Tsybenov_B_Istoria_i_kultura_daurov_Kitaya_Istoriko-etnograficheskie_ocherki

Интересной нам кажется и гипотеза, являющая собой

перевод иероглифического написания этнонима как dǎhúli, означающего «охотящиеся за лисицами». Согласно китайским источникам «Хэй-лун-цзян-цзи-ши» и «Чу-сай-лу», дауры являлись остатком китайского гарнизона, оставленного танским Тай-цзу (618-626) во время похода на киданей для охоты на лисиц (откуда и их название Да-ху-ли – «охотящиеся за лисицами») [Ивановский, 1894, с. 3-4]. Насколько можно судить, летописи относятся к цинскому периоду в истории Китая, когда на северо-востоке страны появилась новая провинция Хэйлунцзян. Если учесть, что достоверность многих китайских источников не подтверждается фактами и зачастую они составлялись в угоду правящим династиям, следовательно, вышеупомянутые сведения можно рассматривать с большой долей сомнения. Например, непонятно, как мог целый китайский военный гарнизон совершенно бесследно раствориться в киданьской, по всей видимости, среде, оставив после себя лишь одно название? В данный момент очень сложно утверждать об этническом родстве китайцев и дауров, не имея нужных аргументов из области материальной и духовной культуры, быта, языка. Не выдерживает критики и данная в летописях интерпретация самоназвания как «охотящиеся за лисицами», например, то же написание можно перевести как «охотящиеся за тиграми» [ПМА, Тумуртэй]. К настоящему времени известно несколько вариантов иероглифического написания этнонима даур, имеющих, соответственно, отличные друг от друга смысловые значения.

По мнению Р.Г. Жамсарановой, лексический аналог этнонима дагур/даур может обнаружиться в древнетюркском языке. В результате сложения лексемы dāg со значением «гора, тайга, лес» и глагольной формы jori/jüri, имеющей значение «ходить, бродить», получается лексическая форма daγur ~ daur, означающая буквально «лес + бродяга», т.е. лесной (человек), таежный бродяга. Стяжение первоаначальной формы dāg – jür(i) в дагур/даур, обусловленное выпадением интервокального – g- [ү], исследовательница объясняет слабостью позиции конечного согласного звука – g- [γ] в древних двузвуковых словах

39

древнетюркского языка. Далее она отмечает, что имеют хождение две лексические формы этого этнонима, в одной из которых и сохранился слабый согласный – γ – дагур, но исчез в ониме даур. По ее мнению, существование двух форм онима, когда в одной из них сохранился слабый согласный, вполне может служить своего рода языковым подтверждением относительной древности этнонима дагур/даур. Под этим этнонимом, как пишет автор, были известны в свое время лесные народы, обитавшие в лесной зоне Северной Азии. Собственно дауров исследователь локализует в горно-таежной, лесной зоне исторической Даурии, куда входили леса Баргузина, северные районы Забайкальского края в бассейнах рек Витим, Олекма, Чара вплоть до Большого Хингана в Приамурье [Жамсаранова, 2011, с. 20].

К приходу русских казаков-первопроходцев в XVII в. часть дауров проживала в бассейне р. Витим, в районе Еравнинских озер. Ранее они, возможно, жили и в Баргузинской долине, где следы былых «хорчинских или баргутских» пашен и ирригационной системы свидетельствуют, по мнению Г.Н. Румянцева, о существовании под термином даур (или дагур) совокупности монголоязычных племен дауров, баргутов и хорчинов. Возможно, впервые подобную догадку высказал еще в XVIII в. И.Г. Георги в описании своего путешествия. Он считал, что «древние баргуты, которым предание приписывает следы древнего земледелия, находимые на Баргузине, его притоках и к северу от них до верхней Ангары, были с даурами вероятно один и тот же народ» [цит. по: Шренк, 1894, с. 167]. В работах отечественных исследователей имеются интересные данные об употреблении этнонима даур тунгусами, которые называют даурами аларских бурят. Видимо, «даур» для тунгусов XVII в. являлся синонимом этнонима бурят [Румянцев, 2002, с. 196]. В одной из работ упоминается, что «русские в XVII в. первоначально называли дауров «братскими людьми», т.е. так же, как и предков бурят. Так называли, в частности, дауров и спутники Пояркова в своих расспросных речах» [Долгих, 1958, с. 128-129]. В работе Д.Д. Нимаева (2010) кратко проанализированы топонимы Даурия, Селенгинская Даурия, Байкальская Даурия и выяснено, что, согласно «Краткой географической энциклопедии», Забайкалье и частично

40

Приамурье до XVII в. назывались Даурией, после XVII в. название сохранилось главным образом за Забайкальем. Согласно данным В.В. Птицына, «с древности эта страна называлась Даурией, по имени коренных ее обитателей, бурят, называемых и поныне даурами от своих соседей, тунгусов и орочонов. От русских она получила официальное название Забайкалье или Забайкальская область. Вся Даурия, растянувшаяся на тысячу верст от Байкала до Витима, до Аргуни и китайской границы, разделяется посредине, параллельно с Байкалом огромным, непреходимым, почти не исследованным Яблоновым хребтом, отделяющим Даурию Прибайкальскую от Нерчинской Даурии»

[цит. по: Нимаев, 2010, с. 123].

В последнее время исследованиями бурятских филологов выявлено наличие древних родственных связей между языками дауров и бурят-эхиритов, лексических параллелей в языках дауров и языке унгинских бурят. Например, ими выделены следующие соответствия: даг. наджир – эхир. нажир ‘лето’, даг.

минаа – эхир. минаа ‘плеть’, минаадаа - эхир. минаада - ‘ударить плетью’, даг. бараан – эхир. баран, барни ‘все’ (ср. с эвенк. баран

–много. – Б.Ц.), даг. увэй – эхир. увэй // убэй ‘нет’ нет’ [Бадагаров, 2000, с. 14; Рассадин, 2004, с. 17]; даг. коукэ – алароунгин. коокэй ‘ребенок’, даг. дарса – аларо-унгин. тарасуун ‘вино’, даг. наджир – аларо-унгин. нажар, ‘лето’, даг. джиргоон

–аларо-унгин. жоргоон ‘шесть, даг. оджиху – аларо-унгин. озохо ‘целовать’, даг. хуакархан – аларо-унгин. охорхон ‘коротенький’, даг. халтаг – аларо-унгин. халтагай, ‘половина’, (ср. также с эвенк. калтака – половина. – Б.Ц.) даг. минаа – аларо-унгин. минаа ‘плеть, (ср. также с югуур. muna, дунсян. mina – плеть. –

Б.Ц.); даг. увэй – аларо-унгин. үбэй/үвэй ‘нет’, даг. гачирэ –

аларо-унгин. гащара, ‘выйти, выехать’ [Бадмаева, 2008, с. 373374]. На основе вышеуказанных данных делается вывод о существовании в древности некоей циркумбайкальской общности народов, охватывавшей и предков дауров. Из других народов в нее входили, по одним данным бурятских филологов, «предки современных бурят, ойратов и хамниган» [Бадагаров, 2000, с. 14], по другим - баргуты, дагуры, солоны, хори, буряты, туматы [Бадмаева, 2004, с. 12]. Возможно, еще одним косвенным доказательством существования праобщности, объединявшей

41

некоторые бурятские группы и дауров, послужит записанный во время научной командировки в городской округ Хулун-Буир (октябрь 2011 г.) отрывок из даурской легенды, сюжетная линия которой перекликается с известным этногенетическим мифом о праматери-лебедице. Поводом к изложению послужило пояснение информатором происхождения старинного слова гваалэрс, имеющего в даурском языке два значения: 1) одежда гения-хранителя; 2) курица, используемая при жертвоприношениях божествам. Согласно легенде, семь небесных фей «дагинэ угин» купались в озере. Их увидел молодой охотник, который незаметно подкрался и украл гваалэрс, т.е. одежду одной из них. Так она стала его женой и родила ему сына [ПМА, Тумуртэй]. Надо полагать, что выше изложена лишь краткая версия, а сама легенда более объемна и красочна и имеет другие неизвестные нам детали и подробности.

В заключение кратко перечислим другие версии о происхождении названия, связанные с: 1) происхождением термина от основы Да Ур, означающего «родина, бывшее государство». В давние времена предки дауров проживали в местности Да Ур (Дааур), затем они переселились в другие места. Когда вернулись обратно в исконные места, то стали именовать себя дааур [ПМА, Арун-Баяр]. В монгольских языках аналогов данной основе не обнаруживается, имеются они в маньчжурском языке, где одним из значений слова боой да было «жительство, родина», а в словосочетании да альч имело значение «прежний, прежде» [Захаров, 1875, с. 770]; 2) предположением бурятского краеведа Бодонгууд Абиды о происхождении этнонима от маньчжурского слова дагара, имеющего значения: а) следовать за кем-либо; б) подчиняться, покоряться. Согласно последнему мнению, монголы называли дауров «дагаар орсон дагуур» (принявшие (маньчжурское. – Б.Ц.) подданство дагуры). Заметим, что в маньчжурском языке указанное слово имеется, записано как «даха-мби» - следую за другим, иду за ним вслед [Захаров, 1875, с. 778]; 3) словом дага, имеющего в эвенкийском языке значения «ближний, близкий (находящийся по соседству), близко, близлежащий, близость; недалекий; соседний» [Болдырев, 1994, с. 25, 221, 416]; 4) морфемой хор, имеющейся в основе многих современных монгольских этнонимов (хори, хорчин, хурумши,

42

хорлос и др.). По версии, выдвинутой Г.Н. Румянцевым, в древности морфема хор могла быть общим наименованием большой группы монголоязычных племен [цит. по: Нимаев, 1988, с. 95]. Поводом к выдвижению гипотезы о взаимосвязи этнонимов хор и даур, послужили источники, в которых этноним даур записан как дахур/дахор. Исследователь Цэцэнмөнх, анализируя слоги мон и гол в этнониме монгол, пришел к заключению о связи слова гол с хор, бывшего наименованием группы древних племен, язык которых входил в алтайскую языковую семью. Слово хор сохранилось в названиях уйгур, дагур, югур [цит. по: Зориктуев, 2011, с. 24].

Вподготовке данного раздела мы не ставили своей целью обоснование какой-либо своей версии происхождения и этимологии этнонима, а лишь изложили имеющиеся на этот счет точки зрения различных авторов, некоторые из них дополнены материалами автора. Обращение к проблеме этнонима даур показало ее глубину и широту как результат недостаточной изученности как отечественными, так и зарубежными учеными, а также несколько однобокую «киданьскую» направленность исследований. Нами описана лишь вершина «айсберга», подводная часть которого, по аналогии со многими этнонимами окружающего мира, хранит немало тайн.

1.3.Этнический состав

Впервой половине XVII в. дауры населяли территорию по Амуру от устья р. Урки до района Айгуна (Толгина городка), по Зее их поселения начинались от устья Умлекана и далее вниз охватывали всю долину Зеи [Долгих, 1958, с. 127]. Согласно русским источникам XVII в., незначительная часть дауров, предположительно, могла проживать в районе Еравнинских озер

иверховьев Витима, а также в устье р. Амга - притока Алдана.

ВВосточном Забайкалье, помимо эвенкийского окружения, с юго-запада, с даурами, возможно, поддерживали связи племена и объединения монгольского происхождения. Дауры, подвластные князю Лавкаю, граничили с запада и югозапада с шилкинскими группами эвенков, аргунскими таргачинами и баргутами [Огородников, 1927, с. 13]. Амур в

43

верхнем течении на всем протяжении (около 900 км) был естественной границей между даурами и этнотерриториальным объединением монголов – хорчинов, в своих кочевках доходивших до приамурских районов. В состав хорчинов входили кереиты, солонгуты и ряд других монгольских племен. Отдельные группы дауров, проживавшие на правом берегу Амура, находились с ними в непосредственных контактах [Qorčin, 1998, c. 23]. На юге и востоке даурские земли соприкасались с территорией маньчжурских племен, а северными соседями были эвенки-орочоны. Отметим, что дауры различали эвенков по хозяйственно-культурному типу: хонкор (онкор) – скотоводы и земледельцы, и орчен – оленеводы. В настоящее время дауры Морин-Дава-Даурского автономного хошуна называют эвенков хонкор, а хайларские дауры – солон. В XVII в. эвенки проживали в соседстве с даурами, в некоторых местах наблюдается чересполосное расселение. В целом тунгусоманьчжурские элементы приняли немалое участие в формировании даурской народности. Об этом свидетельствуют данные материальной и духовной культуры, заимствования в языке. К тотемным культам, по всей вероятности, тунгусоманьчжурских народов, относится почитание даурами медведя как первопредка [ПМА, И Сун]. Имеются сведения об эвенкийских родах, связанных с даурами кровными узами. Их называют таараалеэ, производное от корня таар, имеющего следующие значения: 1) «дети братьев матери»; 2) «дети сестер отца» [ПМА, Э Жуйфу]. Отмечено существование запретов в брачных отношениях между представителями отдельных даурских и эвенкийских родов, когда, согласно старым обычаям, запрещается брать жен из одного определенного рода. Например, недопустимы браки между лицами родов судур и аола, между даурским родом уорэ и эвенкийским уорэ; запрещено иметь брачные отношения между представителями даурского рода говол и эвенкийского дулар; между даурами рода аул и эвенками рода нахта [ПМА, И Сун].

У дауров сохранилась четкая родовая организация, по которой экзогамные роды (хала) состояли из ветвей (бирги), подразделявшихся на патронимические группы (мокон) [Яхонтов, 1998, с. 136]. Насчитывается более 30 родов, из которых, по

44

одним данным, 18 родов [Bilid, 1987], а по другим – 15-16 родов считаются исконно даурскими. Их называют каучин хала (даур. «старые роды»), остальные считаются более поздними и именуются шинкэн хала (новые роды) [ПМА, Лэ Чжидэ, И Сун]. Японскими исследователями выявлены следующие роды: 1) аола; 2) говол; 3) мэрдэн; 4) вонон (онон); 5) дээдул; 6) судур; 7) воэр; 8) жинкэр; 9) дулар; 10) вулис (вулан); 11) хэсур (хэсуру); 12) содор; 13) алдун; 14) варэн; 15) дэйгуун (дойин); 16) хурттэ; 17)

тугудон; 18) самагер (самайер) [Chi Kao Deng, 1998, с. 268-269].

Однако не стоит делать поспешных выводов, потому что мотивы, по которым именно эти роды были выделены, остаются невыясненными.

Отечественные исследователи также предпринимали попытки сбора данных об этническом составе дауров. В 30-х гг. XX в. ими отмечены следующие этнонимы: 1) дагур; 2) оно; 3) гобол; 4) аола; 5) мэрди; 6) хэсур; 7) дэдул; 8) биргаа; 9) содор; 10) судур; 11) уорэ; 12) цинкир; 13) дулар; 14) самагир [Яхонтов, 1998, с. 136]. По другим наблюдениям, дауры местности Бутха состояли из родов аула, баягир, булдагир, бутаму, вэрэ, гапка (габка), гобут, дадул, дакуту, данкир, калтагир, мэрдэн, надэй, накта, ниргир, онон, содор, судур, тогдот, урат [Дауры, 1965, с. 669]. Вероятно, эта информация с незначительными изменениями в названии некоторых родов представлена в этнографическом обзоре монголоязычных народов [Нямбуу, 1992, с. 177].

В доступных нам работах китайских этнографов перечисляются названия родов и патронимических групп без деления на старые и новые роды. Из-за нехватки материала по этническому составу дауров в отечественном востоковедении считаем необходимым представить эти данные в данной работе, с вкраплением материалов авторских полевых экспедиций (табл. 1.). На карте расселения даурских родов в Приамурье до прихода русских первопроходцев в 1-й половине XVII в. отмечены предполагаемые места обитания 18 родов, которых условно можно отнести к числу старых – каучин хала. Авторамисоставителями «Краткой истории даурского народа» отнесены следующие роды: 1) урэн; 2) аола; 3) том; 4) говол; 5) дэдул; 6) жинкир; 7) бухту; 8) судур; 9) уорэ; 10) улис; 11) онон; 12)

45

бирьян; 13) мэрдэн; 14) даур; 15) хэсур; 16) эртэ; 17) букур; 18) ардан [Daγur, 1989, с. 42]. Сюда не вошли такие роды, как хэйин, нэкэти (нэди), которых информаторы также относят к числу исконных даурских [ПМА, Юй Шан; Аруун-Баяр].

Врассматриваемый период маньчжуры делили население Приамурья на два крупных объединения: солоны (др. назв. солонбуу) и сахарча. В состав первых входили даурские роды Верхнего Амура до впадения в него Зеи. Даурское население среднего и нижнего течения Зеи, включая роды ардан и судур, входило в состав сахарча [Daγur, 1989, с. 42-44].

По нашему предположению, группа дауров, возглавляемая Лавкаем, располагалась по Амуру от устья р. Урки до устья р. Ульмин и состояла из родов уорэ, улис, онон. Возможно, сюда входил род аола. Есть вероятность того, что форпостом группы Лавкая на западе было даурское население, компактно проживавшее в районе Еравнинских озер и в верховьях р. Витим. Выше мы отмечали, что о возможности существования прибайкальского (забайкальского) этапа в этнической истории дауров пишет бурятский исследователь Д.Д. Нимаев. Им проанализированы работы преимущественно научно-популярного плана конца XIX - начала XX в., в которых говорится о «Селенгинской Даурии» и делается вывод о безусловной взаимосвязи данного географического названия с этнонимом «дауры». В отписке ленских воевод П. Головина и М. Глебова за сентябрь 1641 г. говорилось: «живет…вверх по Витиму реке даурский князец именем Ботога с товарищами… а живет де он, Ботога, на Витиме реке на усть Карги реки, на одном месте улусами, а юрты де, государь, утого князца Ботоги рубленые, и скота де, государь, у того князца Ботоги всякого и соболя много, и серебра де у него есть, а то де, государь, он серебро Ботога и камни покупает на Шилке реке у князя Ловкоя, от Ботоги де, государь, вверх по Витиму реке и до Яравна озера по обе стороны Витима реки даурские конные многие люди, а бой де у них лучной, а язык де, государь, уних свой, с якутским и тунгусским языком не сходится» [Нимаев, 2010, с. 124;

Михайлов, 2005, с. 178; Сборник, 1960, с. 38].

Вдонесении дауры отмечены как «многие конные люди», что свидетельствует об их многочисленности и развитом

46

коневодстве. Как писал В.И. Огородников, поселения витимских дауров отделялись от их амурских соплеменников-земледельцев обширным пространством, занятым разными тунгусскими родами; поэтому они представляли собою как бы обособленный даурский островок, не связанный с основной Даурской землей ни территориально, ни по роду хозяйственных занятий [Огородников, 1927, с. 12]. Если учесть, что с эвенками дауры жили мирно, вступали с ними в родственные отношения, то возможно, территория от верховьев Амура на запад до Витимского плоскогорья была пространством, где дауры этой группы могли свободно перемещаться.

Вниз по Амуру от владений Лавкая, от устья р. Берея до впадения в Амур Зеи, по нашему предположению, располагались земли родов бирьян, мэрдэн, даур (дагур), эртэ. Предводителем этой части дауров и, вероятно, всей даурской народности был Бомбогор из рода даур (дагур), поднявший их в 1639 г. на антиманьчжурскую борьбу и казненный в 1641 г. после поражения.

Часть даурского населения проживала по среднему и нижнему течению р. Зея и состояла из родов урэн, том, говол, жинкир, дэдул, букур, хэсур, бухту. Вероятными выходцами с Зеи являются роды ардан (алдан) и судур, проживавшие к тому времени на значительном удалении от основной массы в верховьях Алдана и верховьях Буреи.

Ознакомление с даурскими родами группы Лавкая уместнее всего начать с аола, во всех источниках неизменно упоминающегося первым при перечислении, что свидетельствует о его месте в родовой иерархии. Сведения о прежней локализации рода аола на территории между Амуром и Зеей, основывающиеся на противоречивых фактах, на данный момент не позволяют нам уверенно отнести его к конкретной группе. Этот род был многочислен, территория расселения рода, вероятно, также была обширна. Исходя из этого, предположим, что различные патронимические группы данного рода могли обитать на территории, подвластной как солонам, так и сахарча.

Название рода имеет территориальное значение, слово аола в переводе с даурского означает «гора». Неопределенность этнонима делает тщетными попытки увязать его с имеющимися в

47

регионе горами и горными хребтами. У современных монгольских народов подобные названия нами также не зафиксированы. Известны лишь отдельные случаи из далекого прошлого, когда этнонимами становились названия конкретных гор. Классические примеры: от названия горы Сяньби возник этноним сяньби, от названия горы Ухуань – самоназвание ухуань (в иероглифической записи uo-үuan-san, переводится как «гора черной ивы, тальника») [Шавкунов, 1976, с. 56]. В случае с названием аола, возможно, мы видим забвение первоначального оронима, его обобществление. Относительно местонахождения горы от названия которой возникло имя аола существуют две версии: 1) в верховьях Амура, 2) в верховьях р. Зея [ПМА, Лэ Чжидэ, Аруун-Баяр].

По данным Е.П. Лебедевой, суффикс –ла, как первичный компонент, встречается в эвенкийских этнонимах алагир, елагир, ингэлагир, хингилагир. В названиях алагир и елагир компонент – ла, возможно, относится к корню слова, в остальных же из перечисленных родовых названий, он, по мнению исследователя, безусловно суффиксального происхождения. Локативный по значению суффикс –ла образовал слово хала (род), распространенное в тунгусо-маньчжурских языках [Лебедева, 1958, с. 104]. Поводом для дальнейших изысканий является наличие рода под аналогичным этнонимом аола у солонов ХулунБуира и у орочонов в провинции Хэйлунцзян [Яхонтов, 1998,

с. 137].

Род аола имеет пять патронимических групп: яарс, доогин, аола, дээкун и кэржээ. Некоторые включают сюда и род содор, который считается ответвлением рода аола [Ding Shiqing, 1998, c. 147]. В г. Якса (впоследствии известный казачий Албазинский острог; ныне с. Албазино Сковородинского района Амурской области – Б.Ц.) и в его окрестностях на берегу Амура проживала группа яарс (яксачен) [Daγur, 1989, с. 38; ПМА, Лэ Чжидэ]. К ней и соответственно роду аола имеет отношение Албаза, племянник Лавкая. Как отмечал В.И. Огородников, у Лавкая было пять укрепленных деревянных городков, окруженных поселениями, так называемыми «улусами». Крайний западный городок находился при устье р. Игнашиная, впадающей в Амур верстах в 15 ниже устья Урки, и обнесен был рвом, валом

48