было то, что и они в своем большинстве не желали реформирования президентской «вертикали», опаса ясь, что эти изменения дадут фору левой оппозиции. Поэтому они сде ржанно (если не отрицательно) относились к любым идеям ослабле ния президентства и формирования правительства на основе па рламентского большинства. Очевидно, они все еще тешили себя надеж дой, что суперпрезидентство во главе если не с Ельциным, то с другим лидером, станет «крышей» для новой либеральной реформы.

Тем временем постепенно стали очевидны не только старые конфликты, раздиравшие систему власти, но и приобретенные но вые. Начал явственно вырисовываться конфликт между значител ьной частью правящего класса и «семейной корпорацией», котора я отбросила принцип противовесов и начала ориентироваться на ав торитарный способ выработки политики. Если прежде в том курсе , который формировался в Кремле, можно было выявить различные с о- ставляющие, то теперь под видом государственной политики удовлетворялись краткосрочные интересы узкой группы лиц, в то м числе персонажей с сомнительной репутацией. Клановая узурпаци я власти делала позицию Кремля весьма уязвимой, усиливая его и золяцию и от правящего класса, и от общества в целом. Сам факт эт ой изоляции заставлял правящую группировку переходить к бо лее аг-

рессивным методам самосохранения. По мере приближения вы боров и в ситуации, когда не очевидно, что их результаты можно будет запрограммировать, нельзя было исключать попытки Кремля сохранить власть неконституционными способами, хотя было сомн ительно, что эти попытки могли быть успешными. Но все дело в том, что они могли раскачать ситуацию, Центр мог потерять контроль за событиями и в этом случае возникала угроза захвата власти м аргиналами, ранее не входившими в правящую обойму. Но и переход власти от «семейной корпорации» в руки нового лидера без договор енности между основными силами о необходимости реформировать систему не решил бы ни одной проблемы. Более того, естественна я по-

требность нового режима дистанцироваться от старого для обретения дополнительной легитимности подталкивала к переделу власти и экономических ресурсов. А такой передел в России всегда сопровождался малоприятными событиями.

Между тем неумолимо приближались парламентские выборы, к о-

торые должны были сформировать более жизнеспособный и ле ги-

тимный институт, чем президентство, потерявшее прежний запас устойчивости. Столкновения между новым парламентом и пре зидентом были неизбежны, что грозило превратить первую половин у 2000 г. в период постоянных встрясок. В момент написания этой главы было ясно, что новый парламент должен стать более оппозиционным президентству, чем парламент созыва 1995 г. И дело даже не в том, кто будет заседать в этом парламенте, какое создастся там соотношение сил. Все основные политические игроки в момент за вершения ельцинской эпохи будут пытаться получить легитимность за счет дистанцирования от прежней власти. В этом своеобразная логика российского суперпрезидентства, которое может выжить, т. е. обеспечить структурную преемственность, за счет отрицания кадровой преемственности, а не исключено, что и других элементо в ельцинского наследства. Сам факт этого отрицания означает новую поляризацию и подрыв влияния центристских сил, заинтересов анных в политическом равновесии и компромиссном выходе из рево люционного цикла.

Что же касается Ельцина, то он отчаянно пытался играть рол ь незаменимого лидера. Очередным всплеском его активности было стремление сыграть роль брокера в косовском урегулировании, а затем участие во встрече «восьмерки» в Кельне 20 июня 1999 г. Уча- стие России в косовском урегулировании не только не повысило статус и престиж Москвы, но еще больше обнажило проблему несо ответствия ее амбиций и международных устремлений огранич енным

возможностям и ресурсам. Ликование на Западе по поводу по беды над Милошевичем еще больше усиливало чувства ущемленнос ти и унижения в среде российского правящего класса. Игра в под давки, которую продолжали вести Запад и Москва и суть которой была в том, что обе стороны пытались имитировать партнерство и д елать вид, что искренне верят в его полноценность, углубляла взаимное недоверие и подозрение.

В этой ситуации Ельцин в Кельне неуклюже пытался решить н е- посильную задачу — доказать, что он все еще остается хозяи ном России, и утвердить свое право на членство в международном кл убе президентов. Маловразумительность речи он компенсировал уж имками,

похлопыванием западных лидеров по плечу и постоянными об ъятиями. Те же смотрели на него со смесью удивления, жалости и снисходительности, опасаясь его неожиданных выходок и возможно й неловкости. Отношение к лидеру автоматически распространя лось и на страну в целом, которая так же, как и ее лидер, изо всех сил пыта-

лась сохранить прежнюю роль, не имея для этого ни сил, ни ре сурсов.

В оставшееся до президентских выборов время Ельцин, казал ось бы, должен был решить важнейшие для себя задачи — как покин уть свой пост без провоцирования нового кризиса и как предотв ратить собственное унижение после отставки. Между тем он все сво и силы направил на то, чтобы в очередной раз восстановить «вертикаль».

Нейтрализуя потенциальных оппонентов, Ельцин тем самым с оздавал политическую пустыню, в которой было возможно появлен ие самых неожиданных и разрушительных фигур. Отвергая компромиссные варианты перехода к последующему периоду, пытаясь контролировать этот переход единолично, президент тем самым при ближал неприятный для себя момент, когда любой новый лидер будет вынужден во имя консолидации своей власти дистанцироват ься от предшественника. Формы этого дистанцирования могут стат ь весьма болезненными и для Ельцина, и для его соратников.

Время между тем уходило, все более призрачной становилась и возможность заключить пакт о мирном переходе к новому эта пу и о реформировании системы (мы с Игорем Клямкиным призывали заключить такой пакт начиная с 1998 г.) 39. После парламентских выборов должен был наступить момент, когда никто не будет нуждаться в договорах с угасающим патриархом, окруженным семейной ма фией. А отсутствие гарантий может толкнуть правящую группу на попытку сохранить власть путем выхода за пределы конституционного поля. Но даже если этого не произойдет, унижение первого российского президента или его семьи после того, как они поки нут

Кремль, осложнит формирование новой политической практи ки. Перед российским правящим классом в этой связи встает зад ача поистине огромной важности — помочь Ельцину уйти со сцены м ирно, добровольно и с достоинством. Это стало бы первым шагом по пути формирования в России новой политической традиции. Будем надеяться, что Ельцин окажется способен всех удивить и без напоминаний сделает то, чего пока никто он него не ожидает: гарантирует честные выборы, подчинится демократическому выбору и отдаст власть преемнику. Хотя и в этом случае России еще долго придется разбираться с его политическим наследством.

Ï ð è ì å ÷ à í è ÿ

1 Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 20 янв.

2 Независимая газ. — 1999. — 2 янв.

3 Андраник Мигранян открыто сравнивал Примакова с Горбачевым, «который тоже всех пытался уговаривать, со всеми добиваться консен суса, оттягивал принятие болезненных и даже очень простых решений». «У правите льства есть шанс уйти

с политической сцены, не успев сделать что-либо серьезное », — делал вывод Мигранян (Мигранян А. Московский мэр в поисках идентичности // Независимая газ. — 1999. — 18 дек.).

4 Акопов П. Евгений Примаков задумал ремонт Федерации // Известия. — 1999. — 29 янв.

5 Время. — 1999. — 25 янв.

6 Кроме этого, Примаков 26 января выступил на совещании, где озвучил свои тезисы, касавшиеся упорядочивания отношений внутри Федера ции, что было воспринято лишь как подтверждение его вступления в борьбу за Кр емль.

7 ßñèí Å. Отступление или поражение? // Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 10 янв. 8 Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 9 марта.

9 Малкина Т. Неровная почва // Время МН. — 1999. — 2 марта.

10Вскоре уже в Париже Березовский сказал то, что, по его мнению, должно было нанести удар по имиджу Примакова: «Примаков заблуждается больше, чем коммунисты. И в нем еще большая опасность — он хочет построить империю». Это было рассчитано и на западную публику, и на российских либералов. Но подобные обвинения вряд ли нанесли Примакову какой-то ущерб. Напротив, к ритика Березовского могла лишь добавить Примакову очки.

11Согласно РОМИР 36,38% опрошенных считали, что Примаков отстаивает национальные интересы, а Березовский — свои собственные, 22,78% п олагали, что две группировки борются за контроль над средствами массо вой информации (Ком- мерсантъ-Daily. — 1999. — 8 апр.).

12Кошкарева Т., Нарзикулов Р. Есть ли альтернатива Евгению Примакову? // Независимая газ. — 1999. — 4 марта.

12à Скуратов Ю. Я борюсь с государственной машиной // Независимая газ. —

1999. — 21 èþëÿ.

13Как выяснили журналисты, Скуратов уже год назад получил информацию о многомиллионных финансовых операциях, к которым имели от ношение высшие российские чиновники и политики. Но он не давал этим матер иалам ход, пока не узнал о существовании видеозаписи и намерении ее использ овать. Скуратов опередил Кремль и дал указание начать расследование. Так он стал борцом с коррупцией (Заподинская Е. Скуратов не полетел в Швейцарию // Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 24 июня).

14Геворкян Н., Тимакова Н. Застава Ильича // Коммерсантъ-Власть, 1999. — 23 марта.

15Любопытно и то, что как только произошли утечки об открытии дел на известных лиц, Москву моментально покинули почти все ведущие «о лигархи» и их соратники. Впрочем, некоторые наиболее догадливые успели покин уть Россию гораздо раньше, например, для поправки здоровья, как сделал Алекса ндр Смоленский, проч- но обосновавшийся в Вене.

16Итоги. — 1999. — 30 марта. — С. 24.

17Независимая газ. — 1999. — 23 марта.

18Правда, в прессе можно было услышать отдельные голоса, критиковавшие демарш Примакова — наделавшая много шуму статья «15 000 000 000 долла ров потеряла Россия благодаря Примакову» (Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 24 марта). Одним из немногих, кто посмел критиковать Примакова, был Явлинский, который, хотя и выступил против силового разрешения югославской проблемы, но при этом заявил, что премьеру нужно было лететь в Вашингтон и там заниматься российскими делами, которые важнее всех международных конфликтов. Но он, как обычно, ока-

зался в меньшинстве. Подавляющее большинство политическ их актеров решение Примакова одобрили.

19Голованивская М. Война в Косово: русские оказались демократами // Коммер- сантъ-Daily. — 1999. — 31 марта.

20Òàì æå.

21«Сейчас президент оказался в заложниках у другой компании — Березовского, Юмашева и Дьяченко, — объясняли журналисты. — После того, как был удален Березовский, на первую роль выдвинулась Дьяченко. Если обвине ния против Дьяченко

èБородина имеют основания (связи с фирмой «Мабетекс». — Ë. Ø.), то президенту нужно срочно наводить порядок в собственном доме» (Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 20 марта).

22Коммерсантъ-Власть. — 1999. — 5 ìàÿ. — Ñ. 12—13.

23Клочков И. Шестидневная война // Коммерсантъ-Власть. — 1999. — 18 мая.

24Программа НТВ «Итоги», 23 мая 1999 г.

25Лапкин В. «Левый центр» ищет хозяина // Моск. новости. — 1999. — 22—28 июня.

26Коммерсантъ-Daily. — 1999. — 13 ìàÿ.

27ßñèí Å. Смена правительств в интерьере экономики // Моск. новости. — 1999. — 25—31 мая.

28Реакция крупнейших брокеров на правительство Примакова была единодушной: Примаков по их мнению, был единственным премьером, кто сумел обеспечить политическую стабильность и экономический рост. Вот мнение Григория Грушко, исполнительного директора компании «Атон»: «Господин Примаков смог добиться того, что события августа девяносто восьмого года осталис ь у инвесторов только в памяти. Лишь при нем укрепление политической стабильност и сопровождалось структурными изменениями в экономике. Что касается якобы прокоммунистиче- ской настроенности Примакова, то для консервативных инве сторов это не значило ровным счетом ничего. Например, десятки миллиардов доллар ов западных инвестиций до сих пор идут в коммунистический Китай только из -за уникальной стабильности, которая отличает эту страну» (Эксперт. — 1999. — 17 мая).

29ßñèí Å. Смена правительств...

30Сегодня. — 1999. — 14 мая.

31Клочков И., Лебедев А. Кремлевское многоборье // КоммерсантъВласть. — 1999. — 18 мая. — С. 17.

32Òàì æå.

33Рыклин А., Хитаров Д. Роспуск импичмента // Итоги. — 1999. — 18 мая. — С. 23.

34Малютин А. АО «Жирнефть» // Коммерсантъ-Власть. — 1999. — 11 мая. — С. 7.

35Моск. комсомолец. — 1999. — 13 мая.

36«Â какой-то момент я был готов принять решение о его увольн ении, — говорил Генералов. — В любом случае смена руководства министерства нацелена на получе- ние контроля над соответствующими товарными и финансовы ми потоками» (Моск. новости. — 1999. — 8—14 июня).

37Intellectual Capital. — 1999. — May 6.

38Недаром президент встретился с Шаймиевым и попытался отговорить его от возможного союза с Лужковым и «Отечеством» (Красников Е. Нелюбимец Кремля // Моск. новости. — 1999. — 25—31 мая).

39Шевцова Л., Клямкин И. Эта всесильная бессильная власть // Независимая газ. — 1998. — 24 и 25 июня.