2.4. Саморегулирование профессии: «заказ» для профессиональной этики

2.4.1. Исследовательские подходы

“Если бы саморегулирование было постоянной заботой журналистского сообщества, то сегодня не было бы поводов для таких регуляторов, которые пытаются создать политические силы”.

“Журналист должен думать о саморегулировании не только в смысле защиты от давления государ­ства, но и с точки зрения защиты общества от са­мого себя и своего сообщества”.

Два суждения из экспертного опроса журналистов – пример попытки понять место и роль саморегулирования профессии. И хотя здесь еще не прочитывается прямой «заказ» профессиональной этике, сам выход профессионалов на идею саморегулирования – свидетельство идентификации своей деятельности как профессии.

Нетрудно представить себе, что дальнейшие их рассуждения приведут к теме профессиональных кодексов, к созданию и «внедрению» которых чаще всего и сводится идея саморегулирования. И действительно, в эпиграфе к программе одного из семинаров по журналистской этике наряду с двумя приведенными выше суждениями вынесено и третье, непосредственно связывающее саморегулирования с кодексами как «правилами игры»: «Не имея “правил игры”, офор­мленных в пись­мен­ном виде, мы все же ориен­тиру­емся на неписаные нормы, причем не сто­ль­ко для отчета перед на­чальством, сколько для самих себя».

Роль кодексов в саморегулировании профессии несомненна – поэтому, в частности, мы отводим теме кодексов отдельную главу нашей монографии. Но «заказ» профессиональной этике в связи с таким признаком профессии, как саморегулирование, к теме кодексов не сводится. И даже выстраивание системы саморегулирования, одним из элементов которой и являются кодексы, само по себе не есть решение профессионально-этической задачи.

Разумеется, очень важно представить эту систему в ее полноте, увидеть, что саморегулирование включает в себя множество институциональных механизмов, являясь системой обеспечения ответственности про­фес­сии. Ав­­тор этого термина, К.-Ж. Бертран, пишет: «Проблема со­­стоит не в том, чтобы сформулировать принципы и пра­вила, а в том, чтобы добиться от СМИ и от журналистов (что не одно и то же) их выполнения. Вот почему я решил сконцентрироваться на инструментах, позволяющих обес­пе­чить соблюдение этих правил»⁸³. В своей работе К.-Ж. Бертран перечисляет свыше 30 различных механизмов. По­пытка классифицировать их позволяет выделить три группы. В первую группу входят документы: этические ко­дексы; внутренние меморандумы; колонки в газете, содер­жащие письма с критикой в адрес СМИ; публичные заяв­ле­ния; теле- и радиоэфир; инфор­ма­ционные бюллетени для читателя о том, что происходит в газете и т.п. Вторую группу составляют люди или группы людей – это штатный критик, этическая комиссия, инструк­тор по вопросам этики, омбудсмен, бюро жалоб, советы по делам прессы, раз­лич­ные фонды и т.п. Третья группа пред­ставляет собой про­цессы, под которыми понимаются обучающие семинары, опросы, исследования и т.п.⁸⁴. Кро­ме того, автор пред­ла­гает и другую классификацию в за­висимости от того, кто участвует в «системе обеспечения ответственности СМИ» (СООС): внутренние СООС (само­регулирование в узком смысле слова), внешние СООС (СМИ можно при­зывать к ответу и без их согласия) и кооперативные СООС (ра­ботники прессы, специалисты и общественность могут работать вместе во имя обеспечения качества).

Несмотря на широкий спектр возможных инсти­ту­цио­нальных механизмов саморегулирования, в нашей отече­ст­венной практике саморегулирования наиболее изве­ст­ны: из первой группы – профессионально-этические кодек­сы, из второй – Большое жюри, а обучающие семинары за редким исключением не понимаются как формы саморе­гу­лирования.

Правда, в последние годы в России изучается и по­лу­чает свое теоретическое развитие такая форма саморе­гулирования профессии, как медиакритика. А.П. Корочен­с­кий называет медиакритику такой областью журналистики, которая осуществляет «критическое познание и оценку социально значимых, актуальных культурно-творческих, про­фессионально-этических, правовых, экономических и технологических аспектов информационного производства в средствах массовой информации с акцентом на твор­ческую сторону медийного содержания»⁸⁵. Очень важна при этом ориентирующая роль медиакритики – как для аудитории, так и для самих СМИ. Для СМИ ориен­ти­ру­ю­щая функция медиакритики проявляется в том, что, как от­мечает автор, медиакритика участвует «в постоянном пе­ре­смотре, совершенствовании и обновлении подвижной нормативной системы профессиональной этики». В ре­зуль­­тате чего СМИ имеют возможность переоценки своей социальной функции. Ориентирующее влияние медиакри­тики на аудиторию выражается в том, что медиакритика способствует формированию у граждан «навыков самосто­ятельного рационального анализа и оценки медиатекстов, творческой деятельности их создателей, различных про­явлений взаимодействия СМИ с социальной средой»⁸⁶, что в свою очередь формирует личность читателя, ос­во­бождает его от манипулирования СМИ.

Тем не менее и глубокое понимание системы меха­низмов саморегулирования профессии само по себе еще не является решением профессионально-этической зада­чи.

Более того, недостаточно просто сказать, что самостоятельное место темы саморегулирования в концепции профессиональной этики связано с тем, что саморегу­лиро­вание является существенным признаком профессии⁸⁷.

Важно сказать, что эта задача предполагает прежде всего прояснение этического смысла саморегулирования как признака профессии, своеобразной этической экспер­тизы идеи и практики саморегулирования. Лишь в этом случае можно говорить о саморегулировании профессии в контексте собственно профессиональной этики.

Тезис о необходимости этической экспертизы феномена саморегу­лирования – концепций и реальной практики – опирается на проведен­ный нами анализ процесса и результатов заметной актуализации внимания к роли саморегулирования в жизни профессий, проявившейся не столько за преде­лами России, где саморегулирование про­фессий – сложившийся и устояв­шийся институт, сколько в нашей стра­не, где пока можно говорить скорее о становлении института саморегулирования профессий и, соответственно, его исследований⁸⁸.

В то же время, хотя опуб­лико­ванные за рубежом и в России работы весьма отличаются друг от друга в концептуальном плане, а практика актуализации темы и ее теоретическое осмыс­ление в российском опыте еще только становятся, мы рискнем утверждать, что есть некая общая тенденция: собственно эти­ческая природа саморегулирования профессии остается чаще всего за пределами внимания исследователей.

В отечественной литературе феномен саморегули­ро­вания как атрибут жизни профессии становится пред­ме­том профессионально-этической рефлексии весьма редко. Особенно – в работах по общепрофессиональной этике (то­гда как в исследовании конкретных профессиональ­ных этик ему «везет» больше). В итоге – свойственная многим рабо­там по конкретным профессиональ­ным этикам невыделенность именно мораль­ных по своей природе ориентиров и регулятивов профессии, в том числе мотивов активизации процессов саморегулирования профессии.

Так ли эта невыделенность значима? На наш взгляд, для современной российской ситуации тема саморегулирования требует сегодня не просто доказательства ее актуальности – как это было еще несколько лет назад, – но и осознания необходимости для профессионалов быть нра­в­ственно осто­рож­­ны­ми в освоении этой темы.

Своеобразным эпиграфом к данному тезису может послужить высказы­вание В. Познера в одной из передач тогда еще живых «Итогов». Он остро отреагировал на ини­циативу Индустриального комитета по созданию этой инстанцией правил поведения журналистов в чрезвычайных ситуациях: «Получается такая вот картинка: давайте вместе подумаем, как бы нам ошейник надеть». И действительно: можно ли считать абсолютной ценностью такое «са­морегулирование», которое отказывает журналисту в ста­тусе субъекта нравственной свободы, выбора и ответственности, предполагая превраще­ние СМИ из субъекта саморе­гуляции в объект сверхре­гуляции?

Саморегулирование – итог осознания социальной от­ветственности про­фессии. Но ответственность бывает ада­птивная (реакция как ответ на ситуацию) и неадаптивная (опережающее действие). Скорее всего, сегодня отечественное профессиональное сообщество журналистов живет по версии адаптивной. Отсюда – необходимость «подстраиваться», «ре­агировать» – так поступил, на­пример, Индустриальный комитет после «Норд-Оста». В итоге – опасность превратить саморегулирование в «добровольный ошейник».

Российским профессиональным сообществам предстоит осознать опас­ность ого­сударст­вления профес­си­о­наль­ной морали через придание го­су­дарственным инстанциям роли высшей моральной инстанции. Эта опасность искушает «ду­ховного иждивенца» со­блазном деле­гировать свою от­вет­ствен­ность и может взорвать саму суть профес­сиональной мора­ли – свободу вы­бора и принятия профессионалом индиви­дуаль­ной от­вет­ствен­ности.

Важно подчеркнуть, что новый контекст проблемы мо­рального выбора – ситуация становления так называемой «управ­ля­е­мой демок­ратии» – может спровоцировать профессионалов и их ассоциации, и не только журналистов, на предпочтение само­цензуры как реакции на давление «сверху», с одной стороны, на своеволие, все­доз­во­ленность самих профессионалов – с другой. Причем самоцензуры как следствия стра­ха пе­ред не знающей над собой контроля «снизу» вла­с­­тью, а не саморегулирования, вытекающего из сознания ответст­венности профессии.

Уже только несомненная неслучайность попытки Индустриального комитета побу­ждает подвергнуть активно обсуждаемую идею саморегули­рования процедуре этической экспертизы, направленной на оценку нравственного потен­циала этой идеи. Процедуре анализа и оценки этических оснований этой идеи, актуальной уже потому, что их (не)пони­мание в практике саморегулирования, в том числе в ряде инициатив по созданию профессиональных кодексов, далеко не всегда соответствует духу профессиональной этики.

Полагаем необходимым выделить три направления этической экспертизы идеи саморегулирова­ния. Во-пер­вых, роль мотивов активизации само­регули­рования профессионального «цеха» в обеспечении нравст­вен­ного потенциала идеи саморегулирования. Во-вто­р­ых, критерии этической идентичности профессиональных кодексов⁸⁹. В-третьих, моральные основания де­ятельности этических комитетов профессиональных ассоциаций.

Учитывая, что ряд параграфов нашей книги специально посвящен таким темам, как кодексы и этические комитеты, остановимся здесь на характеристике роли мотивов активизации само­регули­рования профессий в обеспечении нравст­вен­ного потенциала идеи саморегулирования.

Методом этической экспертизы идеи саморегу­лиро­вания, материалы которой представлены в этой книги, являются экспертные опросы и модельные семинары по про­фессиональной этике журналистов⁹⁰. Для нас важно, что эти опросы и семинары фактически были прецедентом экс­пертной рефлексии, реализуемой самими журналистами.