3. П. Б. Аксельрод  с.-д. Кружку в Москве434

1896 г.

Дорогие Товарищи!

Большое, большое Вам спасибо за Ваши сообщения об успехах нашего нарождающегося рабочего движения. Все, что Вы передаете, в высшей степени отрадно и многознаменательно. Особенно меня порадовало то, что русские рабочие начинают так сильно интересоваться мнением о них революционного пролетариата передовых стран. Этот живой интерес к общественному мнению их западных братьев и страстное стремление завязать товарищеские сношения с ними представляет собою чрезвычайно важное и новое явление в русской жизни. Русский народ, живший многие века отдельно от западных стран, относился с полнейшим равнодушием к величайшим событиям и переворотам, наполнявшим их историю. Какое ему было дело до народов, которых он считал нехристями, погаными язычниками? При таком отношении к передовым народам ему, конечно, решительно все равно было, что они о нем думают. Стремление русских рабочих к тесному общению со своими западными братьями знаменует собою, следовательно, начало коренного переворота, целую революцию в мыслях и чувствах трудящихся эксплуатируемых масс России.

И посмотрите, как быстро оценили первые проявления этого стремления представители западно-европейской социальной демократии. Давно ли Россию считали страной, население которой состоит, чуть не поголовно, из невежественных п покорных рабов, готовых по одному знаку царя и его генералов истреблять друг друга, а тем более чужие народы? Давно ли революционеры всех стран Запада видели в рабской покорности нашего народа своему царю главную опору врагов общенародной свободы и равноправия во всей Европе? А теперь поседелый в борьбе за освобождение рабочего класса Либкнехт обращается в нашем майском листке⁴³⁵ к русским рабочим со словами:

«На этом смотру займете свое место также и Вы, солдаты русского отряда международной рабочей армии, той армии, которая под красным знаменем социальной демократии борется за освобождение рабочего класса, а с ним и всего человечества. Вы, русские братья, занимаете самое опасное положение. Но, чем опаснее Ваше положение, тем больше Вам чести». И затем: «Победа принадлежит Вам, а значит также и н а м, потому что за Вами стоим м ы и делаем то же дело, которое делаете Вы. Мы все солдаты одной великой армии...». В таком же смысле выражается о наших передовых рабочих другой, более молодой, представитель немецкой социальной демократии, Каутский⁴³⁶:

«Пусть немецкие и славянские буржуа смотрят друг на друга, как на непримиримых врагов,  немецкие и славянские пролетарии борятся рядом против общего врага  самодержавия. Каждая победа, которую мы одерживаем в Германии и в Австрии, есть вместе с тем и Ваша победа, русские братья! И каждою победою, которую одержите Вы, Вы будете способствовать делу освобождения в Германии и в Австрии. И вот почему германские и австрийские пролетарии ни

 244 

на какое майское празднество не смотрят с таким большим интересом, с таким великим участием, как на майское празднество в России. Это участие тем более глубоко, что мы знаем, при каких условиях приходится там праздновать первое мая. Чтобы праздновать его, нужна большая смелость, и кто берет на себя эту смелость, тот не только убежденный приверженец нашей партии, но и самоотверженный борец, пренебрегающий опасностью, чтобы зажечь в груди своих товарищей огонь страстного увлечения. Такие борцы делают наше дело непобедимым. Да здравствует русская, да здравствует международная социальная демократия!»⁴³⁷.

Вы видите, какое огромное значение придают на Западе пробуждающемуся в нашем пролетариате стремлению к борьбе, рука об руку со своими европейско-американскими братьями, за свое экономическое и политическое освобождение. А между тем, наше рабочее движение только начинается, оно, можно сказать, только теперь рождается. Презрительное же отношение Запада к нашему народу, как к невежественному и отсталому, установилось давно. Вполне исчезнет это отношение, разумеется, только тогда, когда наш рабочий класс окончательно станет на ноги, как самостоятельная революционная сила, когда о борьбе его с предпринимателями и правительством и буржуазным газетам придется разносить вести по всему миру.

Но передовая часть русских рабочих и теперь уже имеет возможность приобрести сочувствие и уважение революционного пролетариата западных стран. Для этого им нужно только почаще и притом правильнее давать ему знать о своих стремлениях и целях, о своем положении и своих успехах или неудачах. Посланные в марте этого года петербургскими и московскими рабочими адреса к французским являются прекрасным началом, первым шагом на этом пути⁴³⁸. Как дальше идти в этом же направлении, показывает нам пример рабочих русской Польши. Одним из главнейших средств для общения с рабочими партиями других стран является участие на их международных съездах. И этим средством поляки пользуются почти с самого начала возникновения у них рабочих союзов. Уже с 1881 г. мы видим представителей от них на всех международных съездах социальной демократии⁴³⁹. Правда, дальность расстояния, а главное, полицейские опасности чрезвычайно затрудняют посылку уполномоченных прямо с родины. Но им удалось обойти это препятствие. У них имеются заграницей товарищи-эмигранты, пользующиеся их доверием,  вот эти-то последние и являются от них представителями на международных рабочих съездах. Через них же пересылают они поздравительные телеграммы и письма рабочим партиям по случаю радостных событий и побед и выражают им свое сочувствие, когда их постигает какая-нибудь беда или просто неудача.

Вы, может быть, заметите: «Ну, а если уполномоченные таким путем не оправдают доверия, оказанного им? Ведь такие делегаты могут внушить очень плохое мнение о тех, которые выбрали их своими представителями!»

Это совершенно верно. Но дело в том, что представительство на съездах и вообще сношения с западными рабочими партиями польский революционный

 245 

пролетариат поручает только тем из эмигрантов, которые многими годами революционной деятельности на родине и вне ее доказали свою полную преданность ему и уменье служить рабочему делу. Более или менее развитые, особенно, организованные в кружки, рабочие русской Польши прекрасно знают этих заграничных товарищей, так как польская рабочая партия давно уже имеет заграницей свою газету⁴⁴⁰ и типографию, в которой печатаются разные книги и брошюры, и этим делом, разумеется, прямо или косвенно заняты наиболее преданные и толковые из революционеров, которым пришлось бежать от правительственных преследований далеко от родины. Можно сказать, что кружок, издающий (прежде в Женеве, а теперь в Лондоне) упомянутую газету и вообще польские социалистические брошюры, книги и т. д., служит вместе с тем постоянным посредником между польской рабочей партией и западно-европейскими рабочими партиями; в глазах социалистического пролетариата Запада он является таким же полноправным представителем своей партии, как любой царский посол в глазах правительства, пред которым он должен представлять Россию.

Русские рабочие не пытались до сих пор каким-нибудь способом заявить на международных съездах о своем пробуждении к новой жизни и своем стремлении присоединиться к великой освободительной армии пролетариата передовых стран. Не только представителей, но и адреса они до сих пор ни разу еще не посылали на эти съезды. Поэтому масса европейских рабочих, хотя и считает их своими братьями, но только по бедствиям и страданиям, и никак не по борьбе против этих бедствий.

Товарищами своими, полноправными членами своей боевой революционной армии, западный пролетариат признает в России пока одних только польских рабочих в лице их партии. В прежнее время приходилось мириться с господствующим в передовых странах отношением к русскому народу и русским рабочим. Обидно оно было для русского сердца  что и говорить! Но, как это тяжело и грустно ни было, приходилось сознаваться, что в этом суждении есть доля правды. Теперь же, когда и наш народ стал уже выходить из тупой покорности и начинает проникаться европейскими понятиями и привычками, испытываешь уже прямо досаду при мысли, что укоренившееся мнение о нас все еще продолжает держаться. Досадно потому, что рабочие наши могли бы, следуя примеру своих польских братьев, угнетаемых тем же царем и теми же жандармами, как и мы, сильно поколебать это мнение.

Раз я уже заговорил об установлении сколько-нибудь правильных сношений между передовой частью русских рабочих и заграничными социалистическими партиями, я не могу умолчать об агитационно-пропагандистском значении их у нас. Возьмем для примеру хоть посылку адреса международному съезду или организацию представительства на нем. Конечно, можно то и другое состряпать кое-как, лишь бы пустить пыль в глаза всему свету. Но я говорю о действительном, а не о показном адресе или представительстве. А для этого революционе-

 246 

рам-рабочим необходимо будет за несколько недель до съезда начать деятельную агитацию на фабриках, заводах, среди знакомых и приятелей. Нужно будет и самим хорошенько обсудить и сговориться относительно плана действия; затем, придется растолковывать менее развитым рабочим, куда, кому и зачем посылаются уполномоченные или адрес. Будут ли при этом собираться подписи или только голоса, ограничатся ли агитаторы только разговорами с разными рабочими в одиночку или прибегнут к помощи тайных сходов  это все равно. Мало-мальски живые и не совсем забитые слои рабочей массы выведены были бы из обыденного состояния, в течение нескольких недель мысль и чувства были бы возбуждены новыми, незаурядными вопросами, толками и впечатлениями, мозги напряженнее стали бы работать. А затем, несколько недель после съезда новые толки и новый материал для умов.

Как прошел конгресс, из каких стран и сколько делегатов явилось? Какие решения приняты им и по каким вопросам? Как отнесся конгресс к русским делегатам и их предложениям, если они нашли нужным таковые внести по собственному почину или по поручению из России от рабочих кружков, сходок или союзов? Но где найти ответ на все эти и подобные вопросы? В отчетах лиц, которым поручено было представительство русских рабочих на конгрессе? Но пока он будет отпечатан и дойдет в Россию, могут пройти, в лучшем случае, недели, а то и больше. А между тем, интерес вызван, нетерпение поскорее узнать хоть что-нибудь о ходе и исходе конгресса велико, и нетерпение это возбуждается еще и распространяется опять-таки усилиями революционеров-рабочих, членов пропагандистских и агитационных кружков. А ну-ка, повнимательнее следить за заграничными телеграммами и корреспонденциями в газетах, авось хоть отрывочные, хоть беглые сообщения найдутся в них. Начинаются ежедневные поиски в газетах за такими известиями. Но, увы! Ничего нет или нечто такое, что и в толк взять нельзя  вранье и нелепость! Отчего это так? А если бы и не возникло [этого вопроса] само собою в непривычных к самостоятельной работе мысли головах, то дело рабочих, более развитых и сознательных, позаботиться о том, чтобы [он] возник. Ответом будут, конечно, цензурные условия, мешающие нашим газетам и журналам свободно печатать, что они считают нужным и полезным. А отсюда, конечно, уже один шаг до критики всего нашего политического строя, обрекающего девять десятых населения yа полное бесправие, yа безропотные страдания одновременно и от эксплуатации предпринимателей и кулаков, и от самоуправства полиции, жандармов и прочих слуг самодержавного, т. е. считающего себя и свои капризы выше всяких законов, царя.

Но одни ли цензурные препятствия мешают нашим газетам и журналам давать обстоятельные сведения о рабочем движении на Западе? Далеко нет. Многое могли бы они сделать и теперь для ознакомления рабочих с явлениями и событиями, из которых оно слагается. Но господа издатели и редактора сами очень мало или даже совсем не интересуются этими событиями и явлениями. А не интересуются они потому, что в глазах огромного большинства их читателей всемирно-освободительная волна рабочего класса, радости и горе борцов за

 247 

великое дело его освобождения, их успехи и неудачи, победы и поражения имеют несравненно меньше значения, чем кровопролитная война в Африке или где-нибудь среди дикарей, чем свидание двух коронованных особ или их министров. А для очень многих читателей из дворян, купцов и разжившихся мещан так далее придворный бал, рождение или смерть принца или принцессы у какого-нибудь короля составляет очень важное событие.

Пора, однако, и русским рабочим начать производить давление на представителей и хозяев цензурной печати и заставить их считаться с потребностями н запросами передовых слоев наших низших классов. Но для этого необходимо не упускать ни одного случая, при помощи которого можно было бы наглядно показать этим господам, что число их читателей среди рабочих растет с каждым днем, и что они предъявляют к печати свои специальные требования. И вот мне кажется, что канун международных рабочих съездов (кстати, напомню о майском празднике), а в особенности, первое время по окончании их, мог бы послужить удобным поводом к подобной агитации.

Я не стану распространяться о путях и приемах такой агитации. Письмо мое и без того слишком растянулось. Да и невозможно, сидя заграницей, знать подробности, как лучше и удобнее провести на практике тот или другой план, ту или другую мысль. Замечу только мимоходом, что обращаться в редакции с заявлениями, запросами или предложениями даже русскими законами не возбраняется. Следовательно, собирание подписей, например, для отправки письма или депутации к редакторам может, с формальной стороны, производиться совсем даже легально. Конечно, это еще отнюдь не обеспечивает против правительственных преследований. Но ведь всегда щепки летят, когда лес рубят. Ни одна война не обходится без того, чтобы не было раненых и убитых. Борцам рабочего класса нужно только стараться о том, чтобы зря не растрачивать сил своих и своих товарищей по страданиям и борьбе. А в нашем примере, если б и пришлось кому пострадать, то уже никак не напрасно. Рабочая масса увидела бы в этом явное противозаконные со стороны правительства, и последнее дало бы ей новое доказательство того, что царско-полицейское самовластье так же несовместимо с распространением просвещения и образования среди народа, как несовместимы мрак и свет, зло и добро, рабство и свобода. А такое прояснение умов и составляет важнейшую задачу революционных передовых кружков нашего рабочего класса⁴⁴¹.

1 248 