Вопрос 34. Политика и право в «Никомаховой этике».

«Никомахова этика» – это трактат о счастье, о том, как достичь счастливой жизни, или блаженства. Он написан Аристотелем зрелого возраста и посвящен то ли отцу, то ли сыну, оба носили имя Никомах.

Придумано название эвдемонизм для направления, в котором счастье признается высшей целью жизни. Так что «Никомахова этика» считается выдающимся памятником античного эвдемонизма.

«Никомахова этика» состоит из десяти книг. Структура сочинения довольно четкая. Она задана ясным принципом: подробно рассмотреть добродетели, чтобы понять все, связанное со счастьем. Ибо счастье – это деятельность души в полноте добродетели. Вот они и рассматриваются, добродетели, на протяжении многих страниц, весьма подробно.

В первой книге анализируется исходное понятие – счастье. Человека, ориентированного на либеральные ценности, может разочаровать то, что учение о счастье, которое Аристотель собирается изложить, оказывается наукой о государстве. Разумеется, никакого этатизма или превознесения государства в современном смысле здесь нет. Все проще. Поскольку человек, по Аристотелю, – существо политическое, т.е. живущее в полисе (государстве), ясно, что там он и может достичь счастья.

Любопытна классификация образов жизни: государственный, созерцательный и скотский. Последний избирает большинство, это – жизнь, полная грубых чувственных наслаждений. Государственный образ жизни ведет человек деятельный, тот, для которого счастье связано с почетом. Но лучший образ жизни – созерцательный. Речь идет о размышлении, познании истины ради нее самой, а не ради какой-либо пользы. Ясно, почему это так. Ведь счастье есть деятельность, сообразная с добродетелью, а высшей добродетелью является разум. В конце книги первой вводится различение добродетелей на мыслительные – мудрость, сообразительность, рассудительность и нравственные – щедрость, благоразумие.

Книга вторая разъясняет природу добродетелей того и другого вида. Мыслительные добродетели формируются обучением, а нравственные – привычкой. И то, и другое предполагает многократное повторение.

Книга третья начинается с разграничения произвольных и непроизвольных поступков. Непроизвольное совершается подневольно и по неведению. Иными словами, здесь на первом месте внешние условия. А при произвольных действиях главную роль играет мотив – нечто внутреннее. Далее рассматривается вопрос о сознательном выборе и принятии решений. Это необходимо, чтобы показать, что добродетели произвольны и зависят от нас.

Аристотель весьма конкретен, он предпочитает простые примеры и разборы обыденных ситуаций. Ему надо сосчитать число добродетелей, взяв каждую в отдельности и рассмотрев, какова она, к чему относится и как проявляется. Много говорится, например, о мужестве. Для греков, а особенно для римлян, эта добродетель была на втором месте, после мудрости.

По порядку исследования в книге четвертой присутствуют следующие добродетели: щедрость, великолепие, величавость, ровность, любезность.

Книга пятая целиком посвящена справедливости, точнее, добродетели. Прежде всего, Аристотель различает справедливость общую и частную. Это вроде понятного нам различения на мораль и право. Общая справедливость – величайшая из добродетелей. Это даже не отдельная добродетель, а признак гармонического единства всех других добродетелей. Здесь Аристотель солидарен с Платоном, который в «Государстве» под справедливостью понимает единство мудрости, мужества и рассудительности. Далее вводится два вида частной справедливости: распределительная и уравнительная. Первая относится к ситуациям распределения благ в зависимости от статуса (достоинства), вторая – к разнообразным ситуациям обмена (простейший пример – купля-продажа).

В книге шестой при рассмотрении добродетелей Аристотель следует определенной логике. Вначале идет анализ нравственных добродетелей, затем «справедливость» как нечто, опирающееся на рациональное начало, и, наконец, добродетели собственно разума. К ним и переходит Аристотель в книге шестой.

Разум продуцирует мысль. Но не любая мысль рассматривается в этике, а та, которая есть начало поступков (практики). Однако одной мысли недостаточно для поступка, «мысль ничего не приводит в движение». Необходима еще другая сила души – стремление. Это то, что сегодня мы называем волей. После этих определений Аристотель переходит к рассмотрению самих «мыслительных» добродетелей – рассудительности, мудрости, знания, сообразительности. Здесь же присутствует и совестливость. Хотя в этом ряду совестливость может показаться не вполне уместной, основания, чтобы поместить ее сюда, у Аристотеля были – он не разводил слишком далеко истину и добро. Их единство мы обнаруживаем в определении совести – «правильный суд доброго человека».

В книге седьмой, рассматривая добродетели, Аристотель противопоставляет им пороки. Это – то, чего следует избегать. Но этого мало, надо еще избегать невоздержности и зверства. Речь идет о том, что находится за пределами добродетелей и пороков, о том, что выше (бог) и ниже (зверь) человеческого.

Дружбу Аристотель ставит выше справедливости. Ведь когда граждане дружественны друг к другу, они не нуждаются в суде. А всего существует три вида дружбы, и различаются они по тому, ради чего люди желают друг другу благ: одни ради блага самого по себе, другие ради удовольствия, третьи ради пользы. В жизни бывают ситуации, когда соединение дружбы и пользы вполне нормально: старики, замечает Аристотель, ищут не удовольствий, а помощи. Из соображений пользы дружат и государства. Но совершенная дружба устанавливается между людьми добродетельными и по добродетели друг другу подобными. Главный же признак дружбы – наслаждение взаимным общением. Поэтому скучные и сварливые люди не годятся для дружбы

От индивидуально-психологического аспекта Аристотель переходит к социальному, рассматривая дружбу в связи с правом и государством. Такова ментальность древнего грека, государство для него – нечто иное, нежели для нас. В зависимости от типа государства по-разному складывается между людьми дружба. Одно государственное устройство более располагает к дружбе, другое менее.

В конце книги Аристотель возвращается к рассмотрению счастья.

Композиция «Никомаховой этики» совершенна. Заявлена тема счастья, дано исходное определение, а затем подробно обсуждается его понятийные компоненты: добродетель, дружба, удовольствие. И вот пришло время подводить итоги. Главный итог в следующем: тот человек самый счастливый, кто проявляет себя в деятельности ума, т.е. созерцании. Затем обнаруживается любопытная диалектика. Счастье – качество индивидуальное. Но именно счастливые люди наиболее подходят к жизни в обществе. Ибо они, почитая ум, подчиняются уму и правильному порядку. Они проводят жизнь в добрых делах и не совершают дурных поступков. Как воспитывать таких людей – вот вопрос. Аристотель считает, что дело это государственное. В том смысле, что воспитание осуществляется благодаря добропорядочным законам. Здесь намечается естественный переход к будущему сочинению Аристотеля – «Политике». Чтобы философия, касающаяся человеческих дел, получила завершенность и полноту.