Kazakhi_v_Rossii_Istoria_i_sovremennost_tom-2_Omsk_2010

ловные уборы) – около 30 предметов, атрибуты пастушеской деятельности, изделия рукоделия (подзоры, вышитые для дверей, для стен юрты и для кровати – более 5 пр.) и декоративно-прикладного творчества (сшитые из ткани настенные ковры – более 10 предметов, коврики из ткани с накладным рисунком (5 пр.), коврики войлочные для сидения (2 пр.), кошма (1 пр.). В этнографической коллекции также представлены детская деревянная самодельная колыбель, несколько детских одеял и матрасов и детские обереги. Собранные материалы позволяют достойно показать в экспозиции традиционную культуру казахского народа.

Как уже отмечалось, этнографические коллекции Тюменского музея формировались со дня его основания в 1879 г. В настоящее время сотрудники музея проводят комплексные историко-этнографи- ческие экспедиции с целью сбора материалов по истории и этнографии Тюменской обл.

В 2006 г. было проведено 3 этнографические экспедиции. Особенно плодотворной была экспедиция под руководством старших научных сотрудников Тюменского областного краеведческого музея В.Н. Адаева и Р.Х. Рахимова в Казахстан. Экспозиция по казахам пополнилась новымипредметамипоубранствуюрты, одеждойи утварью.

В феврале 2008 г. группа студентов-историков ОмГУ им. Ф.М. Достоевского под руководством профессора, доктора исторических наук Н.А. Томилова работала в Тюменском областном краеведческом музее. В филиале музея «Городская Дума» в это время экспонировалась выставка о жизни и быте казахов, на которой, наряду со старыми экспонатами, были представлены предметы из новых коллекций, собранных за последние годы. Это традиционная праздничная и повседневная одежда, головные уборы, обувь, вышитые ковры и предметы рукоделия. Особенно колоритно смотрелась посредине зала казахская юрта с богатым внутренним убранством.

Богатейшие этнографические фонды ТОКМ являются важнейшим источником для научно-исследовательской и научно-пропаган- дистской работы. Необходимо продолжить их изучение и подготовить издание каталога этнографических коллекций Тюменского областного краеведческого музея.

____________________

1 Томилов Н.А. Тюменский областной краеведческий музей (краткий исторический очерк) // Хозяйство русских в коллекциях Тюменского областного краеведческого музея. Тюмень, 1994.

241

2 Культура русских в коллекциях Тюменского областного краеведческого музея. Новосибирск, 1997; Хозяйство русских в коллекциях Тюменского областного краеведческого музея. Тюмень, 1994.

К.В. Баринова

Россия, Омск, государственное учреждение «Исторический архив Омской области»

К 220-ЛЕТИЮ ОМСКОЙ АЗИАТСКОЙ ШКОЛЫ (ПО МАТЕРИАЛАМ ИСТОРИЧЕСКОГО АРХИВА ОМСКОЙ ОБЛАСТИ)

К концу XVII в. Сибирь стала составной частью Российского государства, хотя ее южные и восточные границы, за исключением небольшого участка по р. Аргунь, не были определены дипломатическими протоколами. На картах Российского государства появилась надпись – Азиатская Россия. Обретение Сибири изменило геополитическое положение России, превратив ее из Московского царства в огромную евроазиатскую империю, с которой иностранные державы не могли не считаться. Сибирь, с момента присоединения к России, превратилась в важнейший источник пополнения государственной казны: в ХVII в. пушниной, в ХVIII в. серебром, в ХIХ в. золотом. Большей частью сибирские доходы шли на содержание армии, которая одерживала одну победу за другой над внешним неприятелем1.

Нужны были новые специалисты и, в первую очередь, переводчики и толмачи, которые бы способствовали развитию отношений между Россией и Азией. Открытие азиатских учебных заведений было требованием времени. В марте 1801 г. на престол вступил Александр I, и одним из важнейших мероприятий правительства стала учебная реформа. В стране создаётся единая система общего образования, высшая и средняя школа переводятся на государственное финансирование. Особое внимание уделяется повышению образовательного уровня служащего «сословия», прежде всего чиновников2. Из документальных источников первой половины XIX в. мы видим, что большое значение уделялось образованному, воспитанному и подготовленному человеку. Карьера чиновника зависела на 31 % от образования и только на 18 % от социального происхождения.

© К.В. Баринова, 2010

242

Интересна история Омской азиатской школы, одного из старейших учебных заведений Сибири конца XVIII в. Идея ее учреждения принадлежала основателю второй Омской крепости, командиру Сибирского корпуса, генерал-поручику И.И. Шпрингеру, а реализовал её через 18 лет после смерти И.И. Шпрингера генерал-майор Штандман. Азиатская школа была одним из первых учебных заведений г. Омска. Она была открыта 25 (26) апреля 1789 г. За время своего существования школа носила разные наименования: Омская «Азиатская школа», Омское азиатское училище и русско-киргизское училище в Омске, Омское училище азиатских языков. Первоначально школа размещалась в здании гауптвахты (ныне областной военкомат), а с 1804 г. – в здании бывшего военно-сиротского отделения. Основная задача школы – подготовка русских и киргизских специалистов для управления киргизским народом и его просвещение. Заведение готовило специалистов восточных языков, переводчиков и толмачей, топографов. В XVII–XVIII вв. переводчиками называли специалистов письменного, а толмачами – устного перевода.

Нам представилась удивительная возможность обратиться к документам Исторического архива Омской обл. с более чем двухсотлетней историей. Немногочисленные сохранившиеся ценные документальные комплексы – формулярные списки о службе чиновников пограничного штата3, приказы по Войсковому Училищу4, положения об омском училище азиатских языков за 1789 и 1792 гг.5 и др., не раз будут использованы в исторических исследованиях.

Ежегодные списки воспитанников Войскового училища, которые имели похвальные успехи в науках, послужные списки подтверждают, что это учебное заведение готовило хороших специалистов. Чудом сохранившийся, подлинный аттестат – характеристика 1813 г., скреплённый гербовой печатью, был выдан бывшему выпускнику Бикмаеву при его увольнении из Коллегии иностранных дел, где он проработал 4 года. В документе отмечено, что «во время служения при похвальном его поведении, исполнял поручаемое ему с отличным усердием»6. Этот документ дает возможность дополнить вывод современного исследователя С.Н. Станских о том, что за всю историю Омской Азиатской школы был единственный случай, когда ученик Мамонтов был приглашён на службу по линии Министерства иностранных дел7.

Историк дореволюционной эпохи Г.Е. Катанаев в своей работе «Краткий исторический очерк службы Сибирского казачьего войска с

243

1582 по 1908 годы» отмечал, что школа комплектовалась учениками исключительно из детей казаков8. В этой школе, кроме русской грамоты и основ математики, преподавались татарский, турецкий, арабский и персидский языки. Со временем было открыто отделение для подготовки съёмщиков и топографов. Учебные предметы стали расширяться с ведением маньчжурского и калмыцкого языков. С начала ХIХ в. в школе обучались вольноприходящие ученики из сибирских магометан. Первоначально это учебное заведение насчитывало 25 учеников из детей чинов Сибирского казачьего войска, к которым были приставлены для обучения – переводчик из казанских татар, а для присмотра – офицер из местного гарнизона. На содержание в год отпускалось по 443 руб. 94½ копеек ассигнациями. К 1836 г. количество учащихся увеличилось до 30 человек. В школе не было интерната, ученики жили на квартирах и собирались в ней только в часы, назначенные для учебных занятий. В год они получали 6 рублей жалованья, на эти же средства обязаны были иметь собственную одежду и обувь. Обмундирование учеников состояло из кафтана, брюк из сермяжного сукна и суконной шляпы. С 1803 г. средства на одежду выделялись из государственной казны, но их было явно недостаточно. Материальное положение школы улучшилось при генералгубернаторе П.М. Капцевиче. Данному учебному заведению предоставлялось право направлять своих лучших учеников для продолжения образования в Казанский университет. Как видно из дела 417 об «Азиатском училище»9 ученики Бикмаев и Курбанаков прибыли в Казань в 1823 г. с целью изучения восточной словесности в университете, и на их содержание было выдано 400 руб.

С 1821 по 1828 гг. школа подготовила и выпустила 12 перево- дчиков-толмачей, владеющих разговорным казахским языком, знакомых также «самою малою частью» с татарским языком. Подготовленные специалисты направлялись на службу в Тобольскую губернию, Усть-Каменогорскую, Николаевскую, Железинскую, Петропавловскую, Бухтарминскую, Семипалатинскую, Ямышевскую крепости. По формулярным спискам Пограничного управления за 1815 г. видно, как продвигались по службе выпускники Омского азиатского училища.

Переводчик Филипп Моисеевич Назаров в октябре 1803 г. «принят азиатским учеником». После окончания школы прикомандирован в крепость Святого Петра для «исправления должности переводчика», в январе следующего года он уже «младший толмач» на

244

Иртышской линии Железинской дистанции. Через десять лет он переведен в «старшие толмачи» «в крепости Бийской при пограничных делах», в мае 1815 г. – «прикомандирован переводчиком в крепость Св. Петра». Один из первых выпускников Омской азиатской школы Саватей Куртупов служил сначала толмачем в крепости Бухтарминской Томской губернии, а через десять лет был произведён «переводчиком с чином коллежского регистратора». В 1814 г. он переводится в Тобольскую губернию в крепость Николаевскую и через пять лет становится губернским секретарём.

Семён Елгин после окончания азиатского училища в июне 1797 г. был направлен в Железинскую крепость в качестве пограничного толмача. 7 января 1811 г. он был произведён в чин коллежского регистратора. На момент службы был женат, имел двух разнополых детей, владел русским и татарским языками, умел читать и писать. Не прошло и пяти лет, как Елгин получил повышение по службе (стал губернским секретарём) за то, что 8 мая 1813 г. привлек 450 киргизов к принятию российского подданства.

Переводчик, коллежский регистратор Иван Филиппович Усов в 1798 г. поступает учеником в азиатское училище. После его окончания был откомандирован в крепость Св. Петра для «исправления» должности толмача. Через год его направляют в форпост Коряковский для службы по омским пограничным делам. В формулярном послужном списке сделана также запись: «Обучен русскому языку (читать и писать), знаком с азиатской грамотностью, переводчик по – татарскому языку. На момент карьерного роста холост».

Иная судьба была у Степана Лобанова. В июне 1807 г. – ученик азиатского училища, но проходит более 11 лет, прежде чем он становится переводчиком. За эти годы он обучается монгольской грамоте в Иркутске, с февраля 1820 г. он актуариус (должностное лицо, отвечающее за ведение документации).

В 1828 г. генерал-губернатор Западной Сибири Иван Александрович Вельяминов приказал присоединить Омскую Азиатскую школу к училищу Сибирского линейного казачьего войска, в которую продолжали принимать детей линейных казаков и чиновников-«магоме- тан». Управление школой возложил он на директора, полковника Н.Л. Черкасова, «человека весьма образованного, служившего в 1812–1814 гг. адъютантом в лейб-гвардейском полку Цесаревича Константина». Это назначение последовало, как видно из предписания корпусного командира директору училища от 4 октября 1828 г. за

245

№ 1996, с целью «вывести названную школу из ничтожного состояния, в котором она до того находилась»10.

С 1829 г. обучение в учебном заведении проходило по двум направлениям: «приготовительное в топографы» и «приготовительное в толмачи». С 1836 г. в программу подготовки будущих топографов входили дополнительные дисциплины: алгебра, геометрия, «практическая съёмка мест», «черчение ситуации». Для подготовки будущих толмачей преподавались только татарский и монгольский языки, позже – персидский и арабский языки, а также всеобщая и российская история. Ученики класса топографов зачислялись в полуроту Сибирского отдельного корпуса. В 1835 г., во время соединения «Азиатской школы» с училищем, по решению генерал-губернатора Н.С. Сулейманова образован класс восточных языков. Обучение велось по трём отделениям: первое готовило топографов (15 учеников); второе состояло из 5 будущих переводчиков монгольского языка; третье готовило переводчиков татарского языка (10 обучающихся). Курс обучения был рассчитан на 8 лет на трёх отделениях. Для обучения принимались дети от 10 до 12 лет. Класс восточных языков просуществовал до 17 января 1847 г. В этот период училище Сибирского казачьего войска было переименовано в Сибирский кадетский корпус. Ученики класса восточных языков были переведены в особое отделение, учреждённое при Омском батальоне военных кантонистов. В 1870 г., в связи с реформой во внутреннем управлении киргизской степи, отделение переводчиков и толмачей восточных языков было упразднено, а его воспитанники обращены в писари.

Документы, хранящиеся в Историческом архиве Омской обл., дают важные сведения об Омской азиатской школе и ее вкладе в подготовку специалистов, о развитии русско-казахских и русско-киргиз- ских отношений.

____________________

1Ключевский В.О. Собрание сочинений в 9 т. М., 1987. Т. 1. С. 49–50.

2Миненко Н.А., Фёдоров С.В. Омск в панораме веков. Омск, 1999.

С. 137, 140.

3ГУ «ИсА». Ф. 2. Оп. 1.

4Там же. Ф. 19. Оп. 1.

5Там же. Ф. 5. Оп. 1.

6Там же. Ф. 2. Оп. 1.

7Станских С.Н. История Омской Азиатской школы (1789–1839) в документах ГАОО: «Положения об омском училище азиатских языков 1789 и 1792 гг.», «Записка об омском училище азиатских языков» отдельный от-

246

тиск. Омск: Омский государственный педагогический университет. Гуманитарное знание: серия Преемственность. 2002. С. 6.

8Катанаев Г.С. Краткий исторический очерк службы Сибирского казачьего войска с 1582 по 1908 год. СПб., 1908. С. 33.

9ГУ «ИсА». Ф. 3. Оп. 1. Д. 417.

10Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 251. Ф. 3. Оп. 1. Д. 754; Ф. 19. Оп. 1. Д. 2,3,4.

Ж.А. Ермекбаев

Казахстан, Алматы, Центральный государственный музей РК

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ КАЗАХОВ

ВФОНДАХ МУЗЕЕВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Внастоящее время фонды музеев РФ располагают немалыми по количеству единиц казахскими коллекциями, отображающими жизнедеятельность казахов в прошлом. В свое время, начиная с вхождения Казахстана в состав Российской империи, различные государственные, военные, научные и иные организации, а также частные лица внесли свою лепту в сбор и систематизацию материалов по истории, культуре

иэтнографии казахов. В изучении Казахстана особая роль принадлежала Императорскому Русскому географическому обществу, образованному в 1845 г. Экспедиции, организованные под эгидой Русского географического общества провели большую исследовательскую работу. Ученые, офицеры и чиновники, входившие в состав экспедиций, занимались географическими съемками и картографией местностей, собирали материалы по истории, экономике, культуре и быту казахского народа. Впоследствии некоторые казахские предметы, собранные при непосредственном участии Русского географического общества и имеющие большое историко-культурное и этнографическое значение, были переданы в фонды российских музеев.

Говоря о вкладе ИРГО в сбор казахских коллекций, нельзя не сказать о деятельности её отделений, которые занимались изучением Казахстана. Особую роль сыграло Оренбургское отделение Русского географического общества, открытое в 1867 г. В 1877 г. начало работу Западно-Сибирское отделение с подотделом в Семипалатинске, с которым сотрудничал Абай Кунанбаев. Следует отметить, что Запад- но-Сибирский отдел ИРГО занимался в основном изучением северовосточной части казахской степи, куда входили Акмолинская и Се-

©Ж.А. Ермекбаев, 2010

247

мипалатинская области, образовавшие в 1882 г. Степной край. О деятельности Западно-Сибирского отдела РГО можно судить по факту, что с 1878 по 1927 гг. им было организовано около 150 экспедиций, поездок и экскурсий с научной целью. При отделе в 1878 г. был основан музей. Инициаторами его создания выступили видные ученые, путешественники и общественные деятели Г.Н. Потанин, М.В. Певцов, Н.М. Ядринцев, И.Я. Словцов, Н.Г. Казнаков.

Воснову собрания Омского музея легли и казахские коллекции, собранные исследователями во время путешествий и экспедиций, и впервые побывавшие на различных международных и всероссийских выставках. Так, первые поступления казахских коллекций в 1878 г. непосредственно связаны с международной выставкой, состоявшейся в Париже в 1877 г., где были представлены казахские предметы. В 1881 г. в музей поступили две казахские коллекции, побывавшие в 1876 г. на III всемирном съезде ориенталистов в СанктПетербурге. Следует отметить, что казахские вещи из запасников Омского музея участвовали в 1887 г. в Сибирско-Уральской научнопромышленной выставке. Омский музей также пополнился казахскими предметами, представленными на Нижегородской всероссийской выставке 1896 г.

Вфондах нынешнего Омского государственного историко-

краеведческого музея хранится казахская коллекция, насчитывающая 318 ед. хранения1. Многие вещи были безвозмездно переданы в дар музею от казахского населения. Один из волостных управителей Атбасарского уезда Минрат Джайнадаров подарил музею серебряное кольцо, металлическую пряжку от пояса, женский кожаный пояс с серебряными пряжками, серебряные серьги в виде полых внутри шариков, браслет серебряной чеканки и т. д. Другой волостной управитель из Акмолинского уезда Мустафа Джанибеков подарил музею богатую коллекцию оружия и орудий земледелия, за что был отблагодарен степным генерал-губернатором почетным кафтаном. Айтказы Джексенаев и Абень Битиньбаев из Семипалатинского уезда передали музею мужской головной убор (калпак), халат, шаровары,ружье,

кольчугу, модель пики и несколько предметов домашней обстановки

(кровати, ящик на длинных ножках для провизии, «кебеже»)2. Ценная коллекция, насчитывающая 19 предметов, поступила от жителя Атбасарского уезда А. Баржаксина в 1911–1915 гг. Туда входят нагайка, ступка для толчения табака, фляжка для кумыса (торсык), ковши (ожау), ленты от детской колыбели, образец узорной ткани (алаша),

248

образец вышивки, кукла в костюме невесты, предметы одежды и т. д.3

В казахской степи были известные деятели, которые сделали большую подвижническую работу по сбору и отправке различных предметов в Санкт-Петербург и Москву для выставок и пополнения фондов музеев. Один из них, Чингис Валеевич Валиханов (1811– 1901 гг.) – краевед-энтузиаст, собиратель материалов и коллекций по этнографии казахов, отец выдающегося казахского ученого и путешественника Чокана Валиханова, внес свой неоценимый вклад в это дело. В 1830-х гг. он вместе с Мусой Чормановым записывал поэмы и отправлял их ученым-востоковедам. А в конце 1850-х гг. к собиранию казахского фольклора подключился и Ч. Валиханов. В свое время его отец передал в Санкт-Петербург ценную коллекцию предметов, которые в 1881 г. из Русского географического общества попали в Петербургскую Кунсткамеру (ныне Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН). По словам исследовательницы В.А. Прищеповой из этой коллекции сохранились лишь кожаные ножны, украшенные металлическими пластинами, на которых была этикетка с надписью, что «пшак принадлежал полковнику Чингизу Валиханову из Кокчетавского уезда Акмолинской области»4.

Говоря о значении фондов Российских музеев, имеющих казахские коллекции, нельзя не отметить Российский этнографический музей (РЭМ), в котором находятся предметы быта казахов Кокчетавского округа из Среднего жуза, переданные старшим султаном Кокчетавского уезда полковником Чингизом Валихановым5. В этом музее есть юрта из Семипалатинского округа Сибирского генерал-губернаторства с богатой обстановкой, представленная в 1867 г. на первой этнографической выставке в Санкт-Петербурге. Активное участие в организации сбора экспонатов из Семипалатинского округа принял участие старший султан Арынгазы Хангожин, переданные им вещи для отправки в Санкт-Петербург на выставку находятся в РЭМ6. Отметим, что в Российском этнографическом музее есть также уникальные фотографии и иллюстративные зарисовки, в числе которых альбом акварельных рисунков В.Н. Плотникова, служившего попечителем Оренбургских прилинейных киргизов (казахов. – Ж.А.), «Киргизский альбом Большой Орды и Дикокаменных киргиз» художника П.М. Кошарова, который в 1857 г. сопровождал известного исследователя и путешественника П.П. Семенова-Тян-Шанского и отразил в своих рисунках быт северных киргизов и казахов Семиречья7.

249

Фонды Российских музеев богаты не только вещевыми предметами быта казахов, но и ценными иллюстративными материалами. Раритетные фотографии и рисунки находятся в собрании Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН (МАЭ), являющегося преемником Петербургской Кунсткамеры, основанной Петром I в 1714 г.8 Наиболее ценными можно назвать фотографии тома «Туркестанский альбом», известного под названием «Альбом Кауфмана», поступившего в музей в 1874 г. и насчитывающего 116 фотографий. Этот альбом наглядно свидетельствует об активной работе по изучению края Туркестанским генерал-губернато- ром К.П. Кауфманом (1818–1882 гг.) и одного из его помощников, автора альбома востоковеда А.Л. Кун (1840–1888 гг.). В МАЭ находится альбом фотографий с рисунков и картин художника В.В. Верещагина (1842–1904 гг.), который называется «Туркестан. Этюды с натуры В.В. Верещагина, изданные по поручению Туркестанского генерал-губурнатора на высочайше дарованные средства. 26 листов с 106 рисунками. Санкт-Петербург. 1874». Портреты казахов отображены в альбоме «Типы народностей Средней Азии», выполненные В. Козловским в Ташкенте в 1876 г.

В фонде музея находятся коллекции фотоснимков от частных лиц и участников экспедиций, побывавших в Казахстане. Здесь можно отметить коллекции фотографий и рисунков И.С. Полякова, Н.К. Зейдлица, Ф. Ордер, К.Н. де-Лазари, Н.А. Ермолина, С.М. Дудина, К.В. Шенникова, В.Д. Пельц, А.А. Ворониной-Уткиной и М.А. Круковского. Из перечисленных авторов раритетных фотоиллюстраций, особо можно выделить Самуила Мартыновича Дудина (1863–1929 гг.), совершившего экспедицию к казахам Семипалатинской области в 1899 г. Это была первая плановая научная экспедиция, организованная Академией наук и Этнографическим бюро В.Н. Тенишева для Парижской всемирной выставки. По словам научного сотрудника МАЭ В.А. Прищеповой, в результате экспедиции С.М. Дудина, музей пополнился коллекцией фотографий (около 500 единиц) о жизни казахов9. Можно с уверенностью отметить, что МАЭ является единственным публичным музеем на территории РФ, обладающим столь внушительными по количеству единиц иллюстративными материалами по казахскому населению.

Накоплению этнографических коллекций способствовали энтузиасты на местах, которые были из различных сословий общества, а некоторые являлись добровольными корреспондентами первого пуб-

250