Tsybenov_B_Istoria_i_kultura_daurov_Kitaya_Istoriko-etnograficheskie_ocherki

кунжутное масло для лампад - джуал (ср. бур., монг. зула). Ритуал жертвоприношения назывался Дашел. Известно также, что в случае болезни животных приглашали шамана, который войдя в транс, обращался с просьбой к Джияч-баркану. Айгунские дауры именуют его Нуо-баркан (Божество в углу), поскольку его изображение висит в северо-западном углу дома. Кроме него существовали и другие божества. В древности дауры поклонялись таким божествам, которые причиняли несчастья другим людям, например, божество горы, божество города [Ding Shi Qin, 1998, с. 94-96].

Божество города, или Котон-баркан (Хуаран-баркан), ранее было широко почитаемо в северо-восточном Китае. Дух этого божества стал проявлять себя в армейском лагере под Лаоляньченом в конце правления династии Цин. Позже он был привнесен в даурское общество бывшими военными – выходцами из дауров. Впоследствии все даурские роды и моконы начали почитать его. Он также был порожден культом лис, и его почитали в семейных дворах. Подносили ему свинью, овцу, куриц, фрукты и водку. По всей вероятности, почитание данного божества относится к разряду военных культов, т.е. почитанию духов и богов, покровительствующих военным успехам. По мнению С.А. Токарева, военные культы связаны с племенным строем, органически вырастают из него; соответствуют высшей ступени варварства [Религиозные, 1993, с. 50].

О демонологии, дьяволах, олицетворяющих, в представлениях дауров, нечистые силы, известно немного. По нашим наблюдениям, дауры знали три вида нечистой силы: мангее, шуркул и бон. Мангее относился к высшим демонам, играл важную роль в шаманской мифологии, он присутствовал в Холер-баркане и по своему влиянию и силе превосходил шуркул, которому можно найти соответствия в монгольских языках – бур. шүдхэр, монг. чөтгөр. Аналогом же мангее, на наш взгляд, в бурятской шаманской мифологии являются мангадхаи. Дьяволами бон становились люди, которых из-за неосмотрительности или по незнанию похоронили, т.е. закопали в могилу, когда они еще были живы. Ими могли также стать невестки, которые из-за обид и притеснений в семье мужа кончали жизнь самоубийством. Когда они начинали вредить

169

после смерти обижавших им людям, дауры говорили бон бособэй. Заметим, что дьявола бон знали и южные монголы. К разряду мелких чертей можно отнести и маленьких чертей под названием яваг. Они следили за неправильными действиями людей, подпитывая их. Например, всем известно, что нельзя стричь ногти в ночное время. Яваг собирали кусочки ногтей и клали в обувь тем, кто не соблюдал это правило [ПМА, Тумуртэй].

О почитании животных известно со слов информаторов, что дауры, помимо лисы, ранее почитали медведя, тигра, волка, колонка и орла. О культах тигра и волка известно лишь, что во время охоты тигров старались не беспокоить. В случае если по каким-то причинам тигр был убит, на место охотничьей стоянки ночью приходила тигрица и убивала лошадей. Старались также не произносить слово тасаг (тигр), для его обозначения употребляли ноин гороос (хозяин зверей). Что касается волка, имеется лишь одно сообщение о случаях поедания в небольших количествах волчьего мяса в медицинских целях. Волчье мясо способствует улучшению кровообращения [ПМА, Юй Шан]. Получено также упоминание о происхождении неизвестной группы дауров от орла (даур. мур дэги). Информаторы ссылаются на литературные произведения, в которых регион компактного проживания дауров – Морин-Дава - именуется «родиной орлов» [ПМА, И Сун]. По преданию, в давние времена, когда численность дауров сократилась до нескольких человек, прилетел орел и закрыл их своими крыльями, и тем самым спас их. С тех пор дауры почитают орла [Болотов, 2012, с. 18]. В даурском фольклоре встречаются сюжеты, связанные с почитанием медведя. В одном из них говорится об охотнике, которого поймала медведица. Они стали жить вместе. Через некоторое время у них родился медвежонок. Все это время охотник думал о людях, тосковал по человеческому обществу. Однажды он решился на побег. Выбежав из берлоги, охотник сел на заранее выдолбленную из дерева лодку и поплыл. Разъяренная медведица бросилась за ним в погоню, однако не смогла поплыть за ним. Тогда она разорвала медвежонка на две части. Из той части медвежонка, которую она оставила себе, произошли медведи; из другой, которую медведица бросила вслед охотнику, произошли дауры. Дауры не упоминают его имени. Медведя называют

170

атиркан (старик), а медведицу – этиркэн (старуха) [ПМА, И Сун].

3.2. Традиционные игры и праздники

Среди дауров особой популярностью пользовалась игра

бойкоо, или бойкоо таркибэй (ударять в бойкоо),

представляющая собой разновидность хоккея на траве. Как считают дауры, подобная игра была известна у монголоязычных киданей в IX-X вв. Есть также информация о том, что «зачатки игры с мячом и палкой восходят к китайской цивилизации, ко времени правления легендарного Хуан-ди. В 1986 г. почта Китая выпустила серию марок, на которых представлены реконструированные рисунки древних игр. Похоже, что рисунки, изображавшие хоккей на траве, были сделаны в период правления династии Хан (226-220 гг. до н.э.)» [www.mohockey.ru/articles/filatelia/article_14.html]. Заметим, что сравнительно недавно, еще 100 лет назад, играли в нее и буряты, называлась она бомбог. Суть бурятского хоккея заключалась в том, что «в центре поля выкапывалась ямка, в нее игроки команд старались загнать длинными палками мячик величиной с мужской кулак, представляющий небольшую шкуру, набитую тряпочками» [Свободина, 2007].

В бойкоо обычно играли весной и осенью, после пахоты или сбора урожая, в конце рабочего дня. Специального судьи или арбитра в этой игре не было. Клюшки для игры, называвшиеся поле, изготавливались из маньчжурского дуба. Ворота, куда должны были загнать мяч, назывались аанаг (место охоты) или иир (нора). Мячи для игры в бойкоо были диаметром около 1012 см. Есть сведения, что дауры знали три вида мячей: 1) кожаный; 2) деревянный; 3) огненный. Первый тип представлял собой мягкий комок из бычьей шкуры. Им играли дети, не имеющие навыков игры. Молодежь играла деревянным мячом, вырезанным, по одним данным, из корневища абрикосового дерева [ПМА, Аруун-Баяр], по другим – из корня вяза. Для игр взрослых предназначался прочный, вырезанный из корня вяза мяч. Он назывался бойкоо [Veng Doi Gova, 2000, c. 93]. Горящий мяч делали из твердого деревянного нароста, его просверливали и

171

заполняли отверстие горючие вещества. Особенностью такого мяча являлось то, что его было трудно потушить после зажжения. Поэтому им играли поздним вечером, ночью. Ночная игра смотрелась особенно зрелищно, когда озаряемые горящим мячом игроки быстро перемещались по полю, сыпались искры, мяч то разгорался, то затухал под силой ветра. Игра бойкоо, являясь аналогом хоккея на траве, привела к тому, что во 2-й половине XX в. мужские и женские команды по хоккею на траве, состоящие из дауров, становились неоднократными чемпионами Китая, многие игроки-дауры выступали за национальную сборную КНР на мировых первенствах.

Стрельба из лука обычно проводилась на обряде поклонения «обо» и на других праздничных мероприятиях, проходящих внутри мокона (патронимической группы). Дауры знали два вида стрельбы из лука: 1) в мишень тунку; 2) в мишень шаха. В первом случае мишень тунку, изготовленную из войлока в виде круга, устанавливали на подставке на расстоянии 30-50 м. Выигрывал тот, кто больше всех попадал стрелой в мишень. После окончания победитель принимал поздравления. Закалывали баранов и свиней и угощали стрелков.

Аналогичный вид состязаний – стрельба в тунку - бытовала у агинских бурят. Тунку буряты называли круглый кожаный мешок, набитый шерстью. Он имел пять отверстий: одно большое в середине и четыре маленьких по бокам. Ставили мишень на расстоянии 20-30 луков и старались попасть в центральное отверстие [Дугарова, 2000, с. 68].

Соревнования по стрельбе в шаха проходили следующим образом. Мишени шаха ставили в ряд. Расположившись на ближних и дальних расстояниях, стрелки определяли очередность стрельбы и натягивали луки. Первыми начинали стрелять участники, находившиеся на дальних дистанциях. Побеждал тот, кто больше всех попадал в шаха. Для этого вида стрельбы стрелы подбирались с деревянным наконечником уер. По другим сведениям, в цель стреляли стрелой жоро, с круглым костяным наконечником, полым и с маленькими отверстиями. При полете такая стрела издавала звук [Архив, ф. 145, оп. 1, № 3, л. 68]. В стрельбе из лука в основном участвовали дети и молодежь. Взрослые обычно не принимали участия. Для стрельбы из лука

172

специальных площадок не предусматривалось, стрелять из лука на этих играх можно было в разное время суток и в разных местностях. Стрельба из лука способствовала развитию у детей навыков, необходимых в охоте.

Во время конных скачек, проводимых обычно во время празднования Ание Сар (Нового года по лунному календарю), почитания обо и других, выявлялись качества коня и всадника. Скачки были двух видов: 1) на быстроту; 2) на выносливость. Для первого вида выбирали ровную местность, чтобы соревнующиеся могли свободно обгонять друг друга. Расстояние для этого вида выбиралось сравнительно короткое - 2-3 км. Для скачек второго вида, на выносливость, выбирали гористую местность, где протекали реки, расстояние составляло от 10 до 20 км. К конным скачкам допускались все желающие, включая стариков и детей. В некоторых скачках победителю вручался приз.

Борцовские состязания дауры устраивали в период охоты или во время почитания обо. Хороших борцов называли буку [Veng Doi Gova, 2000, c. 94]. Перед началом игрища борцов делили на две группы, учитывая возраст и силу участников. В группах определяли очередность выхода борцов. По нашим данным, сначала в борьбу вступали двое из разных групп, проигравший выбывал из дальнейшего состязания. Победитель продолжал борьбу уже с очередным соперником из противоположной группы. Победившей считалась группа, чьи борцы в итоге побеждали соперников из другой группы. Из борцовских приемов известен морибэй - поднять противника и стараться его повалить [Архив, ф. 145, оп. 1, № 3, л. 43 об.].

К традиционным играм относилась и известная у народов Приамурья игра «перетягивание палки» (мод татбэй). В ней принимали участие все, включая стариков и детей. Палка, используемая в игре, была ровной, ее длина составляла 2 локтя. Два соревнующихся садились друг против друга на ровной земле, упираясь ступнями, и крепко держали обеими руками палку в горизонтальном положении. По сигналу заранее выбранного судьи они начинали тянуть, выигрывал тот, кто поднимал соперника.

Похожим являлось состязание хужуу мэлжбэй, где участники сидели также друг против друга, упираясь ногами,

173

руки лежали на ногах. Кушак со специальной ленточкойотметкой, связанный в кольцо, набрасывали на шеи игроков. По сигналу соревнующиеся начинали тянуть, проигрывал тот, кого поднимали с земли или у кого сгибались ноги в коленях. Проигравшим считался также игрок, который, не удержав равновесия, падал в сторону.

Дауры, особенно проживавшие в речных долинах, любили состязаться в плавании. Существовало несколько видов плавания: мэлхэй умбалта (стиль «черепахи»), свободный стиль, тангай умбалта, ныряние, усу хисхилтэ, хазагу умбалта.

Распространенным было состязание, когда участники переплывали реку. Выигрывал тот, кто первым выходил на противоположный берег.

Популярностью у дауров пользовались охотничьи шахматы – бог тэлббэй (бугу талибэй). Для игры имелась специальная доска, на ней была нарисована основная линия, на концах которой изображались две горы. Для игры имелись обычно изготовленные из войлока и кожи фигурки оленей (2 шт.) и собак (24 шт.), сделанных из дерева или меди. Играли два человека. Суть игры была проста: олени, которыми играл один, убегали от собак другого. Если собаки загоняли оленей, выигрывал играющий собаками. Если же олени оставались неуловимы, он проигрывал. Заметим, что у монголов существовала игра в альчики под названием бугд тавих (загонять оленя) [Календарные, 1985, с. 184]. Были у дауров и другие игры, имевшие специальные игральные доски, например, бэнд наадбэй,

жэргэ наадбэй, айланкачи [Veng Doi Gova, 2000, c. 95]. В играх,

связанных с разного рода математическими исчислениями, числа, по всей вероятности, дауры обозначали при помощи пальцев. По данным Т.Н. Абаева, обозначения чисел от 6 до 10 были следующие: сжимание всех пальцев в кулак – 6; щепоть из первого, второго и третьего пальцев – 7; вытянутые в разные стороны первый и второй пальцы – 8; крюк из второго пальца – 9; поднятый кверху большой палец – 10 [Абаев, 2007, с. 131].

Среди детских игр был распространен бег, который обычно проходил на дороге. В беге принимали участие около 10 детей. Расстояние бега измерялось в 300 шагов, отмечали черту старта и финиша. За чертой финиша стоял судья, который в руках

174

держал 2-3 маленьких красных флажка, достававшихся самым быстрым участникам. К детским играм можно отнести и игру «чоокаа наадбэй». Играющие сидели, образовав круг. Они незаметно передавали из рук в руки какой-нибудь предмет. Задачей одного игрока, стоявшего в центре, было схватить его [Архив, ф. 145, оп. 1, № 14, л. 36]. Играли также в игру аули гокоо. Играющие делились на две команды, суть игры заключалась в прятании палки поздним вечером, когда уже было темно. Один игрок прятал палку, и по условному сигналу участники игры разбегались и начинали искать палку [ПМА, Баясун]. Известно также, что зимой даурские дети любили кататься с горок на деревянных санях, играли в зимнюю игру чу булиехэй, игру курун, пускали бумажных, пускали бумажных птиц – час дэги. Играли дети и бараньими или косульими бабками – альчиками (даур. сака). Верхняя сторона, с бугорком, называлась мукуо (меку); нижняя, с углублением – чукуо (чэку); боковая, гладкая – халжиу (халзо); боковая, с ямочкой – тага. Существовало несколько видов игры: тишколабэй - игра, аналогичная монгольскому шагай няслах, т.е. щелкать альчики пальцем, следуя определенному правилу; баос оркибэй - бросать, чтобы выпали все одинаковые альчики; кабил оркибэй - играть в «черепаху»; паодалчибэй - игра «стрельба в городские ворота»; пайголбэй - ударять в кучу. Эти игры были полезными для развития детей: пальцы становились чуткими, глаза - зоркими, реакция - быстрой. Надо думать, что даурские игры в альчики по своим правилам не отличались от монгольских и бурятских игр – «пестрая черепаха» (алаг мэлхий), «стрелять альчиками» (шагай харвах), «хватать альчики» (шагай шүүрэх), «собирать альчики»

(шагай нийлэх).

Из традиционных праздников дауров можно выделить празднование Нового года по лунному календарю – Ание, начало которого ежегодно приходилось на первый весенний месяц по лунному календарю. Краткие упоминания о подношениях божествам в этот имеются выше, в разделе о божествах и духах. По данным Д.Ц. Бороноевой и М. Энхбата, цикл празднований открывал так называемый день совершения «очищений» (другое

название, день угощения блюдом маатан, кит. mátáng

175

конфеты с конопляным семенем), приходившийся на 23-е число 12-го месяца лунного календаря. В этот день проводили обязательный обряд замены изображения божества огня Тувабаркан или Гулдяар-баркан, старое изображение сжигали, таким образом «божество возвращалось к себе на Небо». Совершался также обряд кормления божества огня, домашнего очага, блюдом маатан, одним из любимых детских лакомств [Бороноева,

Энхбат, 2002, с. 100].

По данным наших полевых материалов, «для совершения обряда хворост обмазывали маслом и маатан, представляющим собой разновидность сахара и поджигали. Когда божество огня, домашнего очага достигало неба и встречалось с Тэнгэрбарканом, то ничего не могло произнести по причине слипшихся от сахара губ. Поэтому до Тэнгэр-баркана не могли дойти жалобы божества огня о плохом кормлении в данной семье, о его загрязнении» [ПМА, Э Жуйфу]. Дауры содержали очаг в чистоте, сжигали только «чистое» топливо, запрещалось отапливать травами, всеми предметами, которые могли соприкасаться с менструальной кровью женщин. Когда рождался теленок, отрезали ресницу и вешали над очагом, обращаясь к божеству огня со словами: «У нас появилось еще одно живое существо. Пожалуйста, присматривайте за ним!» [ПМА, Э Жуйфу].

Перед началом Нового года, в день бутуун (последний день года) дауры разводили во внутренних дворах домов огонь из аргала, украшали вход в дом и внутренние стены различными

новогодними благопожеланиями – дуйс (кит. duìzi;

duìlián), написанными на бумаге красного цвета. Согласно сведениям Стюарта, столы для возжигания курительных свечей ставили обязательно в западной части двора. Для поклонения Небу разжигали огонь; почитая предков, возжигали семь курительных палочек; девять таких палочек предназначались для

божества Гуняншен (кит. gūniangshén - девушкабожество); одна курительная палочка – для божества домашнего

очага (кит. zàoshén). В своих молебствиях дауры просили

Небо и божества даровать мирную жизнь и хороший урожай [Stuart, 1994, c. 18]. Вечером (Бутуун сунь) проходили семейные

176

моления, сначала в доме, где перед божницей ставили подношения, возжигали лампадки. Затем моления продолжались во дворе, где, согласно имеющимся данным, они обращались к трем сторонам света: 1) в южную сторону возносили молитвы Небу (обязательно при этом использовали колесо от даурской повозки, на котором разжигали благовония); 2) повернувшись на северо-восток, обращались к созвездию Большой Медведицы (Долоо Ход); 3) обратившись на северо-запад, просили защиты и покровительства у предков [Бороноева, Энхбат, 2002, с. 100]. В стихотворении «Анеэи учуун» (Стихотворение, посвященное первому месяцу) имеются по этому поводу следующее строки: «Разноцветные облака прибыли с восточной и южной стороны. Восемь божеств встретились и распределяют долголетие и богатство. Два сахюусана спустились, добродетель и счастье делят» [Bilid, 1987, c. 111].

В первый день Нового года, ранним утром совершались молебствия божествам, затем родителям, далее - старшим пожилым родственникам. Устраивали праздничное застолье, обходили дома родственников с поздравлениями, обязательно посещали семью дяди – брата матери (нагчоо). Обход родственников проходил согласно установленной иерархии внутри родовой группы. Сначала родственники собирались в одну группу и под руководством уважаемого старейшины начинали обход. В семье, где не прошло трех лет со дня кончины старших (деда, отца), стол накрывался в южной части кана. С 1-го по 5-й день Нового года не убирались в доме, чтобы не вымести счастье и благополучие [Бороноева, Энхбат, 2002, с. 100]. В эти дни люди праздновали, женщины собирались вечером в просторном доме и исполняли традиционные танцы лургеэл. Во время этих танцев исполнялись песни, также называемые лургеэл. У разных групп дауров они различаются по исполнению и соответственно имеют другие названия – аханбеэ (у хайларских дауров), лантудабэй, хакумай, хагэнмайгэл. В праздничных танцах могли принять участие и мужчины. Большую популярность даурские танцы имеют и среди эвенкийского населения Хайлара [ПМА]. Маленькие девочки, собравшись в одном из домов, играли в бумажные куклы (ханяка); юноши

177

устраивали конные скачки, или разбившись на две команды,

играли в традиционную игру бойко [Morindabaγa, 1988, c. 252]. 14-го числа первого лунного месяца назывался «качин

бутуун». День проходил почти так же, как и последний день 12-го лунного месяца, только не «пускали» дым, не совершали молений божествам. На следующий день (15-е число) наступал качин - малый Новый год. Дауры считали, что в этот день возвращается с небес ангел-хранитель. Люди надевали новую одежду, обязательно варили пельмени (беньши) и крестец (вачи). Полным смеха и веселья с самого утра был 16-й день первого лунного месяца под названием хуо удур. Каждый старался встать утром раньше всех и измазать сажей лица спящих молодых людей, особенно детей. Считалось, что в течение года их не будут преследовать болезни и беды. В 17-й день первого лунного месяца – хуу удур (от слова хуу - человек) запрещалось куда-либо выходить [Бороноева, Энхбат, 2002, с. 101-102; Morindabaγa, 1988, c. 252].

Из других отмечаемых даурами праздников можно упомянуть 2-е число 2-го лунного месяца, 5-е число 5-го лунного месяца, Праздник середины осени. О праздновании 2-го числа 2- го лунного месяца известно лишь, что в этот день ели свиную голову и специальные пирожки. Запрещалось вышивать, шить, согласно поверью, шитье могло привести к болезням. Известно, что в этот день праздновался китайский праздник Лонгтайтоу, поэтому возможно данные празднования взаимосвязаны.

Многие традиционные китайские праздники отмечались даурами и имели свои особенности. Например, 5-го числа 5-го лунного месяца (у китайцев - Праздник драконьих лодок) ранним утром даур должен был умыться или искупаться в реке. Если поблизости не было водоемов, умывались росой. Собиралась трава, разновидность полыни [монг. агь өвс. – Б.Ц.], пучки которой вставляли за уши или закрепляли на шапках. Таким образом, считалось, что в этот день люди приобретают особый иммунитет от болезней. На праздничном столе обязательными были пельмени (беньши), мясные пирожки (шарбин), лапша из гречневой муки (хеле). После обеда женщины собирались в группы и шли в речную долину для сбора любимого блюда – травы кунбель (кумбель, куммель). Дети в этот день играли в

178