Вопросы истории 2014, Т. 1

ки социальной базы для перехода к многопартийной системе. Это были рабочие комитеты, ассоциации крестьянских хозяйств России, союзы кооператоров, профсоюзы кооперативов и др. [1. С. 90].

В Западно-Сибирском регионе неформальные организации были малочисленными – от трех до нескольких десятков человек в том или ином городе. Основной формой работы были дискуссии на общих собраниях, написание различного рода проектов общественного переустройства на основах справедливости. Позднее эти группы позиционировали себя как «фронты», «союзы», «центры» и вступили в борьбу за власть [2. С. 55]. Весной 1988 г. сформировался «Союз содействия революционной перестройки», из которого впоследствии выделились историкопросветительское общество «Мемориал», Томский комитет избирателей и др. Но несмотря на все усилия неформальных объединений, им не удалось сформировать конкурентоспособные политические организации с определенной внутренней дисциплиной. Организации были численно малы, зачастую состояли из случайных, но весьма амбициозных людей, не склонных к подчинению [2. С. 73].

Что касается вопроса о том, какой должна была быть КПСС в современных условиях, ее внутренняя структура и организация жизни, то велись широкие дискуссии в областной партийной организации: «Кое-кто (их отнюдь не единицы) вообще решил порвать с партией, другие все больше смещаются к социал-демократическим позициям. Однако основная масса коммунистов при всем разнообразии суждений единодушно высказывается не за поправки и отдельные улучшения, а за новый Устав КПСС, который бы открыл реальную возможность для радикального обновления и демократизации партии» [3. 12 янв.].

Однако несмотря на то, что в резолюции XIX Всесоюзной партийной конференции (1988 г.) «О демократизации советского общества и реформе политической системы» была дана положительная оценка факту возникновения новых общественных движений, в то же время не было сказано о необходимости создания в советском обществе многопартийной системы. На страницах московских газет 1989–1990-х гг. в основном точка зрения сводилась к следующему: «Создание сегодня каких-либо других, альтернативных политических партий поведет к раскалыванию общества, к дифференциации социальных сил, но только не к их единству. Вместо того, чтобы сосредоточиться на решении неотложных экономических и социальных задач, гармонизировать межнациональные отношения, устранять деформации в духовной и нравственной сфере, мы были

81

бы вынуждены вновь и вновь «бороться»» [4. 10 янв.]. В региональных томских газетах неоднократно звучали высказывания такого типа: «…Плюрализм, многопартийность – это шаг назад в развитии нашего общества, который приведет к появлению у нас буржуазии. Ей и нужны новые партии, а для трудящихся хватит одной КПСС» [5. 11 янв.].

Исходя из этого, можно сделать вывод, что до 1990 г. в Томске развитие многопартийности шло достаточно медленно – образованные новые движения не имели альтернативной идеи развития, в основном работа велась в рамках социалистической парадигмы, предусматривавшей обновление КПСС на демократических началах. Разработанные к выборам народных депутатов РСФСР и местных советов тезисы программы Томской областной партийной организации зафиксировали доминирование в среде рядовых коммунистов и партийных комитетов области стремление к решительному обновлению именно внутрипартийных отношений. В качестве основы внутрипартийной реформы предполагалось использовать принципы демократизации, открытости и гласности, обеспечения свободного обсуждения всех острых вопросов [3. 12 янв.].

Свозникновением в январе 1990 г. избирательного блока кандидатов

внародные депутаты РСФСР «Демократическая Россия» (ДР) начинается новый этап становления многопартийности в Томске, поскольку, помимо клубных и неформальных организаций, наметился переход к более зрелым формам альтернативных политических образований. В марте 1990 г. III съезд народных депутатов СССР изменил редакцию ст. 6 Конституции

СССР, изъяв из нее положение о КПСС как руководящей и направляющей силе общества и ядре политической системы. В октябре 1990 г. был принят Закон СССР «Об общественных объединениях», который заложил основы правового регулирования деятельности политических партий, сформулировал цели их создания, принципы деятельности, определил круг их прав и ответственности и порядок образования. Таким образом, официально альтернативные КПСС политические партии получили право на свое существование 1 января 1991 г., когда вступил в силу этот закон. К концу 1991 г. в Томское отделение ДР входили отделения Республиканской партии, Социал-демократической партии, «Мемориала», общественное объединение «Экологическая инициатива», клуб избирателей, депутатские фракции «Демократический Томск областного и городских Советов народных депутатов [2. С. 113].

К началу нового этапа, связанного уже с формированием политических партий в новом государстве – Российской Федерации, политический

82

спектр как на общероссийском, так и региональном уровне представлял собой две альтернативы – партии демократической направленности и партии социалистического лагеря.

Далее в России на общефедеральном уровне с большой скоростью начали образовываться партии различного толка, что привело к дроблению политических сил в условиях формирования политической власти в переходный период. Существовавший в этот период спектр политических направлений, движений и партий можно представить следующим образом [6. С. 15]. На левом фланге располагались социалистические и соци- ал-демократические партии, такие как «Социалистическая партия трудящихся», «Республиканская партия» В.Н. Лысенко, «Женщины России» и т.д. Левее находились коммунисты – КПРФ, «Аграрная партия России», «Российская партия коммунистов». На правом фланге располагались консерваторы, например «Конгресс русских общин», общественнополитического движение, созданное в 1993 г. Помимо консерваторов, в правое крыло входили различные партии либерального толка. Несколько обособленно находились партии национал-патриотического толка, такие как ЛДПР В.Ф. Жириновского, «Держава» А.В. Руцкого и т.д.

Что касается либерального крыла, то неоклассические либералы занимали более правую позицию – «Партия российского единства и согласия» С.М. Шахрая, «Партия экономической свободы» К.Н. Борового и «Общее дело» И. Хакамады; партии либерально-демократической ориентации занимали центристскую позицию – между неоклассическим направлением и неолиберальным – сначала блок «Выбор России», далее партия «Демократический выбор России», затем «Вперед, Россия». В качестве прототипа неолиберального течения с 1993 г. можно рассматривать избирательный блок «Явлинский – Болдырев – Лукин», позднее трансформировавшийся в общественно-политическое движение «Яблоко».

Естественно, только некоторые сформированные в центре партии имели свои региональные отделения в Томске. В частности, в Томске блок «Выбор России» был представлен объединением «Солидарность и реформы» и группой членов местного отделения «Демократической России»; коммунисты – КПРФ; были сформированы региональные структуры избирательного блока «ЯБЛоко», ЛДПР, политического движения «Женщины России»; «ПРЕС»; «Аграрной партии» и др. В целом можно отметить, что несмотря на малое количество образованных на региональном уровне отделений общероссийских партий, весь спектр политических направлений был представлен.

83

Таким образом, анализируя становление многопартийности на региональном уровне, можно выделить три основных этапа этого процесса:

1)1988–1990 гг. – параллельное формирование платформ внутри КПСС и различных неформальных организаций;

2)1990–1991 гг. – переход к более зрелым формам альтернативных политических образований, в частности формирование оппозиции;

3)1991–1995 гг. – образование политических партий различного толка, которые приняли участие в электоральном процессе 1993 и 1995 гг.

В целом формирование политического плюрализма на региональном уровне было обусловлено появлением новых законодательных и нормативных актов и отражало общероссийские тенденции становления многопартийности в России.

Литература

1.Барабанов М.В. Из истории становления и развития политических партий и многопартийности в России. М., 2010. 245 с.

2.Осипов А.Г., Козодой В.И. Политический спектр: формирование многопартийности в Западной Сибири (1986–1996). Новосибирск, 2003. 353 с.

3.За новый устав партии // Красное знамя (Томск). 1990.

4.Захаров С. Сколько нам нужно партий? // Правда (Москва). 1990. 10 янв.

5.Как было предложено // Красное знамя (Томск). 1990.

6.Мовсесян А.Г. Либерализм и экономика. М., 2003. 240 с.

84

И.О. Кузьменко

ОСОБЕННОСТИ ПРОЦЕССА ПРИВАТИЗАЦИИ НА ЮГЕ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

Рассматривается процесс приватизации на юге Западной Сибири (Кемеровская, Новосибирская, Омская, Томская области, Алтайский край, Республика Алтай). Анализируется изменение структуры и состояния экономики региона в ходе приватизации. Внимание уделено также степени активности участия жителей Западной Сибири в процессе приватизации.

Ключевые слова: приватизация; экономические реформы 1990-х гг.; Западная Сибирь.

Для всей страны приватизация являлась важным шагом на пути к рыночной экономике. Немало преодолено было препятствий при проведении этой реформы, а итоги ее оспариваются до сих пор как в научном сообществе, так и в среде рядовых граждан.

Предприятия Сибири в большинстве своем исторически имели топ- ливно-энергетическую и военно-промышленную направленность, находясь в зависимости от государственной поддержки и представляя для него особую ценность. Все это создавало трудности и особенности при передаче предприятий в частные руки. В этом смысле интерес представляет специфика процесса приватизации на юге Западной Сибири.

Н.И. Ларина – кандидат экономических наук, сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, в 1998 г. в своей научной статье разделила западносибирские территории на юг Западной Сибири (Томская, Омская, Новосибирская и Кемеровская области, Алтайский край и Республика Алтай) и север Западной Сибири (Тюменская область с Ямало-Ненецким и Ханты-Мансийским автономными округами), объясняя это тем, что северные территории имели специфику в экономическом и хозяйственном плане. Особенностью юга Западной Сибири Н.И. Ларина называла высокую дифференциацию, так как в этом субрегионе в 1990-е гг. субъекты РФ, находившиеся в тяжелом положении, соседствовали с относительно благополучными (например, Алтайский край и Омская область) [1. С. 125].

Первые попытки осмыслить итоги приватизации в Сибири были сделаны экономистами и социологами еще после завершения первого ее этапа в 1994 г. Это были статьи в научных журналах, например:

85

Е.А. Соломенникова и Г.В. Гренбэк – «Итоги чековой приватизации в Западносибирском регионе» [2. С. 136], В.И. Герчиков – «Трудовые отношения в процессе приватизации промышленных предприятий Сибири» [3. С. 40]. Полноценных монографий в этот период не издавалось. Попытки сделать выводы предпринимались позже, после завершения второго этапа приватизации, особенно когда на смену правительству реформаторов пришло новое. Однако все исследования касались общероссийской ситуации и критиковались как субъективные. Отельные качественные исследования по итогам приватизации в Сибири стали нарабатываться учеными только в последнее десятилетие.

Так называемая «малая» приватизация на юге Западной Сибири, затронувшая в основном объекты рыночной инфраструктуры, имела менее развитую базу. Доля Западной Сибири в предприятиях торговли составляла 9,2%, в общепите – 7,6%, в бытовом обслуживании – 7,7% [2. С. 136].

С первых дней приватизации у местных комитетов по управлению госимуществом возникли определенные трудности: механизм приватизации им не разъяснялся, из центра не высылались необходимые инструкции – на руках у них были только закон о приватизации, временная методика по оценке имущества и законодательные акты о собственности, о предприятии, о предпринимательской деятельности. Исходя из этого минимума, собственных знаний и опыта, комитет по управлению госимуществом Кемеровской области разработал механизм приватизации от начала до последней стадии, в то время как из-за отсутствия этого механизма Государственный комитет по управлению госимуществом даже временно приостанавливал работу по приватизации [4. C. 3].

Несмотря на отсутствие необходимых законодательных актов, многие, особенно торговые предприятия, не дожидаясь конкретных указаний, поспешили выделить магазины в аренду как самостоятельные единицы. При этом без всяких на то оснований и прав магазин менял профиль, исключал из продажи часть ассортимента, что вело за собой социальные проблемы.

Жесткая позиция центра при обсуждении вопросов о разграничении собственности и основных положений государственной программы по приватизации очень напоминали административно-командный стиль руководства. Каждому субъекту РФ выдавался план на год, какие объекты и в каком объеме необходимо было приватизировать. Исключительно в собственность федерального центра отходили недра, лесной фонд, пред-

86

приятия оборонной промышленности, ресурсодобывающие отрасли, топ- ливно-энергетический комплекс, вузы, НИИ и т.п., таким образом, у регионов Западной Сибири из распоряжения были изъяты практически все жизнеобеспечивающие для них отрасли.

Председатель Томского областного комитета по управлению госимуществом А.Я. Петров, в 1992 г. высказывал свое мнение по поводу программы приватизации: «Мы снова останемся на неопределенный срок российской колонией и не имеем возможности пользоваться своими богатствами. Вот почему еще в Москве сибиряки собрались и подписали обращение к центральному руководству, где попросили хотя бы отчисления от приватизации ресурсодобывающих отраслей, топливноэнергетического комплекса оставить в области. К сожалению, в этом вопросе не было полного единства: подписали это обращение только 6 представителей территорий – Томска, Магадана, Иркутска, Кемерово, Эвенкии и Усть-Ордынского округа. А вот Омск и Алтайский край такая политика российского центра вполне устраивала. Развитая легкая промышленность дает им вполне реальный шанс выжить, чего, конечно, не скажешь о Томской области» [5. С. 2].

Рассматривая вопрос о приватизации собственности на сессии 17 января 1992 г., томские депутаты пришли к выводу, что предложенная российским правительством программа недостаточно продумана, а Указ, принятый Президентом России, не отвечает требованиям Конституции на этот счет. Они усмотрели то, что в программе приватизации нет заботы о трудовых коллективах, которые, по сути, отстранены от решения своей судьбы. В связи с этим было принято решение о приостановлении Указа Президента на территории Томской области, а кроме того, было высказано намерение обратиться в Верховный Совет России с законодательной инициативой внесения поправок в Закон о приватизации. Томский областной Совет народных депутатов также обратился в Конституционный суд с просьбой рассмотреть соответствие принятого Указа Конституции. Между тем прежде чем дело получило продвижение в Москве, томский прокурор вынес протест относительно приостановления действия Указа Президента о приватизации. Собравшийся на заседание Совет отклонил протест прокурора. Он также отменил распоряжение главы администрации Томской области В.М. Кресса, изданное во исполнение Указа Президента. Развитие эта ситуация получила в Президиуме Верховного Совета России, куда были приглашены и.о. председателя Совета Г.А. Шамин, глава администрации В.М. Кресс, представитель Президента

87

С.С. Сулакшин, председатель комитета по госимуществу Томской области А.Я. Петров.

Входе переговоров власти федерального центра критиковали действия томских депутатов за несоответствие Конституции. Томичам объяснили, что их решение о приостановлении действия Указа Президента незаконно, посоветовав им самим его отменить. Было обещано учесть законодательные инициативы и предложения томичей при доработке программы приватизации [6. С. 1]. В конечном счете депутаты приняли позицию Москвы, и 20 февраля 1992 г. отменили свое решение. После этого прецедента разговор о региональных особенностях приватизации отпал для всех субъектов РФ.

ВАлтайском крае и особенно в Республике Алтай были приватизированы главным образом мелкие предприятия, что вполне естественно для этих регионов с развитой мелкой промышленностью по переработке сельхозпродукции. В Кемеровской области приватизационные процессы охватили тоже главным образом мелкие и средние предприятия, хотя здесь нельзя было отметить высокое развитие предприятий агропромышленного комплекса. Это говорит о легкости и выгодности приватизации малых предприятий, которых, однако, в Сибири было немного.

Как известно, «большая» приватизация проводилась в соответствии

сУказом Президента РФ № 721 от 1 июля 1992 г. и охватывала крупные и средние предприятия преимущественно федеральной и отчасти областной собственности. Ее результатом стало возникновение акционерных обществ (АО).

Вструктуре сибирской экономики доля предприятий топливноэнергетического комплекса (ТЭК) и оборонной промышленности была представлена в значительно большей степени, чем в других регионах. Для организационного оформления приватизации предприятий ТЭК была избрана специфическая форма – создание российских отраслевых акционерных обществ (РАО), контрольный пакет которых был закреплен в государственной собственности, был предусмотрен особый режим приватизации отдельных предприятий, определенный специальными указами Президента и постановлениями Правительства.

Не только ухудшение экономической ситуации, но и «большевистское» желание провести приватизацию в стиле одномоментной кампании привели к росту у людей неуверенности в завтрашнем дне и недоверия к любым официальным структурам, их решениям и действиям

88

[3. С. 40]. Уровень цен на объекты приватизации на конкурсах и аукционах оказался значительно ниже того уровня, который был возможен при рациональных темпах приватизации.

Директора государственных предприятий становились главами акционерных обществ, ничего вначале при этом не теряя. Органы управления области, депутатский корпус теряли больше, поэтому сопротивлялись весьма активно. Но реальная власть была не у регионов, а у Москвы, и поэтому их сопротивление оказалось в общем-то преодолимым.

Впервую очередь приватизация охватила высокорентабельные государственные предприятия, тогда как предприятия убыточные остались «висеть на шее» у казны. Глубокий экономический кризис, усугубляемый поспешной, непродуманной приватизацией, порождал массу проблем на местах.

Ввыступлении на расширенном заседании Правительства в Кремле 24 марта 1995 г. при обсуждении программы «Реформы и развитие российской экономики в 1995–1997 годах» А.А. Суриков, председатель Законодательного собрания Алтайского края, отметил: «Мы не считаем, что нам надо немедленно в 1995 г. продать всю собственность, получить разовый доход в бюджет и на этом закончить работу. Все-таки надо бы осмыслить итоги первого этапа приватизации чековой. В чем-то она удалась, в чем-то не удалась, потому что мы все-таки получили миллиардеров, а миллионов собственников не получилось» [7. С. 1].

Как показывает анализ прессы областного уровня 1990-х гг., еще до массовой раздачи приватизационных чеков во всех местных газетах до жителей доводилась информация о том, что такое приватизация, чем она выгодна, что такое ваучер и т.п. СМИ обеспечивали информационную поддержку процессу приватизации, население при желании могло получить исчерпывающую информацию о своих возможностях при получении чека. Однако при опубликовании информационного сообщения

впрессе оставалось надеяться на внимательность читателя.

Если до начала реформ проведение широкой приватизации приветствовалось большинством населения, причем различными слоями, то в 1992 г. появляются первые сообщения в прессе о нарушениях проведения самого процесса выдачи чеков, о его плохой организации на местах: «В Ленинском районе города Томска, чтобы получить свои чеки, большинству жителей надо ехать на речной вокзал и выстоять там в очереди не пять-семь минут, а пять-семь часов. Бывает, люди занимают очередь

89

с семи часов утра, но, выстояв ее, каждый третий или четвертый уходит ни с чем – их фамилий нет в списках» [8. C. 3].

Первые получатели приватизационных чеков по-разному оценивали свои шансы стать собственником. Чем ниже был возраст, тем более явно люди выражали оптимизм – надежду выгодно вложить ваучер. Корреспонденты «Алтайской правды» произвели небольшое наблюдение за теми, кто скупал ваучеры, и теми, кто их соглашался продавать: «скупщики» ваучеров дежурили прямо у входа в пункты выдачи, предлагая купить чек за 3500 руб. Одна пенсионерка согласилась на сделку сразу, не раздумывая. Другая гражданка, которая была намного моложе первой, от продажи категорически отказалась [9. С. 1].

ВСибирском регионе в целом отмечались невысокие темпы приватизации, народ шел за чеками не очень активно. Одна из причин такого положения – неготовность списков населения.

Таким образом, население Западной Сибири в ходе приватизации переживало те же трудности, что и жители всей России. Темпы приватизации на юге Западной Сибири были медленными относительно центральной части России, что было обусловлено большой долей предприятий ВПК и ТЭК в структуре сибирской экономики, для которых определялись специфические формы приватизации.

Как и в целом по стране, приватизация в Сибири имела неоднозначные итоги. В результате приватизации регионы остались практически без средств существования и стали больше зависеть от дотаций из центра, поэтому на протяжении всех 1990-х гг. руководители областей и краев пытались добиться права на получение прибыли в местные бюджеты от добычи ресурсов на территории собственных регионов.

Вкаждом субъекте РФ местная власть выбирала свою тактику для защиты собственных интересов в ходе приватизации: выражала протест решениям правительства в трудных и непонятных для себя ситуациях, как в Томской области, либо пыталась самостоятельно вырабатывать собственные решения проблемы, как в Кемеровской области и Алтайском крае. Дальнейшее развитие регионов во многом зависело от грамотных действий их руководства. Однако все представители местной власти соглашались с крайне административными методами проведения реформы, не учитывающими условий и возможностей каждой области и края в отдельности.

90