3. Отличия между целенаправленными и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии

Установить отличия между целенаправленными и нецеленаправленными проявлениями речевой агрессии представляется оправданным и необходимым с методологической точки зрения, поскольку в принятом в настоящей работе определении агрессии рассматриваются только целенаправленные действия субъекта. Сделать это возможно на основании разграничения понятий "речевая деятельность" и "речевое поведение", как делают это большинство исследователей, занимающихся проблемами вербальной коммуникации (в частности, А.А. Леонтьев, Н.И. Формановская, О.М. Казарцева, В.И. Жельвис).

Так, А.А. Леонтьев выделяет такую особенность понятия "речевая деятельность", как "идея вероятностного прогнозирования" - "...выбор того или иного способа действия представляет собой, по крайней мере, частично, постулирование возможных исходов из наличной ситуации". (38, С.263-264)

О.М. Казарцева определяет речевую деятельность как "осознанно мотивированную целенаправленную человеческую активность" (23, С.9), а речевое поведение – как "малоосознанную активность, проявляющуюся в образцах и стереотипах действий, усвоенных человеком либо на основе подражания чужим образцам и стереотипам, либо на основе собственного опыта". (23, С.9)

Применительно к явлению речевой агрессии можно добавить, что агрессия как речевое поведение и агрессия как речевая деятельность различаются еще и по функциям. Так, по мнению большинства исследователей данной проблемы (В.И. Жельвиса, А.К. Михальской, Я. Рейковского и др.), основной функцией вербального агрессивного поведения является эмоциональный катарсис - психологическая разрядка, снятие нервного напряжения, избавление от негативных эмоций.

По отношению к агрессии как речевой деятельности, вероятно, следует говорить о более сложном комплексе вызывающих ее мотивов, более изощренных формах ее проявления и - соответственно - качественном и количественном многообразии функций. Чаще всего, на наш взгляд, такая агрессия может выступать как своеобразный способ реализации различных потребностей - самоутверждения, самозащиты, самореализации и др. (см. 1.2.).

А.К. Михальская, рассматривая вопрос о целенаправленности и степени осознанности собственно вербальных проявлений агрессии, полагает, что осознанная, целенаправленная речевая агрессия имеет место в том случае, когда намерение совпадает с достигаемым результатом: "это "чистый" вид агрессии (агрессия "per se")". (51, С.166) Однако мы можем наблюдать и косвенный, непрямой речевой акт, когда человек, демонстрируя ярко выраженную форму вербальной агрессии ("крик", брань), одновременно показывает, что его речевые действия не должны быть приняты всерьез. Это, как отмечает А.К. Михальская, "скорее имитация, чем настоящая агрессия". (51, С.167)

Между тем, несмотря на то, что поведенческие вербальные реакции часто не являются речевой агрессией "в чистом виде", изучать и разрабатывать методы, направленные на предотвращение и устранение такого поведения, так же насущно необходимо, поскольку и оно несет угрозу для окружающих. Обоснование данного положения является следующее:

1. "Формирование социально активной личности ребенка предполагает развитие речевого общения в диалектическом единстве двух его сторон: речевой деятельности и речевого поведения". (23, С.9)

2. Очевидно, что подобные высказывания зачастую "переадресовываются" другим людям, никак не повинным в состоянии агрессора.

3. По мнению ряда исследователей (в частности, Н.Д. Левитова), катарсическое значение таких высказываний иногда представляется весьма сомнительным и указание на него служит лишь целям самооправдания.

Другой аспект данной проблемы - наличие более и менее осознаваемых моментов внутри рассматриваемых явлений, в самих речевом поведении и речевой деятельности. Так, А.А. Леонтьев (38, 134) предлагает различать в этом отношении рефлекторное и интеллектуальное речевое поведение. Первое выступает как непосредственная, прямая реакция на раздражитель в соответствии с заложенной филогенетически или в прошлом опыте схемой; во втором нет такой жесткой связи, имеется несколько потенциально возможных реакций на один раздражитель, то есть человек имеет возможность более или менее сознательного выбора нескольких "моделей будущего", может планировать собственные речевые действия.

Наряду с выделением двух видов речевого поведения, А.А. Леонтьев различает также и несколько видов речевой деятельности, из которых, применительно к рассматриваемой проблеме, нас интересуют инициативная ("спонтанная речевая деятельность") и реактивная ("ответ на вопрос"). (38, С. 135)

В отношении вербальной агрессии можно говорить о спонтанной словесной реакции, возникающей в результате внешнего раздражителя (например, враждебное замечание) и агрессивных высказываниях в ответ на предшествующее проявление агрессии (например, оскорбление в ответ на враждебное замечание: "Ты выглядишь по-дурацки. - Сам ты идиот!"; угроза как реакция на грубое требование: "Пошел вон!" - "Ты сам у меня сейчас пойдешь вон!" и т.п.)

В соответствии с изложенным, представляется необходимым внести коррективу в определение речевой агрессии А. Басса, которое, напомним, было принято нами как исходное: "вербальная агрессия - это выражение негативных чувств как через форму, так и через содержание словесных ответов". Понятие "негативные чувства" в этом определении имеет отношение к выражению главным образом поведенческих реакций на раздражающую ситуацию. При этом никак не учитывается, что речевая агрессия может выступать и как средство воплощения конкретного коммуникативного намерения.

Поэтому в предложенное А. Бассом определение вербальной агрессии целесообразно внести следующие два уточнения: вербальная агрессия - выражение негативных чувств и намерений как через форму, так и через содержание высказываний (в общем смысле, а не только "словесных ответов", как у А. Басса).