Shaub_I_Yu_Mif_kult_ritual_v_Severnom_Prichernomorye_VII-IV_vv_do_n_e

INSTITUT OF THE HISTORY OF MATERIAL CULTUR

OF THE RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES

M YTH, CULT, RITUAL

IN THE NORTH PONTIC AREA

(7th_4th centuries B.C.)

b y

Ig o r Y u . S ch a u b

St. Petersburg State University Faculty of Philology

St. Petersburg University Press

2007

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ МАТЕРИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ

РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

И. Ю . Ш а у б

МИФ, КУЛЬТ, РИТУАЛ

ВСЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМ ОРЬЕ (V II-IV вв. до н. э.)

Издательство Санкт-Петербургского университета Филологический факультет

Санкт-Петербургского государственного университета 2007

«АРХЕОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР

V

От автора

Данная книга является итогом многолетних размышлений над различными вопросами религиозной жизни обитателей Северного Причерноморья античной эпохи.

Подводя этот итог, автор не стремился создать энциклопедию религиозной жизни греков и варваров, обитавших в Северном При­ черноморье даже на том временном отрезке, которым он сознатель­ но ограничил свое исследование, понимая, что решение подобной задачи едва ли осуществимо в настоящее время по целому ряду разнообразных причин. Прежде всего, это незначительное количе­ ство письменных и фрагментарное состояние археологических ис­ точников, а также весьма далекий от совершенства характер их публикации (многие ценнейшие культовые памятники вообще не опубликованы и недоступны).

До недавнего времени сложная проблематика религиозной жизни населения Северного Причерноморья античной эпохи не привлекала к себе должного внимания исследователей. Однако за последние годы интерес к ней значительно возрос. Появился целый ряд исследований, в том числе и монографических, в которых нашли отражение раз­ личные аспекты данной темы. Несмотря на эту отрадную тенденцию, приходится констатировать, что в подавляющем большинстве таких работ (написанных преимущественно украинскими исследователями) игнорируется важнейший, по нашему мнению, вопрос, относящий­ ся к культурно-исторической проблематике античного Северного Причерноморья, — вопрос о греко-варварских взаимодействиях в религиозной сфере. Во многом поэтому основное внимание в книге сосредоточено на сложнейшем аспекте этой проблемы, а именно — на местных влияниях на верования и культы колонистов.

Предлагая свое исследование достаточно подготовленному чи­ тателю, автор стремился избегать как общих мест, которые, к сожа­ лению, характерны для работ на рассматриваемую тему, так и из­ лишнего теоретизирования, стараясь оставаться сугубо в рамках

5

V

Введение

Трудно переоценить значение Северного Причерноморья в исто­ рии античного мира. Греки-колонисты (преимущественно из Ионии) принесли на берега Понта огонь эллинского духа и, как могли, под­ держивали его горение. В то же время им приходилось не только приспосабливаться к гораздо более суровым, чем в Средиземноморье, условиям существования в новой экологической среде, но и сообра­ зовываться с той демографической ситуацией, в которой они оказа­ лись. Поскольку отличительной чертой эллинской психологии была чрезвычайная пластичность (см., например: Андреев, 1998), все эти новые факторы должны были оказывать весьма существенное влия­ ние не только на быт, но и на менталитет греков.

Если бы греки не были столь любознательны и открыты для «чу­ жого», то исследование существования их колоний в Северном При­ черноморье ограничилось бы проблематикой сохранения эллинства на периферии ойкумены, что, несомненно, само по себе важно и интересно. Однако тем фактором, который определяет значимость Северного Причерноморья в истории античного мира, является на­ личие у греческих колоний разноплеменного варварского окружения, с которым им волей-неволей приходилось вступать в контакты на самых разных уровнях на протяжении всего своего существования1. «Политическая ситуация, экономическое положение, культурный облик, более того — само существование городов Северного Понта во многом зависели от характера этих контактов» (Марченко, 1988, с. 3; ср.: Греки и варвары, 2005, с. 7).

Мы ограничиваем свое исследование временными рамками VII—IV вв.2 (т. е. «скифским периодом»), поскольку именно на рубе­ же IV—III вв. началось крушение «Великой Скифии»3, что не могло

1О проблеме греко-варварских контактов в Северном Причерноморье см.: Греки и варвары, 2005.

2 Все особо не отмеченные даты относятся к периоду до н. э. 3См., например: Греки и варвары, 2005, с. 40 сл.

7

Шауб И. Ю. Миф, культ, ритуал в Северном Причерноморье

не отразиться решающим образом не только на взаимоотношениях греков и варваров, но и на культурных процессах внутри греческих колоний4.

При рассмотрении проблемы греко-варварских взаимовлияний в Северном Причерноморье одним из наиболее сложных, интересных

испорных ее аспектов является вопрос о контактах греков и варваров

всфере религии.

Поскольку религия, как известно, являлась существеннейшим фактором формирования и развития духовной культуры древних обществ, исследование различных религиозных форм и аспектов имеет важное теоретическое и практическое значение. Особенно актуальным изучение проблематики, относящейся к религиозной жизни как греческого, так и местного населения Северного Причер­ номорья, становится не только в связи с тем, что отсутствуют обоб­ щающие труды по этой многоплановой теме, но и вследствие весьма неудовлетворительного состояния исследования отдельных ее ас­ пектов. Сказанное прежде всего относится к доэллинистическому периоду, а также к вопросам варварских влияний на религию грековколонистов. Знаменательно, что в коллективной монографии, посвя­ щенной различным аспектам греко-варварских контактов в Северном Причерноморье, где признается возможность «сложных и органич­ ных форм греко-варварского синтеза... в сфере культовой практики и религиозного сознания» (Греки и варвары, 2005, с. 414), не нашлось места даже для краткого рассмотрения данного вопроса.

Если скифская мифология, несмотря на фрагментарный характер наших сведений о ней, получила блестящую разработку в трудах Д. С. Раевского (Раевский, 1977; Раевский, 1985 и др.), то эти же труды, на наш взгляд, способствовали затемнению проблематики скифской религии. Московский исследователь утверждает, что «ре­ конструированная скифская мифологическая модель мира, представ­ ляющая частный случай общеарийской модели, заставляет катего­ рически отказаться от оценки скифской религии как имеющей “примитивный характер”, как “только еще подошедшей... к созданию небесной иерархии”» (Артамонов, с. 61, 83) и от утверждения, что «скифскому пантеону не удалось сложиться в развитую иерархию

4 Само собой разумеется, что кардинальные изменения в Восточном Средиземномо­ рье и на Ближнем Востоке, произошедшие после походов Александра Великого, суще­ ственно повлияли на культуру не только этих областей, но и северной ойкумены. Так, уже в начале III в. в Северное Причерноморье проникают египетские культы (Нимфей: см.: Грач, 1984; 1987; Херсонес: см.: Виноградов, Золотарев, 2000).

8

Введение

\

функционально разграниченных божеств» (Ельницкйй, 1960, с. 51). Подобные оценки представляются неверными хотя бы в свете того факта, что скифы принадлежали к индоиранскому миру, который уже на общеарийском этапе создал развитую мифологическую сис­ тему» (Раевский, 1977, с. 123).

Однако это категорическое утверждение представляется столь же категорически сомнительным, поскольку развитой мифологической системе весьма часто соответствует самая примитивная религия. Так, к примеру, было не только у индейцев бассейна реки Амазонки (см.: Reichel-Dolmatoff, 1970), но и у родственных скифам древних персов, которые, несмотря на свою достаточно развитую мифологию, по сло­ вам Геродота, «вовсе не считали богов человекоподобными существа­ ми» и первоначально поклонялись небу, светилам, огню, воде, ветрам, впоследствии заимствовав от арабов и ассирийцев культ Урании, ко­ торую назвали Митрой (Hdt. I, 131; см. также: Benveniste, 1929).

Что касается влияния античной культуры (в том числе и религии) на негреческое население Северного Причерноморья5, то это факт, и сравнительно неплохо изученный и никем не оспариваемый (спо­ рят исследователи лишь о степени этого влияния; см., например: Блаватский, 1964)6. Несравненно более сложной задачей является вычленение местных элементов в религии населения северопричер­ номорских городов. Если для М. И. Ростовцева здесь, как и во мно­ гих других аспектах археологии Сев. Причерноморья, наметившего пути исследования, ярко выраженная тенденция этих элементов облекаться в эллинские формы была несомненным и естественным фактом (правда, часто постигаемым только на уровне интуиции), то многие современные археологи и историки либо вообще (например, Мещеряков, 1979; Курбатов, 1983; Сазанов, 1986), либо для доримского времени склонны исключать данную проблему из рассмотре­ ния (например: Русяева, 1992, с. 249 сл.; ср.: Русяева, 2005, с. 5-6). Очень показательным для данной тенденции является высказывание В. М. Зубаря (Зубарь, 2005, с. 10): «...В Херсонесе классического и эллинистического периода речь может идти только об отправлении культов божеств, которые получили распространение в античном мире, а вывод о каком-либо влиянии варварских религиозных пред­ ставлений на сакральную жизнь греков-херсонеситов должен быть

воздействие античной культуры на варваров ярче всего проявилось в сфере искус­ ства.

6 О трудности определения степени античного воздействия на религию варваров см.:

Хазанов, Шкурко, 1978; Раевский, 1978; 1980.

9