Vinogradova_N_A_-_Kitay_Koreya_Yaponia_Obraz_mira_v_iskusstve_Sbornik_nauchnykh_statey_-_2010

ми на корейской почве в фактор неповторимой художественной выразительности, свидетельствующей о высокой зрелости, достигнутой пластическим искусством.

В твердом зернистом граните корейские мастера сумели не только вырезать тончайшие, гибкие, словно тающие в воздухе чистые линии, составляющие узоры одеяний, обрисовывающие контуры фигур, но и придать им высокую музыкальную одухотворенность. Величавые и нежные, прекрасные в спокойствии ритмов своих плавных движений, предстают юные божестваспасители, расположенные на стенах вокруг фигуры Будды. По-прежнему отвлеченные от всего земного, они в то же время лишены аскетизма. Исчезла былая скованность жестов; жесткая фронтальность уступила место свободным поворотам, естественности движения фигур в пространстве. Не связанные друг с другом рельефные изображения вместе с тем как бы одухотворены единым дыханием жизни, ритмически согласованы между собой. Бесплотность бодхисаттв предшествующего этапа сменилась грациозной женственностью, гибкие руки богинь обрели мягкость и изящество, округлые лица приблизились к национальному идеалу красоты. Кульминацией сбалансированности всех форм является центральная статуя Будды. В тонких и ясных чертах его лица с высокими дугами бровей, в пластической завершенности позы, в одеждах, обрисовывающих формы тела, выразились все представления времени о прекрасном. Классичность этого образа позволяет ему занять достойное место в ряду скульптурных шедевров Средневековья.

В истории корейского искусства период Объединенного Силла явился временем, когда скульптура охватила самый широкий круг проблем. Потребность в памятниках, утверждающих идеи государственности, вызвала к жизни целый ряд образов и форм, породила монументальные ансамбли, объединяющие в себе особенности архитектуры и пластики. Образы воинов, чиновников, зверей-охранителей, словно вызванные из тьмы подземелий, становятся неотъемлемой частью назем-

утверждающих своей приземистостью идеи незыблемости, вечности деяний погребенных. К наиболее ранним памятникам такого рода принадлежит монумент на могиле объединителя государства Силла — вана Тхэджон Муреля.

Рожденные духом времени, эти надгробные монументы с наибольшей полнотой выразили направленность эпохи, пафос торжества и побед полного сил молодого государства. Идеалы последующих столетий, столь же бурных событиями, но более сложных в своем мировосприятии, воплотились уже в иных видах творчества.

ИСКУССТВО X–XIV вв. ПЕРИОД КОРЁ

К концу IX века власть правителей Силла стала ослабевать

итерритория государства распалась на многочисленные уделы. В стране, вступившей в эпоху развитого Средневековья, настала пора феодальных междоусобиц. Но разобщенность длилась недолго. Постоянная угроза внешних вторжений требовала единства, и в Х веке одним из крупных феодальных правителей, ван Гоном, вновь было основано централизованное государство, получившее название Корё. Столица была перенесена из Кёнджу в Кэгён (современный Кэсон). С этого времени начинается новая полоса в истории и культуре Кореи.

На протяжении X–XI веков Корё завязывает широкие контакты с Китаем, Японией и Ираном, укрепляет свою мощь

изначительно расширяет свои пределы, присоединяя к себе некогда отторгнутые северные владения когуресцев, налаживает хозяйство, реорганизует сложный механизм государственного устройства. Все это создало новые предпосылки для расцвета архитектуры и изобразительного искусства. Укрепились и заново отстроились многие города. Важную роль наря-

ная столица Тонген (Кёнджу), Южная столица Намген. Большой высоты достигла городская цивилизация. Введение в 958 году государственных экзаменов на чин, к которым формально допускались все сословия, способствовало концентрации в столице талантливых юношей, стимулировало интерес к гуманитарным знаниям. Благодаря распространению в Х веке ксилографического способа книгопечатания, а в XIII веке передвижного металлического шрифта многообразные литературные жанры вошли в обиход обитателей города.

Существование государства Корё на протяжении X–XIV веков не было стабильным. Начиная с конца Х века страна подвергалась беспрерывным нападениям, сначала киданей и чжурчжэней, а с XIII века монголов, чье господство в значительной степени подорвало ее материальные ресурсы. И все же духовная жизнь Кореи этого времени, слагающаяся в сложной атмосфере войн и внутренних конфликтов, не только не пресекалась, но была отмечена чрезвычайной интенсивностью. Сложнее и многограннее стали представления о мире, более чутким и изощренным отношение ко всему окружающему, к природе.

Ведущей идеологией времени и мощной опорой феодальной власти по-прежнему оставался буддизм, но и в нем произошли существенные перемены. Важную роль начали играть учения разных сект, соперничавших между собой, стремившихся в трудные годы войн и потрясений привлечь людей

ксвоим доктринам, указывая им на более легкие «мирские» пути к спасению. Особое место среди них принадлежало пришедшему из сунского Китая пантеистическому учению секты Сон (по-китайски Чань), которая единственным путем к постижению собственной душевной гармонии считала приобщение

ккрасоте и гармонии природы. В противовес ортодоксальному буддизму, Сон, отождествлявшая с Буддой саму Вселенную, не признавала ритуальной стороны религии, отрицала значимость священных изображений, статуй, икон.

номерности природы, внесли существенные изменения в соотношение сложившихся на предшествующем этапе видов и жанров искусства. В них произошла как бы некоторая перегруппировка. Монументальная пластика утратила свое ведущее значение, лишилась своего былого величия. Все более важную роль в содружестве с зодчеством стали играть малые декоративные архитектурно-пластические формы — каменные фонари, каменные ступы причудливых и живописных очертаний, круглые или столбообразные, украшенные сочными рельефными узорами и изогнутыми крышами. Составляющие своеобразную ступень между рациональной конструктивной основой храма и стихийным миром живой природы, эти декоративные дополнения как бы содействовали их интимному слиянию.

Зодчество периода Корё значительно более многообразно, чем архитектура предшествующих этапов, в своих связях с природой, ансамблевых решениях. На протяжении X–XIV веков наряду с многочисленными крепостными оборонными сооружениями продолжали возводиться роскошные дворцы, буддийские храмы и пагоды, а также погребальные ансамбли. Каждый тип сооружения, следуя установившимся традициям, в то же время отражает перемены, произошедшие в понимании композиции и живописной трактовке образа.

Уже выстроенный в 919 году (в 1952 году полностью разрушенный) дворец Манвольдэ, поднимавшийся террасами по склону горы Санаксан в Кэгёне, своими словно парящими в воздухе мраморными лестницами, каменными стенами, увенчанными башнями, всем симметричным расположением главных покоев следовавший традициям предшествующего этапа, отделкой всех деталей, объединением садов и декоративных элементов в единый ансамбль, размещением зданий на разных уровнях утверждал идеи другой эпохи. Еще более значительные перемены ощутимы в облике буддийских храмов. Исчезла их парадность, симметричная построенность, строгая анфиладность. Возведенные высоко в горах, такие монастыри, как Пусокса, Согванса, поднимаются

Идее тесного и интимного единения здания с природой служат уже самые разные приемы: обнажение системы стропил, дорогие породы дерева, позволяющие ощутить фактуру материала

икрасоту плотницкой работы, изящество поддерживающих крышу консольных опор, легкость сквозных решеток, напоминающих кружевное плетение.

Вместе с изменением облика храмов преобразуется и облик пагод X–XIII веков. Они теряют монументальную устойчивость

иприземистую грузность традиционных силласких сооружений, приобретают стройность, легко устремляются кверху. Появляются не только квадратные, но и шести-, восьмиугольные, порой даже круглые в плане пагоды, дополненные волнистыми изгибами крыш. Разнообразными становятся и их материалы — мрамор, камень, кирпич. В качестве примера одной из самых стройных по своим очертаниям пагод можно привести десятиярусную октагональную в плане пагоду храма Вольджонса, выстроенную в провинции Канвон в XI–XII веках. В отличие от ранних пагод с их строгими очертаниями, она с множеством своих ярусов, углов, рельефов и ниш кажется особенно легкой

инарядной. Синтез архитектурно-пространственных форм многогранно раскрывается и в усыпальницах правителей Корё. Огромные погребальные комплексы, наиболее ярким примером которых может служить гробница Конмин-вана и его жены (1365–1373), располагались в живописных окрестностях столицы. Они состояли из целого ряда сооружений, обрамленных гранитными плитами холмов, лестниц, светильников, скульптурных аллей, размещенных на разных уровнях и органически вписывающихся в рельеф горной местности.

Изощренное чувство природы с необычайной полнотой проявилось в изделиях прикладного искусства периода Корё, особенно в керамических изделиях. Именно керамика этого времени принесла государству подлинную славу, став его ценностью, предметом вывоза в другие страны. Корейская керамика поднялась до высот, едва ли достигнутых даже китайцами.

какой сложный путь проделало за несколько веков корейское художественное мышление.

Сосуды Корё тонкостенны и правильны, в них исчезает монументальная архаичность, свойственная древним керамическим предметам, на смену которым приходит нежность и легкость. Мастера-керамисты периода Корё обладали столь же развитым чувством природы, что и зодчие. Они научились избегать ярких, бьющих в глаза красок, привлекавших гончаров многих восточных стран, сумели донести до зрителей ощущение свободной жизни изображенных ими цветов. Силуэт сосуда, узор, цветовое решение в период Корё просты и пропорциональны. Они сливаются в удивительном художественном единстве, приобретают изысканную мягкость и совершенство природных форм. Узор не столько подражает реальной окраске природы, сколько выявляет ее гармонию.

Расцвет керамической продукции начинается с X–XI веков. С этого времени для нужд двора стали изготовляться многочисленные изделия, покрытые бледной, зеленовато-голубой глазурью, получившей впоследствии в Европе наименование селадоновой. Эти изделия составляли основную продукцию гончарных печей вплоть до XIV века, но помимо них была также распространена керамика с глазурями красновато-корич- невого, черного и белого цветов. Большим разнообразием отличалось декоративное оформление изделий. Использовалась гравировка, штамповка, рельефная лепка, а также подглазурная роспись медной краской. Изготавливались скульптурные сосуды в форме животных, птиц, плодов и растений, отличавшиеся пластическим совершенством. Но явлением в подлинном смысле неповторимым были сосуды типа сангам, при изготовлении которых корейцы использовали технику инкрустации разноцветными глинами. Инкрустированные сосуды обретали особую чистоту и свежесть, в них ощущалась драгоценная фактурность мозаики. Эти качества можно наблюдать в сосуде для вина в форме дольчатой тыквы, ныне

207

Керамический сосуд для вина с инкрустированным узором хризантем. XIII в.

Частное собрание, Сеул

хранящемся в сеульском музее Токсугун. Легчайшие гирлянды белых цветов с темными листьями, расположенные по его поверхности, словно готовы раствориться на серо-зеле- ном фоне и вместе с тем обладают отчетливостью тонкого кружева, подчеркивают упругую плавность линий, отличаются той необыкновенной точностью, в которой расчет ощутим как интуиция, откровение творца.

Несколько по-иному, но столь же совершенно раскрывается красота узора и в небольшом сосуде для воды, выполненном в форме котелка (Сеул, музей Токсугун). Расположенные по обеим его сторонам два белоснежных цветка пиона крупны, подчеркивают мягкую округлость и уравновешенность его очертаний. Обрамление черными листьями придает цветам особую яркость, выявляет их сочную свежесть.

лучила отчетливое выражение в композиции, в соответствии части и целого.

ИСКУССТВО XIV — НАЧАЛА XIX ВЕКА

Почти столетнее господство монголов на территории Кореи приостановило развитие ее культуры. Лишь в 1392 году страна вновь объединяется военачальником Ли Сонге, давшим новому государству символическое название Чосон. Столица была перенесена в Ханян, позднее названный Хансон (ныне Сеул).

Длительный этап, объединенный в традиционной истории именем правящей династии Ли (1392–1910), по существу, не был единым, слагаясь из нескольких весьма разнородных исторических периодов. Первый из них ознаменовался укреплением феодального государства и волной национального самоутверждения. В это время интенсивно застраивается столица,

вее облике звучит пафос побед, воплощаются экономический подъем и мощь страны. Этот «золотой век» корейской средневековой культуры длился до конца XVI века, после чего, вследствие междоусобной борьбы, изнурительной Имджинской войны против японских захватчиков и опустошительных нашествий маньчжур в первой половине XVII века, наступил период разрухи. Подверглись разорению города, были уничтожены уникальные памятники зодчества, пострадали все области искусства. Однако тяжелые разрушения не приостановили поступательного развития национальной культуры. Важные сдвиги, начавшиеся со второй половины XVII века и охватившие собой XVIII и XIX века, ознаменовались проникновением

вКорею веяний нового времени, подъемом городской культуры, ростом практических знаний, известной демократизацией литературы и живописи. Завершающие этапы феодализма вместе с тем знаменательны своей сложностью и противоречивостью. Обострение социальных противоречий и наступление

феодальный способ производства стал значительным тормозом на пути прогрессивных художественных исканий. Непоправимый урон национальной культуре был нанесен колониальным закабалением страны. Но богатейшие традиции народного искусства не исчерпали себя и сохранились живыми, возродившись в ХХ веке, на следующем, новом этапе развития корейской культуры и государственности.

На протяжении четырех с лишним столетий, заключающих долгий путь формирования корейского феодального искусства, происходит неоднократная переоценка духовных ценностей. Утрачивает свою былую значимость культовая пластика,

ивместе с тем высшего этапа своего расцвета достигает живопись, способная выражать более сложные и многообразные понятия. Вместе с усилением конфуцианства и утерей буддизмом своих былых ведущих позиций значительно менее интенсивно, чем прежде, развивается буддийское храмовое зодчество и испытывает небывалый подъем зодчество светское.

Пышно и торжественно застраивается новая столица Хансон, призванная служить форпостом на пути к Китаю и всем своим обликом утверждающая могущество и славу корейских правителей. В ней возводятся мощные бастионы, вокруг нее водружается кольцо крепостных каменных стен. Пересекающиеся между собой по четырем направлениям света внутригородские магистрали завершаются восемью могучими трапециевидными воротами, увенчанными двухъярусными надвратными павильонами. Образцом подобных крепостных въездов могут служить главные Южные ворота — Нандэмун (первоначально возведенные в 1396 году, перестроенные в 1448-м

ивпоследствии подвергавшиеся неоднократной реставрации). В размахе их двойной крыши, в ритме расписных балок, столбов и кронштейнов, в протяженности грандиозного цоколя, прорезанного тремя арками, как бы концентрируются представления о великолепии всей столицы. Столь же значительные оборонительные сооружения возводятся и в других городах,