Элементы диалектики

...общепринятая диалектика, будучи вполне применима в гражданских делах и в тех искусствах, которые основаны на речи и мнении, все же далеко не достигает тонкости природы; и, пы­тавшись поймать неуловимое, она содействовала скорее укорене­нию и как бы закреплению ошибок, чем расчистке пути для ис­тины.

Там же. Т. I. С. 67—68.

[Наука] — ... богатое хранилище и сокровищница, создан­ные во славу творца всего сущего и в помощь человечеству. Ведь именно служение этой цели действительно украсило бы науку и подняло бы ее значение, если бы теория (contemplatio) и практика соединились более прочными узами, чем до сих пор.

Существуют два рода стремлений и движений. Существуют простые движения, заключающие в себе корень всех остальных

действий в природе < в зависимости, правда, от тех или иных состояний материи), и движения сложные или произвольные.

...целью диалектики является раскрытие формы доказа­тельств, необходимой для защиты интеллекта, а не для обмана его.

Кому неизвестно, что противоположности обладают одной и той же сущностью, хотя они и противопоставляются на практи­ке.

Там же. С. 121-122, 232, 351, 353.

Но никто не может придать данному телу новую природу или удачно и целесообразно превратить тело в новое, пока он не будет хорошо знать об изменении и превращении тела.

Итак, мы покажем прежде всего главные виды движений...

.. .Первое движение есть движение противостояния (antitypiae) материи, которая присутствует в ее отдельных частицах...

Второе движение есть движение сцепления ...

Третье движение есть движение освобождения ...

Четвертое движение, которому мы дали имя движения ма­терии, некоторым образом противоположно движению, назван­ному нами движением освобождения...

Пятое движение есть движение непрерывности...

Шестое движение есть движение, которое мы называем дви­жением выгоды или движением нужды...

Седьмое движение есть то, которое мы называем движением большего собрания...

Восьмое движение есть движение меньшего собрания...

Девятое движение есть движение магнетическое...

Десятое движение есть движение бегства, оно противопо­ложно движению меньшего собрания...

Одиннадцатое движение есть движение уподобления, или са-моумноження, или также простого порождения...

Двенадцатое движение есть движение побуждения...

Тринадцатое движение есть движение запечатления...

Четырнадцатое движение есть движение очертания...

Пятнадцатое движение есть движение препровождения, или движение по течению...

Шестнадцатое движение есть царственное, или правящее, дви­жение...

Семнадцатое движение есть движение самопроизвольного вра­щения. ..

Восемнадцатое движение есть движение дрожания...

Девятнадцатое, и последнее, движение таково, что ему едва ли подходит название движения, и все же оно вполне есть дви­жение. Это движение можно назвать движением покоя или дви­жением избегания движения.

Там же. С. 88, 186—203.

Ведь для того, чтобы познать претерпевание и процессы ма­терии, необходимо понимание в целом всего сущего — и того, что было, и того, что есть, и того, что будет, хотя бы знание это не распространялось на отдельные части.

... мы наблюдаем в мире огромную массу противоположно­стей — плотного и редкого, теплого и холодного, света и тьмы, одушевленного и неодушевленного — противоположностей, ко­торые взаимно сталкиваются и разрушают друг друга...

... всякий порядок, и плохой и хороший, состоит из противо­положностей. Но одно дело — сочетать противоположности, а иное — переходить от одной к другой.

Одно можно сказать с достоверностью: материя не знает по­коя и находится в вечном движении.

Там же. С. 258, 314, 392, 482.

Декарт Рене — лат: Картезий (1596—1650)— французс­кий ученый и философ, представитель классического рацио­нализма. Родился в семье дворянина, учился в привилеги­рованной школе (иезуитском колледже). Двадцать с лиш­ним лет жил в Нидерландах, где занимался активной науч­ной деятельностью. Главная черта философского мировоз­зрения Декарта — дуализм души и тела, «мыслящей суб­станции» и материальной («протяженной») субстанции. Один из родоначальников механицизма и в то же время — провоз­вестник эволюционных идей (картезианский парадокс). Основные работы: «Рассуждение о методе» (1637), «На­чала философии» (1644).

Исходный пункт философии и ее предмет

И заметив, что истина Я мыслю, следовательно, я существую столь тверда и верна, что самые сумасбродные предположения скептиков не могут ее поколебать, я заключил, что могу без опа­сения принять ее за первый принцип искомой мною философии.

...И, заметив, что в истине положения Я мыслю, следо­вательно, я существую меня убеждает единственное ясное представление, что для мышления надо существовать, я зак­лючил, что можно взять за общее правило следующее: все представляемое нами вполне ясно и отчетливо-истинно. Од­нако некоторая трудность заключается в правильном разли­чении того, что именно мы способны представлять себе впол­не отчетливо.

Декарт Р. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. М., 1989. С. 269.

...ведь полагать, что мыслящая вещь в то самое время, как она мыслит, не существует, будет явным противоречием. А по­сему пояожениеЯ мыслю, следовательно, существую — первич­ное и достовернейшее из всех, какие могут представиться кому-либо в ходе философствования.

Там же. С. 316.

...из самого факта моего сомнения вытекает, что я суще­ствую...

Там же. Т.2. М., 1994. С. 32.

...слово философия означает занятие мудростью и что под мудростью понимается не только благоразумие в делах, но так­же и совершенное знание, что может познать человек; это же знание, которое направляет нашу жизнь, служит сохранению здо­ровья, а также открытием во всех искусствах (arts).

...философия, поскольку она простирается на все доступное для человеческого познания, одна только отличает нас от дика­рей и варваров и что каждый народ тем более цивилизован и образован, чем лучше в нем философствуют; поэтому нет для государства большего, как иметь истинных философов.

А такое высшее благо, как показывает даже и помимо света веры природный разум, есть не что иное, как познание истины по ее первопричинам, т.е. мудрость; занятие последнею и есть философия.

...должно серьезно отдаться подлинной философии, первой частью которой является метафизика, где содержатся начала по­знания .. .Вторая часть — физика ... Таким образом, вся филосо­фия подобна дереву, корни которого — метафизика, ствол — физика, а ветви, исходящие от этого ствола, все прочие науки, сводящиеся к трем главным: медицине, механике и этике. Пос­леднюю я считаю высочайшей и совершеннейшей наукой, кото-

рая предполагает полное знание других наук и является послед­ней ступенью к высшей мудрости.

Там же. С. 301-303, 309.

.. .вместо умозрительной философии, преподаваемой в шко­лах, можно создать практическую, с помощью которой, зная силу и действие огня, воды, воздуха, звезд, небес и всех прочих окру­жающих нас тел... мы могли бы использовать и эти силы во всех свойственных им применениях и стать, таким образом, как бы господами и владетелями природы.

.. .моя философия вовсе не нова — она самая древняя и обще­распространенная. Ибо я не рассматривал ничего, кроме фигуры, движения и величины всякого тела, и не исследовал ничего, что не должно было бы, согласно законам механики, достоверность которых доказана бесчисленными опытами, вытекать из столк­новения тел, имеющих различную величину, фигуру или движе­ние.

Там же. С. 286, 415.

Онтология: Физика телесной субстанции (материи)

...я признаю лишь два высших рода вещей: одни из них вещи — умопостигаемые, или относящиеся к мыслящей субстан­ции; другие — вещи материальные, или относящиеся к протя­женной субстанции, то есть к телу. Восприятие, воление и все модусы как восприятия, так и воления относятся к мыслящей субстанции; к протяженной же относятся величина, или сама протяженность в длину, ширину и глубину, фигура, движение, положение, делимость этих вещей на части и т. п.

... имеется некоторая субстанция, протяженная в длину, ши­рину и глубину, существующая в настоящее время в мире и обла­дающая всеми свойствами, о которых нам с очевидностью извес­тно, что они ей присущи. Эта-то протяженная субстанция и есть то, что называется собственно телом или субстанцией матери­альных вещей...

Если ... мы рассмотрим вообще все тела, составляющие уни­версум, то найдем только три вида тел, которые могут быть на­званы большими и которые можно рассматривать как главные части универсума. Во-первых, это солнце и неподвижные звез­ды, во-вторых, небеса и, в-третьих, земля с планетами и комета­ми.

Там же. С. 195, 333, 349

.. .этот мир или протяженная материя, составляющая универ­сум, не имеет никаких границ... земля и небеса созданы из од­ной и той же материи; и даже если бы миров было бесконечное множество, то они необходимо состояли бы из этой же материи. Отсюда следует, что не может быть многих миров, ибо мы те­перь с очевидностью постигаем, что материя, природа которой состоит только в том, что она — вещь протяженная, занимает ныне все вообразимые пространства, где те или иные миры мог­ли бы находиться; а идеи какой-либо иной материи мы в себе не находим.

Следовательно, во всем универсуме существует одна и та же материя, и мы познаем ее единственно лишь в силу ее протяжен­ности. Все свойства, отчетливо воспринимаемые в материи, сво­дятся единственно к тому, что она делима и подвижна в своих частях и, стало быть, способна принимать различные состояния, которые, как мы видели, могут вытекать из движения ее частей.

.. .материя делится на беспредельные и бесчисленные части. Это беспредельное деление, то есть деление на столько частей, что мы не можем мысленно определить часть столь малой, что­бы не мыслить ее разделенной на еще меньшие части...

Я прямо заявляю, что мне неизвестна иная материя телесных вещей, как только всячески делимая, могущая иметь различную фигуру и движимая различным образом...

... все тела, составляющие универсум, состоят из одной и той же материи, бесконечно делимой и действительно разделен­ной на множество частей, которые движутся различно, причем движение они имеют некоторым образом кругообразное, и в мире постоянно сохраняется одно и то же количество движения.

Там же. С. 359-360, 386, 391.

... мне представляется, что нельзя ни доказать, ни даже по­стичь, что материя, из которой состоит мир, имеет границы. Ведь, исследуя природу этой материи, я нахожу, что таковая состоит не в чем ином, как в обладании протяженностью в длину, шири­ну и глубину, и, таким образом, все, имеющее три измерения, является частью данной материи; при этом в ней не может суще­ствовать пустого пространства, то есть пространства, не содер­жащего никакой материи, ибо мы не можем помыслить такое пространство, в котором мы одновременно не мыслили бы ука­занные три измерения, а следовательно — материю,

... до сих пор мне не встречалось в природе материальных

вещей ничего, что не позволило бы придумать очень легкое ме­ханическое объяснение.

Там же. Т. 2. С. 557, 583.

Рационалистическая теория познания и методология

... мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно посредством опыта или дедукции. Вдобавок следует заметить, что опытные данные о вещах часто бывают обманчивыми, де­дукция же, или чистый вывод одного из другого, хотя и может быть оставлена без внимания, если она неочевидна, но никогда не может быть неверно произведена разумом, даже крайне мало­рассудительным.

... только разум способен к науке, но ему могут содейство­вать или препятствовать три другие способности, а именно вооб­ражение, чувство и память. Следовательно, нужно рассмотреть по порядку, для того чтобы остеречься, в чем каждая из этих способностей может мешать или, чтобы воспользоваться всеми их возможностями, в чем может быть полезной...

В нас имеется только четыре способности, которыми мы для этого можем воспользоваться, а именно разум, воображе­ние, чувство и память. Конечно, один лишь разум способен к постижению истины, однако он должен прибегать к помощи воображения, чувства и памяти, с тем, чтобы мы случайно не оставили без внимания нечто находящееся в нашем распоряже­нии.

... людям не открыто никаких других путей к достоверному познанию истины, кроме очевидной интуиции и необходимой де­дукции...

Там же. Т. 1. С. 81, 104-105, ИЗ, 123.

... способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения — что, собственно, и составляет, как принято выра­жаться, здравомыслие, или разум (raison), — от природы одина­ково у всех людей... недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное — это хорошо применять его.

... что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом...

... нас отвлекает от истинного познания множество предрас­судков; очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том слу-

чае, если хоть раз в жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение...

Но это сомнение должно быть ограничено лишь областью созерцания истины.

Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что и мыслить.

Там же.

... гораздо лучше никогда не думать об отыскании истины какой бы то ни было вещи, чем делать это без метода ... Под методом же я разумею достоверные и легкие правила, строго со­блюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого усилия ума, но по­стоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать.

... ни о чем я не думаю здесь так мало, как об общеприня­той математике, но излагаю некую другую дисциплину, такую, что упомянутые науки являются скорее ее покровом, нежели частями. Ведь эта наука должна содержать в себе первые нача­ла человеческого рассудка и достигать того, чтобы извлекать истины из какого угодно предмета; и, если говорить откровен­но, я убежден, что она превосходит любое другое знание, пере­данное нам людьми, так как она служит источником всех дру­гих знаний.

... должна существовать некая общая наука, которая, не бу­дучи зависимой ни от какого частного предмета, объясняла бы все то, что может быть обнаружено в связи с порядком и мерой, и эта самая наука должна называться не заимствованным име­нем, а уже сделавшимся старым, но вновь вошедшим в употреб­ление именем всеобщей математики, ибо в ней содержится все то, благодаря чему другие науки и называются частями матема­тики.

... Вот почему, насколько было в моих силах, я до сих пор разрабатывал эту всеобщую математику...

Весь метод состоит в порядке и расположении тех вещей, на которые надо обратить взор ума, чтобы найти какую-либо исти­ну.

Там же. С. 86,88,90-91.

Чистый разум... перечислит все другие орудия познания, ка­кими мы обладаем, кроме разума; их окажется только два, а имен­но фантазия и чувство. Итак, он приложит все старания, чтобы различить и исследовать три этих способа познания, и, увидя, что истина и ложь в собственном смысле могут существовать не иначе как лишь в разуме, но зачастую они ведут свое происхож­дение только от двух других способов, он постарается обратить внимание на все те вещи, которыми он может быть введен в заб­луждение, с тем чтобы остерегаться их, и точно перечислит все пути, которые открыты людям к истине, с тем, чтобы следовать верным путем...

...метод подобен тем из механических ремесел, которые не нуждаются в посторонней помощи, но сами наставляют, каким образом надо изготовлять инструменты для них.

Там же, с. 102—103.

...в логике ее силлогизмы и большинство других правил служат больше для объяснения другим того, что нам известно, или, как искусство Луллия, учат тому, чтобы говорить, не за­думываясь о том, чего не знаешь, вместо того, чтобы познать это. Хотя логика в самом деле содержит немало очень верных и хороших правил, однако к ним примешано столько вредных и излишних, что отделить их от этих последних почти так же трудно, как извлечь Диану или Минерву из куска необработан­ного мрамора.

...вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил, что было бы достаточно четырех следующих, лишь бы только я принял твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое — никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, то есть тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению.

Второе — делить каждую из рассматриваемых мною трудно­стей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье — располагать свои мысли в определенном поряд­ке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наибо­лее сложных, допуская существование порядка даже среди тех,

которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг

другу.

И последнее — делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ни­чего не пропущено.

Там же. С. 260.