35269707

Также стоит отметить, что даже в исследованиях по польско-литовским, казанским татарам и казахам есть свои недостатки. В данных исследованиях в большинстве случаев не фиксируется историческая фактологическая сторона. Например, при исследовании этносов, которые сохранили определенное родовое деление, стоит очень тщательно подбирать выборку, фиксируя помимо географических аспектов родовое деление, минимум по четырем уровням таксономии (tribe, subtribe, clan, subclan), а также шежире тестируемого человека. При исследованиях польско-ли- товских татар, следует всегда фиксировать фамилию, географию происхождения семьи и при наличии документальную генеалогию. При исследованиях казанских татар стоит фиксировать географию происхождения, шежире, а также исторические легенды и данные о происхождении того или иного села или поселения. Именно внимание к историческим фактам происхождения тестируемых людей может дать ответ на многие исторические вопросы.

Говоря о популяционной генетике как о прикладной исторической дисциплине, стоит отметить, что тут есть свои нюансы:

Существует вероятность того, что биологическая гаплогруппа не совпадет с историческим родом. Здесь стоит отметить три механизма:

1.Усыновление, инкорпорация в род. Здесь человек, имеющий абсолютно другую гаплогруппу и гаплотип может быть усыновлен членом рода и считаться сыном этого человека, но иметь другой гаплотип.

2.Приписывание к роду, путем конструирования искусственной генеалогии.

3.Возможность Адюльтера: мы не можем ее исключать, так как все люди имеют некоторые слабости. Возможность измен в одном поколении в традиционном обществе мала, но если брать 20–30 поколений, то возможность того, что Y–хромосома предка не совпадет с его юридическим потомком, увеличивается до статистически значимых размеров. Такая ситуация возникла у Рюриковичей. Среди них есть две больших ветви: Ольговичи и Мономаховичи. Ольговичи имеют гаплогруппу R1a1, а Мономаховичи имеют абсолютно другую группу N и, следовательно, абсолютно не понятно какая из двух линий является биологическими Рюриковичами, а какая ветвь потомки адюльтера.

В 2009–2010 г. авторами статьи были собраны свыше 1400 образцов ДНК из 13 сельских районов 10 областей Казахстана. На данный момент в лаборатории получены результаты только по трем районам, в которых массово проживают казахстанские аргыны (Каркаралинский район Карагандинской области, где в большинстве проживают подрод аргынов каракесеки) и найманы (Жарминский и Катон-карагайский районы Восточно-Казахстанской области). Согласно предварительным данным:

Среди найман Восточно-Казахстанской области по шежире проживают представители двух генеалогических линий:

1.Потомки Укреша, которые известны с 15 в. (в частности укриш-найманы упоминаются среди сподвижников Абулхаир-хана, хана «кочевых узбеков» [15, с. 88]).

2.Каратай-найманы и Бура-найманы. Предки этих родов Каратай и Бура были либо рабами Сарыжомарта (сын Укреша) либо были им усыновлены [16, с. 63].

Здесь стоит отметить, что здесь данные шежире подтверждаются данными ДНК. Согласно полученным данным доминирующие гаплогруппы двух подразделений не совпадают:

Среди Укреш-найманов 74% (63 из 85 протестированных образцов) относятся к гаплогруппе О, а среди Каратай-найманов и Бура-найманов 68% (53 из 78 протестированных образцов) относятся к гаплогруппе С3. Это говорит о том, что большинство укреш-найманов не родственны по мужской линии бура-найманам и каратай-найманам. Безусловно, такая трактовка исходит из понимания рода как облигатных потомков одного человека, а не как популяции.

Согласно полученным данным самым распространенным гаплотипом среди укреш-найманов является следующий гаплотип:

Оставшиеся гаплотипы гаплогруппы О имеют по одной или более мутаций, которые отличают их от вышеуказанного гаплотипа.

Говоря о вероятности диффузии в род других гаплотипов, стоит упомянуть данные из вышеуказанной статьи Андроша Биро. В ней 39 из 45 маджар (86,6 %) имеют одинаковый или близкий гаплотип. А 6 других маджар имеют 5 уникальных разных гаплотипов, что позволяет нам считать,

что эти представители рода маджар являются следами воздействия других популяций на маджар72.

Если исходить из шежире, маджары как племя существуют 300–400 лет, таким образом можно предположить, что любой род в течение 300–400 лет сохраняет довольно высокий уровень гомогенности (у маджар 87 %), что позволяет историкам использовать популяционную генетику с высокой долей вероятности в верификации исторических гипотез. Среди каркаралинских аргынов (125 человек73) 73,6 % (92 человека) имеют одинаковый или близкий гаплотип, который также относиться к гаплогруппе G1. Как известно Каракесеки у казахов относятся к старшей ветви аргынов и происходят от Кара-ходжи, эмира Токтамыш-хана [8, c. 14]. В то время как маджары происходят от младшей ветви аргынов (токал аргын), которая не происходит от Кара-ходжи, а восходит напрямую к Аргыну [8, c. 541]. Сравнение гаплотипов каракесеков и маджар:

Здесь мы можем увидеть, что модальный гаплотип маджар отличается от модального гаплотипа каракесеков на 3 шага мутации на 12 маркерах. Это говорит о том, что эти племена являются родственными. Безусловно, тестирование маджар по большому количеству маркеров дало бы нам возможность подсчитать приблизительный возраст жизни предка для этих двух популяций. В общем, стоит отметить, что другие потомки аргынов среди татар должны иметь гаплогруппу G1 и близкий гаплотип к вышеуказанным модальным гаплотипов старшей и младшей ветви аргынов.

Таким образом, историки получают в свои руки первый инструмент и метод верификации их теорий, например историк Дамир Исхаков выдвинул гипотезу, что Чура Нарыков, известный татарский батыр (богатырь) был из племени Аргын. По другой гипотезе он предок башкирского племени Тамьян и казахского рода Тама. Согласно татарским преданиям он также является предком населения таких татарских деревень как Каратмен, Кулбаш, Большая Кара Гузя, Малая Кара Гузя, Караваево. По казахским шежире он родственник казахских аргын. Исследовав эти популяции, мы можем подтвердить или опровергнуть версию о генетической связи этих четырех популяций.

В общем, исследования Y-хромосомы по SNP и STR-маркерам – это новый прикладной исторический метод, который позволит проверить исторические гипотезы. Но тут стоит помнить, что этот метод в плане исторических реконструкций не совершенен на все 100%, так как помогает подтвердить гипотезы, но не позволяет их опровергать: адюльтер, приписывание к роду и усыновления могли спокойно изменить ДНК юридического потомка.

Также можно утверждать, что популяционная генетика может помочь историкам ответить на вопрос, «когда молчат архивы». Например, существует определенная доля вероятности, что с помощи популяционной генетики, можно будет ответить на вопрос, является ли Джучи родным сыном Чингиз-хану. С помощью письменных источников на этот вопрос нельзя получить ответ, в то время как с помощью популяционной генетики есть определенная вероятность того, что ответ

72Здесь стоит выделить определенное противоречие между историко-генеалогической и популяционной интерпретациями: Если воспринимать маджар как популяцию, которая существовала 300–400 лет назад, то намного более вероятно, что маджары не приобрели эти гаплогруппы, а напротив, потеряли все остальные,

врезультате дрейфа генов. Если же рассматривать маджар как род, как облигатных потомков одного человека тогда верна первая точка зрения.

73Сюда не включено племя таракты, которое по шежире происходит от дочери аргынского бия Каракесека и мужчины неизвестного происхождения (2 из 8 тестированных таракты имели гаплогруппу G1).

будет найден, путем тестирования современных потомков Джучидов, Толуидов, а также потомков братьев Чингиз-хана.

Для того чтобы популяционная генетика смогла помочь в изучении этногенеза народов Золотой Орды стоит исследовать все популяции, которые генетически связаны с населением Золотой Орды по следующим параметрам:

1.Каждый этнос, в котором происходит забор ДНК должен быть представлен не менее 200 представителями (количество тестируемых зависит от величины этноса) из различных субэтнических популяций, формирующихся по родовому признаку, для тех этносов, где сохранено родоплеменное деление с фиксацией по четырем уровням таксономии (tribe, subtribe, clan, subclan). Или по географическому признаку, для тех этносов, где родоплеменное деление не сохранилось.

2.ДНК-тестирование должно проходить как минимум по 17–19 STR-маркерам: DYS19, DYS385a, DYS385b, DYS388, DYS389-I, DYS389-II, DYS390, DYS391, DYS392, DYS393, DYS426, DYS437, DYS438, DYS439, DYS448, DYS456, DYS458, DYS635, GATA H4. 17 маркеров из этого списка входят в научный стандарт компании Applied Biosystems, еще два маркера (DYS388, DYS426) полезны при сравнении данных гаплотипов с гаплотипами из коммерческих баз данных. Также стоит использовать параллельно тестирование по SNP-маркерам, чтобы получить более полную картину по тестируемым популяциям.

3.ДНК-тестирование должно ставить перед собой две цели: формирование базы данных гаплотипов и гаплогрупп изучаемых популяций на первом этапе. На втором этапе после создания полноценной базы данных, ДНК-тестирование должно проходить на основании исторических гипотез, которые могут быть верифицированы ДНК-тестированием.

Профессия историка сродни профессию следователя. Как и следователь, историк на основе различных данных и документальных свидетельств должен строить свои версии и гипотезы. Как дактилоскопия помогла произвести переворот в криминалистике, повысив раскрываемость преступлений в разы, так и популяционная генетика сможет произвести крупные перемены в нашем понимании истории. Популяционная генетика станет новым инструментом исторической науки, который поможет значительно повысить раскрываемость исторических загадок. Мы в этой статье осветили лишь общие методологические аспекты применения методов популяционной генетики в исторических реконструкциях. При накоплении новых данных мы сможем ответить на многие вопросы этногенеза различных этносов.

1.Bíró A.Z., Zalán A., Völgyi A., Pamjav H. «A Y-chromosomal comparison of the Madjars (Kazakhstan) and the Magyars (Hungary)» // American Journal of Physical Anthropology. Volume 139 Issue 3. 2009. – P. 305–310.

2.Chaix R., Quintana-Murci L., Hegay T., Hammer M.F., Mobasher Z., et al. «From social to genetic structures in Сentral Asia»// Current Biology. 2007. Vol. 17. – P. 43–48.

3.Janica J., Pepinski W., Niemcunowicz Janica A., Skawronska M., Aleksandrowicz Bukin M., Ptaszynska Sarosiek I., Koc Zorawska E. «Y-chromosome STR haplotypes and alleles in the ethnic group of Polish Tatars residing in the Northeastern Poland» // Forensic Science International 150(1). 2005. – P. 91–95.

4.Pérez-Lezaun А., Calafell F., Comas D., Mateu E., Bosch E., Martínez-Arias R., Clarimón J., Fiori G., Luiselli D., Facchini F., Pettener D., Bertranpetit J. «Sex-Specific Migration Patterns in Central Asian Populations, Revealed by Analysis of Y-Chromosome Short Tandem Repeats and mtDNA» // The American Journal of Human Genetics, 1999. Volume 65, Issue 1. – P. 208–219.

5.Sengupta S., Zhivotovsky L., King R., Mehdi S.Q., Edmonds C.A., Chow C-E.T., Lin A., Mitra M., Sil S., Ramesh A., Usha Rani M.V., Thakur C.M., Cavalli-Sforza L., Majumder P., Underhill P. «Polarity and Temporality of High-Resolution Y-Chromosome Distributions in India Identify Both Indigenous and Exogenous Expansions and Reveal Minor Genetic Influence of Central Asian Pastoralists» // American Journal of Human Genetics. 2006. 78 (2). – P. 202–221.

6.Wei-Hua Shou, En-Fa Qiao, Chuan-Yu Wei, Yong-Li Dong, Si-Jie Tan, Hong Shi, Wen-Ru Tang, ChunJie Xiao «Y-chromosome distributions among populations in Northwest China identify significant contribution from Central Asian pastoralists and lesser influence of western Eurasians» // Journal of Human Genetics 55 (2010).

–P. 314–322.

7.Алдашев А. Этногенез и генеалогия кыргызов. Взгляд с точки зрения молекулярной генетики // Цен-

тральная Азия. № 12. 2009. – С. 7–15.

8.Аргын. Книга 3. – Алматы: Изд-во «Алаш», 2007. – 660 с.

9.Боготова З.И. Изучение генетической структуры популяций кабардинцев и балкарцев: автореферат дис. ... канд. биол. наук. – Уфа, 2009. – 24 с.

10.Животовский Л.А. Имашева А.Г. Одиссея мужской хромосомы. Почему научные Адам и Ева не были знакомы // Природа. № 2. 2009. – С. 39–60.

11.Костюков В.П. Была ли Золотая Орда Кыпчакским ханством // Тюркологический сборник. 2005. – М.: Восточная Литература, 2006. – С. 197–237.

12.Кравцова О.А. Молекулярно-генетический анализ древних и современных образцов ДНК: дис. ...

канд. биол. наук. – Казань, 2006. – 160 с.

13.Кутуев И.А. Генетическая структура и молекулярная филогеография народов Кавказа» дис. … докт. биол. наук. – Уфа, 2010. – 301 с.

14.Лобов А.С. Структура генофонда субпопуляций башкир: дис. ... канд. биол. наук. – Уфа, 2009. –

131 с.

15.Материалы по истории Казахских ханств XV–XVIII в.: (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). – Алма-Ата: Наука, 1969. – 650 с.

16.Найманы. Книга 3. – Алматы: Изд-во «Алаш», 2008. – 430 с.

17.Рашид ад-Дин. Сборник летописей. Том II / Пер. с перс. Ю.П. Верховского. Прим. Ю.П. Верховского и Б.И. Панкратова. Ред. И.П. Петрушевского. – М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1960. – 214 с.

18.Харьков В.Н. Структура линий Y-хромосомы в популяциях Сибири: дис. ... канд. биол. наук. –

Томск, 2005. – 176 с.

19.Юнусбаев Б.Б. Популяционно-генетическое исследование народов Дагестана по данным о полиморфизме Y-хромосомы и Alu-инсерций: дис. ... канд. биол. наук: – Уфа, 2006. – 107 с.

ABSTRACT

Zhaksilik Sabitov, Olga Balaganskaya, Marina Kuznetsova, Inkar Tazhigulova, Oleg Balanovsky, Dauren Duberbaev

The possibility of population genetics in the reconstruction of the ethno-genesis of Turkic peoples

This article discusses the methodological problems of using methods of population genetics in historical reconstruction, as well as problems of interpretation and use of population genetics for the verification of historical hypotheses. Also from the article the historiographical review of studies of Turkic peoples of the former ulus Djuchi population genetics. Published studies of populations Argyns and Naiman in Kazakhstan are the most common haplotypes.

Ф.А. Байрамова

Золотоордынский город Наровчат

При упоминании о городах Золотой Орды Наровчат74 не сразу приходит на ум. Однако этот город достоин быть более широко известным. Ведь в Наровчате около 1312–1320 годов жил знаменитый правитель Золотой Орды Мухаммед Узбек-хан. Именно здесь он провозгласил ислам как государственную религию. Уже в 1309 г. в Наровчате чеканили монеты. Факты нахождения в этом городе ханских сараев и мечетей, усыпальниц и мавзолеев представителей знатных родов, а также архитектурно-строительные композиции, развитое ремесленничество свидетельствуют о том, что Наровчат был не просто обычным городом Золотой Орды.

Конечно же, история Наровчата началась раньше, по мнению местных ученых-краеведов, Наровчат был построен в начале XIII в., а в 1236–1237 г. разрушен монголам [19, с. 123]. А.А. Кротков, открывший и изучивший Наровчат первым, также писал, что городище может иметь более раннюю датировку [12, с. 31]. Возможно, войска Бату-хана взяли здесь какое-нибудь поселение, однако именно в период Золотой Орды Наровчат превратился в настоящий город. Здесь пролегал Великий Шелковый путь, дорога из Болгар в Киев. Поэтому для обеспечения этой торговли и строили города, в них возводили караван-сараи, мечети, рынки. Наровчат, Юлау (Городище), Золоторевка являлись очень удобными пристанищами для путешественников. Поэтому в период Золотой Орды он и возвысился, ведь благодаря тому, что основная часть Евразии была объединена Чингизидами, объемы торговли достигли громадных размеров.

74 Руины этого города сохранились около села Наручат, на северной границе нынешней Пензенской области, на берегах рек Мукшы и Шелдаис-Ашлы, рядом с Республикой Мордовия. В истории известны также такие его названия, как Мохша-Мукшы, Нурижан, Наручат, Нарчатка, возможно, и название Бортас. Ныне Наровчат представляет из себя обычное село, является районным центром, с населением около 5 тыс. человек.

Историческое исследование Наровчата начинается лишь в 20-е годы прошлого столетия. Но уже до этого в руки ученых попали отчеканенные в Мохше монеты, в том числе и с надписью «Узбек хан». Это таинственное городище пробовали искать и в Средней Азии, и в Поволжье. Первым ученым, признавшим в Мохше город Наровчат, был сотрудник Саратовского музея, археолог Александр Августинович Кротков. Уроженец Пензы, он уже в начале XX в. досконально изучил найденные в этом регионе сокровища Золотой Орды, монеты той эпохи. А.А. Кротков, кроме немецкого и французского языков, владел еще и татарским языком, причем с арабской графикой. Учитывая труды на тему Золотой Орды, 3 ноября 1923 г. Всероссийская ассоциация востоковедения избрала его членом комиссии по изучению татарской культуры. Саратовский ученый В.Г. Миронов, приложивший большие усилия для изучения творчества А.А. Кроткова, писал следующее: «Всероссийская ассоциация востоковедения в знак признания его заслуг в изучении Золотой Орды 3.11.1923 г. избрала Александра Августиновича членом комиссии по изучению татарской культуры» [20].

Сегодня прочтенные и введенные в научный оборот А.А. Кротковым монеты хранятся в музеях Москвы, Петербурга, Саратова, Пензы, Волгограда, Наровчата. Помимо этого среди его не опубликованных работ, в том числе и посвященных Наровчату в рукописном варианте хранятся в краеведческих музеях Наровчата и Пензы.

Летом 1923 г. А.А. Кротков приезжал в Наровчат, здесь он встретился с местными историками, краеведами, досконально изучил найденные в этой местности старинные вещи. В результате у него не осталось сомнений, что историческая Мохша и есть Наровчат. Уезжал он с твердой уверенностью скоро вернуться сюда, но это ему удалось лишь в мае 1925 г. С пензенским ученым Б.Н. Гвоздевым они приступили к изучению Наровчата. На окраине города они откопали фундаменты старинных зданий, изучили захоронения XIV в., найденные в центре Наровчата. По расположению валов и рвов, археологических находок они определили точное место и границы городища. Позднее пензенский ученый В.И. Лебедев писал об этом следующее:

«Открытие богатого, неизвестного могильника в конце южной улицы, именуемой Старой Сотней, еще более уплотнило их работу. Археологи не скрывали своего удовлетворения результатами раскопок. Были исследованы два кирпичных здания XIV столетия на Буграх, собраны ценные находки в местечке Мизгить – холме на юго-западе от села, изучены земляные сооружения в виде длинного вала и рва, проведены пробные раскопки Наровчатского и Старосотненского могильников» [14, с. 13].

Во время экспедиции в Наровчатском городище было найдено много старинных вещей, к их изучению подтянулись ученые Москвы, Петербурга, Казани. В исследованиях участвовали всемирно известные историки Р.Р. Фасмер, В.Ф. Смолин, В.В. Баллод. В июле 1927 г. Александром Кротковым была организована вторая экспедиция в Наровчат. На этот раз к ней присоединился преподаватель Саратовского университета, историк А.А. Гераклитов. В экспедиции приняли участие также ученые Московского антропологического института под руководством Б.С. Жукова. Они занимались изучением старинных захоронений и найденных костей.

Результатом экспедиций в Наровчат стало появление множества научных работ, некоторые из них были опубликованы в печати, а часть в форме отчетов и дневников хранится в краеведческих музеях Наровчата и Пензы. Александр Кротков и сам написал по этой теме несколько статей.

Последний труд Александра Кроткова «Наровчат и его окрестности в историко-археоло- гическом отношении» был написан в 1939 г. и остался лишь в рукописном варианте. В этой статье А.А. Кротков дает подробный отчет всех изысканий по Наровчату и делает выводы. Он отмечает, что в центре города находилась крепость или кремль: «Наивысшей точкой города являлась соборная площадь, где стояла раньше крепость или кремль». « ...улицы в татарском Наровчате, т.е. их направление не совпадает с направлением улиц нынешнего Наровчата. Тогда как последние идут по линии с С.Востока, татарские улицы шли на Восток, ориентируясь на то место, где в XIV в. стояла татарская соборная мечеть» [13, л. 15].

В 1930 году он впервые был арестован по «делу краеведов». Во второй раз ему пришлось пребывать в заключении за сына-художника, за «сокрытие» якобы, что он был «контрреволюционером». Все это повлияло на поиски работы: в Саратове ученого нигде на работу не принимали, и он был вынужден наняться сторожем. А 26 марта 1942 г. милиция вынесла решение

о выселении А.А. Кроткова из города. В итоге 76-летний ученый сначала попал в больницу, а после выписки вынужден был уехать из города.

Однако историки не перестали интересоваться Наровчатом. Часто посещали эти места московские и ленинградские ученые. В 1938 г. археолог из Москвы А.Е. Алихова руководила раскопками в Наровчате. В 1951 г. научная экспедиция под руководством московского ученого М.Е. Фосса возобновила исследовательские работы. В 1958 и 1963 г. археологические раскопки велись под руководством пензенского ученого М.Р. Полесских, позднее они были продолжены сотрудниками пединститута и краеведческого музея. А в 1959–1960 гг. здесь работала экспедиция Археологического института Академии наук СССР, ее возглавила вышеупомянутая А.Е. Алихова.

А.Е. Алихова пишет о находке в городище пяти мавзолеев. «Постройка именно здесь татарского города была, очевидно, обусловлена рядом экономических и политических соображений...

Его возникновение и раcцвет неразрывно связаны с историей Золотой Орды. ...Лишь много лет спустя вновь были проведены раскопки в Мизгити. Здесь было раскопано пять мавзолеев… Мавзолей № 1 представлял собой монументальное здание, наиболее крупное из всех раскопанных нами. Его длина 18,5 м, ширина примерно такая же. Оно состояло из четырех помещений центрального, двух боковых и северного, содержащего склеп… Возможно, что описанный мавзолей был одновременно и мечетью, а неподалеку расположенная круглая яма свидетельствует о некогда стоявшем здесь минарете… Бесспорно, мавзолеи являлись местом захоронения местной знати. Рядом с этим кладбищем вдоль дороги на Вьюнки шла глубокая канава, в которой, как сообщили местные жители, было встречено много захоронений без вещей, очевидно, рядового мусульманского населения» [2].

Книга профессора Пензенского государственного педагогического института В. Лебедева «Загадочный город Мохши» позволяет представить наиболее полную картину о Наровчате. Его книга основана на работах Александра Кроткова и коллекции местного нумизмата В.П. Россина. Из книги В. Лебедева становится ясно, что Наровчат той эпохи был в несколько раз больше нынешнего города. Там возводили дома из большого квадратного кирпича и дерева, функционировали две мечети, караван-сарай, общественные бани, бассейны, работали фонтаны, в домах было централизованное отопление и водоснабжение. «Среди золотоордынских городов Мохши занимал видное место. Он стоял в одном ряду с крупнейшими улусными центрами, которые играли в XIV столетии ведущую роль как в экономической, так и в политической жизни Золотой Орды. Уже одно наличие в Мохши своего монетного двора – показательный и яркий факт, а надписи на некоторых мохшинских монетах говорят о том, что это был большой, многонаселенный золотоордынский центр. Так, на одних мохшинских монетах 1343–1344 гг. выбито слово «Махрусэ», означающее «богохранимый» или «богоспасаемый». Этот эпитет давался только крупнейшим городам Золотой Орды, например, ее столице – Сараю. На других монетах 1361–1362 гг. перед «Мохши» стоит слово «бабелед» – «город». Это означало, что Мохши – большой многочисленный центр» [14, с. 20].

Среди найденных здесь монет встречаются и надписи «Отчеканено в Нурижане». Следовательно, у города было и такое название. «Таким образом, хотя и очень редко, некоторые ханы Золотой Орды именовали Мохши Нуринджатом – словом, созвучным нынешнему названию го-

рода» [14, с. 19].

Наровчат, находившийся посреди леса, в прямом смысле был городом знати, военных и ремесленников. «Горожане знали водопровод. Вода шла по глиняным, вставленным одна в другую трубам внутренним диаметром 6–10 см. Осколки таких труб хранятся в Наровчатском музее. Интересно отметить, что уже в XIV в. использовалось отопление общественных зданий горячим дымом. Под полом от большой печи в несколько рядов шли дымоходы, обогревавшие помеще-

ние» [14, с. 22–23].

На месте под названием «Мизгит» (Мечеть) откопаны 20 фундаментов из кирпича, обнаружены места расположения мечети, мавзолея, здесь было и татарское кладбище. Основываясь на исследованиях, дневник-планах А.А. Кроткова, В. Лебедев пишет следующее: «В 1923 и 1925 гг., будучи в Наровчате, А.А.Кротков детально изучил сложенные у церкви ограды камни. Вывод остался прежним – на месте русского собора когда-то стояла мечеть… Кроме белокаменной мечети, в г. Мохши была еще одна, сделанная из квадратного кирпича. Она стояла на юго-западной окраине Наровчата, за старой Сотней, называемой старожилами Мизгитью. Это слово в переводе означает Мечеть. По преданиям, она стояла на холме, а западнее ее находилось татарское клад-

бище. Рассказывают, что развалины мечети были видны еще в середине прошлого века» [14,

с. 28–29].

«В XIV веке город Мохши достиг небывалого расцвета и стал богатейшим городом Золотой Орды. Здесь были построены искусными мастерами две мечети, одна из них – из белых каменных плит с чудесным орнаментом, доставленных из Булгара. Во время раскопок обнаружены остатки бань, техническое исполнение которых поражает современных строителей» [23, с. 12]. В краеведческом музее Наровчата сохранились белые камни Соборной мечети с надписями из Корана. Как мне сообщили местные краеведы, в фундаменте многих домов и в погребах лежат камни золотоордынских зданий, в том числе и надгробные мусульманские плиты. Известно также, что в старину в Наровчате было 5 мавзолеев-усыпальниц. Также, по словам некоторых ученых, возможно, знаменитая поэма Кутба «Хөсрəү вə Ширин», произведение, посвященное сыну Узбек-хана Тенибеку и его жене Малике, – была создана именно в Наровчате. «Кутб сократил сюжет и переиначил его в реалиях Золотой Орды. Часть действия поэмы происходит в городе Мухша (Наровчат) … История гибели Тенибека и его жены Малики стала основой для поэмы Кутба» [5, с. 46].

В истории Наровчата еще много неизвестного. Возможно, в 1312–1320 гг. Наровчат выполнял роль резиденции Узбек-хана и некоторое время даже был столицей Золотой Орды. Однако это вопрос дальнейших исследований.

1.Акъегет К. Алты авыл. – Казан, 2008.

2.Алихова А.Е. Мавзолеи города Мохши // Советская археология, 1973, №2.

3.Бəйрəмова Ф. Алтын Урдам – Алтын Җирем. – Казан, 2006.

4.Белорыбкин Г.Н. Буртасы. – Пенза, 2008.

5.Гильдеев Н.А. Татары Пензенского края. – М., 2008.

6.Думин С.В. На службе отечеству // Габдуллин И.Р. От служилых татар к татарскому дворянству. –

М., 2006.

7.Измайлов И.Л. Ислам и язычество в Улусе Джучи: проблемы и дискуссии // Культурные традиции Евразии: вопросы средневековой истории и археологии. – Казань, 2004.

8.Ислам в Золотой Орде. – Казань, 2008.

9.Кротков А.А. Материалы по археологической карте Кузнецкого уезда // Труды Саратовской ученой Архивной комиссии. Вып. 30. – Саратов, 1913.

10.Кротков А.А. Раскопки на Увеке в 1913 г. // Труды Саратовской ученой Архивной комиссии.

Вып. 32. – Саратов, 1915.

11.Кротков А.А. Никольский и Керенский клады джучидских монет // Труды Саратовской ученой Архивной комиссии. Вып. 32. – Саратов, 1915.

12.Кротков А.А. В поисках Мохши // Труды Общества истории, археологии и этнографии при Саратовском университете. Вып. 34. – Саратов, 1923.

13.Кротков А.А. Наровчат и его окрестности в историко-археологическом отношении. – Рукописный архив Наровчатского краеведческого музея, папка № 21.

14.Лебедев В. Загадочный город Мохши. – Пенза, 1958.

15.Лебедев В. Очерки по истории Пензенского края. – Пенза, 1973.

16.Марданов Р.Т., Китаева Н.Б. Средняя Елюзань. – Казань, 2006.

17.Миронов В.Г. Александр Августинович Кротков. Биография. – Научный архив СОМК.

18.Мясников Г. Город-крепость Пенза. – Саратов, 1989.

19.Наровчатская энциклопедия. – Пенза, 2010.

20.Научный архив СОМК, оп.2, ед. хр.10.

21.Питер Пиме. К истории христианства среди монголов // Международная конференция «Исторические связи калмыков Нижнего Поволжья и общины Сарепта в XVIII–XX в. Взаимоотношения в области истории, науки, религии и культуры». – Волгоград, 2001.

22.Полубояров М. Мокша, Сура и другие… – М., 1992.

23.Поляков В. По-над Мокшей ветры буйные… – Наровчат-Ковылкино, 2003.

24.Сафаргалиев М.Г. Распад Золотой Орды // На стыке цивилизации. – М., 1996.

25.Савин О. Имя гордое – наровчатцы… – Пенза, 2003.

26.Ставицкий В.В. Археологические изыскания М.Р.Полесских. – Пенза, 2008.

27.Татар əдəбияты тарихы. – Казан, 1984.

28.Татар энциклопедия сүзлеге. – Казан, 2002.

29.Устное народное творчество наровчатского края. – Наровчат, 2008.

30.Фəхретдин Р. Алтын Урда ханнары. – Казан, 1996.

31.Фирсов Н.А. Обзор внутренней жизни инородцев пред временем вступления их в состав Московского государства // Ученые записки Казанского университета. Вып. 1–2. – Казань, 1866.

32.Халиков А. Татар халкының килеп чыгышы. – Казан, 1974.

33.Юрченко А.Г. Какой праздник отметил хан Узбек в июне 1334 г. // Золотоордынское наследие. Материалы Международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золо-

той Орды (XIII–XV вв.). – Казань, 2009.

ABSTRACT

Fauziya Bayramova

The Golden Horde city Narovchat

Speaking about the Golden Horde capital cities, we are mainly talking about Sarai-Batu and Sarai-Berke, nevertheless, this Tatar state had many other capitals. If on the south it was Ukuk city, located near today’s Saratov, on the north the capital city was Narovchat.

A city for several years hosting the governor of the state and considered as a capital city, a city which has been minting coins for khans and granting dukes the permission to rule at their lands could not be merely the center of ulus. And Narovchat was a city of this very kind, for in 1312–1320 the famous ruler of the Golden Horde Uzbegkhan lived here. It is here in 1312 he declared Islam as a state religion and granted the Metropolitan of Rus’ Peter the permission to freely confess orthodox Christianity and it is here he met several of Russian dukes from Tver’, Novgorod and Moscow. In 1309 the city has been already minting its coins for the khans. And the fact that several khan palaces and mosques, shrines and mausoleums of the noble origin were discovered at the place of the city, the architectural-constructional similarity of the compositions with other tatar-bulgar capitals’ architecture, developed craftsmanship witnesses about the unordinary status of Narovchat. Therefore we can say with confidence that this city was the northern capital city of the Golden Horde.

249

РАЗДЕЛ 3.

Культура и археология Золотой Орды

vV

Г.Ф. Валеева-Сулейманова

К вопросу об имперском стиле в искусстве Золотой Орды

Цель данной статьи – ввести понятие имперского стиля применительно к характеристике искусства Золотой Орды и дать общую комплексную постановку проблемы, выявить ее методологическое значение. К понятию имперского стиля в основном обращаются, когда описывают искусство ранних восточных деспотий (Египет, Персия), Римской империи и особенно империи Наполеона, стиль искусства которой получил название ампир – от «empire» (империя). Однако Золотая Орда, и в целом Монгольская империя, как государства, объединившие огромные территории с культурой разных племен и народов, оставили свой след в истории мировой цивилизации не только великими завоеваниями, но и высокими достижениями в области художественных ремесел

иискусств. Изучение богатого археологического материала по искусству Золотой Орды позволяет поставить проблему имперского стиля.

Историю мирового искусства можно рассматривать как непрерывный процесс развития стилей. Стиль есть самая общая искусствоведческая категория, которая раскрывает мировоззрение и художественное мышление того или иного народа, нации или художников определенной эпохи. Существует дефиниция стиля как исторически сложившейся общности в художественно-образной системе искусства. В основе стиля лежат идейно-эстетические представления ведущей социальной группы, которые порождают единую систему образов, форм, часто регламентированную. Итак, стиль, во-первых, есть категория мировоззренческая. Во-вторых, социальная, поскольку мировоззрение – явление социальное. И, в-третьих, стиль – категория конкретно-историческая, он имеет хронологические рамки и территориальные границы.

Всредневековую эпоху стиль возникал там, где власть, имевшая сакральный характер, создавала централизованные государственные структуры. Исходя из этого, имперский стиль создавался под влиянием определенных социально-политических условий. Поскольку Золотая Орда была империей с присущей ей этнополитической и цивилизационной парадигмой, то естественно,

иее культура, включая искусство и архитектуру, отражала эту парадигму. Ее суть выразилась в имперском стиле. В нем, наряду с художественным мировоззрением, выявляются реалии, нашедшие отображение в моде. В тот или иной период эти реалии были различны.

Взаимосвязь между стилем и модой особенно ярко прослеживается в костюме. Сначала возникает стиль, затем он распространяется в качестве моды. Однако она отражает отношение к внешним формам культуры, в то время как стиль – явление гораздо более сложное и глубинное. Он включает не столько влияния моды, сколько зависит от идеологии и уровня духовного развития общества, характера организации ремесленного производства, достижений в области технологии и др.

«Каждая эпоха давала свой стиль, суммирующий вкусы производителей художественных ценностей и их потребителей», – писал Б. Засыпкин [2, c. 21] относительно декора средневековых архитектурных сооружений советского Востока. Исследователь культуры Золотой Орды Г.А. ФедоровДавыдов отметил эклектизм этой культуры и невозможность за короткий срок, «в атмосфере искусственного подъема городского ремесла», создать цельный художественный стиль [7, с. 120]. Он имел в виду степные города Поволжья, отнюдь не городские ремесла, имевшие длительную традицию в Волжской Булгарии, Хорезме и Крыму. Однако надо учитывать, что специфика имперского стиля как раз в его эклектической природе, и как справедливо заключает, правда, противореча себе, ученый, «мощное местное художественное ремесло обнаруживает некоторые особые собственные

тенденции в понимании декоративной формы» [7, с. 120]. Он раскрывает стилевые черты в архитектурной майолике и мозаике, торевтике, резьбе по кости. О стиле ювелирного искусства, в частности золотоордынской филиграни, писал М.Г. Крамаровский [4].

Проблема общности стиля в категории имперской культуры впервые была затронута автором в 1993 году [1]. С того времени исследователями осуществлен огромный прорыв в деле объективного изучения искусства и культуры Золотой Орды. Появились новые подходы и оценки, расширился круг источников и т.д., что создало предпосылки для теоретических и методологических обобщений.

В проблематике имперского стиля важным является вопрос о соотношении данного понятия с понятием имперской культуры. Приоритет в определении параметров кочевой имперской культуры принадлежит С. Кляшторному и его соавторам [3]. Согласно их концепции Золотая Орда была типом характерного для кочевников Евразии государственного образования, созданного в процессе завоевания народов и государств с более сложным устройством и религией. Имперская культура в таких государствах имела надрегиональный и надэтничный или полиэтничный характер.

Новая культурно-историческая общность, сложившаяся в Золотой Орде, способствовала консолидации обособленных этнорегиональных и локальных традиций в искусстве, созданию целостной образно-художественной системы – имперского стиля. В нем были выработаны универсальные черты, которые распространились по всей территории империи и проникли в искусство провинций. Например, в Волжской Булгарии была создана почва для развития двух культур: культуры господствующих классов, несущей черты имперского стиля, и локальной культуры булгарского населения, продолжавшего развивать домонгольские традиции. Сходные процессы происходили в Хорезме, Крыму, на Северном Кавказе [1, c. 62]. Явление это типологически закономерное и характерное для средневековой культуры. В эпоху буржуазных обществ оно предстает в новой парадигме: «высокая» (элитарная) культура и массовая культура.

Золотая Орда была империей, в которой политически доминировал кочевой элемент над оседлым, но культурно город преобладал над степью. Поскольку в городских мастерских производились материальные и художественные объекты имперской культуры, то здесь и вырабатывались общие для нее стилевые черты. И поэтому, если к имперским элементам в культуре исследователи [3] отнесли сословную всадническую культуру имперской военно-служилой знати и инкорпорированной в нее верхушки оседлого общества (костюм, прическа, вооружение, убранство коня), то имперский стиль объемлет не только элементы имперской культуры. Содержание понятия имперского стиля охватывает более широкий круг изделий и выходит за рамки «элементов имперской культуры».

Его влияние прослеживается во всех материально-художественных проявлениях культуры, но наиболее ярко оно раскрывается в монументальной архитектуре и декоративно-прикладных видах искусства. Таким образом, имперский стиль был присущ произведениям, созданным и в кочевой, и в оседлой ремесленной среде и отражал единство образно-художественной системы искусства.

Другой важный вопрос в раскрытии понятия имперского стиля – соотношение имперского и этнического в культуре Золотой Орды. Он активно разрабатывается историками и археологами. Однако в аспекте имперского стиля до сих пор не рассматривался. Надо отметить, что процесс кристаллизации имперского стиля в золотоордынском искусстве связан с нарастающим ускорением процессов огосударствления, которые были направлены в сторону нивелирования этнической специфики в тюрко-монгольской степной и тюркской оседлой культурах. Это наглядно выявляет на материалах курганных могильников Нижнего Поволжья А.И. Ракушин [6]. Согласно его исследованиям, появление гибридных и переходных типов погребальных обрядов, связано как со слиянием половецко-кыпчакских и монгольско-центральноазиатских этнических компонентов, так и с распространением ислама. «Кочевники, выдавленные под влиянием обстоятельств из своей культурной среды, были вынуждены перенимать культуру оседлого населения столицы Золо-

той Орды» [6, c. 214].

Кочевническо-оседлая общность в Золотой Орде укреплялась процессами оседания кочевников в возведенных в степи городах и принятием ислама в качестве государственной религии. Распространение ислама и оседание кочевников на зимовьях укрепляло связь городской и кочевой цивилизаций Золотой Орды. Как писал Крамаровский, «преодоление цивилизационной маргинальности Золотой Орды началось с укоренения в зоне степей городского образа жизни» [4, с. 3].