Будагов Р.А. Введение в науку о языке. 2003

перейти или не перейти затем в язык, подобно тому как категории, формирующиеся в процессе диахронии, могут либо проникнуть в синхронную систему языка и частично изменить ее отношения, либо отмереть вместе с другими элементами языка1.

1 О синхронии и диахронии, о языке и речи см.: О соотношении синхронного анализа и исторического изучения языков. М., 1960. С. 5–63; Жирмунский В.М. О синхронии и диахронии в языкознании // ВЯ. 1958. № 5. С. 43–52; Кодухов В.И. Методы лингвистического анализа. Л., 1963 (разделы о синхронии и диахронии); Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвистике. Вып. 3. М., 1963. С. 143–343; Ахманова О.С. и Микаэлян Г.Б. Современные синтаксические теории. М., 1963. С. 50–91 (обзор различных теорий о языке и речи); Соловьева А.К. Проблемы индивидуального говорения // ВЯ. 1962. № 3. С. 93–106; Ebeling C.L. Linguistic Units. 2 ed. The Hague, 1962. P. 15–101; Sommerfelt A. Diachronic and Synchronic Aspects of Language. The Hague, 1962.

Глава II

ЗВУКИ

РЕЧИ

1. Для чего изучают звуки речи

Мы постоянно слышим звучащую вокруг нас речь. Когда говорят о языке, обычно имеют в виду прежде всего звучащую речь, способность человека произносить артикулированные звуки, которые образуют слова. Более того, всевозможные «незвучащие» виды языка — письмо, внутренняя речь и пр. — вторичны по отношению к звучащей речи, они были бы невозможны без языка, на котором люди говорят и который они слышат.

Это и понятно, так как с помощью языка человек общается с другими людьми и выражает свои мысли и чувства. Выражение же и общение происходят прежде всего с помощью звучащей речи. В этом легко убедиться на основе повседневного опыта: можно ничего, например, не писать в течение дня или даже многих дней, но невозможно представить себе человека, живущего в обществе, который обходился бы без речи. Что касается неграмотных людей, то у них это «преобладание» звучащего языка превращается в его исключительное господство. Впоследствии мы познакомимся и с тем явлением, когда и у грамотных «незвучащие» виды языка сами во многом опираются на речь звучащую.

По образному выражению Маркса и Энгельса, «на “духе” с самого начала лежит проклятие — быть “отягощенным” материей, которая выступает здесь в виде движущихся слоев воздуха, звуков — словом, в виде языка»1. Поэтому каждый язык изучается во всем многообразии и своеобразии его звуковой системы.

Многие слышат речь и понимают сказанное, но не обращают внимания на так называемые детали. Между тем и «детали» звучащей речи весьма существенны, не говоря уже об огромном общественном значении искусства правильного произношения на том или ином языке (орфоэпии).

В пьесе «Пигмалион» английского драматурга Б. Шоу главный герой Генри Хиггинс, знакомясь с неизвестными ему людьми, после первых же слов беседы с ними безошибочно определял, откуда они родом, из какой области Англии, из какого города и даже из какой части большого города. Простаки считали

1 Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. Т. 3. С. 29.

Хиггинса волшебником. В действительности он был только хорошим фонетистом. Хиггинс прекрасно разбирался в звуковой системе английского языка и на основе точного и тонкого понимания этой системы быстро улавливал различные оттенки в произношении, определяемые местным многообразием самого общенародного языка.

В новелле французского писателя П. Мериме «Кармен» так изображается сцена знакомства автора-рассказчика с Хосе: «...Я наблюдал за своим проводником и за незнакомцем. Незнакомец, все так же молча, порылся у себя в кармане, достал огниво и поспешил высечь для меня огонь... Закурив, я выбрал лучшую из оставшихся у меня сигар и спросил его, курит ли он.

— Да, сеньор, — ответил он.

То были первые слова, которые он произнес, и я заметил, что s он произносит не по-андалузски, из чего я заключил, что это путешественник, как и я, только что не археолог». Это место Мериме снабдил примечанием: «Андалузцы произносят s с придыханием, так что смешивают его с мягким c и z, которые испанцы выговаривают как английское th. По одному лишь слову seòor — “сеньор” можно узнать андалузца»1.

Итак, по характеру произношения одного слова и даже одного звука в слове опытное ухо автора отличает жителя Андалузии — южной части Испании — от жителей центра и севера этой страны. Точно так же при знакомстве с Кармен рассказчик быстро догадывается, откуда родом его героиня.

Что же представляют собой звуки речи? Звуки речи — это не только особые единицы языка, но и способ существования всякого языка. Самые разнообразные языковые явления прямо или косвенно имеют отношение к звукам речи2. Но звуковая сторона языка сохраняет и свои специфические особенности, поэтому вполне правомерен особый раздел языкознания — учение о звуках речи (фонетика).

Хотя фонетика и составляет особый раздел языкознания, она вместе с тем самым тесным образом связана с лексикой и грамматикой. И это вполне понятно, так как фонетические процессы происходят в слове, а слово в свою очередь связано с грамматикой. Когда в русском языке рассматривают такие звуковые явления, как, например, чередование звуков типа друг — друзья — дружба (г—з—ж) или кулак — кулачок (к—ч), то эти фонетические процессы имеют вместе с тем лексическое и грам-

1 Мериме П. Кармен / Пер. М. Лозинского. М., 1954. Гл. I.

2 Несколько особое положение занимает орфография, хотя в ряде случаев и она находится в зависимости от звучащей речи (см. об этом далее).

матическое значения: образуются новые слова и наблюдается так называемая внутренняя флексия.

Теоретическое значение фонетики очень велико. Помимо уже отмеченной роли звуков как средства существования языка, фонетика важна в истории языка, в этимологических и грамматических исследованиях, в определении родства языков. Не зная фонетических соответствий в истории конкретного языка, нельзя установить происхождения отдельных слов, их связи со словами родственных языков и т.д. Практическое значение фонетики не менее велико, в особенности для правильного произношения звуков родного языка, для изучения иностранных языков, для понимания ряда специфических особенностей поэтического языка и т.д.

Фонетика одного языка, как правило, не похожа на фонетику другого или других языков. Поэтому уже сама звучащая речь как бы отделяет один язык от другого. Наивному сознанию часто кажется, что только звуки его родного языка являются «нормальными», звуки же других языков — это что-то причудливое. Уже Сумароков в своей комедии «Приданое обманом» (1765) высмеял такое отношение к иностранным языкам. Персонаж этой комедии, недалекий и забавный Салидар, утверждает, что иностранцы «еще и волшебству учат, а это еще и кражи хуже».

«“Какому волшебству?” — спрашивает его Мирсан. — “Как же это не волшебство!” — отвечает Салидар. — “Иностранец иноземцу побормочет: бара, бара, бара! А тот ему сам на то: бара, бара, бара, и друг друга разумеют. От чево ето? Да не только большие, да и маленькие лет по пяти ребята бормочут. Для чего же я их не разумею?” Мирсан: “Для того, что ты их языка не знаешь: у тебя свой язык, а у них свой”. Салидар: “У всех языки одинаковые: и у них такие же, как у нас”. Мирсан: “Я говорю о наречии”. Салидар: “Какое у них наречие! Бормотанье одно”».

Понимание «законности» звуков чужой речи исторически возникает не сразу. Между тем изучение своеобразия и особенностей звуков каждого языка имеет огромное значение для науки. Как ни своеобразна фонетика каждого языка, между родственными языками существует множество звуковых соприкосновений, звуковых переходов, звуковых закономерностей. Зная русское слово дом, легко понять украинское дiм, зная русский глагол съедать, легко понять и украинский глагол з’ïдати, как и обратно.

Хотя система звуков в каждом языке специфична, существует немало таких фонетических явлений, которые оказываются общими в самых разнообразных языках. Именно это общее в

языках мира дает возможность построить общую фонетику, которая отличается от частной фонетики (фонетики отдельного языка) тем, что опирается на особенности разных языков, исследует звуки речи, присущие многим языкам.

Точки соприкосновения между разными языками позволяют обосновать общую классификацию звуков речи, хотя в каждом отдельном языке подобная классификация уточняется и конкретизируется.

Нормы произношения в пределах определенного развитого языка обычно бывают едиными. Конечно, произношение в тех или иных диалектах может отличаться от произношения в литературном языке, но эти отклонения имеют свои исторические причины и должны быть истолкованы в истории соответствующего языка. Что же касается произношения, типичного для жаргонов, то оно характеризует речь лишь небольших социальных прослоек общества и обычно не относится к общелитературному языку. Отклонения от этих единых норм литературного произношения и то, что говорящие ощущают эти отклонения как нечто ненормальное, лишь подтверждают наличие единых норм

втом или ином развитом литературном языке.

Всвое время Тургенев в романе «Отцы и дети» изобразил, как известно, барина-аристократа Павла Кирсанова с его «принсиáпами» и разночинца Базарова с его «прынцыпами». Вот что писал по этому поводу в 1863 г. журнал «Заноза» в редакционной статье своего первого номера: «“Заноза”, как всякий серьезный современный журнал, желающий принять посильное участие в разработке вопросов, занимающих наше общество, не может не заявить предварительно тех начал, под знаменем которых она намерена выступать на поприще общественной деятельности. В этом отношении как самое общество наше, так и журналистика представляют нам три пути, сообразно трем видам убеждений: людей и журналов с прúнципами, принсúпами и прынцыпами. Но так как нам случалось замечать, что люди и журналы с прынцыпами, когда дело касается до собственных их интересов, весьма нередко образуются в людей и журналы с принсúпами и обратно, то мы и предпочитаем пристроиться к

категории, неизменно остающейся верною самой себе, к категории людей и журналов с прúнципами»1.

Литературной нормой уже в тургеневское время было принципы (с колебанием в ударении: прúнципы и принцúпы), тогда

1 Лемке М. Очерки по истории цензуры и журналистики XIX столетия. СПб., 1904. С. 166.

как в различных жаргонах бытовали принсúпы (с подчеркнуто французским прононсом) и прынцыпы (с подчеркнуто «славянским» ы). То или иное произношение этого слова в своеобразных жаргонах воспринималось как отклонение от единой национальной произносительной нормы, которая хотя и сама претерпевает известные изменения, но в своей тенденции всегда стремится к единству и устойчивости.

Значительно позднее, уже в XX в., С. Волконский так характеризовал некоторые типы манерного произношения:

«У нас есть трагически-бытовой тон на ы: А ты, быярин, зныешь ли... Этот весь в гортани. А то есть тон элегической непринужденности — на э: Здрэвствуйте, дэрэгой Ивэн Ивэнович... Этот говор весь в челюстях. Есть тон барышни-жеманницы — на у: Ну чту это такуе... Этот весь на губах»1.

Произносительные нормы диалектов (см. гл. V) могут во многом не совпадать с литературными нормами. Но отклонения от литературной произносительной нормы иногда объясняются и недостаточным владением литературным языком, недостаточной грамотностью и общей культурой говорящего. Так, когда в «Мартине Идене» Дж. Лондона бедный матрос, грубоватый, но честный и искренний Мартин впервые входит в гостиную богатой и знатной Руфи Морз, его будущей невесты, последняя сейчас же определяет необразованность Мартина по его произношению:

«— Этот... Свинбéрн, — начал Мартин...

—Кто?

—Свинбéрн, — повторил он, — поэт.

—Суиáнберн, — поправила она его.

—Да, он самый, — проговорил он, снова покраснев»2.

И подобно тому как человек не рождается со знанием языка (хотя способность к речи заложена в самой природе человека), а овладевает его богатством постепенно, углубляя свои общие познания, так и над произносительными нормами каждый должен трудиться, совершенствуя и шлифуя не только свою письменную речь, но и устную. Об этом говорят все великие мастера слова.

Таким образом, изучать звуки речи можно с разными целями — теоретическими и практическими. Специалисты в тех или иных областях знания обычно изучают звуки речи определенного языка с практической целью (например, при усвоении какого-нибудь иностранного языка). Для филологов проблема

1 Волконский С. Выразительное слово. СПб., 1913. С. 55.

2 Лондон Дж. Мартин Иден / Рус. пер. М., 1948. С. 9 (Чарльз Суинберн — известный английский поэт (1837–1909)).

звуков речи приобретает не только практическую, но и теоретическую ценность. Поэтому нам и предстоит, хотя бы кратко, разобраться в основных особенностях звуков речи.

Звуки речи изучаются с разных сторон: 1) с физической, когда рассматривают производство, передачу и восприятие самих звуков; 2) с физиологической, когда изучают устройство речевого аппарата человека и физиологические условия образования тех или иных звуков; 3) с лингвистической, когда анализируют звуки как своеобразные единицы языка и устанавливают систему звуков, характерную для определенного языка или для языков. Хотя лингвиста, естественно, больше всего интересует лингвистический аспект звуков речи, он не может пройти мимо физических и физиологических условий образования самих звуков1.

2. Звуки речи и условия их образования

Одно из самых замечательных открытий науки о языке второй половины XIX в. может быть кратко сформулировано так: установление отличий звуков от букв, с помощью которых эти звуки изображаются. Данное положение сейчас кажется простой аксиомой, однако для своего времени это открытие имело огромное значение и привело к дальнейшим важным выводам и обобщениям. Еще великие основоположники сравнительно-ис- торического языкознания XIX столетия — Ф. Бопп (1791–1867), Р. Раск (1787–1832), А. Востоков (1791–1864) — часто смешивали звуки и буквы, не умели сформулировать сущность различия между ними. И только во второй половине XIX столетия разграничение это получило всеобщее и бесспорное признание.

С точки зрения повседневного нашего опыта может показаться даже странным, почему буквы, которые фиксируют звуки, вместе с тем оказываются совсем иным образованием.

Наш повседневный опыт, отчасти поддержанный школьными воспоминаниями, то и дело приводит к смешению звуков и букв. Часто, например, ошибочно ставят в один ряд в русском

1 Сказанное отнюдь не означает, что фонетика относится к естественнонаучным дисциплинам. Звуки речи, как увидим, не отделимы от языка, который является общественным явлением. Любопытно, что еще во второй половине XIX в. известный немецкий фонетист Э. Зиверс свою книгу «Основы физиологии звуков» («Grundzüge der Lautphysiologie») в последующих изданиях выпускал под названием «Основы фонетики» («Grundzüge der Phonetik»). См. его предисловие к этой книге (1885).

языке а и я, хотя я является только буквой, тогда как а — звуком и буквой.

Хотя и по другому поводу, но справедливо К. Маркс подчеркивал, что научные понятия нельзя отождествлять с представлениями, которые возникают у нас на основе повседневного опыта. Обычно думают, пояснял свою мысль К. Маркс, будто прибыль получают оттого, что товары продаются не по своим стоимостям, а с накидкой. В действительности это совсем не так. Общая прибыль возникает именно потому, что товары продаются по их действительной стоимости.

«Это кажется парадоксальным, — замечает Маркс по данному поводу, — противоречащим повседневному опыту. Но парадоксально и то, что земля движется вокруг солнца и что вода состоит из двух легко воспламеняющихся газов. Научные истины всегда парадоксальны, если судить на основании повседневного опыта, который улавливает лишь обманчивую видимость вещей»1 (курсив мой. — Р.Б.). Парадоксальным на первый взгляд кажется и то, что природа звуков совсем иная, чем природа букв, хотя звуки и буквы в языке соотносительны.

Обратимся к простейшему эксперименту. В словах вода и водный первая гласная буква одна и та же (о), хотя звуки различны: в первом слове мы слышим звук а (произносят вада), во втором — звук о (водный). В словах чай и пять, напротив того, буквы различны (а и я), хотя звук один и тот же. Известные сочетания звуков часто передаются настолько условно, что из самих букв невозможно извлечь никаких указаний на входящие

вих состав звуки; таково, например, ться (учиться, лечиться), произносимое как ццъ. Следовательно, одна буква может соответствовать разным звукам, а разные звуки могут передаваться одной и той же буквой.

Вбольшинстве алфавитов западноевропейских языков 26 букв,

варабском — 28, в русском — 32 (33, если считать и ё ). Между тем звуков в языке гораздо больше. Но подобно тому как с помощью семи нот в музыке выражаются самые сложные сочетания музыкальных звуков, так с помощью сравнительно ограниченного количества букв в алфавитах различных языков передаются многообразные звуки речи.

Всякий звук — результат колебаний определенной физической среды. Эти колебания перемещаются по воздуху звуковыми волнами и воспринимаются аппаратом, в котором возникают такие же колебания, как и в самом источнике звука. Звуки речи

1Маркс К. Заработная плата, цена и прибыль // Маркс К., Энгельс Ф. Соч.

Т.16. С. 131.

являются важнейшей разновидностью звуков вообще. При производстве звуков речи звуковые волны образуются в результате колебаний голосовых связок. Источник звуков речи — речевой аппарат человека, воспринимающий аппарат — ухо человека.

С точки зрения порождаемого ими слухового впечатления (акустики) звуки речи различаются по их силе, высоте и тембровой окраске. Сила звука зависит от амплитуды колеблющегося тела, высота звука определяется частотой подобных колебаний, тогда как тембровая окраска — результат действия так называемых обертонов, позволяющих слышать «голоса» не только различных людей, но и различных инструментов. При образовании звука одинаковой силы и высоты легко отличают «голос» рояля от «голоса» скрипки или «голоса» фагота.

Легкие, сжимаясь наподобие мехов, выталкивают находящийся в них воздух1. Через дыхательное горло воздушный столб попадает в гортань. Здесь имеются голосовая щель и голосовые связки (см. рис.). Последние одним концом прикреплены к щитовидному хрящу (кадыку), а другим — к подвижным черпаловидным хрящикам, движения которых то сближают голосовые связки, то их разъединяют. Когда воздушный поток приводит голосовые связки в периодические колебания, тогда возникает музыкальный звук (голос). В тех же случаях, когда голосовая щель не создает преграды для воздушного потока, выходящего из легких, голосовые связки не подвергаются колебаниям и голоса не возникает. Но слышится при этом шум.

Втой или иной степени шум всегда сопровождает голос, однако голос преобладает над шумом при произнесении гласных (откуда и их название: гласные — звуки с голосом) и некоторых согласных. При образовании большинства согласных звуков шум доминирует над голосом. Исключение — сонорные согласные (например, н, р), в которых превалирует голос и которые тем самым приближаются к гласным. В остальных согласных либо шумы преобладают над голосом (например, в звонких согласных типа д, б, г), либо голос вовсе отсутствует и согласные образуются шумами (например, глухие согласные типа т, п, к).

Взависимости от того, какое положение занимает так называемая нёбная занавеска (мягкое нёбо), воздушный поток, выходя из гортани, может попасть в полость носа или миновать ее. Когда нёбная занавеска (мягкое нёбо) плотно прилегает к задней стенке зева, то воздушный поток не может попасть в полость носа. В тех же случаях, когда нёбная занавеска опущена, то про-

1 См.: Винокур Г.О. Русское сценическое произношение. М., 1948. С. 32–40.