Вопросы истории 2014, Т. 1

Томского Алексеевского реального училища (1881 г.) [2. С. 56], Попечительство о нуждающихся воспитанниках Томской духовной семинарии (1886 г.) [4], Общество вспомоществования учащимся (1891 г.) [5. С. 257], Общество взаимного вспомоществования учащим и учившим в Томской губернии (1897 г.) [2. С. 83], Общество вспомоществования нуждающимся ученицам Томской Мариинской гимназии (1900 г.), Общество вспомоществования нуждающимся ученикам Томской мужской гимназии (1902 г.) [2 С. 92]. 14 июля 1894 г. был утвержден Устав Общества попечения о недостаточных учащихся в Колыванском двухклассном городском училище [6]. В 1903 г. в Барнауле было создано Общество вспомоществования нуждающимся учащимся в средних учебных заведениях [6, 7]. Общества вспомоществования учащимся организовывались в Томской губернии и после 1904 г. в Новониколаевске, Мариинске, Бийске, Кузнецке. Всего к 1917 г. в Томской губернии их было 13.

В 80-е гг. XIXв. в Томской губернии появляются общества вспомоществования рабочим и служащим. В Томске 19 апреля 1892 г. открыло свои действия Общество взаимного вспоможения приказчикам, в 1894 г. – Общество вспомоществования рабочим и служащим горных и золотых промыслов, в 1901 г. в Барнауле – Общество взаимопомощи личного труда, в 1904 г. там же было создано Общество взаимопомощи приказчиков и ремесленников [8]. Из них только Общество вспомоществования рабочим и служащим горных и золотых промыслов было благотворительным, остальные – обществами взаимопомощи, благотворительность для которых не являлась основным занятием.

Благотворительные общества Томской губернии были самыми многочисленными городскими общественными организациями. Практически в каждом городском поселении губернии действовали благотворительные организации. В Новониколаевске благотворительные организации появляются лишь после Первой русской революции – в 1906 г. Общество взаимопомощи приказчиков, в 1909 г. – общество «Патронат» покровительствующее лицам, освобождаемым из мест заключения, в этом же году – Общество вспомоществования нуждающимся ученикам НовоНиколаевского реального училища [5. С. 257, 265, 266].

К 1904 г. из 113 общественных организаций Томской губернии 46 (40,7%) были благотворительными. Лидировала по количеству благотворительных организаций столица губернии – Томск, в котором к 1904 г. из 68 общественных формирований 33 (48,5%) были благотворительными. В Мариинске из четырех общественных формирований три (75%) были

21

благотворительными, в Кузнецке было только одно добровольное объединение, и оно было благотворительным. А если учесть тот факт, что многие из добровольных общественных организаций занимались и благотворительностью, то можно сделать вывод, что благотворительность была непременным видом деятельности практически всех общественных формирований (таблица).

Статистика благотворительных обществ Томской губернии в1880–1904 гг.*

*Подсчет по: Общественно-политическая жизнь Томской губернии в

1880–1919 гг. / Сост. В.П. Зиновьев, О.А. Харусь. Томск, 2013. Т. 1: 1880

– февраль 1917 г. С. 51–118.

22

Наибольшее распространение благотворительных организаций среди общественных неполитических формирований в России и в Томской губернии в частности, объясняется, прежде всего, милосердием, альтруизмом, состраданием, жертвенностью и богобоязнью, исторически присущими народу.

Литература

1.Зиновьева В.И. Российского общества Красного креста Томское отделение // Энциклопедия Томской области. Томск, 2009. Т. II.

2.Дмитриенко Н.М. День за днем, год за годом: хроника жизни Томска в XVII – XX столетиях. Томск, 2003.

3.Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 3. Оп. 2. Д. 4502.

4.Сибирский торгово-промышленный календарь на 1899 год. Томск, 1899.

5.Дегальцева Е.А. Общественные неполитические организации Западной Сиби-

ри (1861–1917 гг.). Барнаул, 2002.

6.ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3699.

7.ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 3878.

8.ГАТО. Ф. 3. Оп. 2. Д. 377.

23

А.С. Потеряева

ОТНОШЕНИЕ УЧИТЕЛЬСТВА СИБИРИ К ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ

В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX в.

Определенны факторы, оказывавшие влияние на формирование отношения сибирского учительства к власти. Наиболее подробно охарактеризовано отношение учителей Сибири к органам центрального и местного управления в конце XIX – начале XXв. Выявлены причины, на основании которых учителя выбирали определенные методы взаимодействия с властью. Охарактеризованы представления учителей, придерживающихся разных политических взглядов, о государственном порядке. Исследование базируется на архивных материалах имемуарах сибирских педагогов, позволяющих выявить особенности отношения учительства Сибири кгосударственнойвласти.

Ключевые слова: государственнаявласть;Сибирь; учительство.

Всовременной литературе, в частности в работах А.В. Лонина, К.В. Фадеева, М.В. Шиловского, Ю.Р. Штаха, Н.А. Яковлевой, активно изучаются вопросы духовного искания интеллигенции, в том числе учительства, её политические взгляды, идейные течения. Изучая мировоззрение интеллигенции, авторы исследовали и её отношение к власти. Однако они не акцентировали внимание на политических взглядах и духовных исканиях именно учительства как особой социальной группы.

Ф.Г. Паначин в своих исследованиях выявляет отношение учителей к существующим в начале XXв. государственным порядкам, а также определяет факторы, формирующие подобное отношение. Г.А. Порхунов и Н.С. Семёнова исследуют методы взаимодействия с властью революционно настроенных учителей в начале XXв. Однако и указанные авторы не ставили своей задачей изучение именно отношения сибирского учительства к власти: их представление о власти и методы взаимодействия с этой властью. Поэтому цель настоящей статьи заключается в выявлении отношения сибирского учительства к властив конце XIX– начале XXв.

Входе работы мы использовали делопроизводственные материалы, хранящиеся в Государственном архиве Томской области, в Историческом

архиве Омской области, а также мемуары сибирских педагогов К.В. Ельницкого и Н.Ф. Шубкина.

24

В результате нашего исследования мы пришли к выводу, что отношение учительства Сибири к власти не было однородным среди данной социальной группы. На формирование отношения учителей к власти оказывали влияние как политические предпочтения учительства, так и социальноэкономическое положение данной социально-профессиональной группы.

Государственная власть представлена системой органов центрального и местного управления. Отношение сибирского учительства к институтам центральной власти зависело от политических взглядов, которых придерживалась данная социальная группа. Политические убеждения служили ориентиром при выборе учителями методов взаимодействия с органами центральнойвласти.

Учителя, поддерживающие либеральные политические взгляды, стремились к сотрудничеству с властью, к гражданским переговорам с ней. Они участвовали в работе выборных органов власти или боролись за распространение избирательного права на их социальную группу. В связи с этим интересным является поступок преподавателя Томской Духовной семинарии Анатолия Григорьевича Смирнова, который в 1878 г. приобретает дом с целью участия в городских выборах, а затем борется сгородской управой, препятствующей ему в этом. К сотрудничеству с властью присоединялись и консервативно настроенные учителя, принимающие существующие государственные устои и власть, поддерживающую эти устои.

Революционно настроенное учительство находилось в оппозиции к государственной власти и участвовало в противоправительственной деятельности. Таких учителей стало больше в период Первой русской революции. Во время революционных событий они объединялись в тайные организации. К примеру, в Барнауле действовали подпольные общества учителей. Создаются Общества взаимного вспомоществования учащим и учившим, которые преобразуются в первые профсоюзы учителей. В 1905 г. такие профсоюзы возникли в Омске, Томске, Барнауле, Новониколаевске. Учителя, придерживающиеся левых политических взглядов, распространяли запрещённую литературу, вели агитацию среди населения, организовывали студентов во время антиправительственных выступлений. За подобную деятельность увольняли со службы. К примеру, в 1905–1906 гг. из народных училищ 4-го района Томской губернии уволили следующих учителей: Семёна Усырёва, Анну Захарову, Евстафия Мамонтова, Максима Угрюмова, Ивана Шерстобитова [1. Л. 2]. Также применяли иные меры наказания, предусмотренные законодательством Российской империи. Наказания за

25

преступления политического характера перечислялись в разделах IV и VIII Уложения о наказаниях уголовных и исправительных.

Особую группу среди учительства составляли аполитично настроенные преподаватели, которые особенно часто встречались среди педагогических коллективов гимназий и училищ. Н.Ф. Шубкин в своём дневнике за 1911– 1915 гг. так отзывается о них: «Правда, наши педагоги – народ лояльный и ни в чём политическом не замеченный» [2. С. 275]. Как правило, лояльность педагогов определялась желанием быть на хорошем счету у начальства, сохранить за собойместоидолжность, неоказаться втянутымив «историю».

Отношение учительства к органам местной власти по преимуществу носило практический характер, проявлявшийся в решении конкретных вопросов. Учителя вели борьбу против произвола губернаторов, боролись за расширение сферы применения своей общественной активности и по возможности участвовали в работе местного самоуправления. Так, на съезде учителейЕнисейскойгуберниив 1905 г. былоприняторешение«бороться за школьноеделопротив посягательств администрации» [3. С. 22].

В то же время для некоторых учителей именно чиновники в сфере образования олицетворяли государственную власть. В этом случае вся политическая жизнь учителя сводилась к взаимодействию с начальством, к исправной службе. Особенно такое представление характерно для преподавателей средней школы, часто аполитично настроенных. Н.Ф. Шубкин пытается дать объяснение такому факту. «За десятками, а то и сотнями народных школ стоит только одно лицо – инспектор… в каждой средней школе есть своя власть, одарённая большими полномочиями. И эта власть в лице директора или председателя, как у нас, держит всю «вверенную ему» школу в своём кулаке» [2. С. 301]. Говоря о зависимом положении преподавателей, он подчёркивает и слабость их профессионального единения.

Понятия учителей о власти состояли из представлений не только об институтах власти, но и о государственном порядке.

Среди учителей были такие, которые не принимали существующий порядок государственной власти. Ученица Омской женской гимназии Ольга Спасская в своём письме приводит слова преподавателя той же гимназии Квака о политическом порядке: «…если существующий порядок долго продолжится – то у нас наступит время Пугачёва и Разина» [4. Л. 2–3]. Н.Ф. Шубкин называет своё время «безвременьем» и пишет: «…сегодня знаменательный день – день годовщины Манифеста о свободах. Но много уже воды утекло с тех пор, и мы ещё дальше от всяких свобод, чем до 17 октября» [2. С. 40]. В некоторых мемуарах сибирских учителей можно

26

встретить следующие характеристики государственной власти: «черносотенное меньшинство», «наблюдательное око», а министерство просвещения определяется как«министерство препон и препятствий».

Другие учителя, наоборот, согласны были жить и работать при существующих государственных порядках. Такие учителя лояльно относились к власти и государственному порядку, созданному этой властью. Они уделяли особое внимание ценностям, жизнеспособность которых обеспечивала существующая власть. К примеру, К.В.Ельницкий, педагог, руководитель курсов для учителей, призывал учителей «воспитывать в учениках любовь к Отечеству и соотечественникам, чтобы жить в среде последних было для них счастьем». [5.С.192].Учителявоспитывалиучеников вдухесотрудничествасвластью.

Несмотря на разное отношение к существующему порядку, общим для учителей всех взглядов было их представление о необходимости переустройства государственнойжизни на демократических началах.

Учителя, придерживающиеся разных политических взглядов, имели четкое представление о том, что государство и общество не тождественные понятия, а каждый из них существует самостоятельно, находясь во взаимодействии друг с другом. Проникновение власти в сферу общественной жизни имине приветствовалось, участиевластив организациисветских праздников вызывало антипатию в среде интеллигенции, в том числе учительства. Сибирское общество в лице её образованных классов боролось за право самостоятельного решения ряда вопросов, касающихся общественной жизни. Тем более, что порой власти и сами согласны были передать социальную функцию государства на самостоятельноевыполнениееёобществом.

Отношение учителей к власти, безусловно, влияло на выполнение ими своей общественной задачи: просвещение народа, формирование гражданского самосознания. Опираясь на свои политические представления, учителя приучали учеников к сотрудничеству или борьбе с властью.

Литература

1.Государственныйархив Томскойобласти. Ф.100.Оп. 1. Д. 232.

2.Шубкин Н.Ф. Повседневная жизнь старойрусской гимназии(Из дневника словесника Н.Ф. Шубкина за 1911–1915годы).СПб.,1998.672с.

3.А-в.УчительскиеорганизациивСибири//Сибирскиевопросы.1907.№3.С.22–23.

4.Казенное учреждение Омской области // Исторический архив Омской области. Ф.

270.Оп.1.Д.187. Л. 2–3.

5.[Ельницкий К.В.] К.В. Ельницкий о воспитании / сост.-ред. А.П. Фурсов. М., 2004.

192с.

27

Д.Е. Шандала

СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ПЕРЕПИСЬ 1916 г. НА ТЕРРИТОРИИ КУЗНЕЦКОГО УЕЗДА ТОМСКОЙ ГУБЕРНИИ ГЛАЗАМИ СТУДЕНТА

На основании дневника студента горного отделения Томского технологического института П. Леонова реконструируется ход сельскохозяйственной переписи 1916 г. на территории Кузнецкого уезда Томской губернии, показана атмосфера предреволюционного состояния с учетом специфики национального состава уезда.

Ключевые слова: история; Сибирь; Кузнецкий уезд; сельскохозяйственная перепись; источники личного происхождения.

Одним из источников личного происхождения являются дневники, содержащие детали событий и характеристики людей, которые со временем стираются из памяти. В дневниках можно найти больше сакральных переживаний, эмоций, оценочных суждений. Чаще всего записи в дневниках касаются повседневной жизни, а иногда и философских рассуждений. Примером тому могут служить случайно обнаруженные школьниками в одном из деревянных домов в Заисточье в Томске, подлежащих сносу, две записные книжки с дневниковыми записями. Они представляют большую ценность как исторический источник для изучения событий кануна и хода революции 1917 г. в Сибири и Томске. Благодаря источниковедческому анализу, проведенному профессором С.Ф. Фоминых, удалось установить авторство этих безымянных при первичном ознакомлении с ними дневников. Они принадлежат студенту горного отделения Томского технологического института Петру Алексеевичу Леонову.

Приведем некоторые биографические сведения об авторе дневника. Петр Алексеевич Леонов родился в августе 1898 г. в Новгородской губернии в семье чиновника. Помимо него, в семье было еще трое детей. Материальные условия в семье были ниже среднего. Его отец, Алексей Арианович, после переезда с семьей в Томск в январе 1899 г. был назначен топографом низшего оклада, в 1902 г. – топографом среднего, а в 1906 г. – высшего оклада. В 1904 г. получил чин коллежского асессора. С 1908 г. – помощник производителя работ Томского переселенческого управления [1].

28

П.А. Леонов в 1915 г. после окончания реального училища поступил на горное отделение Томского технологического института. Правда, окончить институт ему удалось лишь в 1924 г. Впоследствии он защитил кандидатскую диссертацию и работал доцентом Томского политехнического института [2]. Один из двух дневников посвящен его участию в сельскохозяйственной переписи 1916 г.

Дневниковые записи П. Леонов делал на страницах самодельной записной книжки 18,5 х 11,5 см. Всего в ней имеется 102 листа форматом А6. Начало ведения дневника датировано 12 июня 1916 г., последняя запись сделана 31 августа того же года. Почерк в основном разборчивый, хотя местами возникают сложности с расшифровкой. С 1-го по 2-й лист записи сделаны простым карандашом, с 3-го по 10-й – черными чернилами, с 11-го по 25-й – синим карандашом и ручкой, с 26-го по 36-й – синими и зелеными чернилами. В дальнейшем преобладают записи, сделанные черными и синими чернилами. Записи делались следующим образом: вначале обозначался месяц, затем следовали число и запись произошедших за день событий.

Несколько слов о самой переписи 1916 г. Это была первая Всероссийская сельскохозяйственная перепись. Она проводилась по распоряжению министра земледелия на основании постановления Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу в 1916 г. Целью переписи населения был сбор данных о состоянии агропромышленного сектора экономики. В ходе переписи заполнялись 8 специальных формуляров, которые регистрировали число хозяйств, численность сельского населения, поголовье скота, его виды и пол и возрастные группы, размеры посевных площадей, запасы продовольственных и фуражных культур. В публикациях переписи 1916 г. все хозяйства делились на хозяйства крестьянского типа и хозяйства владельческого типа [3]. Таким образом, в ходе переписи необходимо было получить самую разнообразную информацию. Однако нас больше интересуют события переписи населения Российской империи в Кузнецком уезде в период с начала 1916 г.

Что касается содержания дневниковых записей, то П. Леонов нередко оставлял описания мест, которые он посетил во время поездки в Кузнецкий край, природных объектов, которые ему встречались в пути. Вот, например, одна из его записей, сделанная 26 июня: «Приближаемся все ближе и ближе к Кузнецку. Местность становится уже гористой и очень красивой. Горы радуют взор. Проезжаем все знакомые достаточно места.

29

Как-то радостно на душе при виде зеленых гор, красиво венчающих Томь. Томь очень невелика, сравнительно с Томью у Томска. Кое-где по берегам видны каменистые утесы» [4]. Он с восхищением пишет о природе Кузнецкого края. Но большей частью его записи относятся к описанию хода самой переписи, содержат характеристики людей, с которыми он сотрудничал в ходе проведения переписи.

Судя по его записям в дневнике, будущие инструкторы прошли основательную подготовку в Томске под руководством В.Я. Нагнибеды, приняли участие в пробной переписи в одном из сел, расположенных на Томи выше Томска, сдав после этого экзамены. Самого П. Леонова экзаменовал Нагнибеда. «Меня, – пишет П. Леонов, – спрашивали очень легко и Нагнибеда меня решил отпустить поскорее… Некоторых гоняли довольно долго» [4].

П. Леонов рассчитывал на то, что его пошлют переписывать на Алтай, но, в конечном счете, он был определен в Кузнецкий уезд, где наряду с русским населением – старожилами и переселенцами – проживали шорцы. Туда он отправился в качестве инструктора. В дневнике П. Леонов описывает поездку от Томска до Кузнецка по железной дороге. Вот одна из его путевых записей: «Станция Юрга довольно оживленная, но постройки невеликие. Депо и станция деревянные и неокрашенные. Видно, что все строилось наспех и небрежно. На Кольчугино проходит среди холмистой местности. Поезд идет очень медленно, не по расписанию. Станция еще не закончена… Строители что-то бросили поспешно и пошли за незначительную плату на рудники» [4].

Кузнецк с его старинной крепостью не произвел на него сильного впечатления. «Кузнецк, – пишет П. Леонов, – не все еще город, а, собственно, он полудеревня, полугород. Здесь и каменные дома и пасутся коровы. Улицы не мощенные» [4]. Затем он последовал в Тогул, а оттуда в Ельцовку, где в качестве инструктора переписи занялся подбором регистраторов из местной интеллигенции [4]. Запись от 1 июля: «Вот уже работаю самостоятельно. Набрал 7 регистраторов. Дельный кажется только один счетовод кредитного товарищества. Священник молодой еще, не умеет обращать дробь в десятичную и приведение их к одному знаменателю. Сестра священника типичная анархистка. Она страшно застенчива и не смела» [4].

Первые впечатления о самой переписи датированы 2 июля: «Начал перепись. Речь была сказана монотонно. Надо получше. Переписывали мы часов до 4. Переписали 200 дворов. На первый день ладно. Работали

30