2.Виды политических кризисов

Кризис участия является следствием создания правящей элитой искусственных препятствий для включения в активную политическую жизнь групп, заявляющих о своих претензиях на власть, обострения проблемы сохранения территориальной целостности, национального единства и стабильности политической системы.

Кризис участия связан с ростом специализированных групп интересов. Политическая система переходного общества должна совладать с этими противоречивыми интересами различных групп, интегрировать их и удовлетворить основные требования. Однако, поскольку система социального представительства в обществах подобного типа обычно развита слабо, возникают затруднения в координации действий элиты и масс, в сопоставлении реальной силы общественных движений и партий, претендующих на власть.

Правящая элита стремится регулировать процесс включения в политическую жизнь новых социальных групп. Возможны три варианта действий правящей элиты по отношению к появляющейся политичесой оппозиции и тем социальным силам, интересы которых она представляет:

1) всеобщее подавление путем насилия;

2) законное существование оппозиции, но в условиях постоянного конфликта с властями;

3) признание оппозиции не только формально, но и сотрудничество с ней в процессе принятия важных политических решений.

Примерами первого типа взаимоотношений власти и оппозиции являются нацистская Германия, Чили эпохи Пиночета (действия правящей элиты по отношению к коммунистам), второй тип характерен для современной России (деятельность партий демократической ориентации в общероссийском масштабе, Российской партии жизни в Татарстане), третий - для стран развитой демократии. Чем более модернизированным является общество (под этим понимается не только уровень экономического развития, но и степень демократичности политической системы), тем выше в нем уровень политической культуры вообще и культуры отношения власти к оппозиции в частности.

Создание искусственных препятствий для доступа к власти новых социальных групп может вызвать радикализацию требований и действий отстраненных от власти социальных сил, роль которых в обществе достаточно высока, и спровоцировать конфликт.

Основной вопрос кризиса участия заключается в том, какие новые институты возникают из этого кризиса. Создание новых электоральных процедур и институтов, возникновение новых партийных организаций и групп интересов исторически были теми путями, через которые институционализировалось политическое участие. Но нет оснований говорить об электоральных процедурах или партийных структурах как институционализированных до тех пор, пока те, кто действует в политике, не ценят эти процедуры и структуры. С точки зрения политолога А.Пшеворского, установление демократии происходит, как только политические игроки начинают рассматривать демократические институты в качестве "единственно возможных правил игры".

Одной из наиболее важных проблем в изучении политического развития является следующая: как и при каких условиях действующие процедуры и институты становятся самодостаточной ценностью, не зависящей от политических результатов их деятельности?

В развитых странах голосование рассматривается в качестве одного из основных средств институционализации политических конфликтов. Однако, в переходном обществе политическим силам зачастую не удается выработать процедурный консенсус, предполагающий согласие отказаться от своего варианта решения в пользу победившего на выборах соперника. Голосова­ние в таком случае может стать источником конфликтов, поскольку его итоги обычно оспариваются проигравшей стороной. При этом задействование правящими элитами в период избирательных кампаний административного ресурса и фальсификация итогов голосования (это особенно характерно для постсоветского пространства) создает основу для обращения оппозиции к политической мобилизации, т.е. форсированной поддержки ее политических целей со стороны масс населения, что продуцирует политический конфликт. Так называемые "бархатные революции" в Грузии в 2003 году и на Украине в 2004 году стали яркой иллюстрацией того, что такой демократический институт, как выборы, способен вызвать политический кризис в переходном обществе.

Кризис проникновения проявляется в снижении способности государственного управления проводить свои директивы в различных сегментах социального пространства. Его возникновение связано с несоответствием между общественной политикой и провозглашенными центральным правительством целями.

Разнородность политических ориентаций, исторического опыта и традиций, эмоциональных установок различных социальных групп способствует искажению выдвигаемых целей политики и идеологических программ как в рамках самого политического и административного аппарата, так и среди населения. Кроме того, все это влияет на само формирование политики, в том числе на формулирование политических целей.

Можно выделить два аспекта политического проникновеиия:

1) возможность для центрального правительства достигать поставленных целей, несмотря на отношения к ним граждан;

2) способность и желания граждан получать точную информацию относительно такой политики и добровольно ее принять.

В посттоталитарном обществе слом господствовавших административных структур дает первоначальный импульс так называемой «негативной свободы». Это означает, что:

1) правительство лишается привычного набора политических ресурсов, связанных с монополией на экономические и социальные санкции;

2) преломляясь в соответствующей социокультурной среде, инновации не доходят в желаемом для центральной политической власти виде;

3) усиливается влияние местных социальных структур, стремящихся обособиться от влияния извне;

4) население ориентируется в большей степени на региональные и национальные обычаи, нормы, традиции, а не на центр.

Так, в СССР упразднение КПСС практически означало ликвидацию "несущих конструкций" централизованного государства, которое вскоре также прекратило свое существование. Возникли проблемы не только демократизации власти, но и ее рациональной организации. Произошла быстрая автономизация иерархических структур государственного управления.

В этих условиях республики, области, районы, города и даже хозяйствующие субъекты стремились выйти из-под контроля правительства России, особенно в вопросах налогообложения и экспорта стратегического сырья. Начался так называемый "парад суверенитетов". Сепаратизм "региональных баронов" стал угрожать целостности государства, коррупция чиновников всех уровней сделала осуществление центральной власти вопросом не закона, а переговоров. Оказалось, что без восстановления единого правового пространства, необходимой согласованности между органами государственного управления и достижения функциональной дифференциации между различными политическими институтами (законодатель­ными и исполнительными, центральными и местными) правительство не способно осуществлять контроль за страной. К концу 90-х годов угроза превращения России в конфедерацию стала весьма реальной.

Начало XXI века характеризуется противоположными тенденциями. Федеральный центр пытается пресечь центробежные процессы, выстраивая "вертикаль власти".

Однако, наряду с положительным эффектом, этот процесс несет в себе и негативные моменты. Восстановление управляемости отнюдь не должно означать возвращения к старому бюрократическому централизму и унитаризму. А.Токвиль писал: «Централизация без труда придает видимость упорядоченности в повседневных делах, при ней можно умело и обстоятельно руководить деятельностью полиции, охраняющей общество, пресекать небольшие беспорядки и незначительные правонарушения, поддерживать общество в некоем статус-кво... поддерживать в общественном организме своего рода административную дремоту, которую правители обычно любят называть «надлежащим порядком» и «общественным спокойствием»... Централизация является превосходным тормозом в любых начинаниях, а не стимулом для их осуществления. Когда же возникает необходимость привести в движение глубинные силы общества или же резко ускорить его развитие, централизо­ванная власть незамедлительно теряет всякую силу». Эти слова как нельзя лучше характеризуют ситуацию в современной России, когда некоторые аспекты в целом позитивного преодоления центробежных тенденций (в частности, замена прямых выборов руководителей субъектов федерации их фактическим назначением) начинают напоминать выражение "вместе с водой выплеснули и ребенка", происходит выхолащивание демократии, а авторитарные тенденции в руководстве страной становятся все более очевидными.

Кроме того, в централизованном государстве, где единственным источником реформирования выступает центральное правительство, последнее обречено быть постоянно втянутым в распределение дифференцированных привиле­гий между различными лоббистскими структурами, а эти структуры неизбежно будут искать способы для ус-тановления своего собственного контроля над центральным правительством и его использования в своих интересах. Вместо возникновения консенсуса на общенациональном уровне возникает постоянно воспроизводящийся источник социальных и политических конфликтов, а государство становится исполнительным органом наиболее влиятельных общественных групп. Таким образом, в результате распада иерархии государственного управления возрастает иерархия общественных групп, паразитирующих на государственных льготах и субсидиях.

В модернизированной политической системе центральное правительство выполняет лишь те функции, которые способно выполнить только оно. Например, обеспечение национальной безопасности, равенства всех граждан перед законом, поддержание стабильной валюты, создание условий для свободного перемещения людей, товаров и услуг на всей территории страны.

Общенациональный интерес не может быть навязан народу сверху чуждым ему государством, а вырастает снизу как объединение различных локальных интересов. Поэтому преодоление кризиса проникновения обеспечивается возможностями центрального правительства обеспечить равноправные отношения как различных частей страны, так и различных хозяйствующих субъектов и социальных групп с центральной. властью. Отсюда вытекает и задача центрального правительства: сформировать стабильные экономические, политические и правовые рамки, внутри которых отношения строятся на принципах свободы, ответственности за свои действия и личной инициативы.

Кризис распределения означает неспособность правящей элиты обеспечить приемлемый для общества рост материального благосостояния и его распределение.

Одна из наиболее острых форм кризиса распределения характеризует политическое развитие России. До начала реформ политическая стабильность в стране обеспечивалась своеобразным социальным контрактом, существовавшим между политической властью и населением. Со стороны власти он означал гарантии незначительного, но постоянного роста заработной платы и сни­жения разницы между доходами основных профессиональных групп, обеспечение посто­янной занятости. Кроме того, он включал субсидии на поддержание низких и стабильных цен на основные про­дукты питания, товары и услуги. Со стороны населения подразумевались низкий уровень ожиданий и желаний, социальная и политическая пассивность, конформизм. С началом реформ правящая политическая элита нарушила этот социальный контракт, не предложив чего-либо вза­мен. Общие призывы к развитию предприимчивости, деловитости не могли найти отклика у значительной части населения хотя бы потому, что в ее глазах свобода экономического поведения не компенсирует неустойчивости социального положения.

Отсутствие механизмов социальной самоорганизации усилило социальную неудовлетворенность, вызванную ростом неравенства жизненных шансов. Возникло не просто обычное противостояние тех, кто «за» или «против» модернизации, а разделение общества на группы, одни из которых стали получать колоссальные доходы, а другие были обречены на нищету. Тем самым, между социальными группами, отличающимися уровнями доходов, образовалась непреодолимая пропасть, а бедность стала не только экономическим, но и политико-культурным параметром модернизации. Возник социокультурный раскол, который ведет к появлению двух обществ, сосуществование которых не может быть мирным и гармоничным.

В целом можно сказать, что первоначальный этап развития рыночных отношений обычно приводит к росту неравенства в доходах, а авторитарные политические структуры укрепляют тенденцию к экономическому эли-тизму. В результате распространяется чувство социаль­ной несправедливости, что может повлиять на политическую стабильность в значительно большей степени, чем низкий уровень жизни.

В этих условиях, как ни парадоксально, основой политической стабильности могут являться лицемерие власти (когда, заявляя о стремлении обеспечить народное благосостояние, политические лидеры заботятся лишь о собственном благополучии) и цинизм населения (когда происходит утрата значимости социальных норм и идеалов). Лицемерие власти и цинизм населения заменяют насилие и страх. В этом случае происходит отчуждение значительной части общества от политического режима.

Вместе с тем, как показывает опыт ряда государств СНГ, растущий социальный протест может выплеснуться на улицу. Учитывая особенности государственного устройства России, полиэтничный состав ее населения, усиление в обществе националистических тенденций, можно предположить, что дестабилизация обстановки способна привести к тяжелым для государственности России последствиям. В этой ситуации возможны призывы правящей элиты к порядку как главной задаче политического развития, их актуализация и массовая поддержка населением. Установление жесткого авторитарного режима в данных условиях может базироваться не на какой-то легитимной идеологии, а на внушении страха перед анархией. Однако, нельзя исключать и вариант смены элит посредством событий, аналогичных произошедшим в Сербии, Грузии, на Украине.

ВОПРОСЫ ДЛЯ КОНТРОЛЯ:

1. Чем объясняется рост конфликтности политического развития современных обществ?

2. Каковы демократические принципы управления конфликтными ситуациями?

3. Назовите разновидности политических кризисов.

4. В чем состоят особенности кризиса участия?

5. В чем проявляется кризис проникновения в условиях современной России?

6. Что такое социокультурный раскол?