Tsybenov_B_Istoria_i_kultura_daurov_Kitaya_Istoriko-etnograficheskie_ocherki

конические шалаши из жердей, покрытых ветками и берестой [ПМА, Тумуртэй].

Большинство жилищ дауров относилось к постоянному типу и может быть охарактеризовано как одноэтажное каркасностолбовое жилище с высокой двускатной крышей. В отписке якутских воевод о походе Е.П. Хабарова на р. Амур имеется краткое упоминание о нем: «В городе [даурского князя Лавкая. – Б.Ц.] устроены светлицы на каменное дело, окна большие колодные, в вышину по два аршина, а поперек по полутора аршина, а окончины бумажные» [Отписка якутских воевод, 1987].

В XVII в., наряду с описанным жилищем, в зависимости от места обитания, вероятно, существовали и другие типы. Например, результаты археологической разведки в Приамурье показали, что амурчане строили как наземные дома, так и углубленные в землю (вкопанные на два венца) [Болотин, 1993, с. 86]. В данном случае мы, по всей видимости, имеем дело с таким типом копаного жилища, как полуземлянка. Группа дауров, находившаяся в районе Еравнинских озер и верховьев р. Витим, проживала в рубленых юртах, относящихся к типу срубного жилища. Юрты дауров, по сообщению М. Перфильева в 1640 г., были сделаны из бревен, которые кладутся одно на другое и соединяются на углах. Некоторые исследователи склонны видеть в описании указанных даурских жилищ смешение их с деревянными зимними жилищами западных бурят [Миллер, 2005, с. 81-82]. Срубные жилища русского типа встречались у хайларских дауров в начале XX в. Например, в селении Мэхээрт (совр. Баян-Цагаан) имелся дом даурского революционера Мэрсэ, срубленный из толстых бревен по русскому типу. Этот дом называли мукээлэн [ПМА, Баясун].

По наблюдениям русских послов, побывавших у цицикарских дауров в 90-х гг. XVII в., они жили в домах, построенных из глины или земли и покрытых тонким камышом, напоминающих дома крестьян в Европе [Идес, 1967, с. 174]. Эти данные подтвердил в конце XIX в. Л. Шренк, отметив, что дома дауров и изнутри и снаружи устроены так же, как и маньчжурские [Шренк, 1883, с. 68]. Данный тип постоянного жилища также называли маньчжурской (или северокитайской)

109

фанзой. Задавшись вопросом о времени появления подобных жилищ в Приамурье, ученый пришел к выводу об их существовании в дорусский период.

По данным информаторов, такой тип постоянного жилища, как войлочные юрты, присущие кочевым монгольским народам, дауры не использовали. О возможном применении юрты в качестве жилища хайларскими даурами свидетельствует термин для обозначения монгольской юрты – урвоо гэр, имевшийся в даурском языке в начале XX в. [Архив, ф. 145, л. 16]. Вероятно, мы имеем дело с измененной формой от ургээ (гэр) – уст. палата, ставка, дом высокопоставленного лица [Тодаева, 1986, с. 171], он имеется в вышеприведенном материале монгольской исследовательницы Хандсурэн как өргөө гэр (ставка). Оставляя открытым вопрос о существовании войлочной юрты у дауров, отметим сходство в этом плане с западными бурятами, проживавших в XVII-XVIII вв. в срубленных из тонких бревен многоугольных деревянных юртах и в языке которых, по некоторым данным, даже отсутствует лексика, имеющая отношение к войлочной юрте [цит. по: Нимаев, 1988, с. 120]. Есть и другое мнение, по которому ранее дауры были кочевниками, переселившимися в XIII-XIV вв. в Приамурье с территории Забайкалья или Восточной Монголии вследствие климатических изменений. Свидетельством их былого кочевого образа жизни является легкое наземное жилище дауру (даору), заимствованное тунгусоязычными амурчанами [Болотин, 1993, с. 99].

Строительство традиционного даурского дома «даур гэрь» начиналось весной с выбора участка и установления «счастливого» дня и часа для начала работ. Обычно для этого обращались к профессиональным гадателям нян сяньшэн. При строительстве дома старались полностью и вовремя оплачивать работу строителей. В случае скупости нанявшего они могли положить в пазы между балками крыши вырезанную из дерева фигурку волка или собаки, которая в дальнейшем не «пускала» во двор скот и лошадей, и таким образом, приводила к упадку всего хозяйства [ПМА, Э Жуйфу].

После проведения всех предварительных работ строительство начиналось с утрамбовывания площадки под здание, затем по заранее размеченным местам выкапывали ямы

110

для установки опорных столбов туаалаг (ср. с бур. тулга - столб). На них укладывались нижние поперечные балки венца орт тайб (ср. с манчж. тайбу - балка) [Захаров, 1875, с. 694]. Затем, предохраняя балку от прогиба, вкапывали несколько добавочных столбов. На каждую балку орт тайб ставились по два коротких столбика-стойки (левая стойка называлась бакс, правая – хиарку). На них, в свою очередь, ставились верхние поперечные балки вакар тайб. Поверх этих балок ставили по одному столбику посередине, на которые ложилась коньковая продольная балка аджирга нироо (др. назв. бог нироо) [ср. с бур., монг. азарга - жеребец, нюруу - гребень, буха – бык. – Б.Ц.]. Заметим, что данные термины имеют соответствия в языке южных монголов – морин нуруу - коньковая балка; в русском языке, например, конек крыши, на быках (термин применялся для обозначения самцовой конструкции двухскатной крыши русского жилища. – Б.Ц.).

Нижние продольные балки гэу нироо (ср. с бур., монг. гүү - кобылица) врезались концами в вакар тайб. Поверх балок аджирга нироо и гэу нироо устанавливали поперек длинные слеги хавьраг (ср. с бур. хабирга - ребро). На них прибивались продольные жерди, державшие обрешетку кровли, представлявшую искусно переплетенный крупный ивняк гат. Затем на обрешетку, заполненную саманным раствором, настилали соломенную или тростниковую кровлю. Кровля называлась нэмбэ (др. назв. лэмбэ) по названию одноименного вида растения, произраставшего в оврагах и лощинах. Китайцы, в отличие от дауров, покрывали кровлю соломой, именуемой хулан [ПМА, Мэн Дэ, Э Жуйфу].

Деревянные конструкции жилища в основном изготовлялись из сосны, могли применяться также лиственница, береза. Стены между столбами каркаса раньше заполняли подсушенными кусками дерна или дерновыми кирпичами күрс (ср. с бур. хүрьһэн - почва). Дом из дерновых кирпичей был очень теплым. Для срезания пластов дерна выбирали местность с хорошей землей, иначе он мог рассыпаться на обратном пути. Использовали в заполнении стен кирпичи двух видов: сырцовый глино-саманный кирпич и туйпии (сырцовый кирпич), а также срубленные осоковые кочки ботоол [ПМА, Тумуртэй].

111

По данным XIX в., постройки отчасти были из желтой глины, перемешанной с рубленой соломой [Шренк, 1883, с. 68]. Стены штукатурились специальным саманным раствором, изнутри были побелены известью [Идес, 1967, с. 174]. Дома обязательно строились фасадом на юг, имели окна на южной стороне - эмэл чонко, гиаалкуй чонко и одно хуаймаар чонко - на западной стене. Наличие последнего окна является одним из этнических показателей даурского жилища [ПМА, Тумуртэй, Юй Шан]. Оконные рамы были затянуты китайской бумагой, а в теплую погоду совсем вынимались [Шренк, 1883, с. 68]. Для прочности оконную бумагу смазывали бобовым маслом

[Morindabaγa, 1988, с. 235].

Пол ильдэ обычно был земляной, реже кирпичный. Во время пребывания японских колонистов в годы Маньчжоу-го дауры начали стелить дощатые полы. Порог басраг делали из дерева [ПМА, Тумуртэй]. Земляной пол сохранился и в наши дни. В более современных домах пол выкладывается керамической плиткой [Абаев, 2007, с. 128]. Рядом с домом на расстоянии примерно 1,5 м находились 1-2 трубы холли, построенные обычно из кирпича и покрытые густым слоем глины с добавлением камней. Они имели толстое основание, сужались кверху, часто встречались круглые и четырехугольные формы. Снаружи к ним пристраивалась небольшая летняя печь. В таежных районах в качестве трубы использовали выдолбленный ствол дуплистого дерева [Стариков, 1967, с. 39]. Подобный аналог трубы дауры называли хольди. Упоминание о ней, вероятно, имеется в записанной Б.И. Панкратовым в начале XX в. детской загадке о дыме: «Куонде модоор кук деги дэрдэбэй» (Дуплистым деревом синяя птица летит) [Архив, ф. 145, л. 70].

Характерными чертами даурского дома являлись высокая крыша, просторность, хорошая проветриваемость и освещенность

[Morindabaγa, 1988, с. 235]. К таковым можно отнести и отсутствие потолка или чердачного перекрытия. В доме одного из информаторов в селении Ала на внутренних балках располагались гнезда ласточек [ПМА]. По данным русских послов в конце XVII в. в домах не было деления на комнаты [Идес, 1967, с. 174]. В XIX-XX вв. внутри дома имелись две комнаты, состоятельные семьи строили 3-5-комнатные жилища.

112

Обычный дом делился на три части: западную – бээд, восточную - гиаалку, кухню. Они разделялись тонкими перегородками гэсе (др. назв. гэше) [ПМА]. Межкомнатные двери являлись отражением многовекового влияния маньчжуров. Они были украшены богатой резьбой. Тонкие резные фигурки свидетельствовали также о знакомстве дауров с традиционным китайским архитектурным стилем [Local, 1997, c. 19]. Западная половина дома была жилой, здесь принимали гостей, проводили семейные торжества. Здесь же спали члены семьи, даже если она состояла из нескольких поколений. В бээд часто выделяли маленькую комнату для престарелых родителей. В небольших семьях восточная половина была нежилой. Когда семья разрасталась, часть родственников переходила в гиаалку. По другим сведениям, в восточной части могли проживать наемные работники – батраки кучинк, служанки серунку [ПМА, Тумуртэй].

В домах обязательно имелась лежанка – кан, на языке дауров - хола (ср. с южномонг. лаха, ханчин [ПМА, Баясун],

маньчж. нахань, кит. kàng), занимавшая большую часть жилой комнаты. Во время приема пищи на кан ставили низенький прямоугольный столик. Кан делился на следующие части: южную – эмилбие, западную (северо-западную) – хуймаар

(др. назв. нарин хола), северную – жэнэкул. На эмилбие

находилось почетное место хозяина дома, именуемое хаачуку. Оно располагалось на самом теплом месте лежанки, прилегающем к печи. Слово хаачуку происходит, по всей вероятности, от глагола хаабэй (закрывать), соприкасается с перегородкой гэсе (гэше) [Архив, ф. 145, л. 10 об.]. Лежанка у северной стены также имела свое хаачуку для детей. По некоторым данным, ранее в западной части кухни имелся кан специальной формы, именуемый куруун и предназначенный для сушки зерна. На нем спали рабы ватиг (хуатиг) [Ding Shiqing, 1998, c. 58; Morindabaγa, 1988, с. 235]. Как известно, в Хайларе и Бутха до середины XX в. дауры имели домашних рабов. Ими обычно были представители других народов, например, китайцы или эвенки-солоны. Раб не включался в списки рода, не имел права жениться на женщинах рода. Хозяин мог его женить на такой же рабыне. Однако ватиг относился к представителям их

113

гэр - большого дома, он питался из одного котла наравне со всеми, носил одежду, которую давал хозяин. Между тремя хайларскими родами дауров – аола, говол и мэрдэн - существовал обычай купли-продажи рабов. Например, известно, что один раб стоил кусок бязи. Обычай использования рабов был отменен в 20- е гг. XX в., по другим данным, в середине XX в, и позже они были включены в состав рядовых членов даурских селений

[Хандсүрэн, 1974, с. 107].

Результаты археологической разведки дали возможность говорить об использовании даурами в районе Амура и Зеи в XVII в. отопительной системы типа кан. Об этом свидетельствуют мощный слой прокала и большое количество обожженного камня-плитняка в жилищах [Болотин, 1993, с. 86]. Подробные описания «особой скамьи» или «нагреваемых нар» сохранились в записях русских ученых-путешественников И. Идеса, А. Бранда, Л. Шренка и других.

По мнению И.Л. Кызласова, дауры не могли заимствовать свою систему одноколенного (Г-образного) отопления в позднее время у маньчжуров, устраивавших П–образные лежанки. В своем труде ученый отмечает, что тип отопления в виде канов и квадратного домостроительства восходит к тому периоду, когда предки монголов жили на территории Верхнего Амура. Переселившись в саму Монголию в конце X – начале XII в. монголы принесли с собой и каны. Археологические материалы указывают, что и в период XIII-XIV вв. каны были характерны для культуры монголов [Кызласов, с. 6-7].

В целом кан даурского дома представлял собой лежанку из сырцового или обожженного кирпича высотой около 50 см. Его поверхность промазывали толстым слоем глины, по краям вделывали гладко оструганный деревянный брусок итөө, что предохраняло край лежанки от разрушений. На него стелили тростниковые циновки и коврики, циновки чиирс. В основании кана устраивались от двух до пяти горизонтально расположенных и параллельно идущих дымовых каналов жоор. Если в лежанке устраивались пять дымовых каналов – они располагались на разных уровнях: средний на три цуня (10 см) выше дымохода, два боковых – на два цуня (6,5 см) выше и самые крайние находились на уровне дымохода. Сверху эти каналы перекрывались

114

поперечными рядами кирпича, реже камня-плитняка, а их поверхность, покрытая толстым слоем густой глины, тщательно промазывалась жидкой глиной. Дым и горячий воздух поступали в каналы, нагревали поверхность кана, выходили из здания через выводной канал и наружный горизонтальный дымоход и вытягивались при помощи вертикальной дымовой трубы. При наступлении холодов выводной канал мог закрываться специальным квадратной формы кирпичом хуалы дайв [ПМА, Тумуртэй].

На полу жилой комнаты могла стоять сложенная из кирпичей жаровня с угольями для раскуривания трубок, приготовления пищи, подогревания или кипячения чая и т.д. Во время больших морозов она служила для дополнительного обогревания жилья [Шренк, 1883, с. 68; Стариков, 1965, с. 40]. Вход в дом располагался с южной стороны, через кухню. В югозападной части кухни, примыкая к наружной стене, стояла низко расположенная прямоугольная печь, сложенная из сырцового кирпича. В отверстия сверху вмазывались 1-2 чугунных котла това. Дауры имели два вида котлов: 1) дартумал това - котел из кованого железа с ручками для дороги. Ручки котла именовались халлэ; 2) мучу това - котел из чугуна без ручек. Круглая деревянная крышка котла называлась дайв [Архив, ф. 145]. На кухне только готовили еду, никогда не ели. Указанная печь служила только для отопления южной части кана. Северная и западная части отапливались от другой печи, находящейся в северо-западном углу. При наличии кана в восточной половине дома имелись печи, соответственно в северо-восточном и юговосточном углах кухни [Стариков, 1965].

В XIX-XX вв. основным видом обстановки жилой комнаты была передвижная мебель: столики, шкафы, стулья, табуреты. По краям кана, помимо постельных принадлежностей, сложенных стопкой, стояли шкаф шорки кяаж, где хранились женская одежда и украшения, и платяной сундук пижаан для хранения качественной и ценной одежды, например, шелковой. Он был обычно красного цвета, расписан яркими красками. Кроме них, на кане помещались небольшой посудный шкаф тартаар, маленький сундук изящной формы для женских головных уборов и украшений кяаж, женская шкатулка санды

115

нээм. Для их изготовления использовались сосна, дуб, береза, вяз. Сундук для хранения одежды хорог (айгун. диал. хуругоо, бутх. диал. саранка) в большинстве случаев стоял на полу, иногда мог находиться на лежанке [ПМА, Тумуртэй]. На западной стене помещались изображения божеств Ходжор-баркан (др. назв. Утаач-баркан), Джияач-баркан, над хуаймаар чонко наклеивалось изображение Нян-нян-баркан. Над печью помещалось изображение божества очага – Гал-баркан. На межкомнатных дверях, внутренних перегородках и стенах часто имелись вырезанные или нарисованные изображения мифической птицы гаруди, дракона, барса, оленя, других животных и птиц, растений, а также благопожелания. Любили вырезать сороку саажиг (ср. с именем легендарного даурского хана Саажигалди. – Б.Ц.), которая, как считали дауры, приносит счастье [ПМА, Э Жуйфу].

Даурская усадьба в XIX-XX в. представляла собой двор, в котором, кроме главного дома, располагались жилые постройки хаш гэр (второй, малый дом), амбары для хранения имущества семьи и сельскохозяйственного инвентаря сангал (др. назв. куугэрч), помещение для обработки зерновых ингэрч, помещения и навесы для домашних животных. Усадьба, окруженная оградой, делилась плетнем на две части – хозяйственный двор и огород [Типы, 1986, с. 193]. Все хозяйственные постройки располагались перед главным домом, по краям усадьбы, поэтому середина двора оставалась свободной.

Сангал и хаш гэр ставили в западной части двора. В них хранились собранные овощи и фрукты, а также тяпки, мотыги, деревянные лопаты, деревянные вилы с двумя зубцами (для изготовления специально подбирали дерево с раздвоенным стволом), чэлчэку - плетенная из ивовых прутьев корзина, нянчирга (минжираа) - плоская корзина с низкими краями. В сангал могли также находиться тульку тэрэг - обычные ручные тележки для перевозки разных тяжестей, тоов баргалжи – ярмо, приспособленное для пары волов (применялось во время полевых работ, пахоты, для перевозки тяжестей), и другой сельскохозяйственный инвентарь.

Зерновые хранились в амбарах свайного типа, возведенных на четырех невысоких столбах (примерно 1 м в высоту). Они хорошо продувались снизу, т.е. имели хорошую

116

вентиляцию, были защищены от влажности и различных грызунов. В скотоводческих районах, например, в Хайларе, ограда была большая, со специальными корытами онгоч и монгоо для водопоя скота [ПМА, Мэн Дэ]. Во дворе имелось сооружение для хранения мяса под названием мяаг гэр, возводимое на четырех кирпичных столбах. Амбар с деревянными опорами назывался яс гэр [ПМА, Тумуртэй]. Подобные свайные постройки были известны народам Приамурья.

Небольшой огород или участок пашни, обнесенный плетнем из ивняка или гаоляна - күшээ, обычно находился за домом. Часть ограды, расположенная у западного стены дома, называемая чонкоокул, предназначалась для выращивания цветов, табачной рассады. Вероятно, там же, в северо-западной части ограды имелось маленькое сооружение в виде домика под названием барканы гэр (др. назв. тарт) для почитания шаманских божеств. Усадебная ограда сооружалась из различного материала и носила, соответственно, разные названия: кэжэн - ограда, сложенная из сырцового кирпича, дерна или из глины с примесью соломы; хадеэ - дощатый забор; куширбул - стена, забор из бревен в расставку с заплетением прутьями; балэмул - забор, стена из толстых бревен; [Архив,

ф. 145, л. 25-26; ПМА, Тумуртэй].

Таким образом, рассмотрение даурского жилого комплекса показывает, что к приходу русских казаковпервопроходцев у дауров существовали поселения двух типов: городские и сельские, различные типы жилищ (каркасностолбовые, срубные, полуземлянки). Последующее переселение дауров в долину р. Нонни способствовало усилению культурнобытовой однородности с маньчжурами, в том числе и в вопросах домостроительства. В итоге в конструкции даурского жилища, несмотря на сохранение некоторых национальных признаков, все же наблюдается преобладание черт, свойственных маньчжурской фанзе. Представленный в данном разделе этнографический материал, вероятно, станет основой для последующих изысканий, направленных на выявление этнического своеобразия, степени сходства и различий между даурским и маньчжурским комплексами жилища.

117

Вконце XX в. в КНР развернулось типовое жилищное строительство. В основном строились двух-, четырехкомнатные кирпичные дома с печным отоплением. В некоторых особых случаях велось строительство целых селений. Например, осенью 2005 г. экспедиция ИМБТ СО РАН побывала в одном из таких селений – Тэнкэ, состоявшем из домов, построенных из красного кирпича на бетонном фундаменте. Тип фундамента можно отнести к ленточному - выкапывались траншеи, по периметру здания укрепляли каркас из досок и заливали бетонным раствором. После затвердения раствора, каркас поднимали выше

иснова заливали. В высоту фундамент доводили до 50-60 см над уровнем земли. Для кровли повсеместно применялись листы оцинкованного железа, на коньке крыши крепилась железная пятиконечная звезда. Площади домов, количество окон были различными, что, вероятно, было обусловлено размерами семей. Строительство селения было вызвано запуском новой гидроэлектростанции на р. Нонни. Старое селение оказалось в зоне затопления. По словам информаторов, переселение шло уже не первый год и осенью 2005 г. в старом селении еще оставалось несколько семей, не желающих покидать свои дома. Переселенцы, вероятно, принимая нас за журналистов, жаловались на плохое качество земли на новом месте [ПМА].

Вгородах Хайлар, Нирги, Баян-Тохой (Наньтун) и других поселениях городского типа дауры живут в стандартных благоустроенных квартирах. Каны в современных квартирах отсутствуют, вместо них ставится обычный диван, часто с кожаным покрытием. В селении Арун (адм. центр хошуна Арун) в трехквартирном неблагоустроенном доме в одной из квартир нами зафиксирован кан лишь в главной комнате дома (зал). Печь находилась в центре квартиры и имела каналы, отапливающие кан. Расположение печной трубы было стандартным, т.е. на крыше дома. Семья обедала не на кане за низеньким столиком, как обычно, а на кухне за высоким столом. Расположившись на кане, смотрели телевизор, спали. В местах расселения дауров в настоящее время встречаются как традиционные дома карскасностолбового вида с печными трубами по бокам дома, так кирпичные и деревянные дома и с трубами, выходящими на крыши домов [ПМА].

118