Будагов Р.А. Введение в науку о языке. 2003

номически происхождение верхненемецкого передвижения согласных...»1

Причины фонетических изменений нужно искать не вне языка, а в нем самом, во внутренних тенденциях его развития. Разные области языка по-разному обусловлены исторически. В то время как лексика, словарный состав языка, чаще всего непосредственно реагирует на изменения в жизни самого общества, изменения в области фонетики опосредствованны и сложны. Развитие одних звуков может произойти под влиянием трансформации других звуков, под влиянием грамматических и лексических процессов. Разумеется, фонетическая система всякого языка, связанная с его лексической и грамматической системами, в конечном счете тоже оказывается обусловленной исторически, но эта обусловленность многоплановая.

Нельзя не обратить внимания, что некоторые фонетические изменения, которые трудно объяснить, не выходя за пределы самой фонетики, могут быть осмыслены на фоне более широких лексических или синтаксических явлений языка.

В период XIII–XV столетий старые французские дифтонги стали превращаться в монофтонги (простые гласные). Объяснить подобное явление на почве самой фонетики трудно. Но если заметить, что в этот же период истории французского языка стало развиваться фразовое ударение, группируя вокруг слóва под ударением другие словá без ударения, то станет ясным и первое явление — монофтонгизация дифтонгов. Дифтонги возникали почти только под ударением, следовательно, уменьшение количества ударений на отдельных словах в предложении не могло не способствовать уменьшению дифтонгов и их превращению в монофтонги. Так фонетическое явление обусловливалось характером синтаксического членения предложения.

Изучение звуковых (фонетических) законов имеет не только общетеоретическое, но и практическое значение. Без знания фонетических законов той или иной группы родственных языков невозможно заниматься теоретической фонетикой и грамматикой, этимологиями слов, а следовательно, и историей их значений. Звуковые законы языков — ключ к истории языков.

Звуковые законы отдельных или родственных языков не следует смешивать с общеязыковыми фонетическими свойствами,

1 Маркс К., Энгельс Ф. Избранные письма. М., 1953. С. 423.

характерными для многих языков мира. К таким общим свойствам относится, например, принцип разграничения гласных и согласных звуков, явления ассимиляции и диссимиляции звуков и т.д.1

Однако эти общие фонетические свойства, очень важные сами по себе, сравнительно редко соприкасаются со специальными трансформациями звуков, которые обнаруживаются в одной группе родственных языков в отличие от другой или других групп родственных языков. Когда говорят о фонетических законах, обычно имеют в виду звуковые переходы в области языков, связанных между собой единством происхождения2.

7.Фонетика, графика, орфография

иистория письма

Как уже отмечалось, разграничение звуков и букв явилось важнейшим открытием языкознания XIX столетия. Разграничение это определяет сферу фонетики, с одной стороны, и сферу графики и орфографии — с другой.

Графика — понятие более широкое, чем орфография. В графике рассматривается отношение букв к звуковому составу языка. Здесь устанавливаются как значение отдельных букв, так и способы их своеобразного чтения. В алфавитах разных языков буквы могут быть одинаковыми, но чтение их — различным. Буква в, например, в русском языке обозначает звук в (вата, ворон), а во французском, английском, немецком — звук б (французское bas, английское black, немецкое Bank); буква с в русском письме обозначает звук с (сам, сени), в английском — k (cold) и c (city) и во французском — k (cour) и c (cent). Сходные буквы в графике различных языков получают неодинаковое отражение.

В отличие от графики орфография интересуется лишь правилами правописания, действующими в данном языке.

1 О фонетических процессах в языках мира независимо от их родства см. статьи разных авторов в сб.: Новое в лингвистике. Вып. 2. М., 1962. С. 173–390.

2 О звуковых законах см.: Зиндер Л.Р. О звуковых изменениях // ВЯ. 1957. № 1. С. 67–77; Абаев В.И. О фонетическом законе // Язык и мышление. I. Л., 1933. С. 1–14; Новое в лингвистике. Вып. 2. М., 1962. С. 173–390; Wechssler E. Giebt es Lautgesetze? Halle, 1900 (здесь дана подробная история вопроса о звуковых законах на протяжении XIX столетия); Schuchardt H. Brevier. Halle, 1928. P. 51– 107; Rosetti A. Studii lingvistice. Bucureºti, 1955. P. 6–17; Schogt H.G. La notion de loi dans la phonétique historique // Lingua. 1961. N 1. P. 79–92.

Обычно различают три основных принципа орфографии: фонетический, морфологический (или этимолого-морфологи- ческий) и исторический (или традиционный).

При фонетическом принципе орфография слова и его произношение совпадают (например, в русском языке стол, пол). По подсчетам М.Н. Петерсона, в русском языке около 63% написаний фонетического характера и 37% нефонетического. И все же русская орфография сложна1.

Морфологический (фонематический) принцип написания определяется грамматическим составом слова, его связью с другими словами (общие морфемы с чередующимися фонемами в сильных и слабых позициях). Пишут воз, а не «вос», как произносят, ибо воз — возить. Пишут вода, а не «вада», как произносят, ибо о обнаруживается в вóды, вóдный и т.д. Ср. в немецком сравнительная степень от alt (старый) — älter, а не «elter».

Исторический принцип в орфографии — это случаи таких написаний, которые определяются особенностями происхождения слов. Если по-русски пишут цирк, а не «цырк», как произносят, то соответствующее латинское слово circus объясняет нам написание. Если англичанин прилагательное right — «прямой» произносит так («райт»), что две буквы (gh) оказываются только на письме, а француз наречие beaucoup — «много» произносит как «боку», то только историческое прошлое этих слов может в известной степени объяснить резкое расхождение между орфографией и орфоэпией (правильным произношением) данных слов.

Обычно во многих современных языках все три основных принципа орфографии сосуществуют, хотя один из них часто имеет ведущее значение. В русском языке написания по историческому принципу имеют сравнительно небольшой удельный вес. В таких же языках, как английский и французский, вследствие своеобразия их развития исторический принцип написания весьма важен.

Было бы серьезной ошибкой считать, что только письменная форма речи существенна, а нормы устной речи — менее твердые и более подвижные — особого интереса не представляют. Это не так. Нормы живой звучащей речи имеют огромное значение для языка, для нашей повседневной речевой практики.

Уже как-то было остроумно замечено, что орфография — это только фотография слова, оригинал которого — звучащее слово. Однако, разграничивая звук и букву, звучащую речь и

1 Вопросы русской орфографии. М., 1964; Панов М.В. И все-таки она хорошая (рассказ о русской орфографии). М., 1964.

орфографию, следует понимать и взаимодействие между ними. В свою очередь, и орфография очень важная для самой звучащей речи. Орфография имеет большое нормализующее значение для языка, помогает установить его нормы. Единые же письменные нормы необходимы языку, как всеобщему средству общения всех людей общества, говорящих на данном языке.

Следует заметить, что некоторые фонетисты, в том числе и очень видные, склонны недооценивать значение орфографии. Между тем, хотя графика и орфография вторичны по отношению к звучащей речи, их роль в общей системе языка велика.

Так как фонетический принцип в орфографии очень многих современных языков распространен недостаточно, то орфография прямо не соответствует фонетике языка — звуки и буквы не совпадают. Поэтому в тех случаях, когда с той или иной целью хотят дать такую запись, которая соответствовала бы произношению и в которой не имелось бы расхождений между написанием и произношением, прибегают к так называемой фонетической транскрипции. Последняя необходима для изучения различных языков, для более глубокого понимания особенностей звуков родного языка, для исправления неправильного их произношения и т.д.

Вот образец транскрипции русского предложения: «Повадился ко мне на подоконник летать желторотый молодой грачонок» (М. Пришвин) — Павáд’илсъ ка-мн’э нъ-пъдакóнä’ик л’эитáт’ жълтарóтъi мъладói грач’óнък.

При сравнении фонетической транскрипции с обычным орфографическим написанием легко убедиться в различии между ними1.

История письма — это процесс длительных и сложных исканий. Вопрос о том, как передать свои мысли на письме, волновал человека еще в глубокой древности. Но к современному алфавитному письму люди пришли не сразу. Наиболее древним было письмо рисуночное (пиктографическое). Человек на различных предметах рисовал то, что хотел передать другому. Чтобы сообщить, например, понятие человек, нужно было нарисовать человека. Для передачи предложения я ушел на охоту рисовали человека, лес и зверей. Разумеется, такой способ письма был еще очень примитивен, он не мог выразить абстрактных понятий.

1 О других типах транскрипции см.: Аванесов Р.И. Фонетика русского литературного языка. М., 1956. С. 213–237; см. также кн.: Бодуэн де Куртенэ И.А. Об отношении русского письма к русскому языку. СПб., 1912. С. 66–76.

Пиктография доисторического человека (пещерная надпись в Испании)

Описание военного похода одного индейского племени

Идеографическое, или иероглифическое, письмо уже основывается не на рисунке, а лишь на передаче символа предмета1. Теперь уже достаточно было начертить одну палочку, чтобы она означала человека. Своеобразные отдельные остатки идеографического письма встречаются иногда и у нас в быту: очки на вывеске могут означать оптическую мастерскую, трубка — табачный магазин, указательный палец — вход, череп — опасно для жизни и т.д.

Символика идеографического письма издавна позволяла использовать его для различных нужд криптографии (тайного письма). А расшифровка, нередко весьма сложная, различных видов криптографии служила темой для многочисленных детективных романов и рассказов, особенно после «Золотого жука» американского писателя Эдгара По (1809–1849). Криптография применялась, однако, и с более практическими целями. Во время Второй мировой войны, в частности, английская и немецкая разведки широко пользовались сложными системами тайного письма2.

Иероглифическое письмо получило развитие в таких языках, как китайский, японский, египетский и др.

1 Иное понимание идеографики см. в работе: Истрин В.А. Развитие письма. М., 1961. С. 74 и сл.

2 См. об этом, например, в кн.: Захариас З. Секретные миссии / Рус. пер. М., 1959. С. 121–122.

Идеографическое письмо египтян

Поиски более простого письма все время продолжались. В ассиро-вавилонской клинописи, возникшей первоначально на основе идеографического письма (примерно 1000–600 гг. до нашей эры), стало постепенно развиваться письмо слоговое (силлабическое). Но и слоговое письмо было еще очень громоздким, оно основывалось на членении слова на слоги. Лишь создание современного буквенного письма открыло широкие возможности для быстрой и простой передачи мыслей. Буквенное письмо (иначе называемое звуковым) уже не знает тех затруднений, которые в большей или меньшей степени были свойственны всем предшествующим видам письма; буквенное письмо с одинаковой простотой передает как конкретные, так и абстрактные представления, как отдельные слова, так и целые предложения, целые периоды.

История письма развивается отнюдь не прямолинейно. Иде- ографическо-иероглифическое письмо до сих пор распространено во многих высокоразвитых языках (китайском, японском и др.). Однако все же можно утверждать, что письмо, как и системы грамматик (впрочем, каждая область по-своему, очень своеобразно), развивалось от более конкретных и чувственно-

наглядных форм к более абстрактным и обобщенным способам изложения. Современное буквенное письмо, утратив тысячи сложнейших знаков идеографического письма, не только проще, но вместе с тем и отвлеченнее. Если некогда в названии букв семитических языков существовала связь с идеограммами известных предметов (буква б, например, означала бет, т.е. «дом», буква м — мем, т.е. «воду», буква р — рош, т.е. «голову», и т.д.), то постепенно эта связь была совершенно утрачена. Когда сейчас ставят на бумаге букву б или букву м, или любую другую букву алфавита, то ни прямо, ни отдаленно эти буквы уже не означают для нас никаких конкретных предметов, а являются лишь техническим средством письма. Как и в грамматике, в истории письма развиваются отвлеченные обозначения, играющие важную роль в общем прогрессе человеческого языка.

Если неграмотный взрослый человек начинает обучаться письму и если он наделен к тому же живым и восприимчивым умом, то абстрактный характер букв современного письма невольно поражает его воображение. Это великолепно было показано М. Горьким в книге «Мои университеты». Писатель рассказал, как в молодости он обучил грамоте одного такого любознательного человека:

«Учился он усердно... и очень хорошо удивлялся: бывало во время урока вдруг встанет, возьмет с полки книгу, высоко подняв брови, с натугой прочтет две–три строки и, покраснев, смотрит на меня, изумленно говоря:

— Читаю ведь!..

...Несколько раз он вполголоса, осторожно спрашивал:

—Объясни же мне, брат, как же это выходит все-таки? Глядит человек на эти черточки, а они складываются в слова, и я знаю их — слова живые, наши! Как я это знаю? Никто мне их не шепчет? Ежели бы это картинки были, ну тогда понятно. А здесь как будто самые мысли напечатаны — как это?..

—Колдовство, — говорил он, вздыхая, и рассматривал страницы книги на свет»1.

Большой интерес представляет вопрос о том, в какой зависимости находятся различные виды письма от характера грамматического и лексического строя языка. Ответ на этот вопрос

1 Горький М. Избранные сочинения. М., 1946. С. 522. Об аналогичном воздействии письма на психику умного, но неграмотного взрослого человека подробно рассказывает польская писательница Э. Ожешко в повести «Хам» (гл. 2).

может быть дан только в той общей форме, которая была намечена выше: прогресс письма самым тесным образом связан с общим развитием и совершенствованием языка. Вместе с тем и письменность оказывает известное воздействие на язык, способствуя выработке общеязыковых норм.

Фонетика, как уже подчеркивалось, тесно связана не только с лексикой, но и с грамматикой, к рассмотрению которой теперь и переходим1.

1 Об истории письма см.: Черепнин Л.В. Русская палеография. М., 1956; Истрин В.А. Развитие письма. М., 1961; Юшманов Н.В. Проблема названий букв латинского алфавита // Язык и мышление. Т. IX. Л., 1940. С. 65–84; Шампольон Ж. О египетском иероглифическом алфавите / Рус. пер. М., 1950 (особенно с. 98–241, где рассказана история дешифровки египетских иероглифов); Кнорозов Ю.В. Система письма древних майя. М., 1955; Диринжер Д. Алфавит. Ключ к истории человечества. М., 1963.

Увлекательный рассказ о рукописях и об искусстве их прочтения можно найти в блестящей книге И.Ю. Крачковского: Крачковский И.Ю. Над арабскими рукописями. 3-е изд. М., 1948; см. также: Cohen M. La grande invention de l’écriture et son évolution. I. II. III. Paris, 1958; Angelo P. Storia della scrittura. Roma, 1953; Jensen H. Die Schrift in Vergangenheit und Gegenwart. 2 Aufl. Hamburg, 1958.

Глава III

ГРАММАТИЧЕСКИЙ

СТРОЙ

ЯЗЫКА

1. Что изучает грамматика

Когда в повседневной жизни говорят о грамматике какогонибудь языка, то очень часто смешивают ее с орфографией или даже «грамотой». Грамматика русского языка — рассуждают неспециалисты — это правила, определяющие, когда пишется мягкий знак и когда он не пишется, когда следует поставить два н и когда не следует. Между тем в действительности грамматика занимается другими проблемами, и хотя вопрос о правильном и неправильном написании ее очень интересует, он решается ею попутно, в связи с теми большими теоретическими проблемами, которые в первую очередь исследуются в грамматике1.

Школьная грамматика поневоле все свое внимание устремляет только на практическую, прикладную сторону предмета, ибо ей нужно прежде всего научить учащихся правильно говорить и писать на родном языке. Научная грамматика начинает с того, к чему приходит школьная грамматика. Это ни в коем случае не означает, однако, что научная грамматика не интересуется практическими вопросами лингвистики, но это означает, что наряду с такими практическими вопросами она ставит и решает важнейшие теоретические проблемы, относящиеся к специфике грамматического строя разных языков, к происхождению, развитию и системе грамматических категорий. Больше того, можно утверждать, что в свете этих теоретических проблем грамматики практические вопросы орфографии и орфоэпии могут быть лучше поняты и по-настоящему осмыслены. В этом отношении теория и практика неразрывно связаны в самой системе научной грамматики2.

1 Следует иметь в виду, что слово грамматика употребляется как в смысле учения о грамматике, так и в смысле грамматического строя языка, т.е. грамматического строя слова, словосочетания и предложения.

2 Тонкий знаток русского языка А.М. Пешковский (1878–1933) был склонен слишком резко противопоставлять школьную грамматику как грамматику «ненаучную» грамматике научной. По его мнению, в большинстве случаев научное изучение предмета лишь развивает и углубляет знакомство с этим предметом, полученное в школе. Иначе в грамматике. «Здесь научное знакомство с предметом потрясает основы школьного, изучающему приходится переучиваться»