Глава 1. Концепция дискурсивной этики к.-о. Апеля
1.2. Философские основания социально-этической концепции Апеля
1.2.1. Творческая биография к.-о. Апеля
Карл-Отто Апель (род. 1922 во Франкфурте) принадлежит к числу тех философов послевоенной Германии, с именем которых связывают последнюю генерацию философской классики. Две мировых войны, одну из которых Апель целиком пережил лично, служа офицером немецкой армии на Восточном фронте, дали философам этого поколения достаточно материала для этической рефлексии, основанной на практике жизни как в диктаторском фашистском государстве, так и в условиях бессильной демократии Веймарской республики. Опыт этих философов в осмыслении принципов современной демократии стал существенным вкладом в процесс выхода Европы из эпохи авторитарных и тоталитарных режимов и становления демократии в том ее виде, в котором она оформилась после второй мировой войны и продолжает существовать сегодня.[1] Большое воздействие на Апеля оказала и революционная встряска от студенческих волнений 1968, в результате которых восстановившаяся Европа окончательно определилась с тем, какое общество оно желает строить. Наконец, на него, как ни на кого другого из философов, оказало большое влияние мощная волна американского культурного влияния, принесшая с собой в академическую среду Германии дух англо-саксонской философии прагматизма и анализа языка. Философа, глубоко усвоившего начала классической немецкой философии, смело можно называть «мостом» двух философских культур, что, правда, в чем-то препятствовало его безоговорочному признанию на обоих континентах.
Весь этот культурно-социальный контекст определил проблемное поле послевоенной дискуссии, в которой Апелю принадлежало одно из заметных мест. Наиболее значимым элементом этого контекста была холодная «война систем», дававшая почву для размышлений философам в неменьшей степени, чем политикам. Неудивительно, что Апель с самого начала был участником дискуссии с неомарксизмом, в особенности благодаря своим тесным связям с Франкфуртской школой. Хотя «критику Просвещения» со стороны Хоркхаймера и Адорно он воспринял скорее как вызов, тем не менее, именно влиянием «критической теории» и движения «новых левых», прежде всего, в лице Ю. Хабермаса, в течение некоторого времени являвшегося представителем Франкфуртской школы, следует объяснять интерес философа к социально-политической проблематике и вообще замысел трансцендентальной прагматики и дискурсивной этики.[2] Значительную роль в становлении философской концепции Апеля сыграли продуктивный диалог, а зачастую и полемика с его младшим по возрасту коллегой Ю.Хабермасом.[3]
Тем не менее, среди философских концепций, оказавших определяющее влияние на Апеля, следует упомянуть прежде всего герменевтику в ее хайдегеровской интерпретации. Принадлежность к хайдеггеровской школе Апель декларирует в обеих своих диссертациях.[4] К первым его крупным самостоятельным философским проектам принадлежала реконструкция историко-гуманистической традиции в немецкой философии языка, хотя уже в это время он не принимает антирационалистических выводов, которые делают из герменевтики Хайдеггер и Гадамер.[5] Занимаясь проблемами философии языка и теории познания в рамках этого подхода, в 60-е годы Апель вступает в дискуссию с Витгенштейном и аналитической философией, но постепенно оказывается «по другую линию фронта», совершив трансформацию, недвусмысленно заявленную в его «Трансформации философии».[6] С этих пор Апель становится стойким критиком релятивизма историко-герменевтического подхода и сторонником идеи окончательного обоснования истинности норм. Этому предшествовало глубокое знакомство с семиотикой Ч. Морриса и прагматизмом Ч. Пирса, от которых исходят фундаментальные для Апеля идеи прагматики и коммуникативного сообщества. В лагере же англо-саксонской философии он стал жестким критиком одномерности логического позитивизма в частности и позитивистки-сциентистского подхода как такового, выдавая тем самым свою глубокую приверженность принципу историзма и герменевтики.[7] «Свой среди чужих, чужой среди своих», – этим, наверное, в первую очередь объясняется как оригинальность и глубина философии Апеля, так и то, что она стоит особняком в ряду ведущих школ ХХ в.
Однако основной импульс теоретическим открытиям философа дали не вышеуказанные философские течения, а возрожденная идея трансцендентальной философии Декарта-Канта-Гуссерля, которая легла в основу ахитектоники трансцендентальной прагматики. Именно с поиском выхода из кризиса субъективной философии, который вынуждает уже Гуссерля искать подходы к понятию интерсубъективности, следует связывать основные интуиции философии Апеля, обращающие его к осмыслению природы языка. Столь же велика заслуга Апеля в изменении смысла понятия трансцендентальности, которое благодаря ему утрачивает свою неразрывную связь с философией сознания и превращается в исследование условий возможности форм коммуникации, изложение в категориальной форме правил употребления выражений речи во взаимосвязи действия и социума. Тем не менее, аргументация Канта, опосредованная плодотворным диалогом с Гегелем, остается в философии Апеля фундаментальной фигурой мысли, крепко связывающей его философию с традицией немецкой философской классики.[8]
Таким образом, будучи в высокой степени оригинальной, философия Апеля не лишена эклектизма. Числя в своих оппонентах представителей чуть ли не всех философских направлений, философ не видит ничего зазорного в том, чтобы заимствовать идеи, лежащие в основе его концепции, у других философов: ему принадлежал их новый синтез и оригинальная интерпретация. Пожалуй, лишь идеи дискурсивной этики и ее окончательного обоснования восходили к самому Апелю и потому вызвали наиболее глубокий интерес.[9] Основу их составляла идея трансцендентальной прагматики, хотя и уходящая своими корнями в существующие теоретические доктрины, но сформулированная неожиданно и сильно. В качестве единой концепции эти идеи сформировались в 70-е годы и полномерно разработаны в 80-90-е годы. Во второй половине 90-х годов интерес к философии Апеля, державшийся на высоком уровне два десятилетия, начал спадать. Вместе с тем, можно говорить, что в последние годы трансцендентальная прагматика и дискурсивная этика перестали быть темой, занимающей исключительно Апеля и Хабермаса, данное направление расширяет как свое проблемное поле, так и количество приверженцев.[10]
Хотя авторитет Хабермаса в современном философском мире неоспорим, немало специалистов отдают Апелю приоритет в отношении уровня теоретической рефлексии перед Хабермасом.[11] Нам представляется, что такая оценка является бесспорно правильной. Не в последнюю очередь сложность работ и языка Апеля стали препятствием для его широкой рецепции в философской публицистике. В его работах непросто отыскать развернутую систему: скорее, это тщательно аргументированное обоснование нескольких ключевых тезисов, в синтезе которых, тем не менее, можно увидеть все признаки «первой философии».[12] Свои тезисы Апель развивает, как правило, не экстенсивно, а путем острой полемики с ведущими современными позициями на самом острие философской абстракции. «Его позиция раскрывается исключительно из проблем философии ХХ века – философии, которая в такой полной широте знакома лишь немногим», – отмечает Хесле.[13] Полемической заостренностью объясняется, по-видимому, и недолгий срок активной жизни его публикаций: как бы ни рафинирована была философская публицистика, интерес к ней падает, как только проблематика актуальной философской полемики перемещается к другим проблемам.
Неспособность или нежелание экстенсивного развития тезисов трансцендентальной прагматики и работы над прикладной проблематикой стали, возможно, причиной того, что инициативу в «продвижении» дискурсивной этики Апелю пришлось передать Хабермасу и практически уйти в тень своего младшего коллеги.[14] Тем не менее, есть все основания говорить о существовании целой школы, в которой идеи основателей были подхвачены и развиты. Среди основных представителей трансцендентальной прагматики в первую очередь следует назвать В. Кульмана и Д. Бёлера: им принадлежит заслуга популяризации основных идей трансцендентальной прагматики, разработки ее конкретных теоретических аспектов.[15] Общую ценность подходу придало то, что о своей приверженности ему заявил целый ряд таких самостоятельных мыслителей, таких как В. Хёсле.[16] Значительный вклад внесли философы и этики, занимающиеся прикладной проблематикой, как, например, П. Ульрих, звезда первой величины в области экономической этики, или М. Кеттнер.[17] Среди представителей дискурсивной этики как школы следует назвать А. Доршеля, А. Кортину, Г. Шелксхорна, К. Риппе, Г. Шайта, Н. Готшалк-Мацуца, М. Нике, А. Велмера, Л. Вингерта, Р. Алекси, К. Гюнтера и др.[18]
О существовании школы и направления говорит, однако, не столько количество ее представителей, сколько рецепция идей трансцендентальной прагматики и дискурсивной этики в современной философской публицистике, ранг и значение ее оппонентов. Одно то, что свое отношение к дискурсивной этики должны были определить в том или ином виде такие философы как Ж.-Ф. Лиотар, Г. Альберт, Г. Люббе, Р. Рорти, Г. Хёффе, Н. Луман, О. Марке и др., говорит о многом.[19] Философское направление должно не просто присутствовать в дискуссии, но структурировать и определять ее ход. С этой точки зрения трансцендентальную прагматику и дискурсивную этику едва ли можно сравнивать с методологическими направлениями, определяющими развитие целых эпох и национальных школ, какими являются, например, аналитическая философия, феноменология и т.д. Но нельзя и сомневаться в том, что их идеям обещана жизнь, не ограничивающаяся философской жизнью ее основателей. Дискурсивная этика и в настоящее время удерживает позиции одной из влиятельнейших этических концепций.
[1] Напомним, почти все страны Европы прошли в ХХ в. через эпоху авторитарных режимов, среди которых были такие, как Франко в Испании, Салазар в Португалии, «черные полковники» в Греции, Пилсудский в Польше, Муссолини в Италии.
[2] С философами этого направления Апеля также связывает то, что основную часть своего творческого пути Апель жил и преподавал во Франкфуртском университете.
[3] Апель был одним из первых, тогда еще совсем молодых преподавателей, введших Хабермаса в мир философских идей. Иногда говорят об «ученичестве» Хабермаса у Апеля. Ученичеством их отношения можно назвать только условно (скорее в возрастном, чем в идейном смысле), тем не менее, Хабермас никогда не скрывал, что исходные идеи своих построений заимствовал у Апеля. См. Habermas J., Ein Baumeister mit hermeneutischem Gespür: Der Weg des Philosophen Karl-Otto Apel. // Reese-Schäfer W., K.-O. Apel zur Einführung. Hamburg, 1990. С. 137-149.
[4] Первая докторская диссертация: „Dasein und Erkennen: eine erkenntnistheoretische Interpretation der Pholosophie M. Heideggers“, 1950 („Бытие и познание: теоретико-познавательная интерпретация философии М. Хайдеггера“, неопубликована). Вторая диссертация для хабилитации: „Die Idee der Sprache in der Tradition des Humanismus von Dante bis Vico“, Bonn, 1963 („Идея языка в традиции гуманизма от Данте до Вико“).
[5] См. Apel K.-O., Rezension zu: H.-G. Gadamer, Wahrheit und Methode. Tübingen, 1960. // Hegel-Studien 2, 1963. С. 314-322; Он же, Heideggers philosophische Radikalisierung der „Hermeneutik“ und die Frage nach dem „Sinnkriterium“ der Sprache. // Apel K.-O., Transformation der Philosophie. 2 Bde., Frankfurt a.M. 1973. Bd. 1. С. 276-335.
[6] Apel K.-O., Transformation der Philosophie, 2 Bde., Frankfurt am Main, 1973.
[7] Автобиография Апеля (неопубликовано). Передана во время личной встречи автора диссертации с К.-О. Апелем в ходе пребывания последнего в Москве по приглашению философского факультета МГУ в 2001 г.
[8] Публикации о Канте составляют заметную часть философского наследия Апеля. См. Kant, Hegel und das aktuelle Problem der normativen Grundlagen von Moral und Recht. // Apel K.-O., Diskurs und Verantwortung. Das Problem des Übergangs zur postkoventionellen Moral. Frankfurt a. M., 1988. С. 69-103.
[9] Строго говоря, философское понятие дискурса возникло во французском структурализме и постструктурализме и вообще в лингвистической традиции, но там оно имело совершенно другой смысл – релятивизации методологического и рационалистического подхода структурализма к изучению текстов.
[10] См. Gottschalk-Mazouz N., Diskursethik. Theorien, Entwicklungen, Perspektiven. Berlin, 2000. С. 15.
[11] См. Hösle V., Die Krise der Gegenwart und die Verantwortung der Philosophie. München, 1994. С. 114.
[12] Хабермас вспоминал об Апеле: «Даже вне собственных семинаров Апель стал для нашего узкого круга философским учителем. Что нас привязывало к нему, очаровывало с тех пор … много поколений студентов: а именно, то обстоятельство, что в его личности воплощался сам предмет философии». Habermas J., Ein Baumeister mit hermeneutischem Gespür: Der Weg des Philosophen Karl-Otto Apel. // Reese-Schäfer W., K.-O. Apel zur Einführung. Hamburg, 1990. С. 139.
[13] Hösle V., Die Krise der Gegenwart und die Verantwortung der Philosophie. München, 1994. С. 111.
[14] Вот как характеризовал немецкий исследователь Гронке позицию двух корифеев дискурсивной этики: «В то время как Хабермас упрямо сохраняет теоретическую позицию реконструктора нашего дотеоретического аргументативного и поведенческого знания и корректирует, дополняет или меняет свой подход в той мере, в какой ему угрожает ускользание фактической когерентности с «лучшими» теориями социальных наук, то Апель принимает роль сократического наблюдателя, который прочно держится за рефлексивное дискурсивное знание, предъявляющее себя как философски неоспоримое». Gronke H., Apel versus Habermas: Zur Architektonik der Diskursethik. // Dorschel A. (Hrsg.), Transzendentalpragmatik. Frankfurt a.M., 1994. С. 274.
[15] Böhler D., Rekonstruktive Pragmatik: Von der Bewußtseinsphilosophie zur Kommunikationsreflexion: Neubegründung der praktischen Wissenschaften und Philosophie. Frankfurt a.M., 1992; Он же, Metakritik der Marxschen Ideologiekritik. Frankfurt a.M., 1971; Kuhlmann W., Reflexive Letzbegründung. Untersuchungen zur Transzendentalpragmatik. Freiburg/München, 1985; Kuhlmann W. (Hrsg.), Moralität und Sittlichkeit. Das Problem Hegels und die Diskursethik. Frankfurt a.M., 1986; Kuhlmann W., Böhler D. (Hrsg,), Kommunikation und Reflexion. Zur Diskussion der Transzendentalpragmatik. Antworten auf Karl-Otto Apel. Frankfurt a.M., 1982; Kuhlmann W., Harpers J.-K. (Hrsg.), Zur Relevanz der Diskursethik. Münster, 1997.
[16] Hösle V., Die Krise der Gegenwart und die Verantwortung der Philosophie. München, 1994; Он же, Hegels System. Der Idealismus der Subjektivität und das Problem der Intersubjektivität. 2 Bde., Hamburg, 1987; Он же, Praktische Philosophie in der modernen Welt. München, 1992; Хёсле В. Трансцендентальная прагматика как фихтеанство интерсубъективности // Философская и социологическая мысль, Киев, №2, 1992; Он же, Философия и экология. М., 1993.
[17] Ulrich P., Transformation der ökonomischen Vernunft: Fortschrittsperspektiven der modernen Industriegesellschaft. Stuttgart, 1993; Он же, Die Grossunternehmung als quasi-öffentliche Institution. Eine politische Theorie der Unternehmung. Stuttgart, 1977; Он же, Die Weiterentwicklung der ökonomischen Rationalität. Zur Grundlegung der Ethik der Unternehmung. // Biervert B., Held M. (Hrsg.), Ökonomische Theorie und Ethik. Frankfurt, 1987; Он же, Kommunikative Rationalisierung – ein neuer Rationalisierungstyp jenseits der technikgestützten Systemsteuerung. // Ulrich P., Rock R., Witt F. (Hrsg.), Strukturwandel der Dienstleistungsrationalisierung. Frankfurt, 1990; Ulrich P., Fluri E., Management. Eine konzentrierte Einführung. Bern, 1992; Kettner M. (Hrsg.), Hegels sinnliche Gewißheit. Diskursanalytischer Kommentar. Frankfurt, 1990; Apel K.-O., Kettner M. (Hrsg.), Zur Anwendung der Diskursethik in Politik, Recht und Wissenschaft. Frankfurt a.M., 1992; Kettner M. (Hrsg.), Angewandte Ethik als Politikum. Frankfurt, 2000; Kettner M., Brunkhorst H. (Hrsg.), Globalisierung und Demokratie. Frankfurt, 2000; Apel K.-O., Kettner M. (Hrsg.), Mythos Wertfreiheit? Neue Beiträge zur Objektivität in den Sozial- und Humanwissenschaften, Frankfurt, 1994.
[18] Dorschel A. (Hrsg.), Transzendentalpragmatik. Frankfurt a.M., 1994; Gottschalk-Mazouz N., Diskursethik. Theorien, Entwicklungen, Perspektiven. Berlin, 2000; Cortina A., Razo´n communicativa y responsiblidad solidaria. E´thica y politica en K.-O. Apel. Salamanka, 1985; Schelkshorn H., Diskurs und Befreiung. Studien zur philosophischen Ethik von K.-O. Apel und E. Düssel, Amsterdam, 1997.
[19] См. Albert H., Transzendentale Träumereien. Karl-Otto Apels Sprachspiele und sein hermeneutischer Gott. Hamburg, 1975; Lubbe H., Die monologische Struktur des kategorischen Imperativs und Fichtes Korrektur der Diskursethik. // Zeitschrift für philos. Forschung 40. C. 90-103; Höffe O., Ist die transzendentale Vernunftkritik m der Sprach-philosophie aufgehoben? Eine programmatische Auseinandersetzung mit Ernst Tugendhat und Karl-Otto Apel. // Philosophisches Jahrbuch 1984 / 9, C. 250-272.