35269707

Ж.М. Сабитов

Узбек-хан: проблема прихода к власти

Проблема утверждения во власти Узбек-хана рассматривалась многими исследователями. После издания в 1884 г. первого тома Сборника материалов по истории Золотой Орды (извлечения из арабских источников), утвердилась точка зрения о том, что Узбек унаследовал трон от бездетного Тохты. После издания второго тома Сборника материалов по истории Золотой Орды (извлечения из персидских источников), в котором присутствовало два рассказа о том, что Узбек захватил власть после убийства сына Тохты, появились точки зрения о том, что хан Узбек пришел к власти в результате переворота.

Б.Д. Греков и А.Ю. Якубовский писали, что «Узбек был сыном Тогрулджи, внуком МенгуТимура. Прав на золотоордынский престол не имел. Узбек при помощи одного из влиятельнейших эмиров (нойонов) Кутлуг-Тимура убил сына Токты Ильбасмыша и захватил золотоордынский престол» [4, с. 90]. Вопрос о насильственном или ненасильственном захвате власти Узбеком, мы рассмотрим ниже. С фразой же, что Узбек не имел прав на золотоордынский престол мы не согласны: еще Бартольд отмечал, что «не было точного порядка престолонаследия, кроме того, что государство считалось собственностью всего рода» [2, с. 54]. Т.И. Султанов писал, что «единственным правовым основанием для получения сана хана служила принадлежность претендента к золотому роду, однако четкого законодательства о престолонаследии не существовало. Последняя воля усопшего государя о наследнике престола принималась во внимание, но не связывала, безусловно, царевичей и знать. В одних случаях наследнику престола по завещанию отказывали во власти, ссылаясь на то, что он не достиг зрелого возраста, а в других – право на власть открыто признавалось как притязание, захват» [20, с. 82, 91]. Также мы хотели отметить то, что в Золотой Орде, в отличие от Западной Европы трон наследовали в основном не дети предыдущего хана. Из семи случаев передачи власти от Бату до Тохты всего два случая передачи трона были от отца к сыну [14, с. 154]. И то оба случая можно связать с влиянием правителя Монгольской империи Менгу-кагана, который выдал обоим правителям ярлыки на правление. В остальных же случаях должность хана была выборной и утверждалась на курултае (съезде царевичей и знати). Таким образом, мы можем резюмировать, что Узбек имел права на занятие золотоордынского престола. М.Г. Сафаргалиев считал, что Узбек уничтожил сторонников царевича Ильбасара, среди которых были эмир Тунгус, сын Мунджи (?) и 120 царевичей, и после этого сел на трон [19, с. 64–65]. Видимо тут Сафаргалиев принял за одного человека Тунгуса и его сподвижника Таза, сына Мунджика, которых умертвил Узбек после того как его власть утвердилась [8, с. 242]. ФедоровДавыдов Г.А. считал также Узбека узурпатором, который не проводил курултая для своего избрания [21, с. 105]. Примерно таких же взглядов придерживался Егоров [5, с. 52], считавший, что подавляющее число Джучидов высказалось против выдвижения Узбека, так как тот исповедовал ислам [6, с. 42], и на тот момент эта точка зрения была преобладающей [15, с. 134].

С вводом в научный оборот в 1992 г. «памятника степной историографии» Чингиз-наме Уте- миш-хаджи ибн Маулана Мухаммад Дости появились альтернативные точки зрения. Сам переводчик источника В.П. Юдин посчитал Узбека самозванцем [22, с. 102]. Исследователи Н.М. Малов А.Б. Малышев и А.И. Ракушин считали, что Узбек стал ханом достаточно мирным путем [10, с. 105]. Исследователь Е.П. Мыськов считал, что Узбек был избран курултаем на трон Золотой Орды мирным путем [13, с. 48–51], его мачеха Баялун и двоюродный брат Кутлук-Тимур очень содействовали этому путем подкупов и оказания различных услуг эмирам [14, с. 155].

Е.П. Мыськов аргументирует свою позицию следующим образом:

1.У Тохты не было наследников, это следует из указаний египетских авторов о смерти Ильбасара за три года до смерти Тохты, а возможный сын Ильбасара был слишком мал для восшествия на престол. Хотя Е.П. Мыськов признавал, что теоретически Узбек мог захватить власть, «вонзив нож в Ильбасара».

2.Сообщения египетских послов, бывших во время смерти Тохты в Золотой Орде и воцарения Узбека, ничего не говорят о нелегитимности Узбека.

3.Узбек был избран ханом не как мусульманин и только после того, как стал ханом, он принял ислам и объявил ислам государственной религией, после чего начались репрессии против не-

мусульман [14, с. 155–158].

Для того чтобы разобраться в ситуации, нам следует классифицировать все источники, говорящие о воцарении Узбека.

1. Египетские авторы:

1.1.Ибн Дукмак, ал-Айни. Они получили информацию о восшествии Узбека от послов египетского султана Сайф ад-дин Балабана и Зайн ад-дина Караджу, отбывших из Золотой орды после смерти Токты, и от других послов Ала ад-дина Кейдогди Элбабаоглы и Ала ад-дина Тайбуги ал-Керумуни, которые встретили предыдущих послов в Крыму и прибыли к Узбеку непосредственно после его воцарения [8, с. 242–243, 361].

1.2.ал-Муфаддал, аз-Захаби, Ибн Касир. Общий смысл их сообщений: после Тохты ханом стал Узбек, убивший много неверных эмиров и волшебников (лам, бахшей) [8, с. 155, 166, 205]. Видимо, они говорили в общем о первых годах правления Узбека, а не про то время, когда он стал ханом.

1.3.Шайх ал-Бирзали. Он пишет, что при жизни Тохты умер его сын-наследник, тогда он назначил сына своего сына наследником, но тот после смерти не правил, так как ханством овладел Узбек. Потом он повторяет ал-Муфаддала, аз-Захаби, Ибн Касира об истреблении нескольких эмиров и уйгуров, то есть лам и волшебников [8, с. 143–144].

2. Персидские авторы:

2.1.Вассаф ничего конкретного не пишет о воцарении Узбека, ограничиваясь фразой: «Узбек лаптой права угнал мяч царства» [9, с. 172].

2.2.Продолжение сборника летописей: «В 1312 году Токта поставил во главе армии племянника Узбека, а сам направился в сторону урусов, но по пути умер 9 августа 1312 г. в пределах Сарая. Эмиры и нойоны стали спорить относительно царской власти. Кутлук-Тимур, эмир Сарая, сказал: «Царство принадлежит сыну Токтая, но сперва, нужно схватить Узбека, потому что он враг [наш], а после того уже можно сделать царем сына Токтая». Они [эмиры) согласились с этим. Узнав о смерти Токтая, Узбек покинул войско и прибыл в Сарай, не подозревая о помыслах и намерении эмиров. В числе их [находился] один эмир, по имени также Кутлук-Тимур; он известил Узбека о замысле их. Причиною вражды эмиров к Узбеку было то, что Узбек постоянно требовал от них обращения в правоверие. Он настаивал на своем, они же, вследствие этого, чувствовали к нему вражду и отвращение и старались устранить его. С этой целью они устроили пирушку, чтобы [на ней] покончить с ним. Когда Узбек прибыл на пир, то Кутлук-Тимур, сообщивший ему секретно о замысле эмиров, сделал ему знак глазом. Узбек заподозрил [опасность] и под предлогом удовлетворения нужды встал и вышел. Тот эмир [Кутлук-Тимур] пошел вслед за ним и рассказал ему, что они сговорились сделать. Узбек немедленно сел на коня, ускакал и, собрав войско, одержал верх [над ними]. Сына Токтая с 120 царевичами из урука Чингизханова он убил, а тому эмиру, который предупредил его, оказал полное внимание и заботливость. Это тот [самый] Кут- лук-Тимур, который долгое время управлял в качестве эмира областями Дашт-и-Кыпчака и Хорезма» [9, с. 277–278]. Тут интересен тот факт, что сын Токты, претендовавший на престол и убитый Узбеком, не указан по имени.

2.3.История Шайх Увейса: « Царствование Токтая продолжалось 23 г.…

В 703 году (15 августа 1303–3 августа 1304) скончался Токтай. У него был сын Ильбасмыш и старший эмир Кадак, который желал после Газана (?) посадить на престол Ильбасмыша. Узбек, сын Туличи в Хорезме сговорился с Кутлук-Тимуром. Под предлогом выражения своей скорби они отправились в Орду и в это время Узбек вонзил нож в Ильбасмыша, а Кутлук-Тимур вонзил нож в Кадака, и они обоих убили» [9, с. 198]. Тут, скорее всего, мы думаем, у автора произошло механическое соединение двух источников. В первом источнике было сказано примерно следующее: После смерти Тамы-Токтая в 1303–1304 году, которого автор принял за хана Токтая, Ильбасмыш, сын Токты и эмир Кадак попытались захватить трон ильхана Газана, умершего в 1304 году, что у них не вышло. Второе сообщение примерно было следующим: После смерти Токты, Узбек при помощи эмира Кутлук-Тимура захватил власть, убив сына Тохты и его старшего эмира. Думается, автор произвольно отождествил Ильбасара из первого сообщения с сыном Тохты из второго сообщения, на основании указания их генеалогии. Генетически второе сообщение может иметь те же корни, что и сообщение из Продолжения Сборника Летописей. Возможно, их первоисточник был из территории самой Золотой Орды, на это указывают такие детали, как направление для выражения скорби (чав-чав), которые совпадают с «Чингиз-наме» Утемиш хаджи.

2.4. Тарих-и Хайдари Узбек-хан. Говорят, что после Токтайа эмиры и нойоны совещались о назначении хана.

Взгляды всех сошлись на том, чтобы после отражения Узбека, сильного врага царства, провозгласить ханом сына Токтайа. Когда Узбек услышал известие о смерти Токтайа, он один пришел в Орду. Вследствие того, что Узбек стал мусульманином, эмиры были обижены на него и хотели схватить на заседании. Некий эмир уголком глаза сделал Узбеку знак. Тот понял и под предлогом кровотечения из носа вышел с собрания и бежал. Собравшись с силами, он приготовил войско, повел его на орду и предал смерти 20 человек царевичей и 2 сына Токтайа [9, с. 408].

Учитывая некоторые схожести с продолжением сборника летописей, мы можем предположить, что Хайдар Рази привел короткий пересказ из Продолжения сборника летописей, а некоторые несовпадение (120 и 20 царевичей, 1 сын Токты и 2 сына Токты) связаны видимо с неправильным или небрежным прочтением Хайдара Рази первоисточника, которое также заметно при сравнении Тарихи Хайдари с Анонимом Искандера в рассказе о Восточном Дашт-и-Кыпчаке, времен смуты (Идерен и Эрзен, Джиджай и Чимпай).

К сожалению, часть летописей на персидском языке, которые могли бы пролить свет на события 1312–1313 гг. до сих пор, не изданы. К этим трудам относятся:

2.5.Мухаммед ибн Али Шебангарэи составил по-персидски краткую и сухую всеобщую историю «Маджма ал-ансаб» (Собрание генеалогий). Вторая, улучшенная версия этого труда закончена автором в 1342–1343 г.; до этого времени доведено и изложение. Труд Шебангарэи не издан. В коллекции Института востоковедения (Санкт-Петербург) имеется рукопись Шебангарэи – автограф.

2.6.«Тарих-и Улджайту» Абу-л-Касима Абдаллаха бен Али бен Мухаммада ал-Кашани, посвященноя ильхану Улджайту, правившему Ираном в 1304–1316 г.х. Он был современником Узбека. И там могут иметься данные о восшествии Узбека на трон Золотой Орды. Две рукописи хранятся в Париже и Стамбуле [9, с. 274].

3. Тюркские авторы.

3.1. «Чингиз-наме» Утемиш-хаджи ибн Маулана Мухаммад Дости. Это сочинение отражает мнение населения Улуса Джучи о воцарении хана Узбека, записанные через два с половиной века, после восшествия на престол Узбека.

«Этот Токтага-хан был очень великий государь. Был у него сын по имени Эль-Басар. Он (Токта) истребил своих родственников и свое потомство, всех их, опасаясь, что после его смерти они затеют с ним [Эль-Басаром] свару за ханствование. Убил даже младшего брата своего Тогрула. Некоторые, однако, говорят, [что] Тогрул умер сам от болезни. Была у Тогрула жена по имени КелинБайалин. Красивая была. Когда умер Тогрул, у нее был сын. Увидела она, что из-за сына избивает Токтага-хан своих родственников. С несколькими человеками отправила [ребенка] в бега, отослала в Черкесские горы. Знаменитый Узбек-хан – да будет над ним милость [Аллаха] – [и] есть тот оглан. Когда жизнь его подошла к концу, то, короче говоря, умер раньше него самого сын его, которого оберегал он, чтобы стал он ханом после него. Наутро созвал он (Тохта) беков, дал Кыйат Исатаю и Сиджут Алатаю сорок тысяч человек и отправил [их] за Узбек-ханом – да будет над ним милость [Аллаха]. Токтага-хан скончался. Был [некто] по имени Баджир Ток-Буга из омака уйгур. Шайтан попутал [его] – ведь был он черный человек – провозгласил себя он ханом. Некоторые [же так] рассказывают. Баджир был уйгур, [а] Ток-Буга–нутин. Похоже, [что] это утверждение ошибочно, так как трудно, чтобы в одном месте из двух [разных] родов два [человека] одновременно были ханами. Вернее, что имя его было Баджир, а прозвище – Ток-Буга. Словом, этот Баджир Ток-Буга провозгласил себя ханом, женился на женах [Токтага-]хана и подчинил себе весь народ… [Но] до их (Узбека и Исатая кията) приезда Баджир Ток-Буга и беки его устроили совет и договорились: «Когда войдут они в двери вдовьей ставки, изольют они горе [свое в воплях]. Мы нападем после того, как они изольют горе, [вознеся вопль] «чав-чав» [лишь] дважды… Сангусун сказал (Исатаю): «Баджир Ток-Буга и беки его сговорились, посоветовавшись, напасть и перебить вас после того, как вы приедете, войдете в двери ставки и изъявите скорбь, дважды возопя «чав-чав». Если вы не ринетесь и не нападете на них, возглася [лишь] один раз «чав», то конец вам – сгинули все вы. Когда передал Исатай весть эту бекам своим, решили они, что следует им начать действовать, возгласив «чав» [лишь один раз]. Наутро двинулись они и прибыли к месту, где находилась ставка. Баджир Ток-Буга сидел на троне в ставке, [а] беки его и нукеры стояли на страже перед дверью. Подъехали они, спешились перед дверью и, возопя единожд «чав-чав», вскричали «ча» и ринулись на Баджир Ток-Бугу. Не ус-

пел он подняться [с трона], как подскочил [к нему] Исатай и рубанул его по шее, [да так, что] голова его отлетела на целый шаг. Алатай насадил [ее] на кинжал, поднял высоко [над собой] и когда закричал: «Вот [она] голова вашего повелителя! Не двигайтесь со своих мест!», – все оторопели [и так и] застыли [на своих местах]. Когда убили Баджир Ток-Бугу, подняли ханом хазрат Узбек-хана, и воссел он на троне» [22, с. 86–88].

Главным является то, что сам Утемиш-хаджи отмечает, что отождествление Баджира и ТокБуги его авторская позиция, что довольно редко встречается в восточных летописях: «Некоторые [же так] рассказывают. Баджир был уйгур, [а] Ток-Буга – нутин. Похоже, [что] это утверждение ошибочно, так как трудно, чтобы в одном месте из двух [разных] родов два [человека] одновременно были ханами». Версию о тождестве Ток-Буги и Тукель-Буги независимо от нас выдвинул Почекаев Р.Ю. [17, с. 203].

Рассмотрев источники, мы хотели бы остановиться на главных действующих лицах.

Тохта. Он действительно уничтожил большое количество чингизидов [18, с. 16]: Телебугухана, родных братьев Алгуя, Тогрула, Балагана, Кадана, Кутугана [8, с. 98–99], Яку, преемника Чимпая в его улусе [9, с. 108], позже Тохта казнил и приемника Яку Таджу [9, с. 434], Ногай погиб в борьбе с Тохтой [8, с. 103], его дети Джеке и Турай, а также брат Тохты Сарайбуга были казнены по его приказу [8, с. 106–107]. Согласно Рашид ад-Дину у Тохты было три сына: Йабарыш, Иксар, Тукел-Бука [9, с. 103]. Согласно «Таварих-и гузида-йи нусрат-нама» (произведение шибанидской историографии, так же, как и «Чингиз-наме» Утемиш хаджи) у Токты был один сын Йабарыш [9, с. 426]. Согласно Муизз ал-Ансаб у Тохты было три сына: Тукал-Бука, Балуш, Илсар, а сыном Илсара был Исан-Бука [11, с. 41].

Илсар или Иксар отождествляется нами с Ильбасаром, наследником Тохты, который получил удел на Яике [8, с. 106], получив в удел, по нашему мнению, бывший улус Чимпая, правители которого Яку и его сын Таджу, были союзниками Ногая в его борьбе с Тохтой. Кроме того, видимо, после казни Тайджу (Такаджу) его жены с детьми отошли к Бурлюку, брату Тохты, что объясняет «двойное отцовство» [18, с. 70–71] царевны Тулунбай, которую называли то дочерью Бурлюка [8, с. 361], то дочерью Такаджу, сына Хинду, сына Теку [8, с. 363] (здесь Теку (Яку) и Хинду перепутаны местами). Согласно Рукн ад-дину Бейбарсу Ильбасар умер в 709 г. хиджры (11 июня 1309– 30 мая 1310) [8, с. 111].

Тукул-Бука получил в удел бывший улус Ногая, в Исакчи, на реке Дунай [8, с. 106], получив вместе с улусом бывших эмиров Ногая, по всей видимости. Мы отождествляем его с Ток-Бугой из нутинов, из сообщения Утемыш Хаджи, а Баджир уйгур, по всей видимости, был его главным эмиром, которого мы можем отождествить с Маджи, бывшим эмиром Ногая, перешедшим с 30 000 всадников к Токте [8, с. 102].

Баялун. Согласно Утемиш Хаджи она была матерью Узбек-хана и женой Тогрула, отца Узбека, которая по левирату стала женой Тохты [22, с. 86], согласно ибн Халдуну она была всего лишь женой отца Узбека, на которой женился сам Узбек после воцарения [8, с. 274]. Согласно Пахимеру Баялун – Мария Палеологиня, дочь Андроника II, жена Токты-хана [3, с. 268]. Ибн Батута рассказывает, что в гареме Узбека находилась Баялун, дочь константинопольского императора, и что она ездила в Константинополь, чтобы родить там своего первого ребенка, позже она не вернулась к Узбеку, оставшись в Константинополе [8, с. 227–230]. Следует отличать двух Баялун. Первая Баялун умерла в 1323 году [16, с. 89]. Была ли она византийской не понятно. Известно, что у нее был брат Байдемир, который определенное время был наместником в Хорезме [8, с. 362]. Изначально первая Баялун была женой Тогрула, который был вместе с некоторыми братьями соправителем Теле-буги.

Вторая Баялун – неизвестная по имени побочная дочь Андроника III от неизвестной матери. Вышла в 1330 г. замуж за Гийас ад-дина Мухаммеда Узбека, хана Золотой Орды, племянника Тохты. О детях от этого брака ничего не известно [1, с. 372].

Кутлук-Тимур, согласно Ибн Батуте, был сыном тетки Узбека [8, с. 235]. Ибрагимов Н. называет его мать дочерью Менгу-Тимура [7, с. 75].

Исатай кият. По нашему мнению, он был родственником Бурундая кията, соратника Бату и Шибана [12, с. 273–274].

После изложения всего вышеперечисленного мы бы хотели изложить свое видение развития ситуации.

Ильбасар, официальный наследник Тохты, умер в 709 году хиджры (11 июня 1309 – 30 мая 1310). Новым наследником Тохты стал сын Ильбасара, Исан-Бука.

В 1312 г. Тохта, оставив во главе армии, пограничной с Хулагуидами царевича Узбека, возвращался в Сарай. В местности Курну он умер. На курултае второй сын Тохты Тук-Бука с эмиром Маджи (Баджир) из уйгуров оспорил права Исан-Буки и стал главным претендентом на избрание ханом. В это время Узбек ехал на курултай для участия в нем. Кутлук-Тимур, его кузен, уже присутствующий на курултае, передал Узбеку либо дезинформацию о планируемом убийстве, либо правду о том, что Узбека планируют убить. Прибыв на курултай, Узбек и Исатай кият убили ТукБугу и Маджи (Баджир) уйгура. Официальной версией случившегося стало то, что сам Тук-Бука и его эмир Маджи планировали убить Узбека. Был ли на самом деле заговор против Узбека, историкам узнать видимо, не суждено, в распоряжение разных источников попала официальная версия о причинах убийства Ток-Буги и Маджи уйгура. После этого кровопролития Баялун, жена Тохты с помощью подкупов смогла добиться избрания Узбека ханом на курултае.

Только после восшествия на престол Узбек принял ислам и через некоторое время начал борьбу с немусульманами, а также начал проводить свою административную реформу, лишившую всех джучидов, потомков 16 сыновей Джучи (кроме линий Бату и Орды, а также Шибани-

дов) их уделов [18, с. 15–17].

1.Sturdza M.D. Grandes familles de Grece, d'Albanie et de Constantinople. Dictionaire Historique et Genealogique. – Paris. Sturdza, 1983. – 604 p.

2.Бартольд В.В. Сочинения. Т. 2. Ч. 2. – М.: Наука, 1964. – 658 c.

3.Георгий Пахимер. История о Михаиле и Андронике Палеологах в 13 книг. Том II, Андроник Палео-

лог, Книга III. – СПб., 1862. – 358 с.

4.Греков Б.Д., Якубовский А.Ю. Золотая Орда и ее падение. – М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. – 478 с.

5.Егоров В.Л. Золотая Орда: мифы и реальность. – М.: Знание, 1990. – 64 с.

6.Егоров В.Л. Развитие центробежных устремлений в Золотой Орде // Вопросы истории. 1974. № 8. –

С. 36–50.

7.Ибрагимов Н. Ибн Батута и его путешествие по Средней Азии. – М.: Наука, 1988. – 128 с.

8.История Казахстана в арабских источниках. Т. 1. – Алматы: Дайк-Пресс, 2005. – 711 с.

9.История Казахстана в персидских источниках. Т. 4. – Алматы: Дайк-Пресс, 2006. – 620 с.

10.Малов Н.М., Малышев А.Б., Ракушин А.И. Религия в Золотой Орде. – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1998. – 127 с.

11.Муизз ал Ансаб. История Казахстана в персидских источниках. Т. 3. – Алматы. Дайк-Пресс, 2006.

–672 с.

12.Мустакимов И.А. Еще раз к вопросу о предках «Мамая-царя» // Тюркологический сборник. 2007 – 2008. – М., 2009. – С. 273–274.

13.Мыськов Е.П. Воцарение Узбека //Вопросы краеведения. Вып. 3. – Волгоград, 1994. – С. 48–51.

14.Мыськов Е.П. Политическая история Золотой Орды (1236–1313). – Волгоград, 2003. – 177 с.

15.Насонов А.Н. Монголы и Русь // Русский разлив. 1996. – C. 64–263.

16.Полное собрание русских летописей. Т. 18. Сименовская летопись. – СПб., 1913.– 322 с.

17.Почекаев Р.Ю. Мамай: история антигероя в истории. – СПб.: Евразия, 2010. – 288 с.

18.Сабитов Ж.М. Генеалогия Торе. – Алматы: Сигнет-Принт, 2008. – 326 c.

19.Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды. – Саранск: Мордовское книжное изд-во, 1960. – 278 с.

20.Султанов Т.И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана. – Алматы: Дайк-Пресс, 2001. –

276 с.

21.Федоров-Давыдов Г.А. Общественный строй Золотой Орды. – М., 1973. – С. 105.

22.Утемиш-хаджи. Чингиз-наме. [Текст]: факсимиле, перевод, транскрипция, текстолог. примеч., исслед. В.П. Юдина / Подготовка к изд. Ю.Г. Баранова; комментарии и указ. М.Х. Абусеитовой. – Алма-

ата: Гылым, 1992. – 296 с.

ABSTRACT

Zhaksilik Sabitov

Uzbek Khan: the problem of coming to power

Problem of Uzbek Khans coming to power largely controversial and contradictory. This is due to the fact that the sources of the accession of Uzbek divided into two camps, whose positions completely opposite to each other. The Arab sources speak of peace Uzbek accession to the throne of the Golden Horde. While Persian sources say about the revolution that gave Uzbek. This article discusses all the sources on the topic and put forward the author’s version of the accession of Uzbek.

Я.В. Пилипчук

Кыпчаки в Калкской битве

Одним из наиболее значимых событий эпохи Средневековья были монгольские завоевания. Традиционной темой мировой историографии является монгольское завоевание Китая, Центральной Азии, Руси, но пока исследователям остается практически не известной борьба кыпчаков против завоевателей. Такое грандиозное событие, как битва на Калке, конечно, не оставалось незамеченным в мировой историографии. В ХІХ в. этой проблемой интересовались И. Березин и Д. Иловайский [4; 24]. В начале XXI в. вышли книги Д. Николя, В. Шпаковского и А. Кириченко, посвященные этому событию [29; 72]. Со времен К. Д’Оссона, Й. Хаммер-Пургшталя и О. Вольфа мы можем встретить оценки численности сил русов в битве в несколько десятков тысяч человек [70, с. 87–88; 73, с. 342–344; 77, с. 107–109]. Но они главным образом основаны на поздней славянской летописной традиции. Для немецких и французских историков XIX в. также было характерно доверие к сведениям Новгородской Первой летописи. Но оправдано ли это? Какой была роль кыпчаков в Калкской битве? Кто из их вождей принимал участие в битве? Ответы на эти вопросы можно получить обратившись к источникам. Целями данного исследования являются освещение участия кыпчаков в Калкской битве и реконструкция хода боя.

Как известно, монголы победили кыпчаков и преследовали их до Днепра [25, с. 740; 33, с. 504]. Автор Новгородской первой летописи указывал: «Проидоша бо ти Таурмени всю страну Куманьску и придоша близъ Руси, идеже зоветься валъ Половьчьскы. И прибегоша оканьнии Половчи, избьеныхъ избытъкъ, Котянь с ынЂми князи, а Данилъ Кобяковиць и Гюрги убьена быста, с нимь множьство Половьчь; сь же Котянь бЂ тьсть Мьстиславу Галицьскому. И приде съ поклономь съ князи Половьцьскыми къ зяти въ Галичь къ Мьстиславу и къ всемъ княземъ русьскымъ, и дары принесе многы: кони и вельблуды и буволы и дЂвкы, и одариша князь русьскыхъ, а рекуче тако: нашю землю днесь отъяли, а ваша заутро възята будеть» [43, с. 62, 265]. В галицковолынской летописи под 1224 г. сообщается «прибѣгшимъ же Половцемь в Роускоую землю. гл҃ющимъ же имъ. Роускимъ кнѧземь аще не поможета намъ. мъı нъıнѣ исѣчени бъıхомъ. а въı наоутрѣе исѣчени боудете» [25, с. 741]. Среди них мог быть и Юрий Кончакович, поскольку хронист не сообщал о его гибели, но о бегстве. «Въ лѣт̑. ҂s҃. ѱ҃. лв҃. [6732 (1224)] Приде неслъıханаӕ рать. безбожнии Моавитѧне. рекомъı/л.252/ и Татаръве. придоша на землю Половецькоую. Половцемь же ставшимъ. Юрьгии Кончакович̑бѣ болиише всихъ Половець. не може стати. противоу лицю их̑бѣгающи же емоу. и мнози избьени бъıша. до рѣкъı Днепра» [25, с. 740].

Какие мотивы были у Мстислава Удатного для того чтобы помочь кыпчакам? Новгородский летописец указывал, что Котян просто подкупил Ростиславичей [43, с. 62]. Мстислав Удатной, по версии галицко-волынского летописца, предложил воевать с монголами не на своей, а на чужой земле [25, с. 742]. При этом не стоит забывать, что Котян был тестем Мстислава, а Ольговичи достаточно часто женились на дочерях кыпчакских ханов [19, с. 157–159]. В 1221–1222 гг. русы и кыпчаки вместе воевали в Крыму против турок-сельджуков [66; 3, с. 57–61]. Котян и Мстислав были стратегическими партнерами. Кыпчаки помагали Ростиславичам в борьбе за Киевский и Галицкий престолы [12, с. 63–64; 11, 259]. Не исключено, что Котян даже не договаривался о союзе

ине предлагал подарков, а лишь напомнил Ростиславичам о союзническом долге.

Вначале 1223 г. в Киеве состоялся съезд князей. На нем присутствовали Мстислав Романович Киевский, Мстислав Черниговский, Мстислав Мстиславович Удатной из Галича, Данило Ро-

манович Волынский, Михайло Всеволодович, Всеволод Мстиславович и другие князья [25, с. 741]. Арабский хронист ал-Айни указывал, что кыпчаки прятались в землях христиан русов и договорились вместе дать отпор татарам (монголам) [57, с. 502].

Субедей предугадывал такое развитие событий и послал эмиссаров, которые предложили вместе выступить против кыпчаков и разделить их имущество [43, с. 62, 265–266]. Но в ответ на это их казнили. Второе монгольское посольство передало слова Субедея Рюриковичам «есте послушали Половьчь, а послы наша есте избили, а идете противу нас, тъ вы поидите; а мы васъ не заяли, да всЂмъ богъ [и правда]» [43, с. 62, 266]. Обычно это высказывание использовалось по отношению к тем народам, которые монголы желали покорить [65, с. 85].

Но что же вынудило Рюриковичей казнить послов? Л. Гумилев считал, что казнь не была спровоцирована и монголы только и хотели стать союзниками русов [18, с. 528–529]. Г. Вер-

надский указывал, что этому помешали активные связи между Рюриковичами и кыпчакскими вождями [6, с. 260]. А. Астайкин считает виновниками конфликта кыпчаков [2, с. 447–448]. Французский ориенталист Р. Груссе винил Рюриковичей в казни послов [16, с. 218]. Дж. Фэннел же предположил, что спитч монгольских эмиссаров был придуман летописцем, но указывал, что монголы преследовали цель расколоть союз русов с кыпчаками [59, с. 103–104]. Ю. Кривошеев считает, что монголы хотели договориться о распределении сфер влияния и считали своими территории кыпчаков [32, с. 133–134]. Ч. Гальперин справедливо отмечал, что монгольские послы слишком часто в разных землях и странах служили объектом агрессии и часто сами вели себя вызывающе, как бы давая повод своей смертью к монгольской экспансии, чтобы придавать этому факту масштабы вселенской мести [23, с. 135].

Необходимо указать на то, каким образом обращались монголы к другим правителям. В письме венгерскому королю монгольский правитель в ультимативной форме требовал выдачи кыпчаков и называл Белу корольком [1, с. 88–89]. Эмиссары от Хулагу-хана, пребывая при дворе мамлюкского султана Куттуза в 1260 г., требовали покорности и назначения в Египет монгольского наместника. Эмиссары сообщали, что Бог отдал в руки Чингиз-хана и его преемников весь мир [49, с. 51]. Хан Гуюк в 1246 г. высмеял предложение папы о союзе и требовал безусловной покорности и уплаты дани. В случае иного поведения монголы угрожали войной [65, с. 85]. Как правило, монгольские послы оглашали сразу после прибытия на место переговоров тезис о божественном происхождении своих правителей. Чингиз-хан, который объединил кочевые племена и установил порядок и закон в степях, был для монголов подобием, Бога [64, с. 342–348]. Но постулаты монгольской имперской идеологии были неприемлемы для большинства христиан и мусульман. Риторика их послов провоцировала агрессию. Юлиан сообщал, что монгольские послы, которые пребывали в Венгрию, также были казнены [1, с. 88–89]. Г. Вернадский предполагал возможность присутствия среди эмиссаров несториан [6, с. 260]. Даже если этот факт отвечал историческим реалиям, то он только служил еще одним поводом к конфликту, поскольку для католиков и православных несториане были еретиками. Кроме того, русы не могли разорвать связи с кыпчаками, поскольку слишком много связывало их между собой. Казнь послов была только прологом к Калкской битве.

Генрих Латвийский сообщал, что столкновение русов и вальвов (кыпчаков) с татарами (монголами) произошло в двадцать четвертый год посвящения епископа Альберта. На помощь вальвам, которые до того проиграли войну монголам, пришло войско со всей Руси, но оно также было побеждено [65, с. 179–180; 9, с. 210; 10, Глава XXVI]. Францисканский монах Бенедикт Поляк указывал, что битва происходила между реками Калк и Кониуззу. По его данным войско команов (кыпчаков) и русов было побеждено в этой местности монголами [64, с. 111]. Коин с тюркского, овца, су означает реку, воду (Коин-су=Овечья Вода). Интересно, что аналогично с греческого переводился и Танаис [64, с. 374, прим. 235]. Река Кониуззу, это искаженный вариант тюркского названия Коин-су. Река с таким названием зафиксирована в описании пути в Крым московского посла Н. Зотова. Она находилась несколько южнее реки Конка (второе название Конки –Конские воды, то есть Yılkı su) [21, с. 105]. Именно реку Овечья Вода можно отождествить с рекой Кониуззу у Бенедикта Поляка [21, с. 105; 64, с. 111]. Реку Калк, в свою очередь, возможно отождествить с летописной Калкой. Название этой реки имеет аланскую этимологию и корень kal/kel, а также обозначает черный цвет [5, с. 25]. В связи с этим нужно упомянуть, что ал-Идриси сообщал, что город Черная Комания располагается на реке с черной водой [31, с. 118]. Один из городов кыпчаков должен был находиться между Конскими и Овечьими Водами. Интересно, что и во время существования Улуса Джучи там были городища [21, с. 104–105]. Река Калк это, скорее всего, Кальмиус, а место битвы должно было располагаться не между Кальмиусом и Кальцом, а между Кальмиусом и Конкой.

Немецкий хронист сообщал, что команов и русов победил царь Тарсис [13, с. 231]. Победу над русами и кыпчаками Рикардо де Санкт-Джермано приписывал легендарному и никогда не существовавшему правителю Индии «пресвитеру Иоанну» [47, с. 122]. Альберик де Труа Фонтене считал, что неизвестных завоевателей с востока возглавлял «царь Давид» и его война против язычников продолжалась пять месяцев. Среди побежденых Давидом он назвал команов, рутенов (русов) и прутенов (пруссов). После этого он уничтожил город Торнакс [65, с. 28; 47, с. 166–167; 64, с. 270–273]. Из арабских и персидских источников известно, что война монголов против хорезмийцев происходила перед походом Субедея в Восточную Европу, а не наоборот. В рассказе о

вторжении неизвестных завоевателей в Восточную Европу Альберик де Труа Фонтене перепутал последовательность событий и не совсем четко представлял исторические и географические реалии в регионе. Причиной столь частых упоминаний в европейских хрониках «царя Давида» было то, что миф о христианских правителях Азии был чрезвычайно распространен на Западе. Даже европейские путешественики считали «пресвитера Иоанна» реально существующим правителем [64, с. 214–221]. «Пресвитер Иоанн» воспринимался не как легенда, а как реальность.

Ибн ал-Асир указывал, что татары (монголы) отступали на протяжении двенадцати дней, а потом неожиданно напали на русов и кыпчаков. Битва продолжалась несколько дней [57, с. 26– 27]. Рашид ад-Дин повторил данные Ибн ал-Асира, но от себя прибавил, что во время преследования монголами вражеских войск опустошили большинство местностей русов [50, с. 229; 58, с. 33]. Но это сообщение не находит подтверждения в славянских летописях. Скорее всего, персидский хронист неправильно интерпретировал данные анонимного монгольского летописца о том, что Субедею было приказано дойти до города Киева (Манкерман «Сборника Летописей» и Кива- мен-кермен «Сокровенного Сказания монголов») [54, с. 141; 58, с. 37]. Еще одной причиной неточности Рашид ад-Дина могло быть сообщение Йакута о том, что татары (монголы) покорили Русь [39]. Но Субедей не ставил задачей завоевать Восточную Европу, а лишь разведал боем западнокыпчакские степи. Абу-л-Гази в своем рассказе пересказывает сведения Ибн ал-Асира и Рашид ад-Дина. Этот хронист сообщал, что битва происходила в землях черкасов [51, с. 395]. Возможно, эти данные были обусловлены иной интепретацией сведений письменних источников. Известно, что этноним серкесут (черкес) был впервые упомянут в «Сокровенном сказании монголов» относительно адыге [54, с. 141]. О войне монголов против народов Кавказа сообщал и суздальский хронист, который называл адыге касогами [33, с. 504].

По сведениям, приведенным в биографии Субедея в «Юань-ши», битва происходила на реке Алицзи (Калке). Противниками Субедея назвали правителей волосы (урусов) Мичисылао (Мстиславичей из рода Ростиславичей) [62, с. 500; 67, с. 297–298]. В биографии Хесымайли, местностью, где происходила битва, были названы горы Те-Эр и противниками монголов названо только Мичисылао [62, с. 522; 67, с. 299]. Идентифицировать Те-Эр с каким-то горным массивом сложно. Возможно, китайцы достаточно слабо представляли географию Восточной Европы. Те-Эр это – «Железные горы» [62, с. 522]. Но ни один источник так не называл ни Крымские, ни Кавказские горы. Напротив, термин «Железные ворота» упоминался по отношению к перевалу через Кавказские горы [25, с. 716]. Китайский составитель биографии Хесымайли мог неправильно интерпретировать сведения своих информаторов. Он локализировал битву вблизи от Кавказа и свел в один-два эпизода восточноевропейской кампании Субедея, а именно: переход через Кавказские горы и Калкскую битву. Не совсем четкое представление о последовательности событий можно найти в биографии Субедея. По данным китайского хрониста, после того, как монголы на реке Алицзы победили Мичисылао, они атаковали асу (аланов) [62, с. 500]. Из других источников известно, что война против народов Северного Кавказа происходила перед Калкской битвой.

В фокусе внимания большинства источников находилось столкновение монголов и русов. Кыпчаки упоминались только в связи с тем, что русы помогли им. Галицко-волынский летописец описывал в основном действия Данила Галицкого и других князей из Галичины и Волыни. Севе- ро-восточные летописцы сообщали о действиях Мстислава Удатного и Мстислава Романовича, то есть Ростиславичей. По данным славянских источников, Калкская битва началась стычкой авангардов. Галицко-волынские, кыпчакские и часть чернигово-северских контингентов «стрѣтоша и сторожьеве Татарьскъıи сторожемъ же бившимъсѧ с ними. и оубьенъ бъıс̑Иванъ Дмитрѣевичь. инаӕ два с нимъ. Татаром же ѿѣхавшимъ. на прочьне рѣцѣ Калъкѣ. оустрѣтоша и Тотарове Половецкъıӕ полкъı Роускъıӕ Мьстиславъ же Мьстиславличь. повелѣ впередъ переити. рѣкоу Калкоу Данилови с полкъı инѣмь полкомъ с нимъ. а самъ по немь переиде еха же самъ во сторожѣ. видившоу же емоу полкъ Татарьскъıӕ. приѣхавъ реч̑вороужитесѧ. Мьстиславоу же и дроугомоу Мьстиславоу сѣдѧщема во станоу не вѣдоущема. Мьстиславъ же не повѣда има зависти рад̑. бѣ бо котора велика межю има. съразившимсѧ полкомъ на мѣсто. Данилъ же въıѣха на передъ. и Семьюнъ Ѡлюевичь. и Василко Гавриловичь. поткоша. в полкъı Тотарьскъıӕ. Василкови же сбоденоу бъıвшю» [25, с. 743].

Исследователи, как и летописцы, часто задавали себе вопрос, что именно привело к поражению в битве? Б. Шпулер утверждал, что причинами поражения союзных войск были несогласованность действий и соперничество между князьями [8; 76, с. 12–15]. Новгородский летописец

обвинял кыпчаков в том, что они дезорганизировали действия отрядов русов: «Тъгда же Ярунъ съступися с ними, хотя битися, и побегоша не успЂвъше ничтоже Половци назадъ, и потъпташа бежаще станы русскыхъ князь, не успЂша бо исполчитися противу имъ; и съмятошася вся, и бысть сЂця зла и люта» [43, с. 63, 266]. Необходимо указать, что составитель новгородской летописи сам точно не знал всех деталей битвы. Вождями монголов он назвал Тешюкана и Цыгыркана [43, с. 63, 266]. Тешюкана можно отождествить с Тоссук-каном, о котором упоминали Джиованни де Плано Карпини и Бенедикт Поляк [28, с. 41; 64, с. 108]. Тоссук-кан – это Джучи-хан [64, с. 250–251]. Но нам известно, что он не был в Восточной Европе. Необходимо обратить внимание, что даже в мусульманской историографии были ошибки в описании биографии Джучи. Персы Вассаф, Хамдаллах Казвини, Шараф ад-Дин Йазди приписывали ему покорение Саксина [58, с. 80, 91, 145]. Ан-Нувайри считал, что Джучи дожил до 1244 г. и что именно он победил дурутов [57, с. 149]. Ему были приписаны действия Бату-хана и Субедея. Как видим, новгородский летописец был неодинок в своем заблуждении относительно Джучи-хана.

Мы также должны принять во внимание идеологические аспекты описания Калкской битвы новгородским летописцем. По его логике, полки русов не потерпели поражения, если бы не побежали кыпчаки, а лагерь Мстислава Романовича не взяли, если бы не измена бродника Плоскини [43, с. 62–63, 266–267]. Виноваты все, но только не киевский и черниговский князья, которые вели себя пассивно во время битвы! А между прочим, они могли бы поддержать атаку Мстислава Удатного и Романовичей! То, что войска одних князей решили расположиться лагерем, а другие пребывали на марше, свидетельствует о несогласованности действий Рюриковичей. Сведения новгородского летописца наложили отпечаток на описание Калкской битвы более поздними хронистами. Почти все северо-восточные славянские летописцы описывали это событие на базе сведений Галицко-Волынской и Новгородской Первой летописей [33, с. 503–509; 42, с. 118–121; 36,

с. 129–132; 37, с. 151–153; 35, с. 335–343].

Авангард союзного войска, который состоял из дружины Мстислава Удатного, контингентов волынских князей, курского князя и кыпчаков, атаковал вражеские дозоры и форсировал реку Калку, и только после этого атаковал основные силы противника [36, с. 131; 35, с. 341]. Галицковолынский летописец сообщал, что «Данилови же избивающим их своим полком, и Олгови крепко бьющуся с ними, тогда же Ярун и иннии полци Половечьстии ступишася с ними, хотяще битися»[25, с. 743]. Но монголы выдержали первую атаку русов и кыпчаков. Ответив контрударом, они обратили в бегство атакующих. Войско Мстислава Романовича, которое пребывало в лагере, оказалось в окружении и было уничтожено. Необходимо указать, что галицко-волынский летописец ничего не сообщал о бегстве кыпчаков с поля боя. Не обвиняют кыпчаков в поражении союзного войска арабские, персидские и западноевропейские латиноязычные хронисты. На основании этих сведений можно утверждать что поражение было обусловлено несогласованностью действий Рюриковичей.

А. Кириченко предложил следующую реконструкцию событий. Даниил и Ярун форсировали реку Калка, и волынцы вместе с кыпчаками после перестрелки ударили по передовым силам монголов. Прогнувшись под ударом союзных русо-кыпчакских войск, передовые отряды монголов расступились и дали возможность тяжелой монгольской коннице атаковать. Волынцы под руководством Мстислава Немого сначала медленно отступали. Кыпчаки не бежали первыми, и вместе с отрядами Даниила Романовича и Мстислава Немого отступали навстречу Мстиславу Удатному. Вступив в бой, галичане атаковали центр монгольского боевого порядка. Кыпчаки и волыняне не дали монголам окружить Мстислава Удатного. Но то, что этот князь расстянул фронт, привело к тому, что строй был дезорганизирован, и войско разделилось на отдельные отряды. Отступление волынян и кыпчаков усложнило положение галичан и в конце-концов привело к разгрому войск уже к вечеру первого дня битвы [29, с. 75–78]. Мстислав Удатной, переправив остатки галицких и волынских дружин, приказал уничтожить переправы, а многие черниговцы погибли уже во время бегства. Они отступали по направлению к Переяславу и лесистым районам Северского Донца. Во время переправы погибли многие дружинники и князь Мстислав. Киевская дружина смогла еще некоторое продержаться в лагере из возов. Но к капитуляции привело то, что осажденные не имели доступа к воде. Бродники не воспринимаются как русы, а лишь как потомки оседлого населения восточноевропейских степей. То, что русы приняли Плоскиню как гаранта безопасности, объяснялось его христианским вероисповеданием. К тому же, до битвы на Калке князья русов, как правило, в случае пленения освобождались за деньги. Но монголы, мстя за послов, убили плен-

ных. Преследуя русов монголы вышли к Новгороду-Святополчьему (вблизи от Витачева Обуховского района Киевской Области) [29, с. 78–84].

Калкская битва имела настолько большой резонанс, что почти сразу обросла слухами относительно ее последствий. Так, в одной хронике («Большие Шефтларские аннали») сообщается, что какой-то неизвестный народ вторгся в Дацию, опустошил и завоевал ее [34, с. 155]. При этом нужно отметить, что Матвей Парижский называл Дацией Данию [40]. Автор «Больших Шефтларских анналов» просто не проверил информацию, которую он получил, в результате чего получился данный историографический казус. Вызывает также сомнение информация о том, что кыпчаки начали грабить обоз русов после битвы [43, с. 63, 267]. Как же тогда объяснить союз Котяна с русами в 20-х и 30-х гг. ХІІІ вв.? Почему тогда в степь не был организирован карательный поход? По данным «Юань-ши», известно об участии канглы Аймяо (Эймура) в походе Джебе и Субедея в Восточную Европу [63, с. 244]. Вспомагательные силы из восточных кыпчаков, которые служили в монгольском войске могли преследовать отступающих, когда основные силы взяли в осаду лагерь Мстислава Киевского. Также нельзя отрицать идеологического подтекста этого сообщения. Для новгородского летописца, который компилировал сведения киевских хронистов, кыпчаки были ничем не лучше монголов. Именно с его подачи Мацей Меховский и Ян Длугош считали, что кыпчаки вели себя, как изменники [41, с. 47–49; 68, с. 182–183].

Необходимо отметить, что московский историк Андрей Лызлов совсем не считал половцев (кыпчаков) виновниками поражения, а лишь указывал, что татары (монголы) сначала ударили по ним, а потом нанесли поражение русам [38, с. 16]. Он сообщал, что кыпчаки мужественно противостояли врагам и русы помогли им (кыпчакам) несмотря на давнюю вражду [38, с. 16]. Даже В. Татищев признавал за кыпчаками умение воевать, но все-таки доверял сведениям Новгородской Первой и Никоновской летописей. Поражение русов в битве «отец русской историографии» приписывал измене Плоскини. Но благодаря В. Татищеву в историографии появилось утверждение о десятках тысячах погибших в битве, русов [56, с. 526–527]. Отступление монголов В. Татищев объяснял смертью Тосхуса (старшего сына хана) и появлением под Черниговом войска Василька. Также он был уверен, что монголы понесли значительные потери [56, с. 528]. Наверно недаром в «Юань-ши» битва с Мичисылао (Мстиславичами) на Алицзи (Калке) была названа кровопролит-

ной [62, с. 500].

Одной из нерешенных проблем Калкской битвы является численность войск воюющих сторон. Галицко-волынский летописец сообщал только, что к князьям пришла «вся земля Половецкая» [25, с. 741]. Генрих Латвийский указывал, что в битве погиб король Мстислав с сорока тысячами воинов. По его сведениям, убили более ста тысяч человек, и среди погибших было 50 королей (князей) Руси [9, с. 210; 65, с. 179–180]. Рикардо де Санкт-Джермано сообщал, что неизвестные завоеватели за один день убили 200 тыс. плавтов (половцев, кыпчаков) и русов [47, с. 122]. По гипотезе Д. Синора, информация о Калкской битве вошла в европейские хроники из славянских и венгерских источников [53, с. 365]. Но в восточных источниках ничего не сообщается о чи-

слености войск [57, с. 26–27; 58, с. 33; 50, с. 228–229; 62, с. 500]. Между прочим, арабские и пер-

сидские хронисты должны были ориентироваться в реалиях Дашт-и-Кыпчак лучше, чем европейцы. Принимая во внимание сведения галицко-волынского летописца, который также ничего не сообщал о численности войск сторон логично допустить, что современники просто не знали о количестве воинов воюющих сторон [25, с. 741–744]. Приведенные европейскими латиноязычными хронистами данные существено преувеличены и не соответствуют действительности. При этом необходимо указать на то, что они главным образом говорят о потерях русов, не упоминая, насколько значительный урон был нанесен кыпчакам.

Освещение Калкской битвы будет неполным, если не указать на историографию вопроса. До сих пор не была проанализирована мировая историография проблемы. Только М. Гатин исследовал освещение Калкской битвы в работах немецких ученых [8]. Среди кыпчакских вождей, Б. Шпулер называл только Котяна [8; 76, с. 12–15]. Й. Хаммер-Пургшталь и О. Вольф утверждали, что вождем кыпчаков был Ярум (Ярун) [70, с. 87–88; 77, с. 107–109]. Э. Бретшнейдер вообще не сообщал о участи кыпчаков в битве [67, с. 295–297]. К. д’Оссон только сообщал общеизвестные факты из славянских источников [73, с. 342–344]. Р. Груссе лишь коротко повторял данные своего предшественника и лишь упоминал об участии кыпчаков в битве [16, с. 218]. Реконструкция хода Калкской битвы, которая принадлежит Л. де Хартогу, ничем не отличалась от французской историографической традиции [61, с. 164–166].