3. 2.1. Глобализация и информационная революция

 

Среди попыток осмысления новых тенденций развития постиндустриального общества особая популярность принадлежит теории информационного общества. Понятие информационного общества предполагает, что информация становится в обществе величиной, определяющей все прочие жизненные измерения.[1] В определенном смысле всякое общество является информационным и не может существовать без налаженного движения информационных потоков. Чтобы уяснить, что такое информационное общество, следует еще раз остановиться на том, что такое информация.[2]

Возникновение общей статистически-математической теории информации связано с усилиями более точно описать процессы коммуникации и процессы принятия решений.[3] Теория информации развивалась преимущественно в поле кибернетических наук: системной теории, теории управления, теории организации, теории сообщений и т.д.[4] Наибольший вклад здесь принадлежит теории сообщений, связанной с именем Шенона, которая обратилась к синтаксическим, семантическим и прагматическим проблемам передачи информации.[5] Открытие информации как фундаментальной величины технических, естественных и социальных систем впервые открыло возможность познать большой класс новых системных процессов, связанных с приемом, обработкой, хранением, уничтожением и передачей данных. Значительным исследовательским результатом было открытие линейной зависимости увеличения информации и снижения термодинамической величины энтропии. Это явилось математическим подтверждением интуитивно понятного наблюдения, что информационный обмен с внешней средой ведет к стабилизации и взаимной адаптации открытых систем. Так, организация постоянного притока информации путем научных исследований от системы «природа» к системе «человек» лежала в основании культурного и демографического взрыва Нового времени и превращения человечества в квази-автономную систему, что было продемонстрировано во введении к книге.

Очевидно, что информация является необходимым ресурсом для выживания и развития социальных систем. При этом информационным можно считать такое общество, которое способно обеспечивать постоянный и оптимальный прирост количества информации для функционирования всех своих развивающихся подсистем, способно ее обработать и потребить. Очевидно, что более совершенным является то общество, которое производит и потребляет большее количество информации. Такое общество создает разветвленную институциональную подсистему информационных потоков, ответственную за внутренний и внешний информационный обмен. Информация является кровеносной системой общества, без которой общественный организм не мог бы двигаться и жить.

Если взять во внимание традиционные общества, то в специализированных институтах получения и обработки информации здесь нуждались только непосредственно органы управления. Другие институты общества довольствовалось спонтанным обменом информации в ходе социализации индивидов. Традиционные общества отличались, соответственно, высокой степенью закрытости и изолированности. Э. Дюркгейм указывал на ячеистый характер традиционных обществ с механической солидарностью, почти лишенных информационного взаимообмена.[6] Информация накапливалась преимущественно в локальных и статичных надындивидуальных комплексах религиозного сознания – «структурах коллективных представлений»: мифах, преданиях, ритуале. Ее объема хватало ровно настолько, чтобы обеспечить существование элементарных социальных систем, осуществление регулярной и простой деятельности.

На этом фоне разительны отличия современного дифференцированного общества. Специализация и плюрализм социальных систем требуют более разветвленного и интенсивного информационного обмена, который обеспечивается институционализацией подсистем, отвечающих за снабжение информацией. «Общество услуг», определяющее доминирующую тенденцию постиндустриальных обществ, зиждется на интенсивном информационном обмене. Информация активно взаимодействующих и коммуницирующих субъектов не может быть более статичной и имперсональной. Она должна быть актуальной, быстро меняющейся, дифференцированной и объективной. Она должна свободно переливаться через границы языков и расстояний, становиться все более объемной и общедоступной. «До сих пор ничто не указывает на границы производства и использования знания … Производство научного знания и технических инноваций превратилось в центральную движущую (продуктивную и инновационную) силу индустриальных обществ, которая опирается преимущественно на успешное применение методологического инструментария современной науки и использование неисчерпаемого ресурса «информации»», – справедливо считает Р. Крайблих.[7]

Об экспоненциальном росте объемов информации было сказано в начале первой главы. Так, в течение всего 11 лет с начала развития сети Интернет (1989) количество информационных сайтов достигло 1 млрд., увеличиваясь ежегодно на 20-40 %. Ежегодно в мире издается около 1 млн. заглавий книг. На определенном этапе своего роста информация перестает быть локальной. Объединение большого числа информационных ресурсов в единую сеть представляет собой один из первостепенных символов эпохи глобализации. Глобализация обуславливает не только открытость и доступность информации, но и ее стандартизацию, следовательно, снижение стоимости и ускорение обработки. Ключевым моментом этого процесса является математизация информации, благодаря которой минимизируются усилия на перевод информации. Этой же цели служит унификация инструментов работы с информацией (программное обеспечение), развитие единого мегаязыка информационной эпохи, в роли которого выступает английский язык и т.д.

Ядром информационного общества является повышение ценности фактора знания, науки. Наука становится главной производительной силой, генерирующей инновации и меняющей профиль современных обществ. Наука в информационном обществе – несколько иной феномен, чем это было в индустриальную эпоху. Наука сама становится информационной индустрией, а индустрия – наукой.[8] Концепции «научного общества», «общества знания» не утрачивают своей теоретической популярности, но они должны рассматриваться как один из аспектов теории информационного общества. Знаменательно, что автор наиболее влиятельной концепции модерна как «постиндустриального общества» Д. Белл менял с ростом информационных технологий акценты и терминологию своей концепции. Если в его фундаментальном труде «Грядущее постиндустриальное общество», изданном в 1973 г.,[9] ключевыми понятиями были «наука», «технологии», «меритократия», то уже в 80-х он делает иные акценты. Третью технологическую революцию он уже связывает с информационными и коммуникационными технологиями: 1) переходом к компьютерам; 2) минитюаризацией ресурсной базы; 3) оцифровкой всей информации; 4) программной автоматизацией процессов.[10] В этой версии постиндустриального общества главным становится процессирование деятельности, контроль и информация. Белл подчеркивает, что «технология не детерминирует социальных изменений; технология доставляет совокупности новых инструментов и потенций;… она ставит проблемы, которые контролирующие общество силы уже не могут решить традиционным путем».[11] Хотя информационная постиндустриализация является лишь продолжением индустриализации, решения новых задач не могут быть экстраполированы из прошлого. Его вывод: «Мир постиндустриального общества требует новых моделей социальной организации, и это осуществляется только сейчас с помощью новых антрепренеров новой технологии».[12]

Переход в информационное общество уже достаточно ощутимо сказывается на изменении экономической структуры общества. Это проявляется не только в росте сферы услуг, которая составляет около 70% продаж современной экономики.[13] В индустриальной структуре общества, как следует из таблицы 5, IT-индустрия является сегодня крупнейшей отраслью. «Каждый третий доллар, инвестируемый сегодня в исследование и развитие, – замечает немецкий исследователь Л. Нефедов, – направляется в информационную технику».[14]

Таб. 5 [15]

Отрасли индустрии	Мировой оборот 1994, $ млрд.
Информационные технологии	1260
Автомобильная	970
Нефть	800
Продукты питания	680
Электротехника	550
Химия (включая фармокологию)	480
Машиностроение	470
Металлургическая/сталеплавильная	300
Авиакосмическая	230

 

Столь радикальное изменение информационного профиля современного общества имеет далеко идущие социальные и этические последствия. Если в индустриальном обществе «правом» на информацию обладали преимущественно институты, то в постиндустриальном обществе активными субъектами информационного обмена становятся индивиды.[16] Средства массовой информации, которые в течении столетия проделали эволюцию от роли носителя информации до значения «четвертой ветви власти», являются хорошей демонстрацией ценности независимой информации в современном обществе. Участие граждан в информационной жизни составляет важнейшее измерение политических форм современного гражданского общества, или, если говорить терминами дискурсивной этики Апеля и Хабермаса, – общественности. Если граждане традиционно были лишь реципиентами информации, то в информационную эпоху они становятся и ее производителями: «общество экспертов» обозначает социальное качество, когда уникальную ценность носителей специализированной информации приобретает значительная часть общества. Обладание информацией и специальной компетенцией становится ценнейшим трудовым ресурсом, который не мог быть востребован в индустриальную эпоху «синих воротничков».

Одной из форм, в которых происходит обмен информацией, оценка и оформление информации, является дискурс. Дискурс – канал, в котором информация артикулируется как концептуально согласованная точка зрения. Апелевский идеал коммуникативного сообщества требует, чтобы каждый член общества имел право на обладание полной информацией, которая необходима для определения им собственной позиции по каждому вопросу, требующему разрешения. Из этого вытекает, что доступность информации, а также ее достоверность, глубина и качество являются этически релевантными нормами общественной жизни. Ограничение информации, исходя из стратегических мотивов, неразвитость информационной структуры, информационное неравенство характеризуют этически ущербное общество, поскольку не удовлетворяют одному из основных требований – требованию симметрии шансов участников коммуникации.[17] Информационным обществом не может называться общество, в котором доступ к информации имеют только элиты.  Тем не менее, даже в обществе с развитой социальной системой трудно помыслить состояние, в котором у потоков информации не было бы границ. Глобализация снимает многие из них и этим демонстрирует свою позитивную этическую сущность. Но она не разрешает множества из проблем информационного общества и создает новые. Эти проблемы будут рассмотрены ниже.

[1] Маркис: «Общество знания – способное к образованию суждения информированное общество массмедиа, которое может освобождаться от претензии массмедиа на истину и лучшее знание и пытается осторожно использовать огромное богатство предложения знаний». Stonier T., Towards a New Theory of Information. // Amsterdam, 1991, Vol. 17, Nr.2. C. 261.

[2] См. литературу об информационном обществе: Wagner R., Die Informationsgesellschaft. Münster/München, 1996; Stockeger G., Stifter M., Wege in die Informationsgesellschaft. Frankfurt a.M., 1999; Masuda J., The Information Society as Post-Industrial Society. N.Y., 2000;  Morris-Suzuki T., Beyond computopia: Inform., automation and democracy in Japan. London, 1988; Tully C. J., Lernen in der Informationsgesellschaft. Informelle Bildung durch Computer und Medien, Opladen, 1994; Bonfadelli H., Die Wissenskluft-Perspektive. Massenmedien und gesellschaftliche Information. München, 1991.

[3] Заметная роль в приложении теории информации к теории социальной организации принадлежит Г. Симону. В центре его внимания стоят информационные процессы и процессы принятия ршений в качестве оснований социального действия. Ср. Simon H.A., Public Administration. N.Y., 1950; Simon H.A., Models of Man. N.Y., 1957.

[4] Г. Франк определял кибернетику следующим образом: «Кибернетика есть калькулирующая теория и конструирующая техника сообщений, обработки сообщений и систем обработки сообщений».  Frank H., Kybernetik und Philosophie. 1966, С. 101.

[5] Рядом с ключевыми работами Шенона, Вивера, Винера, Черии и др. особенную роль здесь играют работы, в которых были разработаны оптимальные коммуникативные системы и созданы модели коммуникативных структур. См. Shanon C.E., Weaver W., The Mathematical Theory of Communication. Urbana, 1949; Wiener N., Cybernetics. N.Y., 1949; Deutsch K.W., On Communication Models in the Social Science. // The Public Opinion Quarterly, 1952 (16); Meckmann J.M., A Flow Model of Communication. Towards an Economic Theory o Information. // Cowles Commission Paper 1956 (20); Marshak J., Towards an Economic Theory of Organisation and Information. // Thrall R.M., Decision Processes. N.Y., 1954.

[6] Дюркгейм Э., О разделении общественного труда. М., 1991. С. 104 и далее.

[7] Kreiblich R. Wissenschaftsgeselschaft. Berlin, 1986.  С. 24.

[8] Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на самые энергично развивающиеся отрасли биотехнологии, медицины, фармокологии, электронной, химической промышленности  и т.д.

[9] Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999.

[10] Bell D., The third technological revolution and its possible socioeconomic consequences. // Dissent. N.Y., 1989. Vl. 36, N.2., С. 164.

[11] Там же. С. 167.

[12] Там же. С. 175.

[13] Altvater E., Mahnkopf B., Grenzen der Globalisierung, Münster, 1996. С. 317.

[14] Nefiodow L., Zum Zusammenhang zwischen Information, Ethik und Religion. // Mensen B. (Hrsg.), Globalisierung. St. Augustin, 1998. С. 46.

[15] Nefiodow L., Zum Zusammenhang zwischen Information, Ethik und Religion // Там же. С. 61. На основе: Fortune, 7 Aug. 1995.

[16] К примеру, предоставление гражданам права и возможности принятия решений в политике и экономике порождает массивы информации в виде новостей. Структура «общества потребления», ориентируя на растущие массовое производство и потребительский спрос, продуцирует не меньшие объемы информации в виде рекламы.

[17] См. литературу о проблеме «цифрового разделения»: Ebo B. (ed.), Cyberimperialism? Global Relations in the New Electronic Frontier. Westport, Conn.: Praeger, 2001. Lax, Stephen, ed., Access Denied in the Information Age. Macmillan (Palgrave), 2001. Falling through the Net: Defining the Digital Divide // U.S. Department of Commerce, 1999. http://www.ntia.doc.gov/ntiahome/fttn99/contents.html