из электронной библиотеки / 485452197026461.pdf

правовых и политических отношений, проявляющихся в определенных пространственно-временных рамках у близко живущих народов.

Называемая по-разному в терминологии гуманитарного знания («историкокультурная зона», «культурный ареал», «культурный ландшафт»), региональная культура, по мнению Ю.П. Тен, являет собой форму надэтнической и надконфессиональной культуры, которая складывается в процессе тесного и постоянного взаимодействия культур социальных и этнических общностей, проживающих в пределах определенной территории. Изучение региональной культуры, считает исследователь, является важнейшим шагом в познании сложноорганизованной системы культуры государства (национальной культуры).

Этническая (традиционная) культура народа является основополагающим образованием культуры национальной и региональной, что рождает все многообразие контекстуального использования терминов как близких. Этноспецифическими чертами традиционной культуры народа закономерно являются мировоззрение (мифологическое, религиозное), художественные формы его воплощения (художественная культура), средство коммуникации (вербальная культура), элементы социально-нормативного порядка. С последними соотносимы мораль, этические нормы, ритуалы, обряды, обычаи.

Этническая (традиционная) культура представляет собой форму и способ выражения всех категорий и характеристик жизни народа. Неслучайно, возникающие при анализе этнических культур этнологические категории «этнос» («народ»), «этничность», «национальная самобытность» способствуют раскрытию доминантных характеристик самой народной культуры. Изучение же народной художественной культуры, как и всей русской этнической культуры, невозможно без выявления специфики их понимания.

Так, неоднозначно определяемый даже в теоретическом народоведении (этнологии) термин «этнос» – «народ» в большинстве случаев традиционно сводим к основным теоретическим исследованиям в этой области. Суть этноса и, как следствие, выводимой из этого понятия этнической культуры, можно определить в формировании не двух противоположных, но отчасти дополняющих друг друга подходов в рассмотрении категории: социокультурного подхода (Ю.В. Бромлей) и биологического (Л.Н. Гумилев). Согласно первому этнос – исторически сложившаяся в данных географических условиях устойчивая общность людей, характеризующихся общими родовыми чертами, сформировавшимися особенностями культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от всех других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании (этнониме); второму – «феномен биосферы», природная общность – устойчивая, но неоднородная, естественно сложившаяся совокупность людей, противопоставляющая себя всем другим аналогичным группам своеобразным стереотипом поведения, меняющимся в процессе этногенеза.

Более мелкие этнические общности, возникающие внутри этноса и отличающиеся своими хозяйственными, бытовыми, культурными и другими особенностями, рождают понимание их как субэтноса и, соответственно,

11

культуры как субкультуры. Напротив, группа близких в мировоззренческом, идеологическом, культурном плане и других формах жизнедеятельности этнических общностей образует понятие суперэтноса. При этом следует различать понятия «этническая общность», «этническая система» (как синоним «этноса»), «культура» и «общество». Если первые два синонимичны контекстуально, обозначая само явление и способ его жизни во всех аспектах бытия, то последнее определяется К. Клакхоном как «социальная группа людей, объединяемая по социальным, историческим или культурным критериям».

Единство этносов, по мнению Л.Н. Гумилева, согласуется с целостным элементом биосферы – этносферой земли. С подобным понятием соотносима лишь мировая культура, прочно утвердившая за собой в культурологическом значении всю совокупность лучших образцов материальной и духовной культуры, обладающих универсальным потенциалом воспроизводства.

В современном русском гуманитарном знании понимание «этноса», отмечают этнологи, синонимично значению слова «народ», «этнический» – «народный». В западной традиции рассматриваемое явление трактуется посредством терминологии «этничности», в большей степени соотносимой с национальными меньшинствами и диаспорами.

Этнос (народ) обладает внутренними механизмами, обеспечивающими его устойчивость. Последние выражаются в особом распределении культурных черт и характеристик между членами этноса (поведенческие, коммуникативные, ценностные, социально-политические модели и культурные элементы). Этническое единство народа неразрывно связано с общностью его психики, проявляющейся в специфических чертах характера, ценностных ориентациях и вкусах.

Психический склад народа как уникальный способ восприятия и понимания представителями различных сторон окружающей действительности, в то время как культура является способом отражения этой действительности, формируется в историческом развитии, создается в многопоколенной связи носителей культуры, проявляется в этническом характере, этническом самосознании, традициях, чувствах, поведении и т.д. В качестве предметной части этнопсихологии рассматриваются этнический характер, темперамент,

менталитет, самосознание, сознание.

Этнический (национальный) характер понимается как исторически сложившаяся совокупность устойчивых психологических черт представителей этноса, определяющих привычную манеру поведения, осмысленный типичный образ действий, проявляющийся в их отношении к социально-бытовой среде, к окружающему миру, к труду, к своей и другим этническим общностям. Однако трактовок этой этнической категории достаточно много, что предполагает известную степень обобщения, предпринятую Г. Дуийкер и Н. Фрийд. На основании проведенных исследований учеными были выделены несколько трактовок этнического характера:

 отличные от других психологические особенности, свойственные всем представителям этнической общности;

12

тип личности, представляемый в качестве образцового в культуре;

типичные особенности поведения и мышления, которыми отличаются художественные этнические образы (фольклорные, изобразительные);

особый склад ума, который выражается в особенностях национальной культуры (философии, искусстве);

совокупность ценностей, идеалов, убеждений, определяющих образ жизни народа.

В становлении этнического характера существенными могут быть многие факторы, выступающие в качестве предпосылок закрепления отдельных качеств личности культуры. На формирование русского национального характера повлияли три основных фактора: языческая природа восточнославянских племен (этнический генотип); воспитание народа православием (духовный архетип); уникально суровые условия выживания

(исторический архетип), которые требовали культивирования в себе определенных качеств.

Этнический темперамент, отмечает А.П. Садохин, представляет собой определенный стандартный способ реагирования на конкретную ситуацию, присущий большей части этнической общности. Этнический менталитет (от лат. means – мышление, образ мыслей, душевный склад) – духовная самобытность мирочувствования, миропонимания и мироотношения этноса как создателя и носителя определенной культуры. Менталитет содержит неосознаваемые народом ценностные ориентации, бессознательные поведенческие реакции, архетипы, лежащие в основе коллективных представлений о мире и о месте человека в нем, этнические образы и символы. Атрибутом менталитета выступает идентичность, обусловленная среди его носителей как общность социальных условий, в которых формируется сознание. Идентичность проявляется в способности людей наделять одинаковыми значениями одни и те же явления объективного и субъективного мира, т.е. тождественным образом их сознательно интерпретировать и выражать в одних и тех же символах. Ментальность задает основные координаты развития традиционной культуры, формируя самобытный семиотический код ее функционирования.

Культура всегда понималась как «коллективное программирование мышления, которое отличает членов одной человеческой группы от другой» (Г. Хофстеде). По мнению ученого, можно выделить три уровня «ментальных программ культуры»:

универсальный, основанный на универсальных категориях культуры или культурных универсалиях, мировых ценностях с отсутствующей пространственно-временной детерминантой;

маргинальный, имеющий четкое соотнесение с жизнью и укладом той или иной социальной группы, сословия или сообщества;

личностный, дающий характеристику преломления универсальных и маргинальных черт на личностном уровне.

Градация в «ментальных программах» культуры дает основание для

разграничения и в аксиологической парадигме, вычленяя ценности

13

общегуманистические, специфически-национальные (этнические) и абсолютноспецифические (личностные) ценности.

В отличие от менталитета этническое самосознание рассматривается как система осознанных представлений (значений) и оценок (смыслов) этнодифференцирующих и этноинтегрирующих признаков (компонентов) этнокультурного мира. Этническое самосознание представляет собой, как подчеркивает Ю.П. Тен, единство «знаково-символических» и «аффектносмысловых» образований как идеальную объективную форму и реальную субъективную: «этнический мир – этническую индивидуальность». Этническое самосознание можно назвать и формой осознания своей принадлежности к определенной этнической общности. Этническое сознание определяется в качестве совокупности ментальных представлений этнической общности о своем месте в мире, включающих социально-психологические установки и стереотипы.

Этническая (традиционная народная) культура (а в расширенном варианте

– и культура национальная), базируясь на основных природно, социально и исторически детерминированных статических и динамических структурных компонентах этноса (характере, темпераменте, менталитете, сознании), полновесно выражается в бытийных категориях жизни народа, определяющих его повседневность: этнических традициях и обычаях, интересах, чувствах и вкусе.

Этнические традиции и обычаи в таком контексте могут быть определены в качестве сложившихся на основе практической жизнедеятельности этноса в историческом развитии, укоренившихся в повседневной жизни, передающихся из поколения в поколение правил, норм и стереотипов поведения и восприятия, действий, коммуникации.

Совокупность всех категорий этноса (народа) и создает представление о культуре как «способе мыслить, чувствовать, верить». «Ментальная активность» (К. Клакхон) народа дает все многообразие «культурных богатств», проявляемых не только в материальных формах, но и художественно-эмоциональном своеобразии его жизни.

Эмоциональная сторона проявляется в народной культуре как реализация динамической стороны этнической системы. Выделяемые в этом отношении этнические интересы (мотивационные общественно-психологические приоритеты народа), чувства (эмоционально-окрашенные отношения к себе и другим), вкусы (оценка правильности, красоты, морали и соответствия нормам поведения этноса) тоже служат основанием для выражения специфических черт самой этнической культуры, сохранению единства и консолидации народа. Тем более, что осознаваемые или неосознаваемые подсознательные чувства взаимной симпатии или антипатии – комплиментарность (Л.Н. Гумилев) – формируют траекторию развития самого народа (тип поведения) и идейнонравственное содержание его культурных форм. Генезис же русского народа определялся не этнической, а культурной доминантой, поэтому русские в ходе исторического становления объединили в конгломерате множество племен и народов. Русский народ (великороссы, малороссы, белороссы) исторически

14

формировался на основе общности религии, государства и культуры (языка). При этом православие было духовной основой всех сфер жизни народа, на основе православия формировались и государственность, и национальная культура.

В контексте такого рассмотрения этнических систем выделяемы как основные этнообразующие единицы «этноконцепты культуры» – целостные духовно-практические образования, существующие на эмоциональном, ментальном, образном, символическом и дискурсивном уровнях индивидуального и общественного сознания носителей традиционной культуры. Концептами русской народной культуры в таком трактовании выступают понятия «земля», «Родина», «дом», «святыня», «семья», «труд» и т.д.

Духовные ориентиры этнического образа русского народа

Изучение этнического образа народа, его центральных ориентиров являлось предметом многих направлений гуманитарного знания. Четко очерчивались теоретическим народоведением принципы и ценностные основы организации самих этнических систем и культур. В числе центральных мотивационных причин возникновения этнических культур выделялись и духовные потребности самосохранения и развития этносов, стремление сберечь свои культурные достижения наиболее благоприятным способом. В свете такого понимания в качестве условий зарождения этнической культуры возникали неотчуждаемые ресурсы окружающей среды (природно-историческое окружение), язык как условие появления чувства групповой идентичности и религия, выполняющая функцию созидания в формировании этнической культуры.

Понятие «инкультурация» соотносимо, прежде всего, с процессом формирования личностных ориентиров, особенностью включения человека в культуру, усвоением необходимых культурных сценариев поведения, мышления, восприятия. Такое условно этническое принуждение (традиции и ценностные ориентации общества) выступало одновременно и организующим центром жизни народа и его защитным механизмом, обеспечивающим целостность этнических образований. Последнее напрямую было связано с формированием центральной зоны культуры, содержанием которой являлись духовные этнические константы. Выявление подобных констант лежало и в задачах изучения русской культуры, и шире – цивилизации.

Первичными источниками исследований духовной составляющей русской культуры, центральных ориентиров ее развития стали исторические и этнографические материалы, жития русских святых, произведения древнерусской литературы. Они в большей степени отражали самобытность народа, его основные мировоззренческие доминанты, ценностную парадигму существования.

15

Особую значимость, безусловно, представила традиционная русская культура (народные пословицы и поговорки, песни, былины, предания, сказки). Все жанровые разновидности фольклора, в том числе и малые его формы (народные пословицы и поговорки) явились, по сути, спрессованным веками пластом народной мудрости, миропонимания, мироощущения, сосредоточением духовных ориентиров и моральных оценок. Представляя собой морально-нравственные своды жизнеустройства, они одновременно являлись и философией народа, и практическим руководством к действию.

Обозначенные культурные конфигурации могли быть отнесены как к области материальной, так и духовной культуры. Но каким бы ни был подход выявления основной личностной структуры, личности индивида,

характере. При этом основными влияющими культурными конфигурациями рассматривались, в первом случае, культура, брак, семья, воспитание, во втором – личностные, психосоматические и расовые характеристики личности. В спектре такого осмысления закономерно утверждение К. Касьяновой об эпилептоидной психиатрической классификации личностной структуры русского народа, структуры, обеспечивающей объединение духовных личностных и внешних ориентаций на основе их действия в рамках единого культурного сценария. Русская культура предстает как иерархическая система сценариев.

Цивилизационный подход в определении культурного развития также предполагал выделение доминирующих начал развития народов. Выделяя более двадцати цивилизаций, А. Тойнби соотносил русскую с восточнохристианской. Самобытность последней выражалась в наличии высоких духовно-нравственных ценностей, открывающихся в этических нормах, добродетелях, духовных и материальных памятниках с приоритетом первых. Славянская цивилизация представала и в размышлениях Н.Я. Данилевского как целостная совокупность духовно-нравственных и материальных форм существования русского народа, определившая его историческую судьбу и сформировавшая его национальное сознание. Данилевский, разработав теорию культурно-исторических типов, показал нелинейность и напластование их развития, дал характеристику каждой как замкнутому духовному пространству, формирующемуся по внутренним, присущим только ей критериям.

Духовные формы бытия, по-разному проявляясь на разных этапах развития, пронизывали всю историческую жизнь русского народа, прослеживались в самом общинном укладе русского народа, в системах календарных праздников

Н.А. Бердяев, справедливо определяя дискретность культурного развития России, акцентировал внимание на своеобразном духовном стержне, не позволяющем распасться цепи жизни.

Цивилизация в трудах философов ощущалась по сути как главная форма человеческой организации пространства и времени, выражающаяся

16

качественными началами, лежащими в особенностях духовной природы народа, составляющего самобытный культурно-исторический тип. Цивилизация явила собой замкнутую духовную общность, существующую одновременно в прошлом и настоящем и обращенную в будущее, обладающую совокупностью признаков, позволяющих классифицировать ее по определенным, в том числе и духовно-нравственным, критериям.

Культура, представляя конкретный результат развития внутренних духовных ценностей цивилизации, отражала квинтэссенцию цивилизационных достижений во времени и пространстве, основные черты ментальности и национального характера народа.

Начиная с XV века, основные национальные черты русской культуры находят преломление в центральной идее ее существования – идее русского мессианства. Идея избранности, отмечает С.В. Лурье, «врастала в историческое и повседневное бытие народа, существенно влияла на нашу культуру и ментальность, была идеологическим основанием внешней и внутренней политики Российского государства». Развиваясь в парадигме западноевропейской философии, русская философско-историческая мысль неизменно решала проблемы, вырастающие именно из российского исторического бытия. Системы взглядов традиционно выстраивались с целью ответить на вечный вопрос: «Кто мы и какова наша роль во всемирной истории?» Ни один народ не придавал этому вопросу столь большого значения, ни одна философская система не делала его исходным пунктом для своих построений, ни одна культура не развивалась под знаком мучительных поисков национальной идентичности.

Эта «мысль гордая», закономерно отмечают Л.И. Новикова и И.Н. Сиземская, является сквозной для всех историософских концепций XIX века, когда в России происходило становление собственно философии истории. В зависимости от исходных теоретических посылов она обретала метаисторический характер (как идея о мессианском предназначении России, предопределенном божественным Промыслом – П. Чаадаев, А. Хомяков, Вл. Соловьев, Л. Карсавин, С. Булгаков), заявляла о себе в сциентистской форме (как проблема исторической закономерности и особой роли России в мировом историческом процессе – А. Герцен, П. Лавров, И. Михайловский, Г. Плеханов), либо, наконец, в снятой форме становилась предметом историософской и историологической рефлексии (Н. Кареев, Г. Шпет). Противопоставление западного и русского цивилизационного и, как отзвук, культурного миров имеет многовековую традицию, обостряющуюся и затухающую в конкретно-исторические моменты жизни народов. В таком звучании вехами русской национальной мысли стали труды Л. Тихомирова («Монархическая государственность»), И.Солоневича («Народная монархия»), И. Ильина («Наши задачи» и др.), Г. Флоровского («Пути русского богословия»). И.А. Ильин, подчеркивая инородность соотношения западного и русского, писал: «Русское инородно, беспокойно, чуждо, странно и непривлекательно. Их мертвое сердце мертво и для нас. Они горделиво смотрят

17

на нас сверху вниз и считают нашу культуру или ничтожной, или каким-то большим и загадочным «недоразумением».

Образ народа-богоносца, претендующий на исключительную близость к Богу, являя собой пробуждение философского сознания в русской литературной мысли, развивается в трудах-размышлениях русских мыслителей под знаком напряженного интереса к вопросам о смысле истории, о добре и зле как ее движущих силах, о всеобщих началах человеческой культуры, об исторической миссии Святой Руси и русского народа. Русская классическая литература золотого века рисовала идеал национального характера в высшей форме проявления самосознания русского человека, подтверждала устремленность русского народа к духовному совершенствованию.

Даже в самые трагические моменты русской истории, когда драгоценный сосуд русской цивилизации был разбит, духовность сохранялась на генетическом уровне. Подобное в начале XX века констатировал Н.А. Бердяев:

вкровавом месиве войны гражданского братства, идеологическом нагнетании противоборствующих сторон, подогреваемом социальными катаклизмами, образы «русской духовной культуры продолжают сохраняться на генетическом уровне в глубинах национального сознания русских людей». А в конце того же века так рассуждали многие.

Обвал социальных структур, экономический и политический кризис в стране, повсеместный всплеск национализма, очевидная утрата былого величия

всобственных глазах и в глазах мирового сообщества актуализировали проблему национальной идентичности и духовности, придали им новый импульс и новую жизненную остроту. Справедливо отмечая, что национальное сознание, формируемое в течение жизни многих поколений еще живо, наш современник О.А. Платонов, подчеркивал: живо, поскольку оно вобрало родовой опыт народа, основанный на морально-нравственном критерии оценочности, «приобрело характер бессознательного начала, отражающего духовно-нравственные ориентиры русского народа, выражающиеся в его типических поступках и реакциях, во всех проявлениях духовной жизни».

Духовные этнические константы жестко предопределили жизненные критерии действия народа в кризисные моменты исторического времени, шаблоны поведения и восприятия. Этнические константы задали основные ориентиры формирования этносамосознания, развития народа, основы национальной жизни. Константы как система формальных образов в этнологическом понимании концентрируются в спектре двух образных систем

– образа себя и образа врага, которые закономерно в этнопсихологических рамках обретают категории Добра и Зла соответственно. Сильные стороны в себе всегда определялись русским народом как способность к чувственному сопереживанию, жертвенность, вера в свои возможности и милость Божью («На Бога, надейся, а сам не плошай»); зло ассоциировалось с неминуемыми, в том числе и исторически обусловленными препятствиями, отгораживающими достижение народом этнического идеала.

Национальная идеология включала и включает сегодня целый комплекс принципов, черт и взглядов, составляющих важнейшие духовные ценности

18

народа. В числе доминантных категорий определяется принцип соборности. Соборность рассматривается как основной принцип христианской церкви, фиксирующий ее самопонимание как всеобщее, универсальное. Само понятие «соборность» (единение) трактуется в рамках русской культуры как проявление христианской склонности к общественному и духовному началу.

Ведущей идеей русского искусства, всей русской культуры становится принцип народности. Он явился источником творчества многих выдающихся русских мастеров, художников, композиторов, писателей. Ярким проявлением принципа стали патриотизм, уважение к историческому прошлому, традициям, обычаям, чувство национальной гордости, здорового разумного национализма.

Ценностные ориентации включали в себя, по мнению Ю.А. Вьюнова, веру в чудо через жертвенность, русский космизм – земной космос и космическое мироощущение, поиски добра (абсолютного, Божественного), правды («Не в силе Бог, а в правде»), справедливости. Национальная же жизнь, идеалы русского народа всегда тяготели к полюсу Добра.

Нравственные категории в целом могут быть рассмотрены в категории Добра как основа национального (этнического) характера. Именно добродетельные черты, выражаемые в народном характере русских – соборность, нравственность, целомудренность, широта души и духовность, добродетельность и наивность – обрели зеркальное отражение в традиционной культуре русского народа, народном художественном творчестве. При этом гарантами духовности культуры исторически выступали сами категории нравственности: совесть, историческая память, система моральнонравственных ценностей.

Понимание важности сохранения гармоничного равновесия между нравственным и безнравственным, добром и злом, по сути, составили главную антиномию русской повседневной жизни. Справедливо размышлял Н.А. Бердяев о силе зла и вечной притяженности русского человека к его горнилу: «Зло пленяет свободой. Но оно всегда кончается истреблением свободы духа, всегда находится во власти необходимости и создает тиранию». Возможно поэтому свободолюбивый русский народ избирал любовь, добро, свет и святость. Добро было центральным ориентиром языческого мира: нравственное начало преобладало в древнем мироощущении наших предков. В древних русских воззрениях отчетлива мысль о совершенствовании, преображении души человека на началах добра и лада. Само понятие лада утверждалось в древнерусском мире как понятие дружелюбия, открытости, согласия, искренности в созвучии с языковым соотношением – «ладонью» – знаком открытых, честных намерений и понятием красоты, любви, согласия. Победа добра над злом знаменует самую волшебную жанровую форму фольклора – русскую сказку – организует сюжет эпического былинного содержания, концентрацией мысли звучит в пословицах и поговорках: «Добрым быть – в добре жить».

Нравственный, поэтически добрый взгляд наших предшественников на природу отмечал фольклорист А.Н. Афанасьев, утверждая, что, в сущности, в языческом мире поклонение шло не языческим идолам, а нравственным

19

основам бытия. Язычество для наших древних предков было скорее «системой духовно-нравственных понятий» где в основе поклонения находились воссоздающее силы природы, которые для русского человека и были добро, благо, и красота. Со светлыми, белыми божествами славянин чувствовал свое родство, ибо от них ниспосылаются дары плодородия, которыми поддерживается существование всего живого на земле... «Слово о полку Игореве» говорит о славянах как о внуках солнца – Дажьбога. Представители творчества и жизни, боги света, были олицетворяемы фантазией в прекрасных и большей частью юных образах; с ними связывались идеи о высшей справедливости и благе». (Дажьбог – божество света, солнца, податель благ, мифический родоначальник русских людей (князей?) – «дажьбожьих внуков»).

В сознании славянина высшие нравственные силы выражались в представлении о Роде, Белбоге, Рожаницах. С их именами также связывался круг понятий, замечал Б.А. Рыбаков, имеющих прямое воплощение в смысловых выражениях русского языка: «природа», «род», «народ», «родина», «урожай», символизировавших собой «почитание нравственного принципа мироздания, который воплощало понятие Род».

Не сводилось к чистой церковности, образцам древней русской святости и православное понимание добра. Оно характеризовалось проявлением всей духовно-нравственной сферы русского человека, его движением к Богу, включающему все стороны жизни – государственную, общественную и личную. В создании религиозного символа Добра, олицетворяющего дух этой общности, объяснял Э. Дюркгейм, выражалось глубинное самоосознание этнической общности. Религиозное мышление, возникшие в коллективном сознании, религиозные представления и символы добра становились главным средством русской этнической идентификации при контактах с другими общностями; православие – одной из первых мощных сил, соединивших славян в народ.

Нравственные религиозные предпочтения оказывали весомое влияние на народное творчество, все русское искусство. Православное мировоззрение давало особую форму представления и осмысления мира и человека в художественных образах, играло консолидирующую роль в жизни народа в различные исторические эпохи. Включаясь тематическим, изобразительным компонентом в жанровое разнообразие традиционной культуры (песни, былины, зодчество, театр), православие порождало общее этическое переживание и одухотворенное чувствование красоты. Интересным в данном ключе послужило бы высказывание Д.С. Лихачева об одухотворенности русских мастеров, в частности Андрея Рублева, в творчестве которого «с особенной силой сказались национальные черты. Высокий гуманизм, чувство человеческого достоинства – черты не лично авторские: они взяты им из окружающей среды». Нравственные поиски охватывают все сферы жизни русского человека. Устремленность русского человека к высокому, горнему, отмечалась академиком в памятниках русского классического и народного искусства, в типичных для русского народа религиозных исканиях, поисках счастливого царства, где нет разрушительного начала антимира.

20