Ф И Л О С О Ф И Я

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТЕХНОЛОГИИ И ДИЗАЙНА»

ФИЛОСОФИЯ

Учебное пособие

Под редакцией Г. М. Левина, Ю. В. Манько

Утверждено редакционно-издательским

советом университета в качестве

учебного пособия

Санкт-Петербург

2006

ББК 87

С 90

Р е ц е н з е н т ы:

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой социальной философии Санкт-Петербургского государственного университета К. С. Пигров;

доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой современной зарубежной философии Санкт-Петербургского государственного университета А. А. Колесников

С 90 Философия: учеб. пособие / отв. ред. Г. М. Левин; науч. ред. Ю. В. Манько; СПГУТД. – СПб., 2006. – С. 293.

Учебное пособие «Философия» включает в себя статьи, излагающие материал лекционного курса в соответствии с тематическим планом программы по философии: история философии, онтология, гносеология, диалектика, философия науки, социальная философия и философская антропология, философия истории и философия культуры. Пособие построено по принципу выявления и концентрирования наиболее острых и практически значимых философских проблем и соответствует требованиям основных дидактических единиц государственного образовательного стандарта (ГОС ВПО-2000).

Учебное пособие предназначено для студентов всех специальностей, форм обучения, преподавателей и аспирантов, изучающих философию.

Авторы: Р. Х. Бариев (темы 7, 9), Е. Е. Вознякевич (темы 6, 8, 10, 13), Д. Н. Козырев (тема 14), Г. М. Левин (темы 1, 11, заключение), Ю. В. Манько (Введение), Г. Б. Сизова (темы 2, 3), А. О. Сотников (тема 4), Б. М. Суханов (тема 5), Н. И. Шашков  (темы 12, 15)

© Коллектив авторов СПГУТД, 2006

© Отв. ред. Г. М. Левин, науч. ред. Ю. В.Манько, 2006

Введение (или размышления о философии и философствовании)

Читатель, взявший в руки данное учебное пособие под названием «Философия», с удивлением может воскликнуть: «Неужели изложенные 15 тем и составляют всю философию, которая, как известно всем школьникам имеет свою историю более 2,5 тысяч лет? И этот читатель будет прав, поскольку описать всю историю и проблематику философии в одном учебнике практически (да и теоретически) невозможно, в противном случае нам пришлось бы рационализировать всю историю и развитие человеческой мысли и деятельности, потому что человек-разумный (Homo sapiens) и появляется с момента, когда предчеловек, обозрев себя и окружающий мир удивился и на основе первой социальной потребности, новых впечатлений начал формировать из этих осмысленных, но разрозненных впечатлений какую-то систему понятий. И это ему понравилось. Он получил удовлетворение от продукта своей сознательной деятельности. У него возникает любовь к работе по упорядочиванию своих образов, мыслей, чувств, понятий, суждений и умозаключений. Рождается любовь к мудрствованию. У многих молодых людей образ философа ассоциируется с углубленным в себя, умудренным жизнью старцем, постоянно о чем-то размышляющим. В Украине есть даже поговорка о таком мудреце:

«Философ це людина,

Коя нi ест, нi пье,

А тiлки мисле,

Да и то приблизно!»

Однако еще М. Монтень в своих «Опытах» опроверг мрачный образ философа-мудреца: «Глубоко ошибаются те, кто изображает ее (мудрость) с нахмуренным челом, с большими косматыми бровями, внушающей страх. Кто напялил на нее эту лживую маску, такую тусклую и отвратительную? На деле же не сыскать ничего другого столь милого, доброго, радостного, чуть было не сказал – шаловливого. Философия призывает только к празднествам и веселью. Если пред вами нечто печальное и унылое – значит, философии тут нет и в помине». И далее: «Душа, вместившая в себя философию, не может не заразить своим здоровьем и тело… Отличительный признак мудрости – это неизменно радостное восприятие жизни¹.

К сожалению, в обыденной жизни даже люди с высшим образованием считают философское знание ненужным: «Не надо философствовать, лучше заняться делом!». А правомочно ли такое высказывание? Разве человек рано или поздно не задастся вопросами, которые очень четко сформулировал величайший немецким философ Иммануил Кант: «Что Я могу знать»?, «На что Я могу надеяться?», «Что Я должен делать?», «Что такое человек?». Именно, когда человек не только задумывается, но и начинает каким-то образом отвечать на эти вопросы, он начинает философствовать, поскольку решает наиболее общую и предельную задачу соотношения элементов системы «человек – мир».

Философские вопросы, задаваемые человеком самому себе и окружающим, а главное – ответы на них, могут находиться на разных уровнях. Вначале они не находят ответа на рациональном уровне, поскольку они еще не осознаются (например: «Почему мы в ясную хорошую погоду просыпаемся с плохим настроением?», «Почему один человек нам сразу нравится, а другой нет?» и т. п.). В этом случае поиск ответов происходит в форме аппеляции к трансцендентным началам.

По мере углубления, обобщения и систематизации знания о системе «человек – мир» от ответа на вопрос: «Что это?», затем «Как это происходит?», еще позднее – «Почему это происходит?» и в конечном итоге «Зачем это происходит?» и «Почему это происходит так, а не иначе?» философствование начинает осуществляться осознанно, рационально, хотя очень и эзотерически, т. е. лишь у отдельных людей или касты посвященных в ответы на эти вопросы. При этом, поскольку четко доказанного, проверенного знания на многие вопросы «почему?» в этом случае у философствующих нет, они прибегают к метафоре, т. е. переносят свойства известных ему вещей, предметов, процессов (например, огня, воды, воздуха и т.п.) на свойства других вещей, предметов, процессов (например, суждения: «В мире все течет, все изменяется», «В одну и ту же воду нельзя войти дважды» характеризуют процесс развития и т. п.). Метафорическое философствование в основном присуще философии древнего и античного миров, и даже современному обыденному сознанию.

Однако развитие предметно-чувственной деятельности (практики) человека, потребности экономической и социальной жизни требовали нового уровня философского знания: системного, достоверного, проверяемого, доказанного, общественно-значимого и т. п. Что с необходимостью (особенно в условиях отпочкования от философии отдельных наук со своим специфическим, частным предметом познания) потребовало перехода вначале на теоретический уровень (формирование определенных философских теорий), а затем и научный уровень (определение философии как самостоятельной науки со своим предельным по объему предметом познания системы «человек – мир») философствования и философского знания.

Во всех своих многообразных формах (как общественное сознание – мировоззрение, как индивидуальный способ бытия – экзистенция, как система понятий – знание) философия стремится к рациональному пониманию и критическому анализу и этим отличается от мифологии, религии и искусства. Тяготея к рациональному познанию, философия не тождественна позитивным наукам, она находит в них недоказываемые, кажущиеся естественными предпосылки и допущения, подвергает их критическому анализу и этим способствует развитию знания. Аналогичную критико-рефлексивную функцию философия осуществляет по отношению к другим формам сознания, социальным институтам и культурной деятельности.

Вместе с тем философия не является некой сверхнаукой, и об этом свидетельствует многообразие ее систем, большинство из которых на­ходится по отношению друг к другу в оппозиции и конфронтации. Утра­та современной философией центрального идеологического значения не означает ее конца. Философия содействует коммуникации и эманси­пации разнородных профессиональных и социальных групп современ­ного мультикультурного общества. Она способствует достижению един­ства общества тем, что переводит различные интересы людей в дискурсивную плоскость, выявляет и анализирует скрытые, кажущиеся естественными убеждения и допущения и тем самым способствует диа­логу, достижению взаимопонимания и толерантных отношений между людьми, придерживающимися различных взглядов и убеждений.

Нам кажется, что достигнув научного уровня, философия превратилась в единое знание. Это утверждалось не только на обыденном, но и на теоретическом уровнях. Вспомним пока еще недалекое советское время, когда философия марксизма-ленинизма считалась единым и единственно верным знанием: «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно». Но общественная практика доказала, что оно не всесильно и не всегда верно. Единство философского знания по своей природе и сущности, предмету и методу кажется недостижимо, в силу этого на протяжении всей истории философии существовали различные подходы, направления и школы. Их перечисление займет десятки страниц, но тем не менее, как справедливо считает Б. В. Марков число основных (сущностных) подходов не так уж велико: онтологический, гносеологический, аксиологический и антропологический подходы¹, которые как бы объединяют различные философские парадигмы.

В рамках онтологической парадигмы господствует убеждение о данности бытия самого по себе, сопричастность к которому только и придает разумность человеку, его поступкам и социальным институтам. Гносеологическая парадигма, напротив, исходит из абсолютности познания или сознания, ибо мир дан нам в формах познавательной деятельности; глядя на него, как говорил Кант, мы испытываем удивительное чувство, будто он создан в соответствии с нашим разумом. Антропологическая и аксиологическая парадигмы опираются на приоритет духовых ценностей и стремятся к гуманизации человеческих отношений.

Однако при всем разнообразии подходов рассмотрения системы «челок – мир» центральным звеном этой системы остается Человек. Еще Декарт с пафосом восклицал, утверждая могущество человеческого разума: «Даже если Мир и Бог его обманывают, – все наши мысли и надежды вращаются вокруг человека и человеческого». Современный французский философ Мишель Фуко, высказавший парадоксальный тезис о «смерти человека», все же обращается к духовным практикам и утверждает, что они являются спасительными в наше нуждающееся в спасении человека время, и в спасении человеческого в человеке важное место занимает философия, поскольку любой человек – это не только сущность, но и существование. Он обретает свое ядро (мировоззрение) в процессе социализации усилиями родителей, друзей, педагогов, социума. Но жизнь это не только наука, но и искусство достижения идеалов, реализации ценностей и традиций в реальном (сложном и противоречивом) мире. В выборе способов жизни, деятельности (т.е. культуре) философия может оказать услугу тем, кто раскрывает глаз на множество путей, средств, методов достижения индивидуальных целей, одни из которых кажутся уже устаревшими, а другие утопическими. А чтобы здесь и сейчас осуществить свой выбор (как стержень личности), человек и предпринимает их анализ, сравнивает настоящее и прошлое. А в конечном итоге вопрошает: «Зачем я живу?».

Поскольку самопонимание опирается на кодифицированные нормы и стандарты общества, человек оказывается в зависимости от общих моральных, экономических или социальных масштабов, задающих единый для всех «общественный смысл». В силу это философское суждение: «Жить в обществе и быть свободным от него нельзя», приобретает форму аксиомы. Поэтому, чтобы сохранить в человеке человеческое, необходимо построить «Царство Божие» не только в душе отдельного человека, но и в другом звене системы «человек – мир» – в обществе и Мире в целом.

Таким образом, оптимального функционирования системы «человек – мир» можно достичь лишь тогда, когда очеловечиваются не только элементы этой системы, но и их отношения (взаимодействие), т. е. гуманизация самой системы на различных уровнях: социологическом (как внешний слой инфраструктуры культур), культурологическом (но не культуроцентризме), антропологическом (но не антропоцентризме, что не всегда хорошо и самоценно, как это показал ХХ век), персонологическом (а лучше индивидуалистическом, так как цель развития человека – формирование индивидуальности) и, наконец, метафизическом (проявление свободы, высшей нравственной категории отношения человека к самому себе и как бытия в возможности, в силу чего свобода оказывается центрообразующим фактором Человека)¹.

Но продукты, какого бы уровня гуманизации системы «человек – мир» мы ни взяли, объективируются в культуре, в которой реализуется деятельностное единство человека и мира.

Культура в современном понимании предстает как процесс формирования человека и общественных связей, как продукт истории и сама история, как самоосуществление человека, в ходе которого меняется его собственная природа (В. Межуев, В. Федотова и др.), т. е. культура предстает не как что-то природное, а надприродное, созданное человеком и связанное с возделыванием самого человека. Она создается не природным способом, а исторически созданными условиями деятельности и активностью общественного человека. Культура в этом случае предстает не просто деятельностью человека как природного существа, а способом существования субъекта деятельности.

Последнее особенно важно в связи с появлением в современной философии субъектоцентристской антропологии (Ю. М. Федоров и др.). Она опирается на признании онтологической изначальности Человека как Ноумена, Бесконечного Субъекта, последовательно присваивающего в своей истории все более низшие онтологические статусы, объективизируемые в структурах мира. Субъектоцентристское мировоззрение базируется на синтезе двух взаимопротивоположных процессов: объективации Субъекта (превращение в объект) и субъективации Объекта (имеющей значение для субъекта, зависящей от него, связанной с ним). Однако этот синтез возможен на трансцендентной, транснациональной основе, на признании примата целого над частью, логоса над рацио, веры над знанием. Субъектоцентристское мировоззрение описывается универсалиями и категориями, составляющими основу креационистского и эманационального учений (даосизм, неоплатонизм, ареопагитики, Н. Кузанский, Дж. Бруно, И. Эриугена, Ибн Сина, русский космизм, отчасти Г. Лейбниц, Г. Гегель и синергетика). Выходящий за пределы человеческого сознания (трансцендентный) синтез веры и знания позволяет преодолевать натурализацию культуры. Ибо парадокс веры заключается в том, что человек, прислушивающийся к собственным глубинным интенциям (намерениями) наперекор Разуму, погружается в плотные слои духа и в акте самотрансценденции (перехода в сферу непознанного и непознаваемого) постигает истину о целостности своего существования (экзистенции).

Субъектоцентризм имеет специфический взгляд на природу и сущность Человека. Если ранее природа Человека рассматривалась как биосоциальная, а сущность – как социальная, как «совокупность общественных отношений», то субъектоцентристская концепция предполагает не только наличие третьего элемента – «трансцендентного» или «духовного», но и перенесение акцента его сущности с социальности на индивидуальность, т. е. сущность человека не есть «совокупность общественных отношений», какой, в принципе, он быть не может, а совокупность персонифицированных (индивидуализированных) общественных отношений.

Духовное «окультуривание» Природы и Человека предстает в идеальном. Объективность его существования заставляет видеть в культуре собственный мир, причем мир, в котором можно жить.

Культуротворческая активность субъекта может принимать двоякую форму: практическую (как предметно-чувственная деятельность) и теоретическую (духовное освоение действительности). Духовная активность реализуется в форме познания реального мира и в виде его ценностного освоения. Взаимосвязь между ними в истории культуры меняется от полного антагонизма до взаимодополнения и взаимоопосредования. Поэтому культура существует как определенная система ценностей. В зависимости от того, какая система гуманистических ценностей лежит в основе деятельности человека и общества, такова и культура.

В настоящее время выделяются следующие мировые системы гуманистических ценностей:

1) религиозно-прагматическая (западная), основанная на приоретете человека над миром, антропоцентризме, свободном индивидуализме, эгоизме, самоутверждении, самореализации любой ценой, сильной воле к власти. Вспомним Гете: «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой!» Эта система складывалась под духовным освещением кальвинизма, протестантизма и опиралась на длительную средневековую тренировку западно-европейского интеллекта, приучающего его к порядку через схоластическую логику и схоластическую теологию;

2) религиозно-мистическая (восточная), основанная на аскетизме, приоритете мира над человеком, отказе от собственного Я, осознания Я лишь в слиянии с Абсолютом и т. п. Становление и развитие этой системы происходит под воздействием преимущественно восточных мистических и религиозных вероучений (даосизм, конфуцианство, буддизм, зараостризм, кришнаизм т др.);

3) материалистически-атеистическая (социалистическая, коммуни- стическая), основанная на идеале всесторонне и гармонически развитой личности как совокупности социалистических (коммунистических) общественных отношений. Наиболее полно выражена эта система гуманистических ценностей в «Моральном кодексе строителя коммунизма».

4) гуманистически-общечеловеческая, основанная на субъекто- центризме, на паритете между человеком и миром и общепризнанных в истории человечества ценностях жизни и деятельности людей. К сожалению, эта система ни теоретически, ни практически еще не отработана. Тем не менее она может составить основу «субъектных ценностей» цивилизации XXI века, где первичным фактором производства и бытия человека станут Знания, Опыт, Труд и Нравственность.

Однако социоантропоморфный гуманизм, замешанный на культуре нового времени, изживает себя. На пороге новый гуманизм – «антропосоциокультуроцентристский», контуры которого начинают проявляться в современной социокультурной ситуации. Среди наметившихся признаков такого гуманизма в литературе выделяются следующие: антисциентические устремления и ценности, основанные на неудовлетворенности современным парадигмальным научным знанием; перенос доминирующих акцентов культуры из сферы науки в более традиционные сферы культуры, паранауку, эзотерическое и астральное знание; формирование нового типа мышления, где научная рациональность не только несамодостаточна, но и не является ведущей; происходит переориентация культуры с научной и политической доминант на повседневность, а ее структуры – на здравый смысл.

Однако вышеназванные системы ценностей предстают как всеобщие тенденции и определяют культуру эпохи как предельную общность всех основных слоев исторического процесса (А. Лосев). Но вместе с этим культура человечества многообразна и имеет множество центров в социуме и множество ценностных оснований. Последние могут быть и региональные, и национальные, и классовые, и групповые, и, наконец, индивидуальные. Как ни стараются, например, власти придержащие в России, начиная с Петра I, навязывать западно-европейскую систему духовных ценностей русскому народу, его менталитет противится этому. Разнятся между собой и половозрастные субкультуры, и даже мафиозно-криминальные (В. С. Семенов и др.). Но как бы ни шокировала нас та или иная субкультура, каждая из них имеет право на жизнь.

В то же время каждая из культур находится в состоянии конкуренции друг с другом. И поэтому индивид, социальная группа и человечество в целом имеют возможность и право выбора на историческом «рынке культур» такой культуры, которая соответствует их потребностям, интересам, целям и ценностям. Кроме этого необходимо учесть, что этот выбор может осуществляться не только на рациональном уровне (явном), но и на иррациональном (неявном) уровне, в сфере чистой интуиции как продукте «чистого сознания». Эта интуиция образует тот эфир культуры, куда «погружены» все многочисленные культурные образования. «Порождающая культурная интуиция» (Э. Гуссерль, А. Лосев, Н. Рыбаков и др.) опирается на деятельность, носящую порой «допороговый» (неосознаваемый) характер, а также «запороговое» (сверхсознательное) распредмечивание. Маргинальность общества порождает и маргинализацию системы его ценностей, а следовательно, и неустойчивость, деструктивные тенденции культуры общества, социальных групп и личности. Маргиналы теряют свою индивидуальность и становятся, по сути, «бескультурными».

Стабильность, внутренняя непротиворечивость и общечеловеческая значимость той или иной системы «предметных» и «субъектных» ценностей закрепляются в культуре и выступают многовековыми ориентирами деятельности людей (например, на Западе это – элементы античной и эллинской культур, на Востоке – индийской, китайской, японской культур). Стабильность культуры обусловливает такие качества личности, как цельность, надежность, верность определенным принципам и идеалам, способность к волевым усилиям во имя этих идеалов и ценностей. Она обеспечивает и высоконравственные ценности личности, поскольку культура и высоконравственные ценности личности, поскольку культура всегда была искренна и скромна, а бескультурье – расчетливо и притворно, культура – бесстрашна и неподкупна, бескультурье – продажно и трусливо, культура – совестлива, а бескультурье – нагло и хитро, культура просвещенна, а бескультурье – невежественно.

Воистину, нет в культуре ценностей и идей, безвозвратно отживающих. Всякая из них странствует не только по эпохам, но и по цивилизациям. Например, идея социальной справедливости. Зародившись в варварстве, получившая философское осмысление в древних цивилизациях и закрепленная в христианской и коммунистической системах ценностей, она стала не только знаменем борьбы нового со старым в обществе, но и его целью.

Таким образом, анализ генезиса и развития ценностных систем составляет важную сторону всякого философского исследования культуры общества, социальных групп и человека.

Подчеркивая аксиологическую сторону культуры, мы, тем не менее, не можем уйти от философско-цивилизационного осмысления деятельностной стороны культуры. Культура не есть что-то сверхъестественное. Она результат человеческого труда и человеческих отношений с окружающим миром. Всеобщий труд есть субстанция, материальное средство и источник культуры. Следовательно, вне деятельности человека культуры нет. В этом виде она предстает как совокупный продукт (материальный или духовный) сознатель­ной, целенаправленной деятельности, который получен определенным способом, в конкретных условиях (пространственно-временном континууме). С этой точки зрения, культура есть переход деятельности в предметность и предметности в деятельность, превращение способов деятельности в продукты и обратно (М. Каган).

Культура формируется в процессе труда, игры, общения и коммуникации. Она подразделяется на материальную и духовную культуры.

Некоторые авторы выделяют и художественную культуру, в которой соединяются материальное созидание с духовным осмыслением реальности. Однако деятельность человека самоценна лишь в том случае, когда она удовлетворяется потребностью человека в ее предметных результатах и в людях, во взаимодействии с которыми она только и может осуществиться. Например, труд и отдых нам по душе не только по его качеству и результату, но и по тому, с кем мы работаем или отдыхаем.

Материальная культура предстает как процесс практического созидания вещей и практического общения людей в нем. Она реализуется в мате­риальных формах в виде: физической культуры человека, деятельности по созданию искусственных материальных систем и социальных организаций.

Духовная культура предстает как процесс идеального освоения системы «человек – мир – человек» в процессе познавательной, ценностно-ориентационной и духовно-преобразовательной деятельности.

Отсюда: предметное бытие культуры существует, во-первых, в формах материальной предметности как человеческое тело, любая созданная трудом человека вещь и социальная организация, во-вторых, в предметных формах духовной предметности – знание, ценность, проект и, в-третьих, в предметности художественной культуры: воплощенном (опредмеченном) художественном образе (интернационного, репродукционного типа и образе с синтетической структурой, развертывающемся в движении пространственно-процессуально и с рядоположенными элементами).

Одной из форм материальной предметности культуры, в которой актуализируется человечность человеческой культуры, является человеческое тело как синтез Природы и Культуры. Их взаимное отождествление означает, что тело должно быть одновременно функциональным и значащим, физически развитым и смыслонесущим, сильным и художественно-выразительным. Наиболее ярко оно представлено в деятельности манекенщицы, фотомодели, культуриста, спортсмена и т. п. Человеческое тело выходило из природы в культуру через игру, обряд и труд. Покинет ли оно когда-нибудь свое природное лоно? Видимо, нет. Природно-культурная данность и функционирование человеческого тела сохранятся, как метко это заметил еще К. Маркс, назвав человека «существом, вырывающимся из природы».

Культура человеческого тела определяется конкретно-историческими, социально-экономическими отношениями, уровнем развития массовой физкультуры (физических упражнений) и спорта (собственно соревновательная деятельность), психической, медицинской и гигиенической культур в обществе, а также степенью разработки системы специализированных телодвижений в конкретной сфере деятельности (военная, инженерная, спортивная, танцевальная, рекламная и т. п.). Известный петербургский философ М. Каган представляет образ тела в искусстве в единстве исторического и морфологического (касающегося внешнего вида и строения аспектов культуры).

Культура человеческого тела функциональна, ибо она делает его работоспособным, говорящим на своем языке (невербальный язык телодвижений) и эстетически представленным (красота тела как ценность, как природно-духовное, а не чисто биологическое свойство). Культура человеческого тела не существует вне культуры человеческого духа. Она, как правило, выражает духовную жизнь человека. Вспомним народную мудрость: «В здоровом теле здоровый дух». В современной техногенной цивилизации человек может существовать только при наличии обеих полюсов континуума «тело – дух».

Особая роль в развитии культуры человеческого тела принадлежит физической культуре. Физическая культура (как философская категория) – это обусловленные конкретно-историческими условиями, интересами и способностями субъекта способ и уровень организации его деятельности по оптимизации своего физического состояния и достижения физического совер­шенства в целях эффективной реализации своей индивидуальности. Ее содержание составляет рациональное использование человеком двигательной деятельности в своем физическом развитии. А идеалом физической культуры является физическое совершенство. Оно предполагает такое развитие человеческого тела, которое соответствует общечеловеческим идеалам красоты, вызывает у других людей возвышенные эстетические чувства и формирует у них потребность к регулярным занятиям физическими упражнениями и постоянному самосовершенствованию.

Физическая культура как вид культуры конкретно-исторична. В каждой цивилизации свои идеалы и образы физического совершенства. Это находит свое воплощение в художественной культуре посредством изображения человеческого тела теми или иными средствами: скульптурными, графическими, живописными, фото- и кинематографическими, словесными. В каждой цивилизации свои изобразительно-выразительные средства, понимание тела, ощущение его ценности, его культурный смысл.

Западная цивилизация, например, выработала свой идеал красоты человеческого тела. У древних египтян идеальный человеческий облик характеризовался высоким ростом, широкими плечами, узкими талией и бедрами, крупными чертами лица. В Древней Греции эталоном абсолютно пропорциональной мужской фигуры считалось атлетическое сложение. Абсолютная правильность пропорции женского тела связывалась с высоким ростом, красиво развернутыми плечами, тонкой талией, расширенными бедрами, вертикальной линией живота, длинными, прямыми, совершенной формы, ногами. Эллинские нормы красоты совершенного женского тела олицетворяет статуя богини любви и красоты Афродиты, найденная на острове Мидос.

Идеал женской красоты привлекал самое пристальное внимание художников, скульпторов, писателей, философов и последующих эпох. Ко­личественно-качественные параметры этого идеала менялись от века к веку. Наша эпоха тоже выработала идеал человеческой красоты. Его составляющими являются стройность, легкость и грациозность движений, хорошая осанка, свободная и изящная манера держаться, спортивность и энергичность. Обладателем пропорциональной фигуры считается человек, у которого все части тела (длина рук, ног, ширина плеч, тазового пояса, величина кисти, ступня) соразмерны между собой.

Таким образом, человечность человеческой культуры определяется оптимальным соотношением материальных, духовных и эстетических ее элементов, которые должны существовать в целостности. Человечность культуры основывается на системе общечеловеческих гуманистических ценностей и новой парадигме гуманизма. Она исходит из признания множественности центров культуры, соответствующих различным формам существования и объединения людей и их равноправия. Культуры не бывают «низшими» и «высшими», «лучшими» и «худшими», а только разными. Человеческая культура не будет человечной, если не учитывать менталитет индивида, социальной общности и социума в целом, а также преемственности культур различных эпох, цивилизаций и поколений. Важнейшим признаком человечности культуры, как это ни парадоксально может выглядеть, является признание ее «тварности» человеком. Ибо только Человек – творец культуры. И, наконец, человечность культуры исходит из признания триединой природы человека: биологической, социальной и трансцендентной. Признание такой природы человека позволяет утверждать, что детерминация явлений и процессов культуры множественна: от биосоциальной до экзистенциальной и астральной.

Вступление человечества в конце XX – начале XXI вв. в новый, информационный этап человеческой цивилизации порождает массу не решаемых ранее философских (онтологических, гносеологических), культурологических, нравственных, социальных проблем.

Обычно информационное общество понимают как следующий этап постиндустриального общества, где именно информация и все, что с ней связано (создание, использование, распространение, хранение), является системообразующим, существенно меняя буквально все социальные и хозяйственно-экономические отношения.

Информационные технологии являются важным культурным, системообразующим элементом техногенной цивилизации, влияя буквально на все стороны ее жизни. Кроме того, информационные системы позволяют реализовать потребности в общении и формировании новых общностей.

Появление Интернета поставило перед философией острейший вопрос о том, что представляет собой информация, циркулирующая и потребляемая человеком в Сети, что это – новая, специфическая информационная технология, особая знаковая система, средство решения различных социальных и индивидуальных задач, а/может быть, это - значимый фактор и аспект современной среды обитания человека? Информационные технологии и, прежде всего, Интернет породили и новый вид среды обитания человека – виртуальную среду. Окунаясь в нее, субъект начинает ее воспринимать как реальность.

С помощью компьютера и специальной техники у человека возникает возможность создавать мир, события которого весьма напоминают события обычного или выдуманного мира, или же события, представляющие собой смесь каких-то идей – научных, художественных, эзотерических. В то же время, воспринимая виртуальную (мнимую) среду как реальность, являясь в ней как субъектом, так и объектом, человек рассматривает ее как подлинную реальность.

Виртуальная реальность – это события, данные сознанию человека, находящемуся в этой мнимой реальности, которая предстает как реальность чувственная, жизненная, средовая, с событиями «здесь и сейчас».

Сложность понимания и описания виртуальной реальности в том, что, с одной стороны, она сходна с реальностью сновидений и художественной реальностью, а с другой – с физической реальностью и реальностью, данной человеку в обычной жизнедеятельности. Поэтому, увлекаясь виртуальной реальностью, пользователь переживает вполне натуральные чувства (отсюда возникает возможность обозначить виртуальную реальность как психическую), да и действует он в виртуальной реальности во многих случаях подобно тому, как он мог бы действовать в обычной жизни, на чем и основана высокая степень эффективности ВР-тренажеров.

Виртуальная реальность предстает как сложная система взаимосвязи и взаимозависимости технической и естественной реальности, публичной и персональной, управляемой человеком и независимой от него.

Информационные технологии используются, во-первых, как орудие для борьбы с традиционной техногенной цивилизацией (вспомним хотя бы атаки на компьютерные системы западного общества хакеров антиглобалистской ориентации). Во-вторых, в этом контексте они используются как важнейший инструмент формирования новых сообществ и, в-третьих, – как виртуальная среда, где идут эксперименты по выращиванию новых форм жизни.

Наконец, информационные технологии используются определенной метакультурой для борьбы с традиционными культурами и другими метакультурами, а также для формирования основных подсистем глобальных социальных метаорганизмов (новых картин мира, социальных институтов, сообществ).

Кстати, отметим, что Россия не представляет собой исключения, для нее в настоящее время характерно действие основных рассмотренных здесь моментов. В нашей стране не только быстрыми темпами формируется информационное общество, но и складываются указанные здесь цивилизационные и социокультурные контексты.

В ноябре 2005 года в Тунисе прошла Всемирная встреча на высшем уровне по вопросам информационного общества (WSIS), на которой обсуждались итоговые вопросы создания нового информационного общества, ориентированного на потребности всех людей вместе и каждого в отдельности. Одним из направлений построения такого общества участники саммита выдвинули концепцию создания «Интернет-правительства» и «электронного государства».

По мнению директора департамента корпоративного управления Минэкономразвития РФ Церена Церенова, одного из авторов Федеральной целевой программы (ФЦП) «Электронная Россия», электронное государство – это система государственных институтов, оснащенных информационными технологиями и современными средствами связи. В то же время электоронное государство не может быть тождественно информационному обществу, так как без доступа граждан к информационным технологиям оно превращается в «вещь в себе».

К сожалению, попытки создания «электронного государства» в России уже имеются. Например, правительство Свердловского области ввело в эксплуатацию интерактивную информационно-справочную приемную.

За 9 месяцев 2005 г. через Интернет на данный сайт поступило более 5 тысяч письменных обращений от жителей области (Комсомольская правда. 2005, 18 ноябр. С. 5). Недурно устроились чиновники: теперь не надо разговаривать с человеком, видеть его слезы, рыдания, а может, и улыбку радости.

Развитие информационных технологий приводит к появлению новой киберкультуры. Несмотря на то, что она еще окончательно не сформирована, по мнению О. В. Новожениной, уже сейчас можно выделить некоторые ее существенные свойства:

1. Иерархия не жесткая. Можно быстро пробиться наверх при наличии компетентности, профессионализма и ответственности.

2. «Касты», «кланы» киберкультуры в принципе готовы хотя бы к минимальным контактам друг с другом. Также велика и возможность мобильности рядовых членов кланов в смысле перехода их в другую касту или клан кибернетчиков.

3. Отсутствие строгой субординации в отношениях между «верхами» и «низами».

4. Наличие у «верхов» кибернетиков определенных обычаев, условных знаков, табу, привилегий.

Вопрос о том, «из чего состоит» киберкультура, сложный и противоречивый. Будем исходить из того, что кибернетическая субкультура общества – это определенный уровень развития жизни кибер-сообществ, выраженных в различных типах и формах их организации, деятельности членов данных сообществ, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях.

Серьезным отличием киберкультуры от общечеловеческой культуры в целом является то, что она содержит в себе не столько предметные результаты деятельности, сколько субъективные человеческие силы и способности, реализуемые как раз в этой деятельности. К ним можно отнести профессиональные знания, которые кибернетики вырабатывают в ходе своей деятельности, уровень интеллектуального развития, этнические взгляды, формы и способы взаимного общения в рамках данного сообщества и за его пределами. Эта субкультура содержит особую кибернетическую идеологию, определенные этические нормы и ценности, эстетические установки и потребности, мифологию, вкусы, предпочтения, которые и определяют повседневную жизнь и быт отдельных кибернетиков и их сообществ.

И все же, чрезмерный оптимизм по поводу информационных технологий столь же необоснован, сколько не был обоснован технический оптимизм, когда считалось, что человек не является главным элементом в системе «человек – техника», поскольку техника может заменить почти все функции его трудовой деятельности: от энергетической до сложно-логической.

Однако, как показал XX в., технизация человека привела к его порабощению и потере своего Я. Человек стал полуфабрикатом технологической цивилизации как в материальной, так и в духовной сфере, поскольку техника и информационные технологии отлучают нас от самого главного сущностного качества человека – самосозидания, побуждают нас бесконечно откладывать дело самореализации, приучая вместо законченного произведения «себя» стремиться к многообразию частичных и временных проектов «себя».

Информационные технологии, а особенно Интернет, обезличивают человека. Об участнике информационного диалога зачастую ничего не известно, кроме стиля общения. Кроме этого принятая пользователем роль-характер заставляет человека соответствовать обстоятельствам игры и заданной характеристике персонажа. Отсюда с необходимостью возникает проблема виртуализации личности.

Конструирование виртуальных личностей чаще носит возрастной характер и связано с самоопределением. Многие авторы отмечают существование кризиса идентичности в подростковом возрасте, когда собственное «Я» представляется подростку размытым. Виртуальная личность подростка (она же – самопрезентация в Интернете) более раскована, является более эпатирующей и менее социально желательной по сравнению с реальным и тем более по сравнению с идеальным «Я». Эту же особенность от­мечают и преподаватели компьютерных клубов — по словам одного из них, «дети там (т. е. в Интернете) “отрываются”».

Вопрос о самопрезентации, самоопределении стоит в контексте актуальной на сегодняшний день проблемы выявления и оценки воз­можных психологических последствий информатизации. Как пока­зывает мировой и отечественный опыт, информационные техноло­гии оказывают все более активное воздействие на формирование пси­хических процессов.

В духовно-нравственной сфере последствия информатизации общества оцениваются исследователями неоднозначно. Наряду с нео­споримыми преимуществами, получаемыми благодаря новым ком­пьютерным технологиям, беспрецедентному расширению сети Интернет, образованию «мира без границ» в сфере обмена и получения информации, распространению электронных библиотек и т. п., следует отметить и ряд тревожных последствий. Чрезмерный объем по­ступающей информации ведет к росту стрессовых нагрузок, создает предпосылки для манипулирования общественным мнением, зачастую угрожая сохранению духовных ценностей и этических норм, сложившихся в обществе. Интернет перестал быть просто системой хранения и передачи сверхбольших объемов информации, а стал новым слоем повседневной реальности, сферой жизнедеятельности огромного числа людей.

Человек создает новую, объективно существующую реальность, которая значительно отличается от привычной реальности в силу сво­ей технической основы. Этим определяются законы и принципы существования человека в новом кибернетическом мире. Новый мир является продолжением, частью, информационным «зеркалом» объективной реальности. Но его специфика влияет на психику пользователя, вызывая определенные ощущения, эмоции, чувства, создавая новые ценности, отношения и даже формируя определен­ную систему мировоззрения, регламентируя виды его деятельности в рамках информационной сети. Для людей, в полной мере использу­ющих возможности Интернета, эта сфера стала незаменимой и неотъемлемой частью их жизни. Интернет — уникальное простран­ство, где есть все, только все это виртуально. Но тем не менее иллю­зия реальности очень сильна. И если что-то в «реальной реальнос­ти» не устраивает человека — возникает соблазн ускользнуть туда, где окружающий мир будет строиться по собственному желанию. Разумеется, далеко не каждый человек будет вести себя подобным образом. Предполагают, что к такому поведению склонны люди с особым типом личности, как бы предрасположенные к различным зависимостям.

По данным социологических исследований Института психологии РАН (1996), телевизионные информационные передачи новостей РТР, ОРТ, НТВ вызывают чувства: неуверенности – у 57,2 % опрошенных респондентов; тревоги – у 59,6 %; обмана – у 50,8 %; усталости – у 57,9 %; безразличия – у 28,3 %; беззащитности – у 58,1 %; страха – у 48,9 %¹.

В подобных условиях неокрепший дух молодого человека стремится укрыться, сбежать от жизненной реальности в иную, виртуальную, «реальность», предлагаемую сегодня информационными технологиями и, прежде всего, Интернетом. В нем молодой человек чувствует себя настоящим человеком, героем, а порой и сверхчеловеком. Однако эта реальность является миражом, реконструкцией, подобием или симулякром² реальности эмпирической («феноменологической»), т. е. самой жизни.

Медики в начале XXI в. фиксируют новое заболевание, особенно у молодых людей, принимающее характер эпидемии, – «кибершизофрении», в основе которой лежит «Интернет-зависимость». По данным В. В. Кортунова (2003), можно выделить пять типов этой зависимости, характеризующиеся следующим образом:

– киберсексуальная зависимость – непреодолимое влечение к посещению порносайтов и занятию киберсексом;

– пристрастие к виртуальным знакомствам – избыточность знакомых и друзей в Сети;

– навязчивая потребность в Сети – игра в онлайновые азартные игры, постоянные покупки или участие в аукционах;

– информационная перегрузка (навязчивый webserfing) – бесконечные путешествия по Сети, поиск информации по базам данных и поисковым сайтам;

– компьютерная зависимость – навязчивая игра в компьютерные игры (стрелялки – Doom, Q@uake, Unreal и др., стратегии типа Star Graft, квесты).

Опасность «кибершизофрении» заключается как в субъективных (спровоцированность социальной невостребованностью личности), так и в объективных факторах (весь дух виртуальной реальности нацелен на уход из социума). А несформировавшаяся, неокрепшая еще личность молодого человека вместо реального самосоврешенствования и духовной работы над собой, вполне может (поскольку это легче) выбрать мир виртуальных иллюзий, алкоголь или наркотики. Особенно тогда, если все это активно пропагандируется, культивируется и поощряется СМИ, друзьями (а иногда и семьей).

К сожалению, в России нет законодательной базы по лечению «кибершизофрении», в то время как на родине «мировой паутины» в США такое законодательство уже разрабатывается. Поэтому у молодого человека, сталкивающегося, с одной стороны, с маргинальной духовной жизнью общества, а с другой – с притягательной виртуальной реальностью (Интернет-зависимость, алкоголизация, наркоманизация) не формируются жизнеутверждающая активная жизненная позиция и отношение к жизни.

В основе такого формирования лежит мировоззрение личности, ядром которого является философское знание.

Вот почему выдающиеся мыслители и ученые всех исторических эпох и цивилизаций считали, что специалист-профессионал лишь тогда достигает вершин своего мастерства (а та или иная наука становится определенной системой знания), когда он (она) достигает философского самопознания. Поэтому овладение философским знанием всегда считалось высшим уровнем образованности специалиста-профессионала.

Предлагаемое студентам учебное пособие поможет овладеть основами философского знания и философии как науки. Однако только приобретя определенные умения и навыки применения категорий, принципов, законов, методов философии к познанию собственной профессии и использовав результаты такого познания в практической деятельности, можно себе сказать: я не только умею философствовать, но и реализую (свою) философию в жизни. В этом случае авторский коллектив будет считать цель своей работы достигнутой.

В то же время мы считаем, что в учебном пособии лишь в первом приближении, довольно в краткой форме даны основы философского знания, но надеемся, что предлагаемый материал, а также учебные занятия подвигнут студентов на самостоятельное, расширенное изучение философии, поскольку только индивидуальное знание превращается в руководство к действию. В добрый путь по лабиринтам философского знания!

Научный редактор

доктор философских наук, профессор,

заслуженный работник высшей школы РФ

Ю. В. Манько