7. Школа «реальной политики»

После второй мировой войны в США были предприняты усилия создать теорию международных отношений, необходимую для обос­нования внешнеполитического курса Соединенных Штатов. К этой работе были привлечены большие группы историков, объеди­ненные организационно и получающие, как правило, финансо­вую и иную поддержку правительства. Среди таких организаций наи­более влиятельны Совет по внешним отношениям (Нью-Йорк) и Брунингский институт (Вашингтон). Большую активность проявляли также Центр по изучению американской внешней политики при Чикагском уни­верситете, возглавляемый Г. И. Моргентау, и Научно-исследовательский институт при Пенсильванском университете (директор Р. Страус-Хюпе).

В среде ученых, объединенных в этих организациях, и зароди­лась школа «реальной политики», основателями кото­рой являются Г. И. Моргентау и Дж. Ф. Кеннан. В работах Моргентау «В защиту национальных интересов», «Политика в двадцатом веке», книгах Кеннана «Американская дипломатия, 1900-1950 гг.», «Реализм американской внешней политики» была развита точка зрения «реалис­тов», утверждающих, что предшествующая политика США была «не­реальной», «утопичной», ибо она якобы руководствовалась умозритель­ными теориями и чувствами, направленными на достижение мира путем сотрудничества с другими странами, на создание и поддержку между­народных организаций, вроде ООН и т. п. В противовес этому непрехо­дящими и определяющими факторами международных отношений «реа­листы» объявили «борьбу за выживание», «политику силы и баланса сил».

Представители школы «реальной политики» имели предшественни­ков в лице таких историков, как А. Л. Деннис, Л. М. Гелбер и Е. Г. Забриский, которые при оценке американской внешней политики конца XIX — начала XX в. оперировали категориями «политики силы» и «ба­ланса сил», характеризуя этот период как время зарождения германо-американского соперничества, англо-американской дружбы и русско-американского антагонизма.

В поисках подтверждения своих идей «реалисты» обратились ко всей истории американской внешней политики.

Г. Сторж, например, доказывает, что еще в момент своего образо­вания США придерживались «политики силы» и следовали курсу «про­свещенного эгоизма». Ссылки на подобные примеры распространяются при рас­смотрении истории эпохи империализма. Моргентау восхваляет Т. Руз­вельта как «одного из немногих реалистов» в американской истории. Р. Осгуд противопоставляет идеалистам, типа В. Вилсона, Т. Рузвельта как человека, сведущего в «политике силы».

Представители этой школы внесли новый момент и в историографию первой мировой войны, развивая тезис о том, что вступление США в войну было необходимым для восстановления «баланса сил» в мире. Они критикуют правительство В. Вилсона за «непонимание реальных целей» политики США, за «чрезмерный морализм».

Вместе с тем в интерпретации международных отношений после 1945 г. представителями этой школы заметна двойственность, обус­ловленная их взглядами на силу как решающий фактор в международ­ных отношениях. С одной стороны, обосновывается право использования силы как главного средства в сфере внешней политики и международ­ных отношений, с другой — выдвинуто требование учета реального соот­ношения сил в мире.

Первый подход характерен для идеологов «политики силы» и про­тивников мирного сосуществования государств с различным социальным строем. Одним из них является известный историк и социолог Р. Страус-Хюпе, автор ряда книг по международным проблемам. В книге «Меж­дународные отношения», написанной им совместно с С. Ф. Поссони, прямо заявляется: «Не будет преувеличением сказать, что, несмотря на многочисленные исключения и угрызения совести, американская внеш­няя политика предопределялась и предопределяется силой и соображе­ниями силы... Можно считать, что Соединенные Штаты будут в состоя­нии сохранить свои командные позиции только или главным образом путем политики силы». Литература подобного рода, оправдывающая послевоенный экспансионистский внешнеполитический курс США, в зна­чительной мере определяет лицо современной американской историографии.