Роль университетов предпринимательского типа в процессе модернизации экономики России

А.С.Ковалева, к.ф.-м.н. Ю.М.Лирмак, к.э.н., профессор А.Ф.Уваров

Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники, г. Томск

Необходимость модернизации российской экономики не требует тотальных реформ системы высшего образования, но требует появления университетов предпринимательского типа. Речь, прежде всего, идет о высшем инженерном образовании, так экономика, построенная на знаниях, требует наличия в стране большого количества квалифицированных инженеров. Однако, для того, чтобы промышленность России стала восприимчивой к инновациям, хорошей инженерной подготовки большого количества специалистов недостаточно. Основная масса этих специалистов в настоящий момент трудится на различных предприятиях, занятых добычей и неглубокой переработкой сырьевых ресурсов страны. Совершенно очевидно, что эти предприятия ценят помимо общей эрудиции способность выполнять работу согласно установленному регламенту, который отражает современные достижения науки и техники в той или иной отрасли. Именно поэтому автор теории Тройной Спирали /1/ Г.Ицковиц отметил, что инновации гораздо чаще рождаются в университетской среде, а не в лабораториях промышленных предприятий. Психофизиологическая особенность молодых талантливых людей – подвергать сомнению статус-кво. Как это парадоксально не звучит, иногда рождению нового способствует даже отсутствие багажа знаний и неизбежно сопутствующего пессимизма. Г.Ицковиц обосновал ведущую роль университетов в инновационном развитии всех ведущих стран мира. Его теория носит название теории Тройной Спирали потому, что университеты в инновационном процессе взаимодействуют с бизнесом и властью. Эти последние две «ветви» спирали играют в этом взаимодействии хотя и важную, но меньшую роль по сравнению с ролью университетов, которые являются своеобразными «фабриками инноваций», если брать во внимание не только педагогический процесс, но и работу их R&D-подразделений. Совершенно очевидно, однако, что бизнес будет также заинтересован в зарождении и внедрении инноваций, если этот процесс будет вести к увеличению прибылей. При этом возникает неизбежный вопрос о совместимости механизмов и принципов, на которых работает бизнес с миссией высшей школы. Г.Ицковиц назвал университеты, главные фигуры которых являются сторонниками чистого абстрактного знания «башнями из слоновой кости»/1/. Нет необходимости подвергать сомнению важность фундаментальных исследований, которые, в свою очередь, являются источниками технологических прорывов, но этим современный вуз не должен ограничиваться. Особенно, если его руководство озабочено не только включенностью работы вуза в модернизацию экономики России, но и личным успехом его выпускников. Миссия Института инноватики Томского государственного университета систем управления и радиоэлектроники (ТУСУР) считается выполненной, если его выпускники успешны. Успешность, в свою очередь, понимается как:

«- конкурентоспособность на рынке высоких технологий: создание студентом или выпускником hi-tech стартапа; или - конкурентоспособность в научном сообществе: завоевание значимых позиций, авторитета в научном сообществе, проведение востребованных наукоемким бизнесом научных исследований и разработок; или - конкурентоспособность на рынке труда: трудоустройство и карьерный рост в высокотехнологичном секторе экономики» /2/

Для того, чтобы университет выпускал значительное количество специалистов, способных не только разговаривать с бизнесом на равных, но и создавать свое собственное дело, предпринимательская культура должна становиться следствием не только загадочной «коммерческой жилки»: эта культура должна органичным образом быть встроена в учебный процесс. Г.Ицковиц назвал соответсвующий учебный план “Novum Trivium” подобно средневековому “Trivium”, состоящему из грамматики, логики и риторики. “Novum trivium” содержит традиционные технические дисциплины, теорию инноваций и обучение предпринимательству в целом, а также культуру и язык других стран.

Любопытно, что построение университета предпринимательского типа на базе ТУСУР пришлось вести не в режиме противодействия менталитету «башни из слоновой кости». Наоборот, ТУСУР вырос из потребностей радиоэлектронной промышленности СССР, включая нужды оборонного комплекса. Это обстоятельство, с одной стороны, обеспечило преемственность прагматической направленности работы университетских исследовательских подразделений, но, с другой стороны, носители экспертных знаний захватили из советского прошлого неприятие рынка и полную неготовность в нем работать. Эти противоречия, впрочем, выходят за рамки настоящего исследования.

Рассмотрим механизмы, с помощью которых ТУСУР реализует программу подготовки предпринимательских кадров для экономики, построенной на знаниях.

Начиная с 2006 года набирает свои обороты программа так называемого Группового Проектного Обучения (ГПО), в которой задействовано 13% студентов /3/. Программа ГПО предусматривает объединение студентов в группы по 3-5 человек, каждая из которых занимается реализацией того или иного технического проекта. Наиболее перспективные проекты (после определенного регламентом вуза конкурса) имеют шанс перемещения в студенческий бизнес-инкубатор (СБИ), где открываются новые возможности для превращения идеи проекта в реально действующее предприятие. В инкубаторе студентам предоставляется индивидуальное рабочее место. Кроме того, они получают необходимую юридическую консультацию, им оказывают помощь в написании бизнес-плана, учат тому, как защитить их интеллектуальную собственность, т.е. готовят к реальной жизни после выпуска проекта после жизни в инкубаторе.

Нельзя, однако, утверждать, что этот процесс лишен внутренних противоречий, так как большинство реальных бизнес-проектов в рыночном обществе рождается не в инкубаторах, а в условиях жесткой и агрессивной (зачастую враждебной) окружающей среды. Бизнесмены живут по принципу, про который Ф.Ницше сказал: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». Именно с такими конкурентами предстоит встретиться тем, кто был выращен в инкубаторе, поэтому необходимы некоторые механизмы компенсации этого фактора, которые бы реализовались с помощью самого педагогического процесса. В противном случае мы можем получить ситуацию, описанную в басне И.А.Крылова, когда медведь, защищая друга от мухи, нечаянно лишил его жизни.

В учебном плане существует много различных предметов, на которых студентов могут познакомить с правилами написания заявок на гранты от различных фондов. Этим занятиям должны быть противопоставлены встречи с преподавателями, которые почерпнули знания о бизнесе не только из теоретических источников, т.е. с теми, у кого есть (или, по крайней мере, был) свой бизнес. Однако и этот процесс не лишен внутренних противоречий, так как реально действующий бизнесмен, во-первых, не нуждается в тех средствах, которые ему может предложить вуз за его услуги в качестве преподавателя, а, во-вторых, образование бизнесмена не всегда позволяет ему структурировать ту информацию, которую он планирует донести до студентов. Более того, излишняя формализация педагогической работы может привести к тому, что бизнесмен вообще от нее откажется, если только такие факторы, как жажда самореализации и вполне прагматичная цель – охота за головами – не заставят его смириться с условиями университета. На факультете инновационных технологий Института инноватики ТУСУР есть некоторый опыт в разрешении упомянутых противоречий. В частности, осуществляется обучение в магистратуре, инициированной компанией «Элекард Девайсез» при финансовой поддержке госкорпорации «Роснанотех». Эта фирма входит в группу предприятий под общим названием УНИК – Учебно –научно-инновационный комплекс. УНИК – действительно уникальная среда для развития предпринимательских способностей и навыков студентов, аспирантов и выпускников, для коммерциализации научно-технических разработок. Этот комплекс включает больше сотни предприятий, объем реализации продукции которых в 2009 году составил 15.2 млрд. рублей/4/

Директор фирмы «Элекард Девайсез» А.А.Поздняков, выступая в апреле 2011 года на Всероссийской научно-практической конференции «Инноватика 2011» /5/ , в частности, отметил, что поиск кадров для компании – один из главных мотивов участия ее в образовательных проектах. А.А.Поздняков преподает на факультете инновационных технологий. В своем выступлении на упомянутой конференции также проанализировал причины и негативные последствия слабого взаимодействия компаний с университетами. Взаимодействие ТУСУР с фирмой «Элекард» не страдает от излишнего формализма по простой причине: есть средства содержать соответствующего специалиста, который отвечает не только за содержательную часть учебного процесса, но и за документооборот. Мысли, высказанные А.А.Поздняковым на конференции, могут быть интересны тем, кто занимается исследованием взаимодействия (см. видео по ссылке /1/).

Таким образом, технический университет, который берет на себя право называться предпринимательским, должен не только отразить это в своей миссии, но и сделать все возможное для того, чтобы дать возможность студентам реализовать свои способности через участие в работе проектов, ориентированных на бизнес в области высоких технологий. Эта цель должна достигаться как с помощью бизнес-инкубаторов, так и в эффективном взаимодействии с реальными игроками на рынке высоких технологий.

Литература:

1. Etzkowitz, Henry.The Triple Helix: University-Industry-Government. Innovation in Action. New York: Routledge, 2008.

2. http://2i.tusur.ru/index.php?page=25/

3. http://www.tusur.ru/ru/tusur/smi/2011/60.html

4. http://unique.tusur.ru/facts.html

5. http://2i.tusur.ru/news.php?id=297

KNOWLEDGE MANAGEMENT: TOWARDS THE APPROACH OF THE NEW INSTITUTIONAL ECONOMICS

Candidate of science (economics), assistant professor Zhernov E.E.

Kuzbass state technical university, Kemerovo

There is a growing interest in the role that knowledge plays in the organization of a firm and its production process. Foreign and russian researchers, such as K.-E. Sveiby, K. Wiig, I. Nonaka and H. Takeuchi, B. Milner, M. Marinicheva at alias have made a significant contribution in the development of knowledge management. However, it seems that we still don’t have a sufficient theoretical foundation for management of knowledge resources. Different schools of economics have started to build such frameworks only recently. In this article we introduce the main features of the approach of E. Gorga and M. Halberstam [Gorga E., Halberstam M., 2007], american scholars representing the new institutional economics.

According to E. Gorga and M. Halberstam, knowledge is the core ingredient firms rely upon to achieve their objective of generating products and services that will be sold on the market. Moreover, knowledge resources are tantamount to the whole business enterprise. American scholars argue that one cannot explain the organization of business firms without reference to the knowledge structure of the firm, because a firm’s internal governance structure is influenced by the type of knowledge required by its production process. The authors point out: internal firm governance can affect knowledge management and production, i.e. internal organizational practices can promote or inhibit the efficient use of knowledge resources within the firm. In many cases a problem in management of knowledge resources leads to the failure of the business.

E. Gorga and M. Halberstam set forth the following new typology of knowledge used in the production process. They term K_p knowledge embedded in physical assets, such as machines or products. The best example here is Taylorist production. The most part of knowledge required in the assembly line production is embedded in machines. Workers are largely unskilled and easily replaceable. Products also embody knowledge, allowing consumers to extract knowledge benefits without themselves having to master the knowledge. For example, most anyone can operate a computer through software that performs highly complex and labor-intensive procedures without knowing all the stages necessary to produce either the tool or the specific output the tool supplies. Such machines are vehicles of “knowledge-substitution” in that they permit the application of knowledge embedded in the machine (including the knowledge necessary to build the machine), by merely using the machine. An employee performing routine work typically relies heavily on knowledge embedded in machines and other products in performing his work. This kind of knowledge we called “embodied knowledge”, or more specifically here, knowledge materialized in means of production [Zhernov E. E., 2006].

Knowledge embedded in the organizational structure or the group of individuals that constitute the firm E. Gorga and M. Halberstam term K_o. It consists of the habits, practices and routines of a firm’s organizational structure and culture. Generally this asset is transferable only by selling the firm or a part of it. The knowledge, in this case, is embedded in a “production team” that can operate and maintain itself in the absence of the owner or any one specific member. Individual employees may be replaceable because knowledge resources are dispersed across many different co-workers and individuals. In contrast to K_p, K_o is collective knowledge created through, and residing in, patterns of interaction among individuals within the organization. This kind of knowledge we classified as a new form of artificial, fictitious capital, an intangible, non-materialized element of “embodied knowledge” [Zhernov E. E., 2006].

The specialized knowledge embedded in the individual E. Gorga and M. Halberstam term K_i. The skills of a craftsperson, an artist, or a professional athlete are paradigmatic examples of such knowledge. Knowledge of this sort cannot be transferred costlessly from one person to another. And often the cost of knowledge transfer between persons is very high because the relevant knowledge is based on experience and is tacit. Where knowledge is tacit, relocating individuals to the site where such learning takes place may be necessary to achieve knowledge transfer. Knowledge that has been formalized, standardized and is thus easily transferable generally does not qualify as K_i. The capacity of an individual to assimilate such specialized knowledge due to formal or other education is considered K_i. Roughly speaking, this kind of knowledge has much in common with that we called “direct (living) knowledge”, or more specifically, knowledge as an inalienable element, inherent attribute of labour force [Zhernov E. E., 2006]. Our taxonomy of knowledge – direct and embodied (the latter can be materialized or intangible) – provides the alternative perspective (for details see [Zhernov E. E., 2006]).

E. Gorga and M. Halberstam also describe the dynamics of productive knowledge. Several types of knowledge transformation can occur: (1) K_i can be transformed into K_o, when a routine or a process developed by an individual or small team can spread to the entire organization; (2) K_o can give rise to K_i, when a new employee becomes familiar with, and learns organizational routines and knowledge; (3) K_i can be transformed into K_p, when knowledge becomes formalized and standardized, and thus becomes embedded in physical objects; (4) K_p can give rise to K_i, as the use of a product or a machine in the production process will give rise to improvements to the equipment itself, and problems posed by the equipment used in production will engender learning on the part of individuals who work to improve it; (5) K_p can give rise to K_o, such as when organizational knowledge is shaped by the characteristics of each machine and other physical assets required to operate an assembly line; (6) K_o can be transformed into K_p when, for example, a team operating an assembly line realizes that they can save time by developing a specific tool to aid in their work. The tool will be a form of K_p that originated from knowledge of the organizational routines of this assembly line, that is, from K_o. The processes described demonstrate how knowledge types transform over time. They provide a stylized picture of how firms can change together with the nature of the knowledge they develop and deploy over time. This classification has the following practical implementations.

The different types of knowledge raise different challenges for legal rules that aim to bind knowledge to its proper owner. Patent protections, employment contracts, and pre-invention assignment contracts, secure knowledge or technology embedded in physical things or products (K_p). Patents confer the right to exclude others from making, using, offering for sale, or selling an invention. Patents secure knowledge that has been made explicit, codified (to some degree), and embedded in a physical product or process. Patents are less effective at securing tacit knowledge.

The trade secrets doctrine secures a wide variety of firm knowledge, ranging from drawings or objects to improvements on the employer’s own discoveries to inchoate know-how. It protects knowledge embedded in products (K_p), knowledge of organizational routines and business practices (K_o), as well as know-how embedded in individuals (K_i). While initially covering technical information, the definition of a trade secret has expanded considerably to cover all commercially valuable information. Unlike patents, the focus of trade secrets law has become the specialized knowledge of processes and techniques (K_o) that an employee learns at work, including know-how and rules of thumb. Trade secrets law thus covers tacit knowledge embedded in an employee, as well as knowledge that has been written down, articulated, or codified. This is highlighted by the fact that even negative knowledge (i.e., knowledge of what does not work to achieve a particular purpose) has been recognized as a trade secret.

Covenants not to compete and confidentiality agreements secure knowledge embedded in its individual employees (K_i), including their knowledge of organizational routines and business methods (K_o). Trade secrets protection typically requires establishing what constitutes a protectable trade secret (as opposed to non-protectable knowledge), as well as a showing of actual use or disclosure, or actual threat thereof. Covenants not to compete obviate these difficulties by bluntly proscribing all competition by former employees. Restrictive covenants now appear in almost every employment contract in the USA. Where previously non-compete clauses and other post-employment restraints were reserved for high-level management, they are now written into the contracts of at-will employees and litigated much more frequently. Covenants not to compete are the most effective legal means a firm has to secure the tacit knowledge of its employees (K_i).

Thus, the approach examined shows the main shortcomings of the new institutional economics: a firm’s objectives are still maximizing its value and survival in highly competitive environment. There is no doubt that the approach set forth by E. Gorga and M. Halberstam pays more attention to the knowledge resided in an individual than traditional neoinstitutionalism does. But unfortunately this knowledge and an individual are viewed only as the other means of creating value for a firm.

Bibliography:

1. Gorga E., Halberstam M. Knowledge inputs, legal institutions and firm structure: towards a knowledge-based theory of the firm // Northwestern University Law Review. – 2007. – Vol. 101. – № 3. – P. 1123–1206.

2. Zhernov E. E. Knowledge in the process of humanization of the modern firm. Abstract of a candidate's thesis in economics: 08.00.01 – economic theory. – Kemerovo, 2006. – 24 p.

Аннотация: раскрыты основные особенности предложенного Э. Горгой и М. Халберстамом подхода к управлению знаниями в фирме: новая типология знания и анализ взаимовлияния права и менеджмента знаний. Данный подход вносит вклад в развитие новой институциональной экономической теории.