1. А. Сицкий  Левкову

[Канны, 27 января 1892 г.]

Будьте здоровы, многоуважаемый Г. Левков³²⁰ (иначе или точнее, к сожалению, не знаю Вас назвать).

Благодарю, благодарю Вас, Г. Левков.

Моя родина  село Скородум Нижегородской губернии,  от Нижнего Новгорода около 50 верст.

Я помню: когда меня отец вел, по окончании двухклассного училища в Городце, в Нижний Новгород, город далеко из луговой стороны был виден, расположенный на другом гористом берегу Волги. Я был страшно утомлен, так как уже с утра прошел больше сорока верст, но, когда увидел красивый город издали, как бы одетый легким, прозрачным, синим покрывалом, я тогда забыл совершенно усталость, почти забыл и тот страх, какой я ощущал, думая о тех учителях, каких мне придется встретить в новом училище. Отчасти похоже мое настоящее душевное состояние на то впечатление, которое я имел в детстве при виде Нижнего Новгорода. Положим, я очень хорошо знаю, что Вы все там трудитесь не ради того, чтобы получить благодарность, т. е. ради удовлетворения честолюбия или самолюбия,  но тем не менее я не могу молча принимать от Вас, г. Левков, те благодеяния, что Вы делаете мне. Спасибо Вам, г. Левков!

Судьба или просто слепой случай никогда меня не баловал, а всегда как-то так случается, что чего бы я ни захотел получить или достигнуть, никогда мне не удается сразу, а вечно приходится выжидать или бороться до последней крайности, чтобы достигнуть хоть какой-нибудь ничтожной, низкой цели. Дело в том, что я послал Вам деньги  15 фр. 5 (17) января и при этом совершенно не знал, пойдем ли мы куда-нибудь яхтой, потому что у нас и сам капитан ничего наверное не знает; вздумается владельцу, г. Кузнецову, куда-нибудь пойти или зачем-нибудь послать яхту,  пришлет он из гостиницы записку: «Сегодня сниматься туда то», скажет в записке. Сейчас зажгут печи, разведут пары, вира (поднимай) якорь, и пошли. Во время русских рожд[ественских] праздников был у нас строитель этой яхты инженер Ватцон из Гренока в Шотландии; потому что яхта только в прошлом июле прошлого года была построена окончательно, в

 137 

августе пришла в Севастополь с самим Кузнецовым, встретившим яхту в Гавре. На пути в Севастополь рассмотрели, что одна из главных принадлежностей очень сложной машины довольно плохого достоинства и долго прослужить не может. Решили яхту отправить опять в непродолжительном времени в Гренок,  нашлись тут и другие принадлежности судовые, требующие или исправления или изменения; для осмотра и на совет был вызван Кузнецовым г. Ватцон,  к слову сказать, достойный всякого уважения. Но погода помешала нам выйти из гавани Канн на пробу для Ватцона  при Ватцоне, как на зло, свирепствовали в море сильные штормы  Ватцон так и уехал, а яхту решили послать с общего согласия и, конечно, главным образом, по желанию Кузнецова, не ранее апреля месяца, а до того времени яхта будет при Кузнецове самом, который если и снимется своей яхтой куда-нибудь из Канн, то не далее южных портов Франции и при том отличающихся здоровым, полезным климатом, так как он чахоточный. Во время пробы предполагали зайти куда-нибудь, в Тулон или Марсель, чтобы запастись углем; потом слышно было, когда Ватцон не дождался хорошей погоды, что уголь нам привезут по железной дороге из Марселя. В видах вот этих слухов я и послал Вам деньги, не предупредив ничего о возможности ухода яхты из Канн. Потом вдруг б (18) января получается известие от Кузнецова, что яхта должна сняться завтра в Марсель, в док, покрасить подводную часть и потом принять в угольные ямы полный груз угля. Мы снялись (19) января, а 18 мне послано было письмо из Annemasse³²¹ в красном конверте и писанное двумя господами, в котором, к моей большой радости, второй приписал несколько строк Г. Плеханов.

Право, я теперь невольно часто задаю себе вопрос: да стою ли я, достоин ли, чтобы со мной имели сношения какие-либо те господа, от которых я теперь получаю письма?!! Я скажу Вам содержание этого письма и другого, которое я получил из того же Annemasse, как раз вместе с Вашим, все здесь же  в Марселе. Главное содержание за подписью Г. Плеханова письма такого рода: говорит неизвестный³²², что все книги, какие я просил, посылаются, потом предлагают прислать еще по экземпляру или по два Ваших Женевских изданий, если только я пожелаю и если у меня есть знакомые в России, интересующиеся книгами, и, главное, если я могу взять книги с собою; потом, мне неизвестный господин делает честь  предлагает написать что-нибудь о матросском быте, обещая поправить мой слог. Г. Плеханов успокаивает меня на счет начальства и подтверждает, чтобы я писал. Не зная адреса писавших мне это письмо, отвечу Вам на него, Г. Левков. Но прошу Вас, будьте так добры, сообщите им мой ответ.

За книги, конечно, я глубоко благодарен. Описать матросский быт в «Русском Обществе Пароходства и Торговли» и притеснения там матросов я уже сделал некоторого рода вступление или просто начинаю в свободные вечера понемногу писать³²³. Заранее покорнейше прошу извинить меня, когда я пришлю Вам свое описание матросского быта, потому что, кроме того, что я глуп и не образован, еще и помещение наше гораздо более моей неспособности мешает написать что-нибудь и сколько-н[ибудь] систематическое и порядочное. Представьте себе кубрик, в котором мы, матросы и кочегары, помещаемся в количестве 32 человек.

 138 

Вы сидите за общим столом,  с вами вместе рядим сидят 8-10 человек; играют в карты или поют, а чаще рассказывают все подробности про кабачки и дома терпимости, где они вчера или ранее, или же сегодня подвизались. Затем встаем мы на работу 1/2 шестого, а кончаем теперь, зимой, в 5 ч. чрез одну ночь, другую надо стоять на вахте  часовым по палубе. Поужинаешь, умоешься, сядешь писать или читать, но больше двух-трех часов заниматься нельзя,  иначе завтра тяжело будет работать,  даже будешь чувствовать себя немного как будто нездоровым.

На счет книг: мы в Россию не попадем ранее конца лета, потому что в апреле пойдем в Гренок, там пробудем наименьшее полтора месяца. А когда пойдем в Россию, то неизвестно, в какой порт,  в Петербург, Одессу или в Севастополь. Но всего вероятнее, что пойдем прямо в Севастополь, потому что яхта севастопольского яхт-клуба и потому, главное, что недалеко от Севастополя Кузнецов имеет роскошную дачу-имение  «Форос», в которой он желает пожить немного, потому что прошлое лето был в своем «Форосе» только два-три дня. А так как мы пойдем в Севастополь, то я легко могу спрятать книги, потому что севастопольская таможня непрактична в розыске запрещенных плодов даже в виде шелка, а о книгах им никогда и в голову не придет. При том же, когда придет яхта, чиновников таможенных, как дважды два, будут поить шампанским, а простые досмотрщики постараются напиться у нас в кубрике. Знакомые у меня найдутся такие, которые интересуются книгами, и я, конечно, буду на высоте счастия и блаженства, если мне удастся послать и раздать Ваши книги интересующимся ими. Да, я постараюсь, сколько моих сил хватит, распространить ваши книги, но, конечно, постараюсь также быть осторожным, чтобы не встретить contra (сопротивления). В этом случае особенно было бы прискорбно, потому что я только еще приближаюсь к тем вратам, за которыми жизнь человека, а не подобие ее только.

Я не знаю, какое количество книг, объем их вы намерены прислать, а потому и не могу наверное ответить Вам, куда и когда их удобнее для меня можно будет прислать. Если количество довольно внушительно и объем солиден, то по-моему прислать их лучше в два-три раза с малыми промежутками времени; если нет, то можно разом все. Затем, есть слухи, что вскоре по возвращении в Канн, яхта с Кузнецовым в председательстве пойдет в Корсику,  какой порт, не знаю. Поэтому, подождите присылать, пока я не узнаю навернее, и тогда буду иметь честь сообщить Вам.

Передайте, прошу Вас, Г. Левков, Г. Плеханову мою глубочайшую признательность Ему за Его доброе внимание ко мне; что же, может быть, я когда-нибудь оправдаю Его внимание, может быть, я не настолько подл и бессилен, чтобы, хотя со временем, не оправдать Его доверие! По крайней мере, я надеюсь. Передайте, прошу Вас, и тому Господину, что написал это письмо с припиской Г. Плеханова; я охотно  с радостью и благодарный принимаю Его предложение на счет книг; при том, может быть, те, которые будут читать Ваши книги, сами добровольно пожелают заплатить их стоимость, и тогда я перешлю Вам деньги. Письмо,

 139 

которое я получил в один вечер с письмом от Вас, многоуважаемый г. Левков, именно 14 (26) января, было за подписью Господина «Kouzma Lakhotzky»³²⁴; адрес господина Лакотского: Ch. Dancet, 15 II. Из этого адреса, пусть извинит меня г. Лакотский, я ничего не понял; не понял, главное, город или место, куда я должен •послать Ему ответ. Покорнейше прошу извинить меня, что и на это письмо отвечаю Вам же, многоуважаемый г. Левков!

Что же я могу ответить г. Лакотскому? Только то, что спасибо и спасибо Вам всем, Господа! Я сожалею, что много хлопот Вам наделал с книгами, но впрочем иначе и быть не могло: я, начинающий учиться уму-разуму, естественно со страхом и трепетом приступаю к этому учению, а наше начальство в общем не совсем-то либералы, но больше имеют закваску Р[усского] Общества П[ароходства] и Т[орговли]. Нужно признаться,  я раньше, чем послать Вам, многоуважаемый г. Левков, письмо с просьбой сообщить мне свой адрес для присылки денег на Ваше имя,  писал уже два раза г. Драгоманову  редактору «Громады»³²⁵ ; в письмах я просил г. Драгоманова, опираясь на post scriptum его книжки, имеющейся у меня, «Письмо Белинского к Гоголю» (все вопросы, заявления и предложения могут быть адресуемы на его имя, чтобы г. Драгоманов указал мне путь, по которому я мог бы сблизиться с социалистами, чтобы научиться, познать истину, приобрести хоть какое-нибудь политическое образование и тогда, хотя бы на закате дней, принести свою лепту в сокровищницу жизни. С этой же целью я и спрашивал о нем в предыдущем письме, не получая с своей стороны никакого ответа. Теперь читаю и узнаю из письма г. Лакотского, что он серьезно болен. Ужели прекратится Его деятельность?!!

Да! Я отвечаю г. Лакотскому,  я бы покорнейше просил Вас, г. Лакотский, будьте так добры, если это не затрудняет Вас, сообщите мне, как здоровье г. Драгоманова. Благодарю Вас, г. Лакотский, оставайтесь здоровы и счастливы! От души благодарный  к Вашим услугам Арсений Сицкий.

Теперь буду кончать свое послание Вам, многоуважаемый г. Левков. Я писал о матросах, начинающих знакомиться с книжными лавками заграницей, разумея именно себя и еще двоих-троих матросов, служивших со мной на пароходе «Русского Общества П. и Т.» «Нахимов». А мы познакомились благодаря сочинениям Толстого, который вошел было в моду у помощников капитана на «Нахимове»; один же из нас был во время оно подпоручиком армейским и потому имел милость старшего помощника, бывшего флотского офицера. Не надеюсь, чтобы он в настоящее время плавал на «Нахимове», потому что, когда я имел в Севастополе перейти на яхту с «Нахимова», знал, что он намерен был прожить зиму на берегу, не желая подвергаться на старом пароходе всевозможным штормам и непогодам. Но, во всяком случае, я во что бы то ни стало узнаю его адрес и сообщу ему великую радость насчет книг; мы с ним раньше все собирались выписывать книги, да некогда было ходить, разыскивать способ узнать адрес.

При этом я надеюсь, что через него еще несколько лиц уже познакомилось с женевскими изданиями, потому [что] в Р.О.П. и Т., да и вообще на пароходах, часто попадаются довольно грамотные матросы, способные читать не одни

 140 

сказки и рассказы. Я буду надеяться,  авось, на пароходах, постепенно, возрастет количество читателей таких книжек. Вот на яхте все грамотные, все читают газеты и книги-романы. Но читать женевские и лондонские книжки есть в некоторых охота, но боятся, страшно боятся, один другого боятся; отчасти эта боязнь основательна, потому есть такие субъекты, [что] с пьяных глаз во время ссоры разблаговестят и тогда, наверное, со стороны начальства последует опала. Но мне страшно хочется завлечь их на доброе и полезное; ввиду этого я осмеливаюсь просить у Вас, мой добрый многоуважаемый г. Левков, не пришлете ли Вы мне в кредит (потому у меня сейчас денег нет) несколько книжек легкого содержания вроде рассказов или повестей, чтобы мои сослуживцы легко могли понимать и понемногу осваиваться и терять страх свой пред социализмом. Тогда бы они, конечно, сами старались охранять друг друга от начальства. Может быть, тогда многие бы не так часто ходили в кабак и дома терпимости, т. е. незаметно для самих себя сократили безнравственное и беспардонное времяпрепровождение. Когда будем стоять на доке в исправлении в Англии, в Греноке, наверное, всего успешнее тогда, может быть, введено между нашими чтение о запрещенном плоде, так как Гренок город небольшой, скучный и всегда с пасмурными, дождливыми погодами, по рассказам. А я бы, как только раздобудусь деньгами, прислал бы Вам стоимость этих книг.

Извините, никак не мог отправить письма (27) 15 января; кончаю это письмо уже на пути в Канн  в море. Снялись из Марселя около 6 ч., вечера; расстояние  12 часов обыкновенной скорости парохода  11 узлов (миль морских) в час (миля  1,5 вер.). Яхта «Форос» длиною 260 фут., водоизмещение ее  2050 тонн; машина 2000 индикаторных сил; электрическое освещение повсюду; женский салон с продолговатым кумполом (светлый люк) из цветных стекол, отделан с царской роскошью; камин, как у петербургского аристократа на женской половине; ковры и при дверях подножные овчинки по всем каютам и салонам; идя из курительной вниз по лестнице широкой  внизу по сторонам около стен ружья и кинжалы стоят; затем прямо против лестницы широкие двери в столовую обширную, могущую накормить или вместить обедающих за двумя столами, которые там стоят, не менее 40-50 человек. Кузнецов помещается на яхте, как во дворце; роскошь всюду; комнаты высокие; электрические лампочки даже в иллюминаторах (окнах), которые прикрываются от нескромного глаза разноцветными матовыми окнами. В курительной довольно порядочная библиотека из отборных новейших научных сочинений в прекрасных переплетах. Спальная постель на широких кроватях в каютах  чисто царская; грешный человек, я ничего подобного раньше не видел.

Снялись из Севастополя 23 октября, пришли в Неаполь, простояли около недели или больше.  Приехала одна какая то Б...  женщина, как говорят, при здоровьи  с мужем стариком, которым, к слову, ворочает, как истуканом. Начались интимные отношения с Кузнецовым. С этими гостями отправились в Палермо на Сицилии  на выставку, потом в Тора-дель-Анунциато, что по другую сторону Везувия. Скоро отсюда ушли мимо Кастелля-

 141 

Мары и Сорренто  в Чивита-Веккиа,  отсюда скоро ушли, оставив доброго старика Б... на берегу, как неспособного переносить качку. Пришли в Вилла-Франка, а на другой день пришли в Канн, где простояли около двух месяцев.

Завтра, быть может, я получу книги. Кузнецов чахоточный и питается морским воздухом в местах с здоровым климатом. В будущем он предполагает везде побывать.

Спасибо вечное Вам, низко Вам кланяюсь. Будьте здоровы и счастливы; благодарный  в большом долгу  Ваш слуга Арсений Сицкий.

Книг все-таки не получил, хотя писали, что будут посланы до востребования. Мы пришли и стоим в Канне; адрес известный Вам  верный  прошу Вас, посылайте.

Простоим обязательно столько, чтобы Вы могли успеть прислать книги. Известный АрсенийСицкий.