Глава 2

Феномен профессии: «мораль­ное измерение»

2.1. Рrofessions или occupations?

СРЕДИ способов проблематизации рассуждений о природе и предназначении профе­ссио­нальной этики (морали) – характеристика природы профессии с точки зрения возмож­ности и необхо­димости включения в эту характеристику нравственной составляющей. Этот подход предполагает преодоление ряда затру­д­нений.

Во-первых, распространенной практики намеренного и ненаме­ренного неразличения понятия «профессия» с понятием «род занятий, вид деятельности»⁵⁷. Так, обратив­шись к практике языка, мы обнаружим, что с термином «про­фессия» могут быть связаны разные зна­чения. Например: поприще, дело, род занятости человека, сфера знаний, специальность, ремесло, противоположность люби­тельству, отрасль мас­тер­ст­ва, занятие, которому надо специально учиться, служба как источник заработка, карьера и т.д.

В то же время важно иметь в виду, что, начиная с А. Флекснера, для различения понятия «профессия» и понятия «род занятий, вид деятельности» используются определения professions и occupations; в качестве отличия первого определения Оксфордский словарь социологии выделяет такую форму организации работы или тип рабо­ты, который включает в себя «регулятивный момент» и «код поведения».

Представ­ляется, что неакцентирование смысла разли­­чения профессии и любого специ­ализированного рода занятий, вида человеческой деятельности, уверенность в очевидности содержания понятия «профессия» рискованны для исследований по профессиональной этике⁵⁸. Хара­­к­терный случай: «Опре­деление профессии не представляется обязатель­ным для нашего рассмотрения; поэтому я здесь толь­­ко упомяну, что концепция профессии обычно связана с такими элементами, как: квалификация человека, зар­­плата за предоставляемые услуги, регулярная приро­да этих услуг и тот факт, что профессия человека опреде­­ляет его социаль­ный статус». Как видим, в работе, посвя­­щенной именно природе профессиональной этики, этиче­ская сос­тавляющая не нашла себе места в этом перечне⁵⁹.

Во-вторых, попытка этического анализа феномена про­фессии должна считаться с фактом неоднозначности трактовки этого феномена как в теоретическом, так и в пра­ктическом сознании. Этот факт дал определенное основание для весьма категорического заявления Г. Беккера о том, что «из-за проти­воре­чивости суждений не было достиг­нуто ни одного сог­лашения отно­сительно точного оп­ре­деления термина»⁶⁰.

В-третьих, сама трактовка этической составляющей профессии, содержание ее «морального измерения» могут ве­сьма различаться.

Прежде всего речь идет о широкой практике актуализации моральных проблем профессии через рас­суждения о соотношении профессии и морали (вспомним названия параграфов в целом ряде учебников: «Мораль и политика», «Мораль и бизнес», «Мораль и труд» и проч.) и о редких попытках поиска этического компонента в природе самой профессии.

Кроме того, можно свести различение профессии от любого вида занятий к подчеркиванию значимости для первой наличия профес­сио­наль­но­го сообщества, а можно говорить еще и об отличии первой бла­годаря фено­мену миссии, а также противопоставляя профессии и другие виды деятельности через известную дилемму «служение в про­фессии» или «жизнь за счет профессии» и т.д.

САМЫЙ элементарный обзор распространенных в исследовательской литературе определений профессии позволяет обнаружить разные наборы признаков разной степени полноты, разные списки индикаторов собственно профессии, представляющие собой определенные множества. В качестве клас­сического примера наиболее полного набора индикаторов называют список Дж. Миллерсона, со­ставленный из двад­цати трех индикаторов⁶¹. Есть неско­лько примеров опи­сания профес­сии через более краткий ряд необходимых признаков. Один из них мы уже упоминали выше: квалификация человека, зарплата за предоставляемые услуги, регулярная природа этих услуг, профессия человека определяет его социальный статус. Другой ряд: высококвалифициро­ванная работа, требующая выс­шего или специального обра­зования, при этом высокооп­лачиваемая; доступ к данной работе ограничен процедурой лицензирования; ее представители объединяются в ассоциации, которые стремятся поддерживать поведенческие стандарты; эти люди независимы в своей работе; производимые услуги необходимы для блага общества; получаемый доход не слишком зависит от развертывания капитала.

Что характерно для целого ряда такого рода наборов индикаторов? Вы­би­рая минимальный список факторов, по­зволяющий считать определен­ный вид деятельности профессией, они склонны, в лучшем случае, к непоследовательному вниманию к этической состав­ляющей природы профес­сии, ее моральному измерению. Этическая составляющая не всегда входит в число необходимых признаков. Поэтому достаточно уместно замечание автора статьи в международной энциклопедии этики о том, что такого рода широко распространенные способы понимания термина «профессия» не подходят «в качестве базиса для нормативной профессиональной этики, поскольку каждое из таких определений выбирает в качестве профессий некий набор видов деятельности, которые, с точки зрения норма­тив­ной этики, ничем существенно не отличаются от других видов деятельности, классифицируемых как не относящи­е­ся к профессиям»⁶². Чего, с точки зрения автора, не хватает? «Главное преимущество, которое общество предоставляет представителям опреде­ленных видов деятельности, – это право на значительную долю самоконтроля над их собственными действиями»⁶³. Иначе говоря, не хватает существенного признака морального измерения профессии – саморе­гулирования.

Оставляя этический анализ феномена саморегулиро­вания для специального параграфа, далее подчеркнем наличие иных подходов к пониманию природы профессии, которые прямо или косвенно фиксируют феномен морального измерения профессии. С этой точки зрения характерны исследо­вания в сфере сформировав­шейся в ХХ веке «социологии профессий»⁶⁴. Анализ этих исследований показывает, что, при известной справед­ливости, слова Г. Бек­­ке­ра об отсутст­вии конвенций по вопросу о содержании понятия «профессия» излишне категоричны, в том чи­сле и применительно к интересующему нас предмету. Ра­з­витие со­циологии профессий позволило выстроить опреде­ленную классификацию методо­логических подходов, по­зволяющих зафиксировать этический аспект природы про­фес­сии. Точнее говоря, ряд определенных классификаций.

Одна из них выделяет в литературе по социологии профессий, с одной стороны, такую отправную точку анализа природы профессии, как понятие социальной структуры (относя в этот ряд ра­боты К. Маркса, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма), с другой – ис­следовательскую программу М. Вебера, акцентировавшего в природе профессии поведение индивида, его жизненный мир, систему ценностей и сформулировавшего концепцию профессионального призвания. В опирающихся на его концепцию дальнейших, в том числе отечественных, исследованиях на первый план выдвигается «рефлексивное содержание профессиональной деятельности», в том числе выбор профессии, ее ценности и т.п.⁶⁵.

Другая классификация выделяет функциональную модель, линию неовебери­а­нс­тва и конфликтологическую модель⁶⁶. Для первой линии как раз и характерно последовательное различение professions и occupations. В числе удач­ных компилятивных совокупных портретов идеального типа профессии автор обзора называет модель Р. По­вал­ко.

Обратим внимание на те из предлагаемых Р. Повал­ко индикаторов «истинной профессии», которые, на наш взгляд, прямо обращены к этической состав­ляющей.

Первый из них: «профессиональная компетентность должна соотноситься с центральными ценностями об­ще­ства».

Второй: «профессионалы должны быть ориентирова­ны на служение обществу», иначе говоря, мотивации этики служения должно отдаваться предпочтение перед мотивацией к личной вы­годе.

Третий индикатор: «профессионалы руковод­ст­вуют­ся в своих действиях этическим кодом» (кодексом).

Четвертый: «профессиональное сообщество – значимый критерий формирования профессиональной идентичности»⁶⁷.

За рамками упомянутых классификаций осталось мно­жество интересных работ. Остановимся лишь на тех из них, которые позволяют увидеть разные трактовки собственно содержания этической составляющей.

А. Флекснер в оцениваемой как классической статье «Является ли профессией социальная работа?» (1915) выд­винул тезис о том, что «в стро­гом употреблении термин “про­фессия” противоположен бизнесу или ремеслу и служит для обозначения специфического разграничения, скрывающегося за многообразием деятельностей»⁶⁸, и предложил шесть критериев для отличения профес­сии от других видов деятельности. Среди них: профессия мотивируется альтруиз­мом, профессионалы осознают, что работают на об­щест­вен­ное благо⁶⁹.

Анализируя работу А. Флекснера, Г. Беккер отметил, что «более ранние попытки определить профессию были ори­ентированы на точное описание черт трудовой организа­ции и деятельности, которые ха­рактеризовали занятия, признаваемые всеми за профессии (и только эти занятия!), диф­ференцируя их от других». По мнению автора, такие опреде­ления «порождали напряженность между перечнем объективных различий и необхо­димостью брать в расчет субъективное понимание непрофессионалов, поче­му определенные занятия морально заслуживают титула профессии, а дру­гие – нет»⁷⁰. Поэтому Г. Беккер, «не стараясь усовершенствовать эти ранние попытки», предложил «рас­сматривать профессию как почетный символ, используемый в нашем обществе, и проанализировать его характеристики». По Г. Беккеру, центральным для искомой дефиниции «является положение, что “профессия” – это почетный титул, тер­мин одоб­рения. Оно дает понять, что профессия есть коллективный символ и сим­вол высокооцениваемый»⁷¹.

Какова роль символа профессии? Он «отображает группы, чьи члены имеют альтруисти­ческие мотивации, а профессиональная активность направляется этическим кодексом, который особое значение отводит преданности делу и благосос­тоянию клиента и порицает употребление профессиональных навыков в эго­истических целях». При этом автор подчеркивает, что «символ не описывает какое-либо из су­ществующих занятий. Пожалуй, это эта­лон, который люди в нашем обществе используют для определения морального достоинства занятий. Символ яв­ляет собой согласие общества по поводу того, каким следует быть опре­деленным типам трудовых групп, и потому не является точной копией ка­кой бы то ни было реальности»⁷².

Отметим также подходы, которые актуализируют значение еще одной грани морального измерения профессии – необходимость этически регулировать власть профессионала над своим клиентом.

Как мы уже отмечали в предшествующем параграфе, целый ряд профессий характеризуется признаком власти: воспитателя – над воспи­танником, врача – над больным, журналиста – над получателем информации и т.д. Пределы этой власти и призвана регулировать профес­сио­наль­ная этика. В этом плане характерно, что анализируя различные концепции профессии, Г.С. Ба­тыгин в статье «Про­фессионалы в расколдованном мире» выделил разработанную Т. Пар­со­нсом трактовку профессии как формы господства, которое является следс­твием «права обладающе­го знанием диктовать свою волю профану по рациона­льно артикулированным правилам»⁷³. Речь идет об изве­ст­ных всем примерах власти врача, учителя, чиновника и т.п. При этом, «в отличие от права сильного, господство профессионалов не имеет отношения к их личному волеизъявлению и ценностному освоению мира. Наоборот, про­фессиональные действия, в том числе властные, выполняются “для блага больного (ученика, гражданина, подсудимого)”»⁷⁴.

ЧТО ЖЕ дает анализ подходов, представленных в специальных исследованиях, для поиска идентичности профессиональной этики, для понимания ее природы и назначения? Прежде всего, возмож­ность выделить и собрать вместе наиболее значимые с точки зрения вопроса о «моральном измерении» профессии ее признаки:

* идею профессионального призвания и служения;

* альтруистическую мотивацию;

* саморегуляцию, причем в широком смысле слова, что предполагает:

- самоопределение к профессии,

- свободу и автономию в профессии,

- создание ассоциаций,

- этические кодексы.

Эти признаки «морального измерения» профессии являются, на наш взгляд, важными структурными элементами общепрофессиональной этики.

В последующих параграфах и главах нашей монографии мы рассмотрим эти признаки с большей или меньшей обстоятельностью.